Ей всегда мешали волосы. Почему-то, как на зло, ветер вечно дул в спину, волосы неровными лентами хлестали по щекам, нахально лезли в рот и завесой закрывали глаза… Вот так она и шагала, подгоняемая ветром, со вздыбленными, как головы медузы Горгоны, волосами. Дома ее ждал вечно голодный муж, ленивый полосатый кот и чашка недопитого утром кофе. Ей было наплевать на первого, жаль второго и лень мыть третью… На таком ветру нечего было и мечтать о том, чтобы прикурить сигарету. Но она все же попыталась, поворачиваясь то так, то эдак. Ветер доставал ее всюду и безжалостно тушил огонек зажигалки. Неприличное фырканье заставило ее раздраженно убрать волосы с глаз и поднять голову. Высокий. Худой, как жердь. Нос Арлекина и брови Пьеро. Зато он умел правильно складывать ладони, защищая огонь от вездесущего ветра. Ей удалось прикурить, и поэтому, с наслаждением затягиваясь ароматным дымом, она не стала язвить по поводу лошадиного фырканья. Она царственно кивнула в благодарность и пошла-полетела дальше, подгоняемая все тем же ветром. - Вы всегда такая? Оказывается, этот клоун шел рядом и осмелился заговорить! Ей вновь пришлось убрать волосы с глаз, задрать голову, чтобы более внимательно разглядеть это чудо природы. Мужчина улыбался во всю ширь рта, демонстрируя зубы. Она от злости попыталась посчитать его пломбы, но то ли уже было слишком темно, то ли их не было в наличии… - Какая – такая? – почему она заговорила в ответ – так навсегда и осталось загадкой. - Растрепанная и… - мужчина тщательно подбирал нужное слово, - обворожительная… - А вы всегда такой приставучий после того, как помогаете прикурить? – ей хотелось чисто по-еврейски реагировать только вопросами на вопрос, хотя к иудеям никакого отношения не имели даже ее предки. Кажется, этот нахал улыбнулся еще шире. - Люблю кусачих женщин. Они похожи на жгучий перец. Ей захотелось развернуться и пойти в другую сторону, но она сдержалась и прошипела, выпуская дым: - Смотрите, я могу выесть вам глаза и сжечь все внутренности! - Хотел бы я на это посмотреть, - при этих словах рука незнакомца как бы невзначай прикоснулась к ее ладони. Первым ее побуждением было одернуть руку, но его пальцы были теплыми и приятно согревали ее окоченевшие. А мужчина, не спрашивая, накрыл сверху ее руку своей второй. От неожиданности она даже остановилась. - Вы замерзли. Может, выпьем кофе? ”А почему бы и нет?” – пронеслось вихрем в ее голове. Где-то там, на осколках чувства, именуемого совестью, всплыл образ ждущего дома кота. Муж в данной ситуации в расчет и не брался. Пока она размышляла, мужчина завел ее в ближайшее кафе и заказал кофе. Потом, вспоминая и анализируя, она так и не могла понять, почему безропотно подчинилась его желанию… Они разговорились, и теперь уже ей не казалась абсурдной эта случайная встреча. У мужчины улыбка была завораживающей. Лишь только брови ”домиком” все так же напоминали грустного Пьеро… Это был разговор ни о чем: легкий, ни к чему не обязывающий… К кофе добавился коньяк, от которого тепло приятно разливалось живительными струйками по всему телу. Играла какая-то тягучая, но приятная музыка, стоял легкий гул от голосов других людей… Она всматривалась в полумрак и лениво думала о том, что она вообще делает в этом кафе, с этим мужчиной. Неожиданно его пальцы прикоснулись к пряди волос, упавшей ей на глаза, и осторожно убрали ее. И это легкое, почти невесомое движение, подействовало, как щелчок кнута. Кровь зашумела в ушах. Она вскинула голову и смело встретила его взгляд. Глаза в глаза. Дыхание в унисон, румянец окрашенных щек и легкое головокружение… Его лицо приблизилось на опасное расстояние, но она не стала отклоняться, а подалась вперед, ощущая приближение его губ. Прикосновение было легким, чуть ощутимым. Она даже не успела понять вкус этого поцелуя. Мужчина чуть отстранился и тронул ее губы большим пальцем, заворожено очерчивая их контур, словно пытаясь изучить, запомнить и насладиться… Так слепые изучают неизвестные им предметы: наощупь, сосредоточенно, тщательно… Как ни странно, ей были не просто приятны эти прикосновения, а всколыхивали темные, бурлящие волны где-то там, глубоко внутри. Эти волны поднимались выше и брали в плен тело. Она так и не поняла, как они вновь оказались на улице. Было уже совсем темно, светили фонари, шумели машины и сновали люди. А ветер все также подгонял в спину и поднимал в небеса ее волосы. Они шли навстречу темноте, смеялись, спешили и держались за руки, как подростки… В темном подъезде его губы вновь нашли ее, но уже не стали церемониться, а целовали глубоко, жарко, тягуче, обволакивающе… А она колыхалась на темных волнах чувственности и позволяла этому бурному потоку увлечь себя за собой. Шум лифта, скрип закрывающихся дверей… Извечный запах кошек перебивало их шумное дыхание и аромат страсти, который она узнавала даже в темноте… Она чувствовала, как их тела становятся горячими, гибкими, подвижными… Это было ощущение близости к дикой природе: обостренное обоняние, чуть странное зрение, пластичность мышц и желание двигаться медленно, грациозно, царственно… И она двигалась, извиваясь и прижимаясь к телу мужчины, сплетая свои руки у него на шее и вкладывая в этот чуть дикий поцелуй легкое постанывание, хриплое дыхание и страстность… Вновь хлопок двери лифта, полутемный коридор, торопливое чертыхание мужчины, звон ключей, скрип открываемых дверей квартиры… Свет в коридоре больно бьет в глаза, но это только на мгновение, пока снова не встретились губы и не соприкоснулись руки и тела… Потом свет становится тусклым и ненужным… Она, отрываясь от мужских крепких объятий, хрипло смеется, и в этом смехе нет ничего смущенного: он немного развратен, уверен и первобытен. Ей хочется чуть-чуть поиграть, поэтому она мечется по тесному коридору, уворачиваясь от мужских рук. Затем, как бы случайно, поддается вперед и трется грудью по мужской груди, слыша отчетливо и ясно глухое клокотание огромного сердца партнера по игре … Сброшено ее пальто, шарф, туфли; его куртка и обувь летят в общую кучу на полу… Большая комната, тихая музыка, словно из ниоткуда… Тихо покачиваясь музыке в такт, она ловит горящий взгляд мужчины, поднимает руки вверх, лохматит свои роскошные волосы… Она знает, что выглядит шикарно: глубокий взгляд темных глаз, чуть вспухший от поцелуев большой рот, затвердевшие соски четко прорисовываются сквозь тонкий обтягивающий свитерок, джинсы облегают длинные ноги… Мужчина приближается к ней, но у нее больше нет желания убегать. Его взгляд жжет и тревожит… Там, внутри, все обмирает, щекочет и томится, словно перед прыжком в неизвестность. Большие руки, не торопясь, пробираются под свитер и нежно поглаживают круговыми движениями спину…Еще один поцелуй: долгий, но уже нетерпеливый. Руки тут, руки здесь, руки там и везде… Одежда, деталь за деталью, летит по комнате. И вот уже обнаженные тела прижимаются друг к другу в порыве познания и узнавания… Так это контрастно и вечно ново: мягкость женщины и твердость мужчины… Ее пальцы нетерпеливо исследуют грудь, плечи, а тело ощущает точно такие же прикосновения… Губы мужчины уже исследуют шею и находят грудь… соски греются в ласке мягкого языка и твердеют еще сильнее, заставляя тело содрогаться от сладости и томления… Мужчина и женщина опускаются на ковер. Она чувствует его мягкость и ворсистость. И тяжесть мужского тела сверху. Поцелуи становятся отрывистыми, жалящими, тела уже двигаются, пристраиваясь и прилаживаясь друг к другу, готовясь слиться и стать единым целым. Ее ноги уже поднимаются вверх, обхватывая бедра мужчины. Она чувствует, как его твердая плоть ищет вход… она изгибается, раскрываясь еще шире, давая возможность нетерпеливому гостю ворваться в распахнутые двери. И вот он уже там, глубоко внутри. На мгновение они замирают, ощущая полноту единения, а потом начинают слажено двигаться, вначале медленно, а потом все быстрее… Она закрывает глаза, напрягает бедра и прибоем бьется о берег мужчины, откатываясь и снова приближаясь. Ее море уже темного цвета. Оно грозовое и бурное, захватывающее в плен и затягивающее в водоворот… воронка все ближе и ближе… и вот она – уже эпицентр взрыва. Фейерверк и дыхание зноя. Крик освобождения и экстаза. Напряженная шея и искусанные губы… Чуть слышное ругательство из уст мужчины и дрожь его тела, получившего разряд молнии… Обессиленное, но удовлетворенное дыхание двоих людей… Расслабленность и истома. Еще они тесно сплетены, еще он находится там, внутри нее, но уже мягок и опустошен… Искры жара еще гуляют по телу, ворс ковра приятно щекочет голое тело… играет тихая, чуть слышная музыка … Потом они молча курят на кухне, пьют чай и улыбаются друг другу. Ей пора уже давно быть дома, но не хочется думать о грустном. Она ловит вопросительный взгляд мужчины и смеется радостно и расковано: он хочет ее еще раз! Теперь они занимались любовью в кровати, не спеша и наслаждаясь… Некоторое время спустя она выскальзывает из объятий спящего мужчины. На часах уже полночь… Еще ходят трамваи и работает метро… Бесшумной тенью она собирает свои вещи и быстро одевается. Макияж наносит в ванной и улыбается той сытой женщине, которая смотрит на нее из зеркала. Она бросает последний взгляд на незнакомую квартиру и уходит в ночь. Ветер набрасывается на нее с утроенной силой, вздымает вверх ее волосы, что извиваются, словно змеи на голове Медузы Горгоны… Дома ее ждут вечно голодный муж, полосатый кот и немытая чашка… В незнакомой квартире спит мужчина с обворожительной улыбкой и бровями печального Пьеро… А она идет сквозь ночь и радуется ветру, что рвет ее волосы и холодит щеки… |
Библиотека // Объявления
