Он непоколебим – на суше, иль в воде,
Пускай он врач, иль клерк, или водопроводчик,
Лохмат он, лыс, в усах ли - бороде
Единственный, среди себе подобных прочих.

Мужчина – Аполлон, и властелин копья,
Живет – почти всегда – он где-то рядом с раем.
Становится для нас он смыслом бытия,
Как только для себя его мы выбираем.

Нам нравится смотреть, когда мужчина ест.
Черт знает – почему – такие мы созданья.
Усядемся пред ним, как кура на насест,
Ведь он для нас божок и центр мирозданья.

Сидим, не сводим глаз, уставив локти в стол:
«Какой захват руки, энергия какая…»
Для них – мы антураж, и в целом - слабый пол,
За это нам они так часто потакают.

За это иногда нас носят на руках,
Пускай, порой грубят с изящным колоритом,
И держат иногда в стальных своих тисках,
Все это – ерунда, порою – мы-то, мы-то!

Заплакать и бежать – излюбленный наш трюк.
Потом молчать полдня, заламывая руки,
А к вечеру, когда устанут мышцы рук,
На ум приходят вмиг совсем иные трюки.

Мужчина – это воск, разбавленный вином,
А кто же не любил лепить из пластилина?!
И большинство из нас уверены в одном,
Что нет прекрасней тихо спящего мужчины.