Для оценки работ, кроме грамотности автора и соответствия теме, учитывались:
- полнота раскрытия сюжетных линий (как вступительная часть, кульминация, развязка сочетаются друг с другом, закрыты ли сюжетные линии, не оставлены ли персонажи за бортом сюжета);
- полнота использования потенциала языка (минус – штампы и канцеляризмы, бедность языка и повторы, несоответствие характера стиля и описаний; плюсы – образный ряд, полнота описаний, легкость восприятия, новизна).

«История одной скамейки»

Эволюция скамейки, показанная от ее рождения до последней миссии. Только добрый человек, который мог слушать деревья, такой, как дед Кузя, мог построить такую скамейку, которая потом стала влиять на чужие судьбы.
Скамейка не просто атрибут двора – она наблюдатель, переходящий из одного эпизода в другой. Кроме самой скамейки, объединившей персонажей, кое-где проглядывается иная связь между персонажами. Так, кот и дед Кузя появляются в нескольких эпизодах и находят каждый свое счастье. Кот делает грязное дельце, а скамейка помогает деду и бабе взлететь к звездам, как будто они продолжение той пары голубей, встретившихся у скамейки. Другие же персонажи – девушка и котенок – не проявляются потом, их счастье остается за кадром, чем выбиваются данные эпизоды из сюжета. К концу текст разбивается на разрозненные эпизоды.

«Командировка в тыл врага»

Вирус добра – это интересно и необычно, только подано в стандартной упаковке. И, кажется, что за привычкой быть строгим, у полковника Вика проглядывает неумение выполнять сложную работу. Его поведение прямолинейно, такой уж прототип военного, для которого убить – это просто и ясно. Но тема произведения уходит глубже, касается человечности. Потому сущность героя должно была проявляться по мере развития событий. Были сделаны попытки – сон, но в рассказе даже не дается его описание, и не раскрывается: почему именно с мельницей связаны теплые воспоминания Вика.
Здесь же Вик удивляется каждому изменению, не пытаясь разобраться в себе, то есть долго заменяет характер главного героя.
Поразительно то, что генерал сперва хотел скрыть от полковника детали задания. Поразительно то, что, засыпая дома, Вик просыпается уже на борту корабля.
Зато в рассказе упоминается Архипелаг колонистов, Системные правители, планеты-полигоны – о чем следовало бы сказать полнее, чтобы противопоставить одно восприятие мира другому.
«Это было похоже на то, когда тело мужчины, упоительно и страстно ласкает любимая женщина» - описания скупы (для кого похоже, почему не описать чувства героя). Встречаются повторы, кое-где скачет время повествования, изложение могло быть гармоничнее.

«Фонарщик 1,2»

Два варианта истории о том, как эльф попадает в снежный мир и становится фонарщиком. Видно, что написано для развлечения, и для хорошего настроения читателей выбраны имена персонажей. Настоящая куча-мала в том плане, что данный рассказ можно было продолжать, наращивая персонажей, растягивая диван. Стиль «пишу, как вижу и слышу» как раз для ненавязчивых сказок, в которых важна счастливая концовка, а середина (обычно) наполнена абсурдными ситуациями. Впрочем, в обеих частях рассказа герои заменяют (заслоняют) снежный мир, роль фонарщика. Описание долины Велинор тоже выглядит лишним, поскольку об эльфе не дает никакой информации и никак не сравнивается с миром другим.

«Страшная находка»

Если мистика, то сразу мертвецы, которые убивают тех, кто посягнет на их покой. Тема, обыгрываемая сотни раз, не получила в этом рассказе нового облика. Украденные из могилы вещи, побег от мертвецов, гибель воров, и мораль. То, что могло углубить и разнообразить сюжет, осталось слегка затронутым. Ведь мистика состоит не только из действий, она живет деталями, которых тут нет. Загадочные знаки не нашли воплощения, история оборвалась, как будто сюжет сводился только к смертельным случаям. Беглое изложение напоминает план для романа, потому вышло пресно.

«Очередная встреча»

Возможно, рассказ написан не столь про существование НЛО, а про то, что все гениальные идеи ученых посланы инопланетным разумом. Однако основная мысль затронута вскользь и запрятана среди типичных описаний встречи. Ничего не говорится о герое, о его работе и открытиях. А только упоминание НЛО, космического корабля в коротком диалоге не делает рассказ фантастикой. Как и одно описание эпизода встречи не становится рассказом при такой подаче сюжета.

«Кто»

Сюжет отвечает не на вопрос «кто», а «как». Как герой должен смотреть на вещи, чтобы наладилась жизнь, видеть во всем хорошее, не жаловаться на жизнь, потому что она может прерваться неожиданно. Эпизод-урок интересен тем, как герой реагирует на появления двойника, отвечает на его просьбы, спорит сам с собой. Но остается лишь эпизодом, поскольку для кардинальной перемены в характере нужно было показать характер героя, на что ушло бы больше текста, событий.

«Трамвай»

Рассказчица раньше времени выдала секрет о том, что любит поспать в трамвае. А зря. Так был бы намек на путешествие в иную реальность, хотя героине, работающей в лаборатории, жизнь за пределами знакомого маршрута такой и казалась. Описано абсурдно и с чувством, потому что на каждую аномалии находится комментарий рассказчица, сравнение с миром ее больницы. Не хватает стержня, самой героини, которая могла бы упорядочить этот чудо сон, как и жизнь свою, чтобы стать интересной читателю не только безумством мечтаний. Конечно, подкачало то, что сон остается сном, ведь все гораздо глубже – фантазии о чанах и ритуалах – увидеть бы это «глубже» в рассказе.

«Предрассудки бездарности»

Идея оказывается в плену изложение, которое подчеркнуто негармонично, поскольку желание главного героя писать в этом рассказе высмеивается. Но идею можно было обыграть хорошо, показав душевные метания героя, не сбавляя ироничного тона, но избегая стилистических ошибок и нарочного упрощения сюжета.
Герой остается подопытным, а у подопытного рождается набросок/схема/образ рассказа, конечно, в виде пародии. Но и данная пародия, как рассказ в рассказе, не облечена в удобоваримую оболочку.

«Лечение смертью»

Рассказ соединил два сюжета: ангелы-хранители и зомби. Их комбинация могла быть насыщенной и даже новой, если бы сюжет не строился на традиционных эпизодах с голодными мертвецами, рассуждениях о том, кто достоит жизни. История главного героя, трагедия его семьи также подается стандартно – ревность, основанная на домыслах. Атмосфера в хорроре не измеряется количеством зомби, силой опасности и крика, безумными поступками персонажей и даже их находчивость. В основе всегда лежит характер и эмоции, которые читатель должен примерять на себя. Переживания в этом рассказе свелись к ревности, а шанс на выживание герои получили, потому что вовремя вспомнили друг друга, сплотились, чтобы спастись. Но простили ли, поняли – глубины нет, хотя героев затягивал омут. Также обойдены вниманием хранители, которые какие-то образом решают жить человеку или умереть после страшной аварии.

«581с»

В этих вариациях на тему «Соляриса» больше внимания уделяется чувственной, чем научно-фантастической стороне. Спонтанность и сбивчивость повествования похожа на туман, который заставляет героев видеть призраки прошлого. Герои то понимают, что находятся в плену иллюзий, то снова начинают верить в планету, где они могут быть счастливы.
Интересные детали, такие как фотография, бумажки с наименованиями предметов пропадают, как и пропадает реальный мир. Остаются иллюзии и воспоминания главной героини – летописца экспедиции.
«Я знаю. Ведь где- то уже так было. В каком- то романе» - говорит она. Конечно, роль живого тумана и странной планеты здесь второстепенна. На первом плане – переживания, ощущения, самообман персонажей. Чувственный слой «соляриса» с положительной концовкой, в которой героев находят спасатели, и приходит долгожданный сон. Но фантастическая идея выглядит блеклой.

«Ковчег»

Один из вариантов апокалипсиса обыгран в рассказе довольно подробно, как со стороны надвигающейся угрозы, так и со стороны действий людей, которые пытались предотвратить конец света и спасти хотя бы некоторых представителей человеческой расы. Многоплановость становится достоинством сюжета, но ближе к концу приводит к тому, что каждой новой «проблеме» уделяется меньше внимания.
О тех, кто достоин спасения (богатые или бедные, взрослые или дети), о том, кому удается спастись, и кто становится повелителем нового мира вне старой Земли.
Сюжет делится не только на время до и после катастрофы, но и отражает смену поколений. Сперва о Ковчеге рассказывает один из его создателей – ученый Клаус, потом – главным героем становится следующее поколение – сын Нортона, Летописец. Справедливо, что меняется при этом язык повествования (переход с третьего на первое лицо), но в главах, где мальчик рассказывает о жизни в подземелье, речь вовсе не похожа на детскую.
Многие события поданы чересчур официально, наподобие отчета, особенно переходная часть к миру катакомб. Ключевая глава «Катакомбы», на мой взгляд, должна быть развернутой, показать «законы» жизни подростков на больших примерах. Ведь им приходилось жить взрослой жизнью в замкнутых условиях – здесь полезно было бы отметить эволюцию характера, однако, кроме главного, нет других героев, за которыми можно было понаблюдать. Главный герой, Летописец, также становится лишь наблюдателем в этом произведении – он участвует в приключениях, чтобы читатели приближались к развязке, но, при этом, не проявляет себя, как личность. У подростка должны быть увлечения, и даже встреча с Алиной родила бы у него какие-то мысли и воспоминания.
В произведение есть интересные сюжетные вариации, вроде, смены героя, недетских игр, театра бывших ученых, общества бандитов, но конкретно о том или ином явлении сказать ничего нельзя. Они эпизодичны, но не потому, что им уделено мало места в тексте. В некоторых местах повествование подменяется на пересказ, и события преподносятся как свершившиеся, то есть, читателю остается вкушать лишь их эхо, зачастую, описанное в виде канцелярских отчетов (примерно, как и текст этой рецензии).
Но глобальность идеи – смена поколений – конечно, положительная сторона, как и то, что в произведении подробно рассказывается обо все установках и изобретениях. По части технической выигрывает начало произведение, поскольку Клаусу, ученому, легче пояснить механизм той или иной установки. По части динамики и эмоций – эпизоды после падения астероида, где Клаус страдает галлюцинациями или Казарин спасает Алину.
Таким образом, в произведении охвачены все возможные сюжетные линии, но понемногу. Сказано и о Хайлоке, утратившем связь с Землей, и о Клаусе, тело которого нашли в конце, и даже об Алине, ставшей матерью нового Летописца.
Однако в произведении: стиль меняется даже тогда, когда повествование идет от одного лица; встречаются неудобоваримые фразы; часто события преподносятся постфактум, что снижает психологичность.

Поскольку сообщество только начинает работать, то рассказы, включенные в обзоры, давно размещены на сайте. Но на них стоит обратить внимание!

Чугун-метеорит Игорь Масленков

Авторская приписка гласит – «деревенская фантастика», и это сама точная характеристика текста. Возможно, это деревенская фантазия одного из жителей, нет, скорее кошмарный сон.
Притягивает название произведения простотой. Так могла бы называться сказка или легенда, одновременно загадочное и броское (ассоциации, Угрюм-река ит.д.)
Идея произведения: новые знания, новый мир, не вовремя открытый кем-то может сломать жизнь. Возможно, такой человек, как Никанор Макарычев никогда бы не потянулся к знаниям. Зачем они ему? Кусочек камня (непростой), найденный в огороде (где герой страсть, как не желал работать!), изменил его жизнь. Прямо: «Меньше знаешь – крепче спишь»!. Отсюда, простой и одновременно сложный сюжет – разительная перемена в жизни простого тракториста, который «почувствовал себя вселенским человеком» и постиг «умом гармони мирового устройства».
Герои произведения, как главный, так и второстепенные поданы с потрясающей точностью. На первый взгляд герой выглядит «незаурядным обывателем», туповатым и не обремененным умом, не может вызвать симпатии. После находки метеорита, преломления его сознания и другого взгляда на «бытовой мир» к нему возникает жалость. Потому что история Никанора завершается трагически.
Стилистика произведения усиливает нужное, деревенское восприятие сюжета благодаря таким оборотам: «весом никак не меньше трех кило», «дивясь происшествию», «сыскал он железо», «окажись оно камнем» - присущим разговорному стилю. Живые диалоги передают колорит языка сельских жителей: «Куды собрался? Задумал разбой учинить?»; «Докладывай, коль пришел»; «Вот и говорю»; «Вчерась огурцы полол»; «Особливо баб. Не такое сбрешут»; «золото внутрях».
Основными достоинством произведения является язык, с помощью которого незамысловатый сюжет доведен до интереснейшего и оригинального описания события.

Шанс Летящая

Добрый рассказ о том, как герой получается двойной шанс: наладить свою жизнь и выйти живым после тяжелых приключений. От того, что написан рассказ от первого лица, становится он более проникновенным. Герой открыт и всем понятен. Хотя он, рассказывая о себе, не пытается вызвать жалости у читателя, чем и отличаются рассказы с подобными персонажами.
Идея – в том, чтобы дать пропащему человеку дар и просмотреть, как он сможет его использовать. Герой поступил верно, спас другому человеку жизнь. За что и был отблагодарен не только даром, а и сохранением ему жизни.
В подборе персонажей: дружелюбный, хоть и неблагополучный главный герой, его умный пес и мальчик-любитель путешествий – уже ощущается настроение рассказа. И финал, какими бы ни были похождения героев, обязательно должен быть положительным.
Стоит обратить на язык в рассказе: живой, жизненный, динамичный. Во всех описаниях чувствует жизненная позиция главного героя, и так раскрывается его истинный характер.
Добрая мистика.

Чертово счастье Хелли

Иногда мне не нравится, когда в рассказах от первого лица герой (героиня) заявляет о себе прямо: «Я – черт» (или кто-то там еще). Читается будто хвастовство, но в этом рассказе признание звучало грустно, и дополняло другую идею – «Мне не снятся сны».
Начало очень бойкое, и если не принимать во внимания несчетные многоточия, то написан рассказ легко и ненавязчиво.
Сюжет прямолинейный.
Героиня не снились никогда сны, значит, должен присниться. И он сниться.
Черти не могут любить, значит, должна быть любовная линия. И она есть.
Здесь есть и вещий сон, и работа, объединяющая ангелов и чертей, и тонкий намек на прошлое главной героини (возможно), которые прозвучал в знакомом ей имени другой девушки, похожей на нее.
Незаурядная мистическая сказка.

Семейная игрушка Вовыч

Разговор персонажей венчает начало рассказа: прием, который всегда обеспечивает динамику и цепляет внимание, конечно, если диалог живой, продуманный и сулит тайну.
Не могу наряду с похвалой заметить, что такой наплыв персонажей, каждый из которых проявляет в полилоге характер, сперва можно запутаться.
Но, именно благодаря такому бойкому началу, происходит затравка основной идеи.
И она не та, что лежит на поверхности: игра со смертью и в смерть заходит куда глубже, вскрывая пороки людей.
Это не просто игра, а эксперимент, который из года в год ставят главные герои, наделенные мистическими способностями.
Данная фраза становится решающей: «С тех пор как Тимофей и Светлана начали играть, они привыкли ко всему, кроме одной вещи. Они никак не могли понять, почему люди так любят наблюдать за сценами насилия».
Особое внимание в рассказе уделено раскрытию характеров персонажей. Как было замечено одним из главных героев, поначалу люди делятся на две группы, а потом, увидев смерть, становятся одинаковыми.
Мораль рассказа сильна, но ненавязчива, хорошо замаскирована под игривым сюжетом и живыми диалогами.
Скорее всего, это мистика.

Кибернетический сон Хазар Хазаров

Обманчивый рассказ. Спокойный и ровный тон повествования вскрывает несколько конфликтов. Рассказ очень поход на сон – отрывки, временами кажутся бессвязными, но, на самом деле, пронизанные одной идеей – страхом одиночества.
Благодаря нелинейному изложению истории, мир, созданный автором, получается живым и многогранным. И описанию каждой грани посвящен отдельный эпизод, в котором есть своя завязка и развязка. Затрагивается проблемы человека из будущего, каждая из которых и лежит в основе многовариантного сюжета.
В рассказе четко прослеживается несколько линий, которые соединяют судьбы персонажей.
«Исследования показали, что даже после смерти человека, структура некоторых нейронных связей головного мозга сохраняется… стрессы, фрустрации, наиболее счастливые воспоминания» - нить, которая объединяет эпизоды, составляющие рассказ. Основная идея нарочно разделена, как и судьба, между героями с разными именами, чтобы запутать читателя и показать жизнь, как сон или бред.
О том, как человек перестает быть человеком; может ли киборг быть человечным – психоделическая фантастика, которую надо собирать, как мозаику.

Волчья тропа Ланжан

На первый взгляд рассказ – классическая мистика, в которой есть таинственная лесная дорога, большой замок и проклятие, завладевшее главным героем.
Сюжет линеен – шевалье по дороге домой забрел на волчью тропу и укусом главарем стаи был превращен в оборотня. Он становится другим, чужаком в собственном доме и теле, и на этом строится трагизм дальнейших событий.
Но такая идея не нуждалась в подобной прорисовке ситуаций и изменений во внутреннем мире героя.
В подробном описании сцен и конфликтов с другими персонажами показаны перемены в характере главного героя. И если охватить все детали и подсказки автора, то видно, что герой получил волчью душу задолго до встречи со стаей.
«А ещё, говорят, будто бы тропа – наказание за проступки… Испытание для тех, кто потерял свою душу» - ключевая фраза, в которой нужно было прислушаться главному герою.
Атмосфера загадочности, созданная с помощью образов и красочных описаний, настолько обволакивает рассказ, что персонажи становятся их пленниками. Главный герой с самого начала представляется тенью или призраком, бродящим по пустому дому, что уже определяет внутренний слой рассказа.

Я иду искать Бриз

Название, прежде всего, обращает на себя внимание: «Я иду искать» - многообещающе, зловеще. Мистика видна сразу, потому что в первом абзаце говорится о проклятии.
В рассказе их два.
Одно касается исполнения желаний, и раскрывается в эпизоде с цыганкой. Другое - легенда о Шарманщике. Пусть о нем сказано мало, но, на самом деле, именно легенда становится предопределяющей в судьбе главного героя.
Настроение передается с первых строк: «Слышу! Слышу!Слышу! Эта тварь и сейчас играет в моих мыслях...» - с надрывом и экспрессией главный герой говорит о мелодии, которая изменила его жизнь.
Рассказ построен на воспоминаниях героя, то один выхватывает автором фрагмент, то другой. Звучат намеки, а цельную картинку дорисовывает читатель. Потому может показаться на первый взгляд, что это всего лишь исповедь обреченного.
Но последняя фраза ставит все на свои места: «Затем поворачиваюсь и направляюсь к выходу, правой рукой сжимаю маленький брелок - золотую клетку. Я иду искать» - и уже видно, кто в рассказе охотник. Правда, без описания охоты.

Шорох за спиной Veliar

Соответствуя названию, рассказ держит в напряжении, не открываясь до конца. Тайна книги так и остается непознанной и рассказ о судьбе главного героя обрывается на самом интересном месте, не достигнув трагической или победной развязки.
Кульминация – появление таинственного шороха за спиной – совпадает с концовкой рассказа. В основе сюжета – существование книги, которая запускает в душу читателя страх, сводящий с ума.
Книга вызывает видение – вероятно, это демон, первородный страх, которого каждый видит по-своему. Судя по тому, что происходит в последствии с главным героем – это мания преследования, боязнь потустороннего. Понятие такого страха слишком обобщенное, тяготеет к мистике, связи иллюзий и реальности.
Идея не нова, но интересна благодаря продуманной технике воздействия книги. Но история требует более детальных описаний и погружения в мир героев с помощью образов, чтобы недосказанность (как отличительная черта мистики) вызывала страх. Сюжет линеен и судьба главного героя предопределена – классическая мистика.

Чёрный круг крепкого кофе с лёгкой дымкой над ним… Холодок

Мистика с философским подтекстом или жизненная история с мистическим элементом.
«А бывает ли дорога в одну сторону? Бывает, когда нет смысла возвращаться назад. Когда прошлое твоё остаётся там – позади, перечёркнутое большим черным крестом»
Рассказ, в котором переплетаются три сюжетные линии или три уровня восприятия. Прошлое, настоящее и мечты. Непонимание, обида и любовь.
Дорога – не имеет конца, это цикл, постоянное повторение для того, кто хочет вернуться.
Дорога, в данном рассказе, это жизнь главного героя, который собирает по пути знаки и подсказки для принятия очень важного решения.
И только мистический образ (почти роковая встреча) становится решающим и помогает выбрать правильный путь.

Приятного чтения!