12 июля 2032 г.

Вот, буду писать сюда и свою повесть, и кое-что о том, как мы тут живём.

… а живём мы в палатках. Хорошо, что я взяла нашу. Она хоть и небольшая, зато я в ней одна, и по вечерам могу просто уединиться. После ужина все тянутся к костру, покурить, поболтать, а я лезу к себе, застёгиваю наглухо все молнии, чтобы эти ужасные комары размером с хорошую муху не мешали мне своим назойливым жужжанием и, устроившись поудобнее среди шмоток головой на рюкзак, включаю фонарь, пишу тебе, Леська…

Сегодня почти весь день были в пещерах. Лев Павлович разделил стену с рисунками на три части. Мне досталась левая, с самым большим количеством рисунков, и Костька с Пином мне даже позавидовали. У них там больше полосок каких-то и вся стена закопчённая, потому что они ближе к выходу – туда дым от очага тянулся. А у меня целая галерея рисунков. Лев Павлович уверен, что это место, где я работаю, принадлежало вождю племени. Оно самое удобное, немного выше всей площадки в пещере и поэтому здесь теплее. Я уже почти треть рисунков отработала и перенёсла в альбом. Никогда не думала, что мне в жизни пригодятся навыки, приобретённые в детской художественной школе. Рисунки примитивные, но их надо скопировать с особой точностью и в размерах и, что особенно важно, в цвете. Ты не поверишь, этот доисторический художник знал толк в цвете! Я насчитала одиннадцать различных оттенков в его маляках. Фигурки людей он рисовал сухой красной глиной, и они сохранились не очень хорошо, благо лишь, что сначала он их выцарапывал чем-то острым…

Позже допишу, Палыч зовёт…»

«Мужчина полулежал на каменном уступе недалеко от входа в пещеру, и, казалось, дремал, однако веки его не были совсем закрыты, и сквозь их щелку он вглядывался в темноту. Вот он немного пошевелился, медленно и тихо перенеся тяжесть тела на другую руку, перехватил копьё понадёжнее. Снова замер, вслушался. Нет, тишину ночи нарушали лишь привычные звуки леса. Ни намёка на опасность. Воин, привыкший к дозору, он знал, как правильно распорядиться временем для отдыха, совершенно не в ущерб своим обязанностям. Подтянув толстую шкуру яка повыше на плечи, прислонился спиной к скале, расслабил мышцы, медленно и глубоко вздохнув, бесшумно выдохнул. Отпустив веки, снова чутко прислушался. Тихо. Нет, он не заснёт. Не поддастся духу сна и не пойдёт вслед за Тёмным охотником в серую туманную мглу...»

12 июля 2032 г.

… Палыч собрал всех и объявил, что экспедиция завершена, представляешь? Нам дали всего три дня, чтобы «собрать шмотки и убраться к чёртовой матери». Так выразился местный чиновник, от которого Палыч получил видеописьмо. Видите ли, уточнили границы частных владений и государственных земель и получается, что наш распадок всё же принадлежит господину Си Мун Хо – этому китайскому лесному магнату. И власти согласны с этим. Чёрт! Чёрт! Чёрт! Два месяца работы коту под хвост. Завтра их люди приедут, чтобы проконтролировать наши сборы и, конечно, не позволят взять с собой ни одного образца. Все в шоке. Палыч чуть не плачет…

« Завтра племя уходит. Широконосые теснят их уже который раз. И с каждым разом, племя отступает всё дальше и дальше в сторону заката. Раньше пытались биться за каждый распадок, за каждую рощу, но широконосых становилось всё больше, а племя всё чаще прощалось с телами погибших воинов. Недобрый нрав, удивительная наглость и жадность широконосых и просто потрясающая жажда убивать, была страшна. Вожди пытались с ними договориться, но тщетно - переговоры для широконосых были просто неприемлемы. Они лишь зло щерились и улюлюкали, потрясая дубинами и, были случаи, когда даже убивали переговорщиков.

Завтра племя вновь уходит. Всё дальше в сторону заката. В который раз.»

13 июля 2032 г.

… нас везут в вездеходе к пограничному посту. Трясёт здорово. В общем, даже не дали толком собраться. Боевики Си Мун Хо приехали на трёх вездеходах, силой согнали нас в кучу и обыскали. Ничего не объясняя, опять же грубо загнали в вездеходы по восемь человек. Попытавшегося было выразить недовольство Палыча так ударили прикладом в грудь, что тот упал прямо в грязь лицом и завыл от боли и бессилья. Мы с Пином кинулись было на его защиту, но очередь из автомата под ноги, конечно же, остановила нас. Страшно. Обидно и страшно. А ты говорила: «Туда война не дойдёт. Там всё совсем по-другому, там тайга и свобода…». Здесь своя война, Леська. Здесь тоже стреляют, сестричка!

- Ба, а этот дневник ты нашла или дед?

- Дедушка случайно наткнулся, когда ураган пережидал в старом здании пограничного поста. Давно это было.

- А кто эта девушка?

- Да кто ж знает? Она одна из тех, кто попал в эту мясорубку в самом начале войны. Похоже, экспедиция их так и не вернулась. Да и было ли куда им вернуться? Тогда половину материка перепахали ракетами за пару дней…

- А кто начал войну, ба?

- Дураки начали. Ты идёшь встречать папу? Уже пора и вернуться дозору.

- Конечно! Он обещал показать мне зелёный закат в перископ!

- Зелёный… Ах, какие раньше были закаты! Теперь их можно увидеть только в старых фильмах.

- Я побежал, ба.

- Беги, Вань. На тебе сухарик на дорожку… Не забудь за собой люк задраить!