В связи с личными убеждениями, я обязан сказать: "Данный текст является не верным с точки зрения теософии. И является полностью фэнтезийным"
|
Солнце медленно тонуло в море… Оно умирало… Также как и всегда, также как делало это каждый день. И в тоже время сегодня, оно умирало особенно мучительно. Багряные пятна света на поверхности воды казались сегодня растекшейся кровью, свежей и еще не успевшей свернуться. А быть может это и была кровь... кровь солнца… Я оторвала взгляд от моря и светила, ищущего последний приют в его холодных глубинах в надежде, что ледяная вода моря Слез остудит невыносимую его агонию. Руки… нежные руки, обнимающие за плечи, дарующие покой вечности и сладость любви. Почему даже находясь под защитой этих рук я вижу страшную смерть солнца, а не прекрасный закат? - Что ты видишь? – тихо спросила я. Молчание… Тишина… Даже ветер сегодня умер, даже чайки потеряли голоса. Я развернулась, стараясь не сбросить любимых рук той, что была за спиной, и вгляделась в спокойное, светлое и невыразимо прекрасное лицо Моего Ангела, обрамленное золотыми кудрями. Она смотрела вдаль на море, на закат, и губы ее озаряла тихая, умиротворенная улыбка. Сердце мое защемило, как всегда это бывало, когда она так улыбалась. Я осторожно прижалась к ее груди и обняла, стараясь отдать всю свою нежность и любовь этим прикосновением. Ее дыхание у меня в волосах… пусть солнце умирает… Касание Ее губ… пусть солнце заберет весь мир с собой, они мне больше не нужны… - Что ты видишь? – прошептала я. - Я вижу Жизнь, - легкие пальчики стали рассеянно гладить мои, недавно вновь остриженные, волосы, - Почему ты спрашиваешь, любовь моя? - Потому что я вижу Смерть… Во всем… - И даже во мне? - тихо рассмеялась она. - Нет! – встрепенулась я, поднимая голову и вглядываясь в ее бездонные глаза. Глаза, в которых навечно застыл свет звезд и заветы Бога, - Только не в тебе… Мой Ангел аккуратно погладила меня по спине, делясь своим покоем и уверенностью. - А в себе? – ласково спросила она. Я снова спрятала лицо у нее на груди и обняла крепче, будто боясь, что она вдруг улетит: - Ты знаешь… - Да? - Да. Ты ведь знаешь… Лишь для тебя я усмиряю свой огонь, лишь для тебя загоняю свои гордыню, ненависть и жестокость в самые темные и дальние уголки души… только с тобой я такая… Только с тобой я перестаю Быть Смертью… - Любовь моя, значит ты видишь везде себя? Она слегка озадачила меня таким странным выводом, я снова посмотрела ей в глаза и увидела в них искры смеха. - Да, Ангел мой, выходит что так… - Но ты живая, значит ты жизнь, - будто неразумному ребенку сказала она, - значит это все, тоже Жизнь. Я не смогла, не улыбнутся ей в ответ. Конечно, она права я снова обернулась к солнцу. Теперь оно, казалось, тоже улыбается, а вовсе не умирает. Засыпает, чтобы вновь проснуться завтра… завтра… завтра… Я отстранилась и отошла, нехотя, но так надо … - Завтра мы атакуем. Она лишь улыбнулась нежней: - Я знаю, и Он это знает… - Хочешь, скажу как и где? Она только слегка покачала головой и протянул мне руку. Медленно я взяла ее в свою и преклонив колено приникла губами к теплым, тонким пальцам. Затем, прижавшись к ним щекой наверно уже в сотый раз взмолилась, зная, что обречена услышать все тот же ответ: - Милая, давай убежим, бросим все… Это больше не наша война. Она нам больше не нужна. Мне, больше ничего не нужно! Ничего кроме твоей улыбки, кроме твоего взгляда, твоего касания, - я с надеждой подняла взгляд, но ее лицо было печально и от этого мне захотелось плакать, - Пожалуйста, Ангел мой, давай уйдем, мы сможем, нас не найдут… не смогут… Я скрою тебя, я защищу… Я докажу любому кто посмеет прийти за тобой, что Демон Смерти не пустые слова. - А что ты будешь делать, если придут за тобой? - Тоже самое, - храбро сказала я, прекрасно понимая, что не смогу, что уж они-то убьют меня, а потом и ее… слезы потекли из глаз, я никогда не плачу, мой род не способен плакать это противоречит моей природе. И все же я плачу, склонившись перед ней. Она опустилась на колени и взяла мое лицо в свои ладони: - Душа моя… - ее губы с нежностью розовых лепестков коснулись моего лба, - Любовь моя, мы не можем… солнце зайдет и я вернусь к своим, а ты к своим. А завтра мы снова встретимся… на поле битвы… Ужас проснулся во мне, дикий, первобытный. Как она может так спокойно говорить об этом! - Я не смогу! Я не пойду! – в отчаяний родился сдавленный крик, слезы душили меня. - Тогда тебя убьют сразу. В порыве я схватила ее ладони и сжала: - А ты!? Ты пойдешь!? Ты будешь сражаться, как и должна? – я искала в ее глазах, пытаясь проникнуть в душу, но видела лишь все тот же ответ, и тупая боль рвала мое сердце, уже в который раз. - Я должна… - Нет! Нет!... – я притянула ее и прижалась к щеке, - Все что ты должна, так это жить… Жить… Она прижалась тесней и шепот ее обжег меня: - Любимая, я не могу иначе, я не могу спорить с судьбой, я просто умру… умру сама, если отвернусь от Него, я была такой создана… Я отстранилась, утирая тыльной стороной ладони, не прекращающие течь, слезы, и вновь посмотрела в сторону моря. Солнце почти скрылось и все ближе была его роковая смерть. - Как забавно, - горько усмехнулась я, - Возможно первый плачущий Демон Смерти, и плачет на берегу моря Слез. А как же падшие ангелы? – с надеждой спросила я, - Почему они не умирают? Легкие пальцы легли на мое плечо и потянули, повинуясь им я положила голову на колени Моего Ангела, продолжая смотреть на, теперь уже скорую, гибель солнца… да гибель, оно все же умирало… Гладя меня по щеке она сказала: - Говорят, что это море… - голос ее был ровным и спокойным как всегда, но легкая дрожь пальцев выдала ее, - слезы Ангелов, оплакивающих своих падших братьев. Падших в грех и зло...- она замолчала, но дрожь пальцев усилилась. - Я знаю… - поймав ее хрупкие пальцы, я сжала их, стараясь успокоить. Вдруг она сказала с необычным для нее жаром и дрожь прошла во всему ее телу: - Я бы пала! Я бы ушла во тьму, рассталась бы с крыльями… со всем… ради тебя, душа моя… - капля упала на мою щеку, это уже была не моя слеза. Я закрыла глаза, проклиная себя, за то, что заставила ее плакать, но она продолжила, - Я бы пала… но не могу. Весь мой грех в любви к тебе, в иной любви, нежели ко всему сущему, но все же любви. Потому я умру. Падшие не умирали потому, что считали, будто они выше этого, что не они пали, а все остальные. Они свято верили в это… А я не могу… я знаю что это не так. Как же мне стало страшно, как же я возненавидела тех, против кого завтра выйду на битву, это они отняли ее у меня. Они сделали ее такой, дали эти глупые ограничения… черная злоба вязким дымом стала пониматься из глубины души… Я уничтожу их всех! Никто больше не встанет между нами, нам незачем будет убегать, не останется никого, чтобы преследовать! Они все умрут! Я так решила! Но ласковые руки вновь загнали черную злобу в глубину уголков души, уголков которые всегда погружены во тьму, и есть в каждой душе… возможно даже в душах ангелов. - Значит, мы умрем? - обреченно спросила я. Молчание… Тишина… А солнце уже скрылось, оставив после себя угасающее сияние. Скоро придет черед тьмы, нетерпеливо ждущей ухода солнца. Быть может той самой тьмы в душах. Может там она лишь пережидает день. Ждет когда исчезнет хозяин дневного неба, чтобы выйти наружу в этот мир, ведь ей наверно тоже хочется жить и любить, радоваться и ненавидеть….. Я повернулась и увидела, что Мой Ангел склонилась надомной. С невероятной нежностью смотрела она на меня. На лице ее светилась улыбка, как последний отблеск заката в глазах. Она склонилась ниже, и наши губы встретились… - Да…- наконец ответила она, - Умрем, любовь моя… но не сейчас… |
Библиотека // Объявления
