Пропахший плесенью
И табаком, и рыбой,
В дождливых сумерках
Французский городок,
Как будто спаянный
Одной неясной глыбой,
Вознес над крышами
Ржавеющий флагшток.

А там, за доками,
Бескрайним полем серым
Вальяжно, медленно
Скользит морская зыбь.
А здесь, за окнами,
В саду уснувшей веры,
Лысеют головы
Замшелых черных лип.

Торговки розами,
В унылых черных шалях,
Со скорбью в лицах и
С корзинами в руках.
Как удивительно:
Вместилища печали,
Как в царском пурпуре,
В багряных лепестках!

Напев волнующий
Шарманки полуночной;
Скользя по улице,
Бредет с кадилом поп –
За ним, под музыку
И пьяный пляс рабочих,
Одни могильщики,
Несут, шатаясь, гроб.

И зло, и весело:
Прощаться с надоевшим –
В мансарде крошечной
Все ставни распахнуть,
Смеясь, почувствовать,
Как счастье жизни вечной,
Сквозь боль, неистово,
Прорвет свободой грудь!