Итак, название. Уже исходя из одного слова «Кукла» читатель весьма не смутно догадывается, что далее по тексту речь пойдет о девушке, которую либо – использовали, либо – только хотели использовать как игрушку.
И вероятнее всего, автор предпочтет ход – когда девушка с кукольной внешностью вопреки всем и всему обладает глубоким, богатым внутренним миром. В принципе, сюжет угадываем. Остается надеяться, что способ изложения текста будет притягивать, не позволяя ни на секунду усомниться, что именно эта «Кукла» - такая необычная, нестандартная и – не такая, какой обрисовывали ее другие авторы.
И вот на самых первых строках – крыша дома.
Как говорится: «Если в фильме на стене висит ружье – то к финалу оно обязательно выстрелит». Так и здесь.
Образ крыши довольно многогранен.
Его используют как символ одиночества и закомплексованности героя, когда он, один на один со своими мыслями, стоит над людской суетой – хотя бы на время становясь выше их.
Часто крыша ассоциируется с суицидальной тематикой. Особенно – когда герой находится на самом краю и смотрит на закат. Закат также ассоциируется с прощанием и завершенностью.
Далее – сигареты. Обычно впервые и вот так, в гордом одиночестве, за сигареты хватаются те, у кого что-то случилось в жизни, какие-то большие проблемы, все плохо, а тут посоветовали: «покури – все пройдет»…
Крыша и сигареты. Весьма часто встречающееся сочетание. Более того – это явно не первый рассказ, начинающийся именно с него.
Когда речь доходит до «слишком много но…» мы понимаем, что сейчас начнется перечисление. И, естественно, все должно пойти с момента самого первого «но».
Пять лет… Здесь дается описание девочки. Долгожданное внешнее сравнение с куклой. Уменьшительно-ласкательные формы слов «волосики» «кудряшки» «личико» действительно настраивают читателя так, что он невольно вспоминает, как выглядят куклы и автоматически лишает героиню какой-либо мимики и живости.
Восемь лет. Уходит папа. Единственный мужчина, которого Вероника таки любила.
После его ухода у матери героини непонятным образом отшибает все материнские инстинкты, оставляя лишь одно чувство – явной ненависти к ушедшему мужу. Иначе из-за чего могло бы так испортиться ее отношение к дочери, в которой она души не чаяла? Из-за того, что она была – частью его, напоминала об ушедшем прошлом.
Возникает вопрос: а была ли та идиллия, которую автор пытается преподнести в самом начале? С точки зрения психологии – если жена любила своего мужа, то после его ухода она начинает уделять больше времени ребенку, так как – во-первых, он, как никто и ничто другое, напоминает о ушедшем. Во-вторых, мать понимает, что как бы не было плохо самой – ребенку хуже. Тем более – когда ребенку восемь лет.
Далее – случай в школе. Странно не вписывающийся в общую картину, больше похожий на случай из жизни автора, который он решил сюда вставить и через него уже показать нам что-то еще в героине. Не вписывающийся – потому как незначительный, с ненужными подробностями вроде прививки, из-за которой Веронике нужно было пойти в медпункт и оставить свой рюкзак на растерзание учителя.
Футляр от очков. Мелочь.
Возникает вопрос к учительнице. Ладно, ребенок… Но взрослый человек, тем более педагог, мог бы логически рассудить: зачем девочке футляр от учительских очков? И зная детскую психологию – мог бы предположить, что это – лишь очередная забава детишек.
Учительница, копающаяся в вещах ученика. Статья.
Если одноклассники молчали – как учительница узнала, где лежит футляр? Прошлась с обыском по всем личным вещам учеников? Непонятно.
Молчащие одноклассники. Гады. Среднестатистический класс из 25-ти человек. Полный отморозков и будущих преступников. Иначе – кто-нибудь - либо – из тех, кто принимал участие в затее, либо – невольные свидетели оной - решился бы рассказать учительнице в чем было дело... Нет же. Все молча следили за криками и скандалом…
Вызов матери в школу и последующий скандал с рукоприкладством, изолированием от общества и, как следствие, развившаяся у ребенка клаустрофобия. Мама начинает вызывать явную антипатию. Вероника – лишь жалость. Ничего больше.
Далее попадается фраза:
«Придя домой Веронику ожидал жуткий скандал и обвинение ее во всех смертных грехах». Интересно, через сколько, после Вероники, пришли скандал и обвинение, и как они могли ее ожидать, если они только что пришли?…
Удивляет непонятливость Вероники. Хотя и очень соответствует образу куклы.
«Это уже потом, в более старшем возрасте, она узнала, что он ушел к другой женщине, но по какой причине так и не поняла.»
«Но вот однажды произошел случай, который был так и не понят Вероникой»
«Она не понимала, почему ее собственная мать не верила ей»
Мать оказалась совершенно не объяснимой ни с одной из точек зрения психологии личностью. «Материнское сердце не выдержало и стало мстить» - сколько иронии…
И тут же возникает вопрос: если мать мстила своей дочери, если ревновала к ней всех своих ухажеров – какого черта она отправила ее к одному из них домой за какой-то вещью?…
И далее по ходу целая череда малоприятных событий:
Отвернулись подруги. Если честно, то до этого момента складывалось впечатление, что кроме мамы у Вероники никого и нет. Откуда-то взялись подруги да тут же и исчезли, боясь за своих кавалеров. Следом обнаруживается подруга, которая странным образом все-таки не поддалась в то время общему порыву, и не ушла, но страх за кавалера все-таки оказался сильнее…
Единственной радостью было рисование, которому Вероника посвятила всю себя. Она любила природу, часто уединялась в парках, лесах, чтобы творить...
По ходу рисуется совершенно нерадостная картина: весь мир – настроен против героини. Неуверенные в себе подруги, сбегающие от них ухажеры, мать легкого поведения, цепляющаяся за любого мужчину, предатели-одноклассники, козлы-следователи, новые русские «кошельки»… Мужики, видящие лишь картинку, и пытающиеся затащить бедную девочку в постель. Маньяк на джипе… (допиши каким тут боком следователь, уточнение по сюжету)
«А еще был следователь, который приходил к ней несколько раз и она как могла давала показания. Как выяснилось, это был вовсе не владелец черного джипа, а какая-то шпана на «пятерке»»
То, как я поняла это предложение, меня озадачило: следователь, как выяснилось, не был владельцем черного джипа, он был шпаной на пятерке.
Действительно, Веронике даже здесь не могло повезти и из всех следователей ей попался тот, который ради денег готов обвинить кого угодно.
Удивляют мысли Вероники: «Ей только было жаль тех, кого несправедливо так обвинили». Сознались ведь! Как сказали – сознались!
И нет никакого логического уточнения – читатели должны сами догадываться, таки был ли это джип, или все-таки это была шпана…
…И как итог всей этой черной полосы – загубленная жизнь, которая так и не успела начаться.
Затем ушел отчим и мать стала относиться к Веронике куда лучше. Поощрила ее любовь к рисованию, подарила мелки, чтобы хоть как-то скрасить загубленную (не без материнской помощи) жизнь дочери…
Но и это незначительное изменение, казалось бы, в лучшую сторону никак не сумело повлиять на окончательное решение Вероники.
И далее – полное соответствие образу куклы, которое проявлялось даже в одежде. И вот – самая настоящая Кукла шагает к дому… Тому самому готическому дому, за который так цеплялась героиня, даже впадая в беспамятство. Словно вокруг него вращалась вся ее жизнь.
И вот она – закольцованность сюжета.
Рассказ, начавшийся с крыши – крышей и закончился.
Шизофреническая мысль об упавших, перед прохожим, туфлями…
Безликий образ мужчины, появившегося рядом, но так и не решившемуся преградить путь к намеченной героиней цели...
И в завершение: символичная книга Коэльо – «Вероника решает умереть», предсмертная записка и долгожданная свобода… К чему, собственно, все и шло с самых первых строк.

При прочтении рассказа возникают многочисленные трудности, такие как неверная или полностью отсутствующая расстановка знаков препинания, орфографические, стилистические и прочие, прочие ошибки.
Автор часто в одном предложении перескакивает с одного времени на другое, смешивает глаголы и причастия, неверно расставляет слова, озадачивая читателей и сбивая со смысла.
«Чем-то похож на Парижский собор и одновременно отличающийся независимостью от всех высотных зданий в этом городе»
Также автор для чего-то вводит сокращения несколько раз по всему тексту:
«А также всегда хотелось побывать там на верху и посмотреть на город с высоты именно этого сооружения, т.к. по представлению вокруг него находились зеленые сады и парки, а так же царила полная тишина и уютная гармония между миром машин, людей и деревьев»
Часто отсутствуют уточнения, из-за чего частично путается нить сюжета, еще более часто – появляются уточнения, не нужные совершенно.
И основная беда – неграмотно составленные предложения. Предложения, звучащие даже нелепо.
Вот несколько, для примера….

«Уже была середина июля и почти все автомобили разъехались по южным городам, а так же селам и прочим местам для отдыха.»
Автомобили. А люди остались в городе.

«И самое главное, ради которого она сюда пришла, чтобы осуществить свое желание, которое просто не могло не иметь место в ее жизни»
Чтобы понять предложение, как того желал автор, пришлось перечитать его раз на десять. Неужели нельзя было эту же мысль выразить проще?
И тут же, следом:
«Ради этого она пришла именно сюда.»
Повтор.

«Кашель не проходил и она решила просто подержать тонкую палочку между пальчиками. Откинув голову назад она смотрела на закат и вспоминала все, что происходило с ней в этой недлинной восемнадцатилетней жизни.»
На самом деле с кашлем очень сложно закидывать голову назад. И еще крайне не приветствуются случайно возникшие в предложении рифмы. Они придают ненужную комичность эпизоду.

«С пяти лет маленькую девочку все взрослые просто обожали.»
Это как так? Все взрослые с пяти лет?..

«Да и сама она походила скорее на куклу, а не на живую девочку».
Вкупе с предыдущим предложением идет повтор слова «кукла». Странное уточнение – живую девочку.
Словно возможны варианты типа – «мертвую девочку», «живого мальчика» и иже с ними.

«И к тому же имя у нее тоже было кукольное – Вероника»
Ладно, кукольное имя Барби. Чем провинилась Вероника?..

«На перемене они с одноклассниками играли в прятки, но прятались не сами, а прятали вещи друг друга в определенные места. Водящий (он же хозяин предмета) должен был определить, куда спрятали его веешь. Забавы ради решили спрятать учительский футляр от очков. И так получилось, что он был спрятан в портфель Вероники, которая в это время выходила из класса в медпункт для проверки прививки и ничего о новой затеи не знала.»
Они играли с одноклассниками, но ее не было…
«Потом раздался звонок и учительница неожиданно вошла в класс до того, как дети успели «найти» ее футляр.»
Водящий – он же хозяин предмета… Хозяином предмета была учительница… Несостыковка какая-то…

«Когда девочка вернулась в класс, то ее глазам предстала такая картина, что учительница достает из ее портфеля свой футляр и с недоумением смотриТ на нее…»
Да… Уже полчаса смотрит на нее, хотя Вероника только зашла…

«Мамины ухажеры стали очень внимательно обращать внимание на Веронику.»
Внимательно обращать внимание? Внимание можно обратить невнимательно?

«В самом начале это были невинные мягкие игрушки»
А потом – игрушки пошли злобные…

«Мать не хотела, чтобы дочь узнала правду о ее ревности и поэтому старалась делать свои дела естественно»
О-очень естественно!! Свои дела? Естественные нужды?… Ассоциации весьма и весьма странные…

«В начале это были попытки срисовывать чужие произведения, затем попытки рисовать с натуры.»
«Попытки» – повтор.

«Дверь отварилась…»
Спасибо тебе господи, что она отварилась, а то сырые двери неблагоприятно отражаются на пищеварении…
«и оттуда выглянул мужчина, лет тридцати пяти…»

«Дорогой из школы ее каждый раз встречал черный джип и обязательно провожал до самого дома…»
…и они прогуливались по шумным аллеям, по пути болтая о том, как прошел день…
Весьма галантный джип!

«Ее схватили безжалостно сжав, как лепестки у бабочки.»
Озадачивает ботаника. Где у бабочки – лепестки?

«Через несколько мгновений она попыталась взять себя в руки и бороться за свободу бабочки, попавшей в хищные лапы кота.»
Ее сейчас, может, убивать будут, а она бабочку от кота спасать собралась?

«Девушка смогла освободить руку и ударить сумкой, в которой находился мольберт и краски, противнику в голову»
По сути, ударить можно ПО голове, а В голову… лоботомия, однако, получается.

«А уже потом больничная палата и мама, которая старалась приходить почти каждый день»
Мама или палата?
«Но из-за надвигающейся свадьбы у нее на это не хватало времени»
Так у мамы или у палаты? Непонятно…

«И еще она не могла рисовать, т.к. рука была перебита. А еще повреждена коленная чашечка и голова, которая была перебинтована и Вероника даже не знала, какая там на самом деле рана»
Голова сначала была перебинтована, а потом повреждена?
И тут же, следом, напрашивается вопрос: неужели владелец черного джипа изгалялся над бессознательным телом? Все бы ничего, так ведь пока Вероника была в сознании – удар был один и пришелся исключительно по голове….

«Мать убеждала отпереть дверь, а он ей вталкивал, что ничего с ней не случится.»
С кем с ней – с матерью? С дверью?
Вталкивал… Куда? Что?…

«Включив свет они увидели, как кровоточит низ ее халата»
Халат истекает кровью… Мама….

«Вероника шла к дому в готическом стиле»
Да, это особое умение – ходить в готическом стиле…

Впрочем, это лишь некоторые самые яркие моменты. Автору следует гораздо лучше просматривать свои тексты, учиться работать над ними, изменять их, видеть свои ошибки.
Сам рассказ не оставляет никаких чувств. Потому что если в нем что-то и было – оно безвозвратно затерялось в многочисленных несуразностях.
Сюжет – избит донельзя.
Мало кого сейчас можно удивить суицидальной тематикой, тем более, когда исход виден так, словно рассказ начали читать с конца.