- Ты что, уходишь?

Вопрос повис в холодном полумраке. Он так и остался без ответа.

Но мне и не нужен был ответ. Я и так уже все поняла. Да. Он уходил. Уходил от меня. Возможно, чтобы никогда больше не вернуться.

Тупая боль стянула сердце стальным обручем. В глазах дрожали слезы, мешая видеть, но я не имела права позволить им пролиться. Только не сейчас. Не на пороге. Заплакать – значит признать свое поражение, а я на это не способна.

Он медленно надевает куртку в прихожей. Его руки так красивы. Я словно во сне наблюдаю как эти тонкие нежные пальцы, которые раньше с таким упоением ласкали меня, ложатся на язычок молнии, как плавно дергают его вверх, закрывая застежку. Господи, как же мне больно! Я хочу наброситься на него, покрыть его лицо и шею горячими поцелуями, сорвать с него не только эту куртку, но и всю оставшуюся одежду. Но… Я не могу этого сделать. Не могу сознаться, что мне не хочется его терять. Да что там не хочется, я бы жизнь отдала, лишь бы вернуть все обратно. Забрать назад свои опрометчивые слова. А еще лучше, стереть из жизни тот эпизод, поведав о котором любимому человеку, я навеки его потеряла.

Сейчас так боюсь показаться ему слабой! А тогда, дура, не смогла устоять перед предательским зовом плоти. Отдала свое тело другому. Ради нескольких порочно-сладостных мгновений, от которых на утро остались лишь стылые воспоминания, да неприятная горечь на сердце. Я даже почти забыла об этой случайной связи. Перестала думать о ней. А тут вот взяла и созналась ЕМУ. Зачем? Он просто вскользь спросил: «Малышка, а ты мне когда-нибудь изменяла?» И я все ему рассказала. Ну не могу я врать! Скрывать еще куда ни шло. Но врать, когда меня напрямую спрашивают, к сожалению, еще не научилась.

Никогда не забуду его взгляд. В нем не было ни злости, ни боли, ни обиды. Только пустота. Зияющая черная пропасть. Он не сказал мне ни слова. Просто сидел и смотрел на меня. Я пыталась обнять его, поцеловать, но он аккуратно, но твердо отталкивал меня. Потом встал и все так же молча пошел в прихожую.

И вот теперь он уходит. Молча завязывает шнурки на ботинках, а я все смотрю на его руки. Смотрю и понимаю, что уже никогда не ощутить мне их тепло на своей коже, их обжигающие нежные прикосновения. И почему-то осознаю, что этого мне будет не хватать гораздо больше, чем ЕГО самого. Я что, до сих пор любила только руки?

Но он поднимает глаза, и я понимаю, что ошиблась. Я люблю… ЕГО люблю. И мне будет так не хватать всего, что с ним связано. Но я буду жалеть об этом позже. Сейчас я буду гордой и холодной. Не покажу как мне горько. А только презрительно закрою за ним дверь.

- Ты ничего не хочешь мне сказать? – спрашивает он.

- А что еще ты хочешь услышать? Я все рассказала как было. Оправдываться, по-моему, смысла нет. Что сделано, то сделано. Решай сам. Я же тебя не выгоняю – ты сам уходишь.

Он грустно усмехается мне в ответ и отпирает замок. На лестнице еще раз поворачивается, но я демонстративно запираю дверь, воздвигаю преграду между нами. Еще одну преграду, на этот раз уже материальную. Знал бы кто-нибудь, каких неимоверных усилий мне это стоило. Запираю дверь на все замки, навешиваю цепочку, словно так мои чувства смогут найти успокоение. Слезы в глазах почему-то совсем высохли. Я пытаюсь заплакать. Чувствую, что так надо, так будет правильно, но не могу выдавить из себя ни капли влаги. Странно… Чувствую только злость. Жгучую злость и ненависть. К тому, кого люблю, кого обманула, и отвратила от себя, признавшись в обмане.

- Да как ты мог бросить меня!!! – хватаю с трюмо флакон с духами и швыряю его в зеркало. По гладкой поверхности растекается сеть трещин, а флакон падает к моим ногам четырьмя рваными осколками и лужицей пахучей жидкости.

- Мерзавец! Ненавижу! Да будь ты проклят!

В сердцах пинаю ногой осколки флакона. Один из них впивается мне в палец, разрезая его до крови. Но я этого не замечаю. Боль исчезла из моей жизни. Ей больше нет места. Я не позволю. Никому и ничему не позволю причинять себе боль!

Иду в кухню. На столе стоят чашки с недопитым чаем. Моя синяя со знаком водолея и его белая с забавной объемной рожицей на боку. Я одним махом сбрасываю белую кружку со стола. Зеленый чай растекается прозрачными потеками по столу и полу. Листики заварки складываются в затейливый узор. А я вижу в этом узоре зловещий оскал черепа. Встряхиваю головой, чтобы отогнать видение и подхожу к окну. Раздвигаю зеленые побеги маминых любимых цветов, которые она поразвешивала по всему окну, и которые я ненавижу теперь больше, чем когда-либо. За окном унылая картина обычного городского двора. Бабки-сплетницы облепили лавки как стаи ворон. Сидят и перемывают всем кости, несмотря на пасмурную и слякотную погоду. Их я тоже ненавижу! Старые никчемные прогнившие до основания людишки. Коптят небо, да и только.

Он должен был уже уйти, но по-видимому задержался в подъезде. Только сейчас вышел. Я вижу как поднявшийся ветер треплет его светлые волосы и бросает их ему прямо в глаза. он даже не пытается их оправить, что так ему не свойственно. Конечно. Он сегодня много потерял, очень много. Ну и что же – сам виноват. Я конечно не должна была ему ничего рассказывать – это было моей ошибкой, но рассказала. Должен был простить! Не простил – и пусть катится. Счастлив он без меня все равно не будет.

Я чувствую, что злость поднимается во мне густой черной волной. Она топит в себе сознание и застилает глаза мутной пеленой. Мне на мгновение становится страшно. Я и не подозревала, что в моей душе может возникнуть такое черное чувство.

Он некоторое время стоит неподвижно около подъезда. Бабки на лавочке заприметили его и уже начали шептаться, бросая косые взгляды. Он их не замечает. Я хочу, чтобы он поднял голову и нашел глазами мое окно. Тогда я мгновенно прощу. Прощу ему то, что он не простил меня. Прощу ему все свои ошибки, которые встали между нами. Но он не поднимает глаз. Поплотнее запахивает воротник куртки, поворачивается и идет вдоль дома. Через несколько мгновений окажется прямо под окном. Ненависть овладевает мною. Как во сне открываю окно. Снимаю самый тяжелый горшок с каким-то чудовищным ползучим растением и не задумавшись швыряю его вниз. Зачем это делаю? Не знаю. Наитие. Просто руки мои, безо всякой команды со стороны мозга двигаются и работают.

Я слышу шум падения, глухой звук удара и пронзительный крик какой-то истеричной бабки. Я смотрю вниз. Он лежит на сером асфальте. Ползучая зелень раскинулась на его голове причудливым венком, на котором расцвели алые цветы пролитой крови. Вины не чувствую. Только торжество. Я не хотела, чтобы так получалось, но раз уж это произошло… Я только рада. Люди со всех сторон подбегают к распростертому телу человека, которого я когда-то звала любимым. Кричат, суетятся, смотрят на меня и показывают пальцами. Глупцы. Сердце брошенной женщины – сердце ведьмы. Ни жалости в нем нет, ни сомнения.

Я спокойно закрываю окно. Поправляю оставшиеся цветы. Жалко горшок, мама сделает мне за него строгий выговор. Да и не так уж плохо смотрелся он на этом окне, загораживая вид на унылый мир за окном. Теперь его нет… Их обоих нет… Я равняю ЕГО жизнь с жизнью комнатного цветка. И я права! Что будет дальше? Все равно. Я права! И я это знаю.

Беру тряпку и начинаю вытирать пролитый чай. И чего-то жду…