Здравствуй, мой маленький негасимый ангел!
Негашеной известью пишу на асфальте имя.
Я изменил себе, я этой весной не запил,
все, что случится потом, на потом оставил.
Сижу и глазею на поезда, проходящие мимо.
Хочется в Эдинбург, в Амстердам, еще куда-то,
в Лондон. Чем плох нам Лондон? Чем плох нам Киев?
Я, наконец, научился признаваться в любви без мата.
Залезть под тебя бы! Представить, что ты эстакада,
а я моторист со стажем. По триста выпив
с корешем по гаражу, в руки беру кувалду –
сердце твое лечить, в нем застучали цилиндры.
Я пианист из Зальцбурга, за мной волочатся фалды,
за спиной сволочатся халды, кричат: отвези нас в Адлер!
Им я молчу и протираю спиртом
зубы рояля, прозванного элефантом.
Я забываю руки, помню лишь то, что под ними.
Я запиваю звуки прогорклой фантой.
Мне не важно, что ты читала из Канта –
негашеной нежностью пишу на асфальте имя.