В детстве я ходил с мамой в драматический театр. Гастролировала какая-то знаменитая труппа, не помню откуда. Из Москвы или Ленинграда. Может быть, впрочем, это была антреприза, сборная из временно свободных артистов. Название пьесы я тоже не запомнил. Возможно – «Тамада». Или нет. Во всяком случае, речь шла о тамаде, точнее, о тамадах. Представление мне понравилось. Суть такая: молодожены наняли тамаду чтобы вести свадьбу, а потом в гуще гостей образовался «стихийный» тамада, который оказался как раз правильным тамадой, в отличие от первого бездушного коммерческого тамады.

Один мой друг регулярно шутит следующим образом: разрешите, говорит, я буду «той мандой». Все уже давно эту шутку знают, но он все равно каждый раз её повторяет. Очень уж он любит быть председателем всяких застольных собраний.

«Где друзья минувших лет,

Где гусары коренные,

Председатели бесед,

Собутыльники седые?» – сокрушался некогда Денис Давыдов.

Кажется, спроси неожиданно у моего друга про первоисточник этой самой «тойманды», он уже и не вспомнит. Например, кто-то написал «очепятка» и теперь все пишут «очепятка», а правильно – «опечатка» – уже почти никто не пишет. Ирония стала нормой. Норма стала исчезать.

Итак, значит, «Тамада». Играть его, то есть фальшивого тамаду, должен был актер Михаил Боярский, но он заболел, и играл другой актер. По ходу… Да, тоже интересное слово. Стало уже привычным в смысле «видимо», «возможно» говорить не «похоже», а «по ходу» «Ты, мол, по ходу, братец, спятил». Ну вот. По ходу действия… Нет, я сначала о другом скажу «по ходу», которое в переносном смысле. Похоже, Боярский нарушал режим. Он сейчас часто стал вспоминать, как в те времена неумеренно пил. Не исключено, что кое-то из артистов и сейчас пьет без удержу. Про это мы также узнаем. В свое время, лет через двадцать. Недавно в одной телепередаче Деннис Хоппер (тоже Денис), тот, который «Беспечный ездок», с подробностями рассказывал как раньше – давно – запоями пил и употреблял наркотики. Пил-пил, употреблял-употреблял, катился-катился и докатился до плачевного состояния. С тех пор много лет он ведет трезвую жизнь. Предполагаю, ему и сейчас порой все-таки хочется что-нибудь запрещенное употребить. Но он не дает себе забыть, до какой срамоты в свое время опустился (он ходил голым по улицам). Он и другим не дает это забыть.

Кстати, мой друг – тот, который тойманда – однажды на Новый год во всеуслышанье заявил, что бросает курить. У него, как он сам говорит, сила есть, воля есть, но силы воли нет. Вот он и сделал решительный шаг. Думал, страх позора пересилит желание закурить. Но никотин победил…

Теперь о настоящем «по ходу». По ходу действия у плохого тамады (в спектакле) наступало прозрение и он принимал какое-то важнейшее в своей жизни решение. Под влиянием искреннего бесплатного тамады герой начал преображаться. В итоге, у него появлялся шанс стать хорошим человеком. Такая драма.

Но я не об этом хотел рассказать. Взволновал меня не весь спектакль, а только его начало. Начало было такое: на авансцене идет разговор главных действующих лиц, а прочие персонажи, по сюжету – гости, стоят на заднем плане (их видно через окна – так декорации задуманы), и как бы без звука разговаривают. Из зала заметно – актеры обмениваются репликами, жестикулируют, издают даже всем скопом небольшой гул, но для развития сюжета это несущественно, поэтому они говорят для зрителя неслышно.

И вот теперь о главном. Как говорится: «Внимание, вопрос!». Он следующий: ЧТО они говорят?

Просто рты раскрывают и мычат? Нет. Слышно же – лопочут.

У каждого свой текст? Тоже вряд ли. Не станет драматург или режиссер тратить время на написание такого «немого» текста. Артисты не станут такой текст разучивать. Смысла нет.

Разговаривают про свою реальную жизнь? Сомнительно. Актеры, знаете ли, редко между собой дружны. Все больше колкостями обмениваются. А во время спектакля это нельзя – еще сцепятся. Сорваться может представление.

Но ведь что-то же они излагают!

Так я думал-думал и додумался: в театре обязательно должна быть для таких случаев одна какая-то УНИВЕРСАЛЬНАЯ ФРАЗА. Но какая? Я долго ломал голову, но сам догадаться не смог, а спросить было не у кого. Но хорошо помню, как мучил меня этот вопрос.

И только много позднее я, наконец, узнал разгадку. В ходе спектакля, когда требуется изобразить непринужденный разговор, актеры заднего плана с оживленной мимикой и жестикуляцией произносят на разные лады одну-единственную реплику: «О ЧЕМ ГОВОРИТЬ, КОГДА НЕЧЕГО СКАЗАТЬ?».

Интересный вопрос, правда? Ответ на него у каждого из нас свой.