- Я не сошёл с ума!

- Я не сошёл с ума!

- Я не сошёл с ума! Развяжите немедленно эти чёртовы обмотки! Что Вы ухмыляетесь?!! – моему возмущению и гневу не было предела.

- Вы хотите поговорить об ЭТОМ? Славненько. Давайте поговорим… - гаденько ухмыляясь, доктор "добрым" взглядом сверлил меня насквозь.

- Я не хочу говорить об ЭТОМ…. Ни о чём с Вами говорить не хочу…. Развяжите же! – Длинные рукава плотного льняного халата были обвязаны вокруг меня и спинки стула, сидя на котором, я бился в истерике, - черт бы вас всех побрал, это вы сошли с ума!

- Вот, а говорите, что не хотите говорить об ЭТОМ. Вы успокойтесь. Перестаньте терзать свое тело и нашу мебель. Рубашка, кстати, очень прочная…

- Это я оценил, - за всё время моих попыток освободиться, затяжка не ослабла ни на грамм. Я оставил попытки, глубоко, насколько позволяли путы, вздохнул и огляделся… Обычный врачебный кабинет. Стены нежно-голубого цвета, высокий, конечно же, белый, потолок, люстра в три рожка с пыльными плафонами. По стенам расставлена мебель, достаточно функциональная мебель. Ничего лишнего. Двустворчатый шпонированный шкаф слева. Рядом, мягкий с виду, но не просиженный диван, покрытый кипенной простынёй. Напротив – тумба с ящиками, почти за моей стеной, в углу, журнальный стол с телевизором. Окно кем-то со вкусом украшено узорчатым тюлем и тёмно-синими в мелкий цветочек портьерами. Вобщем-то и всё. Ах, да! Громадный, чуть ли не занимающий всё свободное пространство комнаты, стол. Письменный стол со всевозможными положенными атрибутами на нём. И, такое же громадное кресло за ним, высокой спинкой к окну.

В кресле, почти утонув в его габаритах, сидит доктор. Обыкновенный доктор в белом халате. С добрым и участливым взглядом под лоснящейся лысиной. Руки, обычные холеные докторские руки, с собранными в замок пальцами покоятся на столе.

Всё бы казалось простым, если бы не мы со стулом, обмотанные рукавами смирительной рубашки.

- Вот так-то лучше, - не меняя интонации и выражения лица, ласково произнес доктор, - давайте лучше знакомиться. Меня зовут Порфирий Мефодьевич. Я врач. И хочу Вам помочь. Только пока не знаю, как Ваше имя и в чём причина Вашего волнения.

- Пусть сначала меня развяжут…. И уйдут эти оба Ваших орангутанга… - я помалу успокаивался, сообразив, что потуги мои бесполезны. А второго синяка одному из этих тупых монстров я не набью со связанными руками. Я слышал, как он пыхтел, возмущенный, там, за моей спиной. Возможно, и ощупывал мой «подарок» под глазом, что я преподнёс ему в недавней драке. Гордись, гад! Покажи друзьям! Сам Олег Холод украсил тебя «фонарём»! Холод – это моя фамилия.

- Холод.

- Вам холодно?

- Холод – это моя фамилия. Имя – Олег…

- Вот как. Редкая у Вас фамилия. Однако, Вы горяч, вопреки ей. Олег, значит…. А отчество не вспомните? – похоже, с каким-то намёком, прищурился доктор.

- Александрович… Я и не забывал его. Послушайте, доктор…

- Олег Александрович, у Вас не болит голова?

- Голова болит. Благодаря Вашим гоблинам, она пересчитала почти все ступени с первого по второй этаж. И почему нужно нести человека вверх ногами?! А удары их кулаков любая башка не перенесёт без боли.

Лёгкий кивок доктора головой, шуршание за моей спиной, звук прикрытой двери. Санитары вышли.

- Работа у них, конечно, не пыльная, но хлопотная. Разные гости у нас бывают. А хорошим манерам они так и не выучились. Извините их. Я Вас прошу. Хотите таблеточку от головной боли?

- Нет! Не надо мне ваших таблеточек, укольчиков и состраданий. Отпустите меня…

- Не могу. Я же доктор. Я сначала разобраться должен. Вот Вы, Олег Александрович, немного ещё успокоитесь, и мы поговорим, порассуждаем…

- Я уже спокоен, давайте быстрее рассуждать.

Ну, быстрее только… в часах секундная стрелка. Да и то, лишь относительно двух других. Может водички? Попейте, восстановите дыхание…

- Доктор, я же сказал: «Я спокоен». Давайте Ваши вопросы, - доктор начал меня утомлять.

- Пожалуй, у меня к Вам, Олег Александрович, один вопрос – что Вы думаете о случившемся?..

- Что тут думать?!! Эти сволочи…. Прошу прощения…. Эти нехорошие соседи, что живут у меня за стеной…. Вот они и есть сумасшедшие.

- А поподробнее…

- Поподробнее? Хм-м…. Попробую. Всё началось давно, с того самого злополучного дня, когда я однажды вернулся с работы. Вернулся с тремя баночками пива «Старый Мельник», пачечкой моего любимого трубочного табачку «Captain Black», который лёгкий…

- Вы любите выпить?

- Я люблю пиво. Холодное пиво из банки. Я теперь - алкоголик?

- Ну, я этого не сказал. Продолжайте.

- Но подумали…. Ладно, проехали. Вернулся с хорошим настроением и предвкушением доброго вечера в тишине, нарушаемой лишь клацаньем клавиатуры…. Тут я должен оговориться. Я – писатель.

- О-о! Лестно познакомиться…. Продолжим…

- Вот я и говорю: всё располагало к спокойному, плодотворному рабочему вечеру…

Но, как только я, обложившись приятными и необходимыми мне атрибутами для работы, только положил пальцы на клавиатуру….

- Простите. А что Вы пишете?

- Как что? Пародии и кляузы. Не перебивайте.

- ?..

- О чём я? Да. Раздалось ужасающее жужжание электрической дрели, сверлящей мою стену оттуда. Дальше что-то начало стучать и падать. Потом послышались громкие возгласы, включилась ужасного ритма музыка, перекликающиеся мяукания замкнувшей наглухо электрогитары и, наверняка, блохастой подвальной кошки.

- Кошки?

- Кошки, кошки. Блохастой подвальной кошки. Не перебивайте.

-?..

- Продолжаю. В окне послышался рёв мотоцикла и грохот железных контейнеров – ассенизаторы, бесцеремонно матерясь, освобождали их от мусора. В подъезде слышались кошмарные звуки гогочущего стада подростков. Бился, словно медведь в клетке, лифт в своей шахте, хлопали двери. Выше этажом, юный скрипач рвал нервы дешевой скрипке непрогретым смычком, его мамочка отбивала мясо прямо на полу, а отец гремел диким ором вместе с телевизором «Го-о-о-о-ол!!!». Опять же, за окном добавилось: «Ба-буш-ка-а-а! Ба-а-а! Бабу-ля-а-а!... Ну, ба-а-а!», следом кто-то запустил фейерверк: Пи-и-и-чах! Пи-и-и-чах! Пи-и-и-чах! Пи-и-и-чах! Ассенизаторы, разворачивая свой старый КАМАЗ, гремели контейнерами…. Кошке, похоже, досталось крепенько. Она уже визжала. Скрипач вторил ей смычком, дрель срывалась на фальцет. Лифт злобно клацал дверьми и релюхами.... Потом…

- Вы так красочно всё описываете, Олег Александрович, - похвалил меня доктор.

- Если бы я не был связан, я бы добавил жестов…

- Не стоит, не стоит. Я почти там - с Вами. И что же дальше?

- Ну, вот…

- Успокойтесь, не торопитесь.

- Да вот, впрочем, и всё.

- Всё?

- А дальше?..

- Всё. Потом вдруг всё смолкло…. А потом… потом… я оказался связанным вашими чудовищами и был доставлен сюда.

- И всё? – опять спросил доктор, прищурив один глаз.

- И всё. Послушайте, доктор, Вы же умный человек, Вы же видите сами, что произошла нелепейшая ошибка. Я вполне адекватен и спокоен. Здесь какое-то недоразумение.

- Да-да. Конечно. Конечно…

- Так прикажите развязать меня и отпустите…

- Да-да. Конечно. Только…. Скажите, Олег Александрович, и часто подобное … м-м… мешает Вам работать по вечерам?

- Часто! Не часто… а регулярно. Каждый вечер, между прочим.

- И каждый вечер Вы стреляете из ружья в небо?

- Ну, не в людей же!

- И громко поёте «Интернационал» на балконе…

- Исключительно громко. Это же не "Спят усталые игрушки..".

- Это Вы точно подметили. Скажите, - доктор прислушался к чему-то и повернул чуть голову, прислушиваясь, - скажите, а вот сейчас Вы слышите электродрель?

Я прислушался. Да и не нужно было прислушиваться. Здесь за стеной шел ремонт. Только работала не электродрель, а…

- Нет, дрель не слышу. Перфоратор слышу…. Бригадир матерится – слышу…. Кто-то сморкается в туалете. У него забит нос…. А у санитарки голос прокуренный и шпильку она одну потеряла…. А вот - машины под окном шастают туда-сюда и у Вас в шкафу чашки гремят от вибрации…. А у подъемного крана, что напротив - на стройке, не смазана каретка на стреле. А прораб – говнюк и вор. Так говорит стропальщик монтажнику. Мышей у вас потравили в подвале, а крысы вовремя тогда ушли…. Сейчас они почти все вернулись и занимаются воспроизводством потомства. Слышите, как они сопят? А лифт у Вас тоже уже старый и тоже мучается в шахте…

- ?..

- Ну, что, доктор? У меня же нормальный слух? А знаете, какое у меня зрение? – мне уже нравился его озадаченный вид, - у вас родимое пятно на правой ляжке и на затылке. А если Вы сейчас заглянете в соседний кабинет, хотя он, наверняка, заперт изнутри, то застанете свою любовницу - медсестру с клиентом сверху. А санитары Вас терпеть не могут, потому, что Вы пассивный гомосек…

- Стоп! – взревел доктор. Лицо его было красным, а глаза выпучены, - хватит, Олег Ал-лександ-дрович. Хватит.

- Я могу ещё…

- Не надо, не надо. Я все понял. Это действительно нелепая ошибка и недоразумение. Санитары! Санитары! – закричал он в распахнутую дверь. Те не замедлили себя ждать, ворвались, шумно топоча ногами, - спокойно. Только спокойно…. Значит так, ребята. Прежде всего, развяжите клиента. Олег Александрович, приносим Вам свои извинения… нелепая ошибка… ложный вызов… - глаза его бегали от недоумённых взглядов санитаров. Последние растерялись, но приказание выполняли. Вот я и свободен.

- Доктор, а я ещё могу…

- Нет, нет. Всё в порядке. Все нормальненько. Домой! Домой, Олег Александрович! И ещё раз наши извинения….

- Вы не хотите говорить об ЭТОМ?

- Нет!

- Ну и ладно. Не провожайте меня…

Я пожал плечами, протянул было руку доктору, но тот резко спрятал свою за спину. Ну, нет - так нет. Тогда я сунул кулак под нос одному из санитаров, тому, который был без моего фингала.

- Понял? Смотри мне! – грозно произнёс я. Тот отшатнулся и нелепо заморгал белесыми ресницами. Я не стал ждать дальнейших действий медиков. Коротко кивнув доктору, вышел в дверь и уверенно повернул к выходу. Я хотел домой. К пиву и трубке.

А здесь, к счастью, меня никто и ничто уже не задерживало. Зачем мне врачи?

Я же не сошел с ума.

Да я и не заходил на него.

Чего его зря топтать-то…