с модой на Паланика, каждая из нас по-своему Марла Сингер,
курящая, как паровоз, и верящая, что умереть – своего рода долг.

с модой на дежа вю, на философию пыли и заезженную пластинку,
ведем религиозные беседы с бутылкой, с альтер эго по имени Дойл,
или с другим коротеньким американским имечком в четыре буквы,
но таким же бесплотным и безнадежным, как Иванов да Петров.

и потому в графе «ник» пишем «marla», обязательно впуклыми
строчными, говорящими о ничтожности нас самих, недогероев.

недоАхиллов, недоЭдипов, недоМедей, творящих комнатный эпос,
играющих роль всезнающих пофигистов от бога - да зря это все.

мы сами знаем: роль ИНДИВИДУАЛЬНОСТИ – проще пареной репы,
и когда мы врем, нас, как бедного Осю, чем-то все время несет.

а на самом деле, если сбросить всю многозначность, всю распальцовку,
остается искорка человека да вагон и тележка пафосной требухи.

а на самом деле, в 21:05 одинаково клянчим у продавщицы перцовку,
давимся яблочным Kiss, пишем модные нерифмованные стихи.

только вы не подумайте: я тоже по-своему поклоняюсь чертовке Марле,
этой сладкой язвочке на нёбе современной моды на нигилизм,
и так же беру себе впуклое имя, и бросаю вам в глотку, дарлинги,
очередную, с претензиями на гениальность, придуманную спьяну жизнь.