писала на стёклах слезами; стеклом
по ладони, губами по телу. я
хотела остаться, но всегда оставалась
одна. в масштабах Города – малость.
мне швы наложили на сердце однажды,
хотя не рвала и не резала, не
предавала себя же. нитками белыми
шиты мои укрепленья, редуты…
в жизни раз – под дождём по улице
пойти. дробь зашиворот. раздета, разута,
обманута – не собою ли? кем
кроме?.. кромка вышита. саван бумажный
каждый шьёт, я пишу./
                                       больница: разулись бы
перед входом (выходом? выдохом?) в коридор;
упирается в небо, что вымыто
и открыто навстречу. порог – подоконник.
быт и бытность: уколы до завтрака, койки.
слишком сложно. смешное слово –
слишком; значит – с чем-то ещё. и знай,
не готова (никогда не была) к новым
ступеням, новым лицам, капельницам… я
капитулирую. влейся в меня внутривенно;
я уже стала тенью; хочешь – буду твоей?
так – повсюду, след в след. без разницы:
я узнаю, если вдруг замаячит рай
в конце коридора, где каждый – вор,
и крадёт у вечности время, седой песок.
наше сердце давно из шкатулки вынуто…
что безбрежная бережность? можно ли впрок
сохранить (засолить, добавив лавровый лист)
время? через час (равно год) весь засол прокис…
и поэтому двери здесь ветхие, вехам
счёт потерявшие, как и звёздам –
мы. здесь стёрто из книг слово ‘поздно’,
и из сердца – ‘дождёмся’. сквозь прореху,
порезы в памяти прорвись и спаси, вынеси
эту боль, чтоб срастись плотнее; где же,
как не здесь, уходя, оставаться нежной.
…
ты увидишь скоро одну улыбку; в конце
и она исчезнет, как тот кот из сказки –
помнишь? ты, как Кай, прицепи салазки
за санями Её, где я стыну, сыну
мысленно подбирая имя – вдруг ещё выживу.
только не выжить бы из ума… длинно,
медленно, монотонно падаю. ниже бы,
но тянусь, как сок одуванчика. бренно
тело – гигантская скрипка, а ты – смычок.
улыбаясь во сне, что-то тихо бренчим…
нам бы в Бремен, только не пустят врачи.
и отрезать уже друг от друга нельзя…
да к чему нам в больнице эта резня,
разделения на враги/друзья, если в извести
стены, и такими же останутся без я плюс
ты или /от перемены мест не меняется абрис
в окне – те же деревья/ этой больницы,

где живут отдельно от тел и мысли, и лица
неустановленных личностей… во дворе
солнце садится ежеминутно, глядясь
в лужи… ища в венах рек отражённый зрачок;
а в коридоре том самом его ипостась
зажигают… мне так же больно смотреть
на лампочку, как на тебя – стоишь за порогом.
мы пытались о малом спеть и смолчать о многом.
но теперь я уже не смогу рассказать
про диагноз, диезы и децибеллы. глаза
закрываю. запомни, ты засвечен на плёнке
моей; значит – останешься вечным ребёнком…

падала, падала, подавала надежды ложные
и ни на минуту не переставала – под кожею
чувствовать тебя – мою слабость и мнимость.
приземлилась…
                           операция кончена. мойте пинцет.