моё чёрное утро с корицей.
моё небо закрылось нá зиму (ещё летом) стальными вратами, - вот, почти привыкаю. смириться слишком сложно зародышу-разуму - он живёт белками-мечтами. во вратах ищу узкую щёлочку, чтобы письма моему Боженьке отправлять, - он бы так не скучал... только щёлочки нет. сволочи вы, строители. нет, не поможете. всё сломали с момента начал.
мой зелёный полдень с жасмином.
я теперь понимаю Морзе, - он отчаялся, видно, бедненький и стучался, но только мимо. должно быть ведь окошко возле, куда канули гуси-лебеди.
как тебе взаперти, мой маленький ? там, наверно, ещё прохладнее (я-то здесь всё любуюсь лужами...)... мне бы выслать тебе валенки, но никак. да, пора, ладно, мне. может, выскажусь после ужина.
мой багровый вечер (без градуса).
плед мой клетчатый моль выела. к батарее прижмусь. плачется. знаю, ты б не сказал: «радуйся,», ты бы обнял меня, милую, гладил волосы и бросал; по часам возвращался бы, лоб – ладошкою,: «тридцать семь и пять. жизнь, девочка...» сказку на ночь, стакан молока. но вот с лета я сделалась брошенной. не кокетка и даже не стервочка - просто дурочка. всё, пока.
моя синяя ночь с жаждою.
этот Морзе без чая отчаялся и без кофе. а я вот живу. и звезду обрываю каждую, а они всё рябят, не кончаются... то ли сплю, то ли всё наяву... мне бы старых созвездий бусами, на ворота твои – гирляндами. скоро, Боженька, новый год. мне бы встретить его с Музами, мне бы выгнать его мантрами...
мне б поверить, что небо ждёт...
p.s.: я сегодня с балкона кинула самолётик. долетит ли до Весны, Господи ?..
Postscriptum:у каждого свой Бог. такой разный, нужный...
|