Взрослым хорошо. Они не ждут, а идут и берут.

А я ждал и думал, что, как обычно, какая-нибудь досада помешает мне. У меня всё было готово для аквариума. Была банка с отстоянной водой с камешками на дне - зёрнами розового шпата и белого кварца. Ещё, три веточки элодеи поднимались от камней и три улитки ползали по стенке банки. А Васёк сказал, что может дать пару гуппёшек. Мне нравились эти рыбки, особенно самцы с их яркими длинными хвостами. Гуппёшки быстро плодятся, и хотелось помечтать, как у меня в аквариуме заживёт рыбья семья. Но я не думал об этом, чтоб не спугнуть удачу.

Этажерка, где банка для рыбок, - мое самое любимое место в квартире. Здесь на полках разные коллекции: песчаник, чёрный сланец, кристалл граната, окаменелые акульи зубы и позвонки рыб — им десятки миллионов лет! Приколотые иголками к картонке скарабей, майский жук, и ещё бронзовый жук. И папка с гербарием. И географическиий атлас, где между страниц с Анапским полуостровом лежат деньги, которые мы с мамой накопили на отпуск.

Через неделю мы должны бы были уехать к морю, к походам по горам и по степи. У нас, в Учкудуке, тоже есть горки, они гранитные и невысокие, а вокруг - пустыня. Наше любимое место в горках около деревца джиды. Недавно мы на одной из вершин сложили тур - там, где я нашёл кристалл граната. Кристалл темно-бурый, весь в мелких каверночках, но идеально огранённый. Я всё пытался сосчитать сколько у него граней, но каждый раз сбивался. Уже прошёл целый час, как должен был бы прийти Васёк. Значит и не придёт. Надо самому идти.

- Аквариум не у меня, у брата, - заобъяснял Васёк, - а брат живёт в бараках, за городом. Может быть, завтра?

«Ну вот, - подумал я, - началась досада. Я так и знал!»

- Давай сегодня! Чего до завтра ждать?

Васёк неожиданно быстро согласился и добавил: «Мне еще надо…»

В прихожей он подошел к матери и что-то стал просить у неё. Она сердито закричала: «Нет! Я же тебе уже говорила!»

Я никогда не был в этой части города, где были бараки. Мы зашли в один из них и по тёмному коридору добрались в самый конец. В комнате сидели какие-то парни. У стены стоял накрытый стол с водкой, а один из парней держал в руках финку с пёстрой наборной рукоятью и изредка ловко провёртывал её между пальцами. Прямо около двери сидел другой парень, с вытянутой ногой в гипсе, с костылём и с рыжей меховой шапкой в руках. Он смеялся, сверкал золотым зубом и весело говорил большому парню в середине комнаты: «Лось, ну, зачем тебе меховая шапка в июле в пустыне? Ты, что, бабай?»

А большой канючил: «Михась, ну кончай, ну, отдай шапку...»

Совсем маленький щенок потешно рычал и грыз конец костыля.

Михась кивнул на Лося и сказал, обращаясь почему-то ко мне:

- Он не знал, что с ним случится этот случай!

И вдруг протянул мне шапку:

- На! Бери! Она дорогая!

- Я... за рыбками.

- Рыбки, говоришь?

В этот момент щенок наделал лужу и Михась начал кричать на Васька, тыча в щенка пальцем:

- Ты что мне подсунул? Я тебе говорил, что удавлю его, если не заберешь? Говорил? Не забрал?

Михась придавил щенка к полу. Щенок ерзал лапками, скулил и быстро затих. Михась убрал руку, щенок не двигался. Я вышел, у меня текли слёзы, и я пошёл за город, в пустыню - не мог я вернуться к пустой банке с водорослями и улитками. В пустыне всегда горьковатый запах от растений и всегда много живности: то, задрав хвост, перебежит ящерица круглоголовка, то как бешеная затрещит крыльями, вылетит из под ног саранча, то, как кенгуру, прыгают тушканчики. А черепах уже нет, они зарылись в норы - спрятались от жары.

Только я вернулся домой, как в прихожей раздался звук открывающейся двери и голос мамы:

- Помоги мне!

Я вышел в прихожую и не поверил своим глазам: мама держала полиэтиленовый пакет с водой. Там были два оранжевых меченосца, еще две плоские черные рыбёшки, а между ними бродили три неона. Я не сводил глаз с этого богатства. Назавтра я целый день не отходил от банки с рыбками. Позвонил Васёк и я позвал его посмотреть. Васёк принес целый десяток гуппи, правда все они оказались невзрачными самками. Гуппи стали гоняться за другими рыбками и обгрызать у них плавники, так что пришлось отсадить их. Они, когда-то такие долгожданные, сейчас напоминали мне оживших килек с витрины магазина. Позвонила мама и попросила сходить за хлебом и за картошкой. Я оставил Васька любоваться рыбками и побежал в магазин. Когда вернулся, Васёк заторопился и ушел.

Через два дня мы с мамой обнаружили, что все отпускные деньги исчезли. Вечером маме позвонили и она пошла забирать заявление из милиции. А я надел сандалии и топтал брыкающихся гуппёшек на дне ванны и все повторял: «Он не знал, что с ним случится этот случай». Потом я собрал их в пакет, выбросил в мусорное ведро и замыл ванну.

Но мы все-таки поехали к морю. Деньги прислал папа, и мы, хотя и задержались на неделю, но все же выехали.

За вагонным окном пробегает пустыня. Когда мы проезжали Аральское море, проносили копченую рыбу и до сих пор вкусно пахнет. А я смотрю в окно и вспоминаю.