Пила на свете Курочка Ряба. В темноте тоже пила, но реже и только пиво. Пила душевно, плотно, запойно. Яиц Ряба не несла, их несли ей. Приносили всякие, были и золотые яйца, маленькие серебряные яйчишки, а один залетный петушара, даже Фаберже подкатывал, но тщетно. Ряба не проявляла благосклонности ни к одному из женихов. И не то, чтобы Ряба была курой-стервой, нет, не больше остальных кур, просто порой тупила и впадала в агрессивное пьянство. Больно клевалась, икала и сально шутила.

Дед с Бабкой, как и положено, жили в курятнике. Ели пшено и воду, спали на жердочке. Дед просыпался в 4.30 утра, умывался и, сделав несколько утренних затяжек махорки, ровно в 5 часов, начинал заливисто кукарекать. Кукарекал Дед дельно, громко и с импровизацией. За что не раз был бит коллегами односельчанами, из соседских курятников. Наоравшись вволю, Дед приосанивался и, важно кудахтая, гордо ходил по сараю. А Бабка, от каждодневной скуки, выдвинув широкий зад, смешно клевала корм и задирала Деда. За это, Дед её топтал. Причем топтал страстно, по-стариковски, с засосами. После топтания, Бабка выглядела неопрятной, но довольной.

Осознав свою неповторимость и высшее предназначение, Ряба, наняла на чахлой птицефабрике стаю таджикских гусей, и те, в кратчайшие сроки, возвели ей солидный особняк из красного кирпича, на крыше которого, был почетно установлен деревянный петушок в натуральную величину. Его установили по приказу Рябы, в память о незабываемом чилийском петухе с красивым и романтичным именем – Рамон. Как утверждал сам чилиец, именно он стал той самой птицей, которая подвигла Г.Г. Маркеса, на написание «Полковнику никто не пишет». Может и врал петух, но фиг проверишь.

Рамон был первой и единственной любовью Рябы. Пока они жили в селе, все было на фуксе, но Рамон, питал некоторую слабость к тонкому городскому гламуру, и все время хотел уехать из села. Прочитав объявление о работе в креативном столичном инкубаторе, на должности главного мачо, он отложил «Куринную правду», собрал вещи и, игриво клюнув Рябу в крылышко, укатил в город на заработки. Но город, это вам не цивилизованное село. Дикие городские жители, немедленно превратили чилийского сердцееда, в самый настоящий, наваристый чилийский борщ.

От погибшего супружника, вдове Рябе остался только его красный хохолок, который Рамон, перепутав с копытами, отбросил во время линьки в свой медовый месяц.

Мыши-убийцы, которые своими хвостами крушили не только яйца, но и ветхие сельские строения, были пойманы и съедены Котом в сапогах, чьи садистские наклонности и связи с нечистой силой, наводили ужас не только на мышей, но и на собак с лошадьми.

В общем, дисциплина в селе была под контролем. По праздникам, где королевой неизменно была Ряба, все петухи, курицы и цыплята, выходили вечером в конопляное поле и клевали чудесные зерна. А потом, пернатые вставали в круг, сцепляли крылья, и весело водили Куринные хороводы вокруг счастливой Рябы.

Жить, куры собирались долго и счастливо.