Так цепь коротка, да и кольца туги.
Так винтик хромает на обе ноги!

Сегодня болеет, сегодня простужен,
Знобит целый день и гудит голова –
Нормалью к дороге стоячая лужа,
Нет четкого контура у существа,

Нет внутренней воли и внешнего шика,
Зато очень много долгов и обид,
Зато руки скованы с жалобной книгой
И ручка остра, и работа кипит.

Походка размыта, как виттовы пляски,
Внутри – в голове – нескончаемый стон.
Прикован к своей инвалидной коляске
Подрезанных крыльев адепт
Джонатан Ливингстон.

Не принято нынче кричать «от винта!»
Когда нет винта, да и винтик устал.

Ничуть не враждебный, совсем несудимый,
Сложил единицы – одно к одному.
Его бухгалтерия непобедима,
Поскольку ее не понять никому.

С особым цинизмом, с неистовым смаком
Звонарь упивается ролью писца –
С рожденья до смерти марает бумагу,
Он пишет, и пишет, и нету конца.

Написана чушь, но зато четкий почерк.
Написана чушь, но зато хоть рукой.
В нем ждет пересадки просаженных почек
Слегка поседевший, но бодрый
Сцевола-герой.