Пока Морская Соль спала, был сон у неё, будто распалась она на существа колючих кровей: Терезу Отвёртку и Человекоробота С Плюшевым Сердцем. Первая (ТО) норовила расшурупить ЧСПС, для извлечения плюшевой мышцы: раньше сердце было, как мясорубка, теперь же износ превратил его в плюш (и эта логика прямее горизонта), а все плюшевые сердца раздаются игрушечникам (и эта практика естественней природы). ЧСПС не верил в Плюш, Горизонт и Природу: он оборонялся, как черепаха, и атаковал как слишком патриот.

Они ненавидели друг друга, как враг врага, травились правотой, и обжигались гневом. Развлекались они как умели. И было у них по целой армии воинов, верных, как вёдра, с пурпурными, как некий туман, глазками. А бой был не бой, а так: процесс пищеварения, без романтики и героев, орденов-медалей и даже без солдатской каши.

И тянулось это каучуковой тошнотой.

Но проплывали сквозь этот туман сонный, где скрежет зубов – мелодией, а плач песней зовётся, проплывали мимо два рыбака, рыжий и темнобородый (они, конечно, попивая пиво, распевали псалмы), и остановили они лодку свою, осушили вёсла преданные, и, почесав щеки колючие, как тот ёжик, молвили они тихо в одни уста:

-- Прекратите.

И прекратилось всё.

Когда на следующий сон Миша Ри приближался на трамвае к берегу по выделению морской соли, там его ожидал некто из ртути. «Это, конечно, не Олень, - решил он, - но Лось Из Ртути – так это точно... Значит, так оно вот…»

-- Так оно вот, - подтвердил Лось Из Ртути.

-- И как же это… случилось-то?

-- Ну, во-первых, Миша Ри, раз уж так случилось, значит, должно оно было, а во-вторых... А хватит. Почеши-ка мне лучше нос, - Миша Ри почесал, - А то чешется, а я жду, пока ты заснёшь там. Нервным током трясло даже.

-- А эти бублики, это мне? – спросил Миша Ри.

-- Только те, что останутся. Накорми черепах, какие служили нам камнями тёмными, а остальное твоё.

Миша Ри накормил – и ничего не осталось. Тёмные черепахи размяли окаменевшие лапы, осмотрелись, онюхались, и поплыли к Лене Цы за добавкой. И берега не стало.

Лось Из Ртути легонько боднул Мишу Ри, чтобы тот улыбнулся. Тот – улыбнулся.

Луну накормили лампадным маслом и подули на неё сильным выдохом. Она не хотела улетать и капризничала, как пружина. Тогда Лось Из Ртути напугал её своим брачным рёвом. Её унесло за три девять чертей. За пазухой у Сатаны ей не было так страшно.

Мишу Ри это очень рассмешило, и он поднялся метра на два в воздухе.

-- Ну, я поскакал, - сказал Лось Из Ртути.

-- Ну… бывай, - сказал Миша Ри, опускаясь.

-- Буду.

И рассыпавшись на звёздное количество шариков, он покатился на все 360?. А море Мара играла ему концерт для балалайки с орга?ном.

Миша Ри сел на крышу трамвая, долго смотрел на горизонт и чесал глаза.

Миша Ри слез с трамвая и, привязав к нему лодку с морской солью, пустил их по морю.

Миша Ри сложил одежду на голове и отправился вброд в сторону, где вырисовывался красный свежевылупившийся бублик солнца.

Там, куда дошёл, он щурил глаза, но смотрел –

и всё смотрел-смотрел –

как гость на новые ворота.