Ай, Махмут печёт лепёшки!
Ай, Махмут готовит чай!
Сядет солнце за окошком -
он бежит, гостей встречает!
И Али - сосед, что справа,
и Азиз, который слева, -
каждый гость имеет право
отворить калитку смело
и отведать угощенье:
плов и дыни, и халва,
а Махмуту утешенье -
гостя добрые слова:

«Ты лепёшками своими,
и зелёным крепким чаем -
да прославят твоё имя!-
ежедневно привечаешь
и меня, Али, что справа,
и Азиза – вот он, слева,
поклянусь: святая правда,
что хозяин ты умелый,
и когда б Аллах всесильный
одарил скалу ногами,
то пришла б за стол обильный
веселиться вместе с нами!»

«Что скала в глазах Аллаха?
Лишь песчинка. Я постиг:
распадутся скалы прахом -
для Аллаха минет миг», -
молвил так Азиз, что слева,
самый умный из гостей,
в рассуждениях умелый,
он закончил медресе. -
«Вон Гора под лунным светом!
если ты не знаешь страха,
пригласи её, при этом
прогневить боясь Аллаха».

Распалённый их речами,
подхватил тогда Махмут:
«За себя я отвечаю:
завтра гостья будет тут!
Встретим мы её по чести -
усадить её готов
на почётнейшее место!
Самый сладкий жирный плов
приготовлю в угощенье –
таять будет на устах!
Очень твёрдое решенье,
да простит меня Аллах!»

Нелегко ему решиться,
но наутро, на заре,
только лишь проснулись птицы,
он отправился к Горе
и, добравшись до подножья,
средь камней и жутких скал,
совладать не в силах с дрожью,
что есть силы, закричал:
«Эй, Гора! Такое дело!
Посиделки при луне!
Приходи сегодня смело
ближе к вечеру ко мне!

Все соседи будут рады!
Угодить любой готов!
Я, такого дела ради,
приготовлю лучший плов!
Испеку свои лепёшки!
Заварю покрепче чай!
Может, хоть кивнёшь немножко?»
И, как будто отвечая,
затрещало, загремело,
камень рухнул со скалы
и, скатившись очумело,
раздавил он дом Али,

только пыль столбом взметнулась
и повисла. Вот беда!
Может быть, Гора кивнула,
и ответом было ДА!?
Как узнаешь? «Ты, должно быть,
ненавидишь мусульман?
Я с утра поднялся, чтобы
пригласить тебя, шайтан!
Там готовят угощенье,
моют рис и варят плов!
Ты кидаешь в нас каменья,
убиваешь, как врагов!

Ты из недругов Аллаха?!» -
потрясая кулаком,
он уже не ведал страха.
Задрожало всё кругом,
затряслось, качнулись скалы,
и одна скатилась вниз,
пыль взметнулась, и не стало
мазанки, где жил Азиз.
А Махмут упал на камни,
и померк Махмуту свет.
Говорить с Горой – не станет
кишлака, где столько лет

жил себе, не зная горя,
он в заботах и трудах.
Гром и треск затихли вскоре -
защитил его Аллах.
И, поднявшись на колени,
осознал он, наконец:
всё – Аллаха сотворенье,
и Аллах – всему отец.
Но когда, поддавшись гневу,
позабыл он сей завет,
гром раздался в синем небе,
и Гора сказала НЕТ!

«Ай, Гора! Что мне осталось?
Как теперь мне жить с людьми?
Вот лепёшка завалялась –
не побрезгуй и прими.
Извини мою гордыню,
что кричал – забудь. Гляди:
вот тебе сушёный дыня –
ты ко мне не приходи!
Отвечать совсем не надо!
Благодарность ни к чему!
Миру твой покой – отрада.
Я же к дому своему

поспешу» - с Горы спустился,
под собой не чуя ног,
первым делом помолился
и собравшимся изрёк:
«Не летать, как птицам, людям!
Не дал ног Горе Аллах!
Возносить себя не будем,
но, с почтеньем на устах,
будем славить мы Аллаха,
что когда-то, на заре,
всё, что есть, создал из праха.
С разговором лезть к Горе –

это я сглупил немножко,
но Аллах на свете есть!
...я оставил ей лепёшку,
если хочет – пусть поест».