Малыш не дождал окончания сказки: взрослел, становился чужим.
Любовь превратилась в брезгливый сарказм, от Веры родился цинизм.
Надежда, простая надёжная баба, бывает, но больше молчит.
Без чувства, изверившись, Надя ослабла и ноги едва волочит.
Иа подженился и больше не тужит: бесхвост, но глазёнки блестят.
Он дни напролёт по окрестностям кружит - катает иа-ишенят.
Сова нынче служит, пока не за деньги, за стол - ежедневный обед -
в детсаде, в котором "несносные дети", а должность её - логопед.
Стал Кролом наш Кролик: контактные линзы, костюм и привычка вещать
о пользе диет, об Успехе, Харизме, и как медведей не пущать.
Безумная Тигра играется в прятки - иссякла в невнятное ч-ш-шш.
Она в Зазеркалье, а там всё в порядке: не слышно, кричишь ли, молчишь?
Подрос Пятачок и валяется в луже - он хрючит себе что-то, Хряк,
должно быть, стихи, но ни с кем он не дружит, спросите - он хрюкнет: "Дурак!"
А Винни пропал. Говорят, в Трёх Вокзалах запутался он, заплутал.
И кто-то увидел: свои бормоталки на площади он бормотал
за рупь, за червонец, за долю в бутылке, за место за общим столом
пухтит и бормочет. Сырые опилки - не помощь в занятьи таком.
Малыш не дождался скончания сказки: схоронена, как сирота.
Все выросли, слушают сказки с опаской, плюются при слове "мечта"
на чёрта, что слева, и по деревяшке стучат, чтоб не сглазить её.
Скончалась ещё одна добрая сказка, а так оно всё ничего.