Мало кто способен бросать вызов миру и бороться за свою свободу...
|
Поднимаясь к небесам
«Мы люди, и мы отличаемся от зверья тем, что не пожираем друг друга, принимая за пищу себе подобных…» - Разрушенный мир: Легенда -
Предисловие
Харьков, Украина, зима 2004 года, 20:00
Зима в этом году бушевала сильнее прежнего, холодный пронизывающий ветер хлестах по лицу и беспощадно бросал в глаза кристально-чистые песчинки снега. Бесконечные капли срывались с тёмно-серого неба и тут же превращались в красивые морозные фигурки, затем медленно опускались на землю или на одежду прохожих. Термометры показывали довольно низкую температуру, но от этого людей не поубавилось на заснеженных улицах Харькова. Да, Новый Год обещал быть хорошим, недавняя слякоть и дожди будто покинули эту истощённую политическими раздорами землю. Выпал мягкий поблескивающий среди тысяч огней снег. Минуты уходили в прошлое, за спиной оставалось всё больше прожитых лет, а впереди ещё будущее, но что оно припрятало для нас? Новогодние акции мобильных компаний и скидки на всяческую продукцию в магазинах ещё больше поставило на взрыв настроение горожан. Нечего было отчаиваться, впереди ждал праздник, и люди заслужили его… Никто, и ничто не заставит их отменить свои планы. Ведущие прогнозов погоды говорили о последующих похолоданиях и как всегда желали доброй ночи. Да, на улицах восточного города было не спокойно, но достаточно тихо, если не говорить о происходивших катаклизмах в столице. Харьков горел в вечерних огнях, тусклые фонари центральных улиц струили мягкий подрагивающий свет на мёрзлые участки видневшегося кое-где асфальта. Оконные рамы красивых магазинов, витрины и вывески на многоэтажных домах сверкали новогодними огнями, а тёплый пар струился через канализационные решётки и хмуро взлетал вверх, где и растворялся. Яркая панорама ночного города не могла так просто быть оставлена без внимания. Новый год подступал и весело заглядывал в окна домов. Мигающие ёлки и гирлянды распродавали уже по низкой цене, чтобы продать всё до грандиозного праздника. Сигналы машин и болтовня множества людей говорили о том, что город не спит, да и когда здесь могут стихнуть шумы? Нет, этот город никогда не спит, а ещё на пороге таких событий…, нет, он не спал, как и не спали люди Харькова. В их голосах явно дрожала нотка переживания и некого отчаяния, они готовы были даже ввязаться в назревающий конфликт и решить всё дело уже не мирными путями…. Под меховыми капюшонами и плотными, закрывающими большую часть головы шапками выделялись строгие черты ответственности и недовольства. Хмурые улыбки будто говорили о трудной борьбе, где нельзя остаться безучастным. Мраморные лица казались непробиваемыми, люди просили помощи у небес, но те только огрызались в ответ. Оранжевая революция принесла людям столько горя и убытков, сколько, наверное, они не переживали со времён принятия Независимости Украины. Улицы городов накрыли волны идеологической революции, словно буря она терроризировала страну, выжимая из неё последние соки достоинства и благородства. Украина ударила лицом в грязь, весь мир наблюдал, как страна рушилась не под давлением внешнего влияния, а из-за распрей внутри самого коллектива. Именно на основании таких событий Украина делилась на Восток и Запад, а люди готовы были перегрызть друг другу глотки. Вскоре это противостояние переросло уже в борьбу чистого принципа: кто победит? кто сильнее? Лидеры обеих сторон пытались удержать вокруг себя свои районы, области и победить на этих выборах, чего бы это им не стоило. А страдали люди, пока верхушки манипулировали народными массами. Так было всегда и так будет вечно, пока люди ходят по этой земле. Досадно становиться, когда понимаешь, что тобой просто манипулировали. Тебя бросают в чужую войну, и ты дерёшься не известно за что и кого, за чужие идеи и моральные устои. Так было давно, и сейчас от этих принципов отказаться не получится, ведь есть те, кто создаёт конфликты и есть те, кто решает их. Разговоры о политических катаклизмах можно было услышать везде, в любой семье и за любым занятием. Об этом говорили в магазинах, дома, при застольях, в транспорте, на улицах, в кафе, в общем, везде, где есть люди. Об этом говорили ведущие телепередач, а за границей даже подшучивали над острыми событиями в доведённой до вражды Украине. Один из таких весьма примитивных и обычных разговоров можно было услышать в кафе «Белый тюльпан», где спокойно и непринуждённо беседовали два человека. Пластиковые оконные рамы сверкали огнями, новогодние лампочки мигали здесь круглые сутки и, похоже, за ними не следили. Несколько штук уже сгорело, и они лишь безжизненно висели на проводах. Сегодня в кафе было много людей, все столики до одного были заняты, и персонал едва успевал обслуживать занятых делами клиентов. Мы обратим внимание на один столик, возле самого окна, где сидели уже упомянутые мной люди. Первым из них был мужчина среднего возраста, его звали Александр. Он был полным, низким, а на макушке едва можно было заметить волосы. Его зелёные глаза были глубоко посажены, а нос наоборот, подавался вперёд и был всегда чуть-чуть приподнят, что подчёркивало гордыню этого человека. Сарказм был неотъемлемой частью Александра, что было видно и в его взгляде, и в поведении. Серые седоватые брови нередко подскакивали вверх, выражая удивление и недовольство, этот эмоциональный человек, однако, был успешным политиком в Харькове и гордился этим. Однако, если учесть его работу, то он никогда не носил строгого костюма, а одевался более вызывающе, хотя и деликатно. Вторым оказался элегантный молодой человек, в прошлом году закончивший один из Харьковских университетов. Его звали Геннадий. Ему на вид было около двадцати лет, хотя он и был на три года старше. Возможно, его омолаживала бело-синяя синтетическая лента на шее, скорее напоминающая шарф, чем лёгкую ничего не греющую ткань, а также короткая стрижка весеннего стиля. В противовес собеседнику, этот молодой человек был высоким и худощавым. Высокий лоб был открыт, и короткие волосы даже ничуть не закрывали прорезавшиеся полосы на лбу. Глаза Гены смотрели беспристрастно, он не чувствовал общего возбуждения людей, однако не оставался в стороне. Раз за разом он шмыгал носом, холодная погода видимо взяла своё и простуда ударила по организму. - Я думаю, эта их глупая политика ни к чему не приведёт… - заметил Гена, - что они там решают, мне наплевать… - Ну что это ты выдумываешь? – опешил собеседник, оторвав взгляд от часов. Они кого-то ждали, и Александр всем своим видом хотел это показать. – Политика везде политика, а в большей степени шоу. Нужно навешать людям всякой лапши, добиться своей цели, а дальше уже как пойдёт. Гена хмыкнул, грубо, чуть нелепо, подвинул к себе стакан с дешёвым слабоалкогольным напитком. - Саш, ты же понимаешь, что всё это делается не просто так, - такое неофициальное обращение чётко давало понять, что людей связывает не только профессия, но и товарищество. – Это бред какой-то, зачем устраивать всю эту глупую и детскую показуху, я не понимаю? Ну, проиграли, ну пусть, в следующий раз у них ещё будет шанс…. А навязывать кому-то свои идеи – это просто-напросто отвратительно. Александр кашлянул, он всегда так делал, когда рядом кто-нибудь курил. Холодный как сталь взгляд пронзил насквозь сидящего рядом курильщика. Тот не обращал внимания, а беззаботность, с которой он держал сигарету, заставляла сжать кулаки. Но Александр был не из тех, кто одурманенный событиями мог запросто вести себя как другие. - Ты же вовсе не дурак, Гена, и я надеюсь, что твоя глупая идея отпадёт сама собой… - заметил он. - А чего же ты предлагаешь ждать? Пока нам на голову свалиться президент, которого мы не избирали? – энергично отрезал Гена, с чуть высокомерным видом. – Это не по мне… Александр снова взглянул на часы, стрелки медленно вращались, словно всё вокруг происходившее ничего для них не значило. Время уходило, и этого боялся Александр, столько времени прошло, теперь же нация стояла перед трудным выбором, на распутье. - Сколько их там? – даже не задумавшись, выдавил он. – Сколько сейчас людей стоит на Майдане? Сколько оранжевых фанатиков отдают там свои силы ради какого-то гнусного вранья, ради идеи, которую им вбили в голову? Десятки тысяч людей теперь ждут «справедливости», ведь именно так они называют беспредел, устроенный избранными ими властями… - Они ведь вышли, почему мы не выйдем? – не унимался заведённый Геннадий, его ярая самоотверженность делали невозможным разумное решение, отчего собеседнику становилось не по себе. – Почему мы не можем высказать своё мнение?! - Наверное, потому что мы не дураки… - съехидничал политик, растянувшись в улыбке. – Я не хочу мёрзнуть на холоде, строя из себя героя, точить дурацкие надежды демократии… - Ха, а ведь так оно и есть, - поддержал Геннадий. Дурные мысли омрачали сознание, наталкивали на неопределённые вопросы, относящиеся скорее к самой основе мира, ядру выросшего вместе с этим миром общества… Странно, как долго может продержаться человек, будучи всё время напряжённым? И в самом деле, Александр не находил себе покоя, его беспокоили не только на работе, но и дома… в стране происходили странные вещи, и он как и другие политики должен был отвечать перед народом. Суетливые камеры репортёров, примитивные повторяющиеся вопросы раздавались отовсюду, что возникало такое мнение, будто люди огорожены от всего, что происходит. Всё было видно, но почему-то люди не хотели сами давать себе отчёт, они пытались получить отчёты от политических деятелей. - А на самом деле, это глупо. Даже если мы выйдем, это ничего не решит… - Александр запнулся, подбирая слова. – Всё равно верхушки всё решат по-своему и им плевать на Восток. Киев принадлежит западу и все будут вестись на поводу у западников. Ещё будет время, и они поймут, что были неправы. - Люди никогда не могли отстоять свои идеи, - заметно блеснул огонёк в глазах молодого человека, он сильно шмыгнул носом. – Сидеть в стороне и надеяться на лучшее – вот чем они занимались всё это время… - Ты говоришь о своём народе… - заметил Александр, но больше ничего не добавил. Он только жестом указал, что не согласен. - Я говорю обо всех народах, - парировал Гена. – Почему кто-то должен подчиняться верхушкам? Почему мы не можем решать проблемы, которые якобы оставлены на решение людям? Александр снова кашлянул, его косой взгляд в сторону был раздражённым, но так было очень часто. Работа заставляла помотать себе нервы, что сказывалось на его жизни. - Ты хоть понимаешь, что может быть и хуже?! – вскинулся он, прозрачная пелена сигаретного дыма резко взмыла вверх. – Запросто могла вспыхнуть война, подогретая паршивой пропагандой. Геннадий хотел что-то вставить, но не решался, его глаза из-под бровей смотрели на собеседника. Он только шмыгал раздражённым ещё больше от запаха табака носом. - Люди готовы поубивать друг друга, всё уже так накалилось, что деваться некуда, - продолжал политик, резко смягчив свой тон, и добавил, – поэтому во избежание кровопролития, люди сидят дома и пьют крепкий кофе… - Они не просто так сидят, - снова вспылил Гена, но в его голосе не было ни нотки упрёка. – Они бояться, не хотят ничего делать, они верят, что всё решиться и без них, что мир будет лучше… Александр кивнул, видимо согласившись. - Ты прав, что люди слишком быстро опускают руки, бояться заглянуть будущему в глаза, - утвердил он, затем провёл рукой по небритому щетинистому подбородку. – Но в данном положении это является оптимальным вариантом. - Неужели они так и будут праздновать Новый Год на улице? – резко перевёл тему Гена. – Они что, совсем все рехнулись там?! - Похоже, что да, - заметил Александр, чуть успокоившись, а затем саркастично протянул. – Я бы тоже праздновал праздник там, если бы мне за это платили хорошие деньги. - Я был поражён, когда узнал, что им платят! – воскликнул Гена. – Это ж сколько денег нужно на всё это? - Для них украинский бюджет бесконечно велик, - слукавил политик, скривив гримасу отвращения. – Или у них другие источники дохода, но это уже всем известно, а кто-то настойчиво пытается всё это скрыть. - Да уж… - протянул Гена, со скукой обернувшись. Где-то далеко лопнул заряд фейерверка, гром эхом разнёсся по тесным улицам города. Светлое под светом вечерних фонарей небо озарилось сначала голубым, затем красноватым светом. Под дружные восторженные крики людей Александр повернулся в сторону торжества. В парке начиналась первая волна празднества, яркие красочные пучки взлетали высоко вверх, там они разрывались на множество частей и медленно таяли в воздухе. Сначала одни, за ними другие, а следом ещё более причудливые узоры дарил людям канун праздника. Небо будто билось в судорогах, огни украсили беззвёздный небосвод, а снег всё шёл и шёл. - «Новогодняя история» - вот как бы я озаглавил раздел истории об этом времени, - повернулся Александр и прямо посмотрел на собеседника. – Или «Новогодние катаклизмы». Александр зажмурил глаза, спать хотелось невыносимо сильно после бессонной ночи, но никто уходить не собирался, они ждали ещё одного человека. Политик протёр уставшие глаза, затем снова посмотрел на собеседника. - Слушай сюда, Гена, - парень повернулся, всем видом давая понять, что приготовился слушать. Александр продолжал. – Ты ведь видишь, что делают с людьми деньги и отсутствие общей идеи? Я уже работаю в своей сфере много лет, и много чего понял, понял очень важные вещи, без которых просто не обойтись. Ты ещё наивный, но твой путь уже начался… Александр остановился на миг, Гена смотрел на него всё тем же вдумчивым взглядом. Политик улыбнулся, хотя взгляд его был серьёзен. - Никогда никому не доверяй, когда дело доходит до денег, даже проверенным людям и хорошим друзьям. Это тебе мой совет, и он не может быть неправильным, он уже проверен тысячу раз, - Александр, будто сверлил взглядом собеседника. – И никогда не пытайся поднять на общее дело людей, у которых отсутствует идея, они просто тебя не поймут. А если не поймут они, то найдутся люди, которые позаботятся о том, чтобы ты больше не пытался повторить этого снова. Деньги вертят мир и из-за них люди просто бьют в спину. Геннадий неуверенно помотал головой, внезапно на его лице вскочила ухмылка, которая относилась скорее к смешной реальности, чем к сказанному. - Я думал над этим сотни раз и решил, что деньги помогают, а они оказывается наоборот, делают из друзей предателей… - чуть иронично прозвучали эти слова, улыбка не сползала с лица говорившего. – Может вообще таскать их с собой повсюду и тратить только по необходимости, как Барни, этот глупый американец… Александр усмехнулся, схватив на ходу, о ком идёт речь. Этот Барни действительно был немного со сдвигом, он носил с собой кошелёк со всеми его финансами. Пристегнутый к прошитому металлическими прутьями ремню он доставлял некий дискомфорт; так, что если кто-то хотел силой взять деньги, то нужно сначала было снять закодированный ремень. - Нет, я не это имел ввиду, Гена, просто нужно очень осторожно к этому относиться, - уверял Александр. – Деньги это самая непредсказуемая вещь на всей планете, это тебе мой совет. - Учту, - легко кивнул молодой человек. Ещё несколько минут они сидели молча, как вдруг на улице люди засуетились и раздались первые невнятные голоса из мегафона. Александр облегчённо хлопнул себя по ногам, затем поднялся. - Ну вот, началось… Геннадий доверчиво глянул на политика. - Посмотрим, что скажет народу наш лидер…
Глава 1
Сладкие мгновения
«Итак, начну. Я расскажу вам о моей жизни, но не обо всей её совсем не скучной истории, а только о небольшой части, вернее об этапе, о том времени, когда человечество ещё было независимым, и люди сами решали свою судьбу. Я расскажу вам о четырёх годах моей жизни, о тех годах, когда я познал всё, что познаёт человек за свою жизнь, о самых ярких и ответственных годах моего прошлого. Моя история будет о том миге, когда мир поменял свои цвета, сменил яркие и светлые панорамы тёмными и скучными буднями… Моё имя – Либер, но друзья зовут просто Либ. Фамилия ничего не даст, однако ничего не изменится, если я вам её скажу. В паспорте я прописан как Либер Данек, гражданин Верховного Совета и свободной страны Украина. Звучит глуповато, но выбирать не приходится… С тех пор как было создано Верховное правительство, люди познали свободу и почувствовали безопасность… Сейчас середина мая 2634 года по земному календарю. Со времён эпохи Возрождения прошло уже более трёх столетий, ведь только 18 сентября 2315 года была утверждён документ о создании объединённого правительства, чтобы прекратить междоусобные распри и искоренить несправедливость, царящую в пустыне. Снова поставить цену человеческой жизни на самое высокое место и предотвратить новый конфликт… И это удалось правительству: банды потеряли власть, человечество снова поднялось на ноги и стряхнуло с плеч осколки прошлого разрушения… С начала 2300 года учёные стали внедрять технологии в жизнь планеты. Все те разработки, которые велись в лабораториях и убежищах выскочили на поверхность, полностью изменив мир. И это заслуга прежде всего организации Освобождения. Эти люди и их патриарх внедряли технологии в отсталый мир всеми способами и они добились желаемых результатов, хотя и воевали с крупными баронами и бандами, чтобы прекратить их существование… Но это уже похоже на урок истории. За каких-то триста лет человечество возродилось до уровня довоенных лет, в население увеличилось до восьми миллиардов жителей. Города стали больше, а люди умнее. Теперь все пытались предотвратить повторение конфликта, и многие законы гласили об исключении оружия массового поражения или тяжёлого оружия. Для кого-то это стало бизнесом, ведь контрабанда всегда существовала, и будет существовать, и потому оружие было не редкостью на чёрных рынках. За счёт технологии клонирования человека была воссоздана величайшая цивилизация, но это действие вскоре назвали правонарушением, и клонирование было прекращено. На смену ему пришло лабораторное выращивание плода. За девять месяцев рождался ребёнок, причём все обязательства за этого ребёнка несло правительство или родители, если они хотели забрать ребёнка. Генная инженерия быстро внедрялась в науку, тем более при исследовании заражённых радиацией мутантов или растений. Это дало быстрый скачёк в области восстановления органического состава «умерших» земель. А технологические науки, такие как робототехника, помогли быстро восстановить города и лаборатории, которые раньше были убежищами. Пол сотни лет назад человечество отпраздновало свой юбилей – население достигло максимальной отметки, близко шести миллиардов жителей… Это всё о новом мире, теперь начну рассказывать историю… Я работал в частной компании безопасности. Вернее я проходил там практику, а учился я тогда в университете. Тогда я только отметил свой восемнадцатый день рождения, я стал совершеннолетним и это просто классно. В общем наша команда как и другие состояла из шести человек, в ней были: Я, Фагорт – наш капитан, но мы его называли шефом, маленький Рико, Иджин, также Сана – девушка, и ещё Вирт… Да, это было именно так. Я жил с родителями, проходил практику далеко от дома, вернее, в том же городе, но приходилось ездить на автобусах. Тот день начался, как и обычно – хороший завтрак, автобус, тяжёлая железная дверь, но кто знал, что так всё повернётся…»
* * *
29 августа,2630 год. Шестой блок, Украина...
Утром меня разбудила музыка. Будильник сработал удачно, и на всю комнату заиграла уже приевшаяся мелодия. А это было очень кстати, иначе бы я просто не вставал и не шёл на учёбу. Раздвинулись занавеси, и в лицо ударил по-летнему ослепительный свет, а перед окном всплыл навигатор, сообщающий о дальнейшей погоде и планах не день. Я медленно поднялся, ноги горели, начинался новый день. Встать мне пришлось, хоть и не хотелось ужасно, затем умылся, почистил зубы и принялся натягивать на себя новые джинсы. Пора было ехать на практику, я уже занимался этим полгода, а практику мы должны были проходить девять месяцев. Много, не спорю, но такова была новая система, признанная сенатами всех девяти блоков планеты… Учиться в своём городе было поистине замечательно, ведь только недавно здесь открылся новый университет, и теперь студенты в тёмно-зелёных сутанах бродили на территории учебного заведения. Не любил я униформу университета, но раз надо, так надо. Хорошо, что хоть практика освобождала меня от таких необходимостей. А в остальном всё было на высоте… Завтрак занял меньше десяти минут, утром я пил только чай, а обедал на рабочем месте. Приходилось брать с собой еду, не нужно же надеяться только на то, что босс предоставит хороший обед персоналу. Я вышел из дома, молча побрёл по улице и на остановке дождался автобуса, мне повезло, необходимый мне маршрут был очень распространённым, и очень редко приходилось ждать транспорт более чем пять минут. Бесшумные и быстрые мне нравились новые автобусы, называемые ратро, по имени компании. Заодно на станционном компьютере я узнал новости, интересно заняться чем-то на остановке. Это факт. Ратро быстро доставил меня на место, я получал удовольствие от этих бесшумных комфортных автобусов. Я вышел на нужной остановке, перешёл дорогу и оказался перед дверями трёхэтажного здания. Вернее здание компании было трёхэтажным, зато прямо над ним нависало ещё одно здание – чудо современной конструкции и архитектуры. В нём было около двадцати этажей. Синие стёкла здания отражали заскочившее на облако солнце, разбрасывала синеватый свет мне под ноги. - Как дела, Кастор? – я прошёл мимо стола охранника, даже не предъявив удостоверение. – Как всегда читаешь? Действительно, охранник сегодня сидел на стуле, закинув ноги на стол. В его руках была новая рубрика газеты «Новости недели». Кастор улыбнулся, узнав мой голос, и оторвал взгляд от газеты. - Да вот ищу тебя в списках особо опасных преступников, может быть, ты там грохнул кого-нибудь, - Охранник поднялся на ноги, нырнул под стойку и через секунду снова появился с кассетой в руках. - О! Это мой подарок? - Да, от босса новое задание, - ухмыльнулся Кастор и принялся что-то искать на компьютере, быстро бегая глазами по монитору. Я взял в руку кассету, перевернул, чтобы прочесть надпись: «Фагорту и компании». Ничего оригинального… - Так вот, значит, как босс поздравляет нас с днём Независимости. Вот я ему это припомню… - я глянул на время – пол десятого, начало рабочего дня, наверное, группа уже собралась, хотя ещё полчаса можно делать свои дела. Кастор кивнул, не отрываясь от поиска. - Босс никак не может заменить эти поганые кассеты на УЗК карты… - Во-во, - поддержал я. Кастор хмыкнул, что-то уронил и ругнулся. - Ладно, нужно приступать… - мой голос звучал бодрою - Подожди… Я остался стоять на месте, лишь мельком наблюдая за действиями охранника. Судя по кряхтению, он искал что-то в куче дисков за столом. И он что-то нашёл…, энергично вытер диск о тканевое кресло. - А сам! - ухмыльнулся я, заметив диск в руках Кастора. – УЗК карты, говоришь…, а сам компактами балуется. Привод бесшумно втянул в себя обнаруженный диск. Кастор даже не успел разглядеть своё отражение в диске. - Гляди, - он ткнул пальцем в монитор, оставив на нём еле заметный след, круги поплыли вокруг задетого места. Я подошёл. – Вот то, что ты просил, помнишь, четыре дня назад ты просил меня разузнать что-то об этом человеке? От усилий, с которыми Кастор вытащил диск, его лоб рассекли две толстых вены, а само лицо покраснело. - Да, - уверенно произнёс я, - спасибо, я уже и не надеялся… - Просто я вчера работал в ночную, поэтому и получилось у меня добыть нужную информацию. Кстати они снова такой бред говорили по телевизору, ты бы видел. Особенно доктор Дирит… - Ну, в этом я не сомневался, именно он мне и нужен… Вернее результаты его исследований…. Всё-таки интересно, что там происходит… - Да, орбита планеты на что-то реагирует, но на что? Вчера слышал, что уже поговаривают о возможном вторжении…. Совет даже армию мобилизовал… Я усмехнулся, повертел головой: - Бред какой-то, но посмотрим…. Оставь мне это, я хочу просмотреть записи доктора, может быть, услышу что-нибудь интересное, да буду в курсе событий, а-то плохо быть вдали от происходящего… Кастор кивнул: - Вот так на рекламе люди деньги и зарабатывают, а мы пашем с утра до ночи…. Я уверен, что они говорят это для заработка денег. - Скорее всего, так оно и есть… Лифт работал очень хорошо, всего за несколько секунд он достигал третьего этажа. Хотя здание и было трёхэтажным, лифт не мешал, это было как подарок персоналу. От босса… Как только двери лифта разъехались, я ввалился на пролёт, глянул вниз. По лестнице кто-то поднимался, но я не обратил большого внимания и, поэтому, не долго думая, вошёл в офисные комнаты. Наш отдел находился сразу у входа, стёкла, как и в других отделах, были затемнённые, поэтому увидеть происходящее можно было, только заглянув в комнату. Что я и сделал… В комнате были трое: Фагорт, Финна и Вирт. Это помещение представляло собой просторную комнату со светлыми узорчатыми обоями. Два окна выходили прямо на улицу, здесь недавно восстановили трамвайные пути. Напротив окон стоял большой резной стол, за ним сидел Фагорт, закинув руки за голову и отвалившись на спинку чёрного кожаного стула. Слева от стола на полутораметровой высоте была прикреплена подставка под телевизор, А на ней соответственно телевизор. Вернее это был не только телевизор…. Здесь был и видеомагнитофон на магнитных кассетах, и дисковый проигрыватель. Такие системы стали делать для экономии средств, новые технологии позволили делать это с большей экономией средств. Сразу под всем этим стояла небольшая пальма в большом горшке. Фагорт очень берёг эту пальму, а мы нередко дразнили его посредством этого дерева. У самой двери стоял круглый стол и четыре стула. На одном из них сидел Вирт и набивал рожок патронами…. Это единственное, что у него не получалось сдать на «хорошо». Стол был завален всякими газетами, журналами и фотографиями. На стенах висели картины с изображением новых комплексов Верховного Совета или отреставрированных чудес света. Напротив телевизора прямо у стены стоял диван, а рядом, ближе к двери, кресло. На диване лежала Сана и разгадывала кроссворд. - Я даже не знаю, зачем сегодня нам что-то делать, - даже не открывая глаз, пробормотал Фагорт, как только я зашёл. – Сегодня праздник, а босс снова грузит нас проблемами, хоть отдохнуть бы дал.... Я с трудом смог проследить брошенный в мою сторону взгляд Вирта и догадался, что тот глянул на кассету в моих руках. - Либ, как вчера дошёл домой? – Вирт улыбался, хотя и хотел это скрыть. - Даже не спрашивай, никогда больше не буду ночью возвращаться домой, - я вспомнил, как вчера на дежурстве мне резко захотелось уйти домой. - Я тоже думала, что автобусы ходят после одиннадцати, - Сана ухмыльнулась, легко тряхнула волосами и ещё удобнее улеглась на диване. Я сел в кресло, Фагорт всё также сидел за столом, но теперь его правая рука была выставлена вперёд, а ладонь широко раскрыта. Я, не думая, кинул кассету через всю комнату, шеф с лёгкостью её поймал. - А где Иджин и Рико? – я сказал это тихо, но Сана услышала, а остальные, видимо, поленились ответить. - Спят ещё, ленивцы… - девушка отложила кроссворд в сторону и глянула на меня. - Рико я уже видела в спальных комнатах, а Иджина нет, может быть, он сегодня дома ночевал… - Возможно…, возможно… - процитировал Фагорт, поднимаясь со стула. – Я думаю нужно начать просмотр сейчас, а парни после могут посмотреть… - Согласен, - не задумываясь, бросил я, и услышал поддерживающий возглас Вирта. Сана вообще ничего не сказала… Магнитная кассета быстро исчезла в проёме видеомагнитофона, подталкиваемая пальцем шефа. Аппарат что-то буркнул, и экран телевизора загорелся синим светом. Фагорт, не торопясь, занял своё прежнее место и только взял в руки пульт, как дверь распахнулась, и в комнату вошёл Иджин. Вид у него был ужасен. Он только что проснулся и ещё не был в туалете… - Могу поспорить, - подняв палец вверх, Иджин осмотрел всех сидящих в комнате, - что выгляжу я хуже, чем босс после своего дня рождения… Сана усмехнулась, с Иджином у них всегда были странные отношения: - Да ты всегда такой, вот прямо сейчас и отдадим тебя на конкурс самых страшных людей года… - Я тоже по тебе скучал, золото ты моё! – гаркнул Иджин. – Я думаю, не стоит начинать день с плохого, поэтому даже не буду смотреть в твою сторону, иначе позавтракать не смогу… Вирт молча указал Иджину на экран телевизора. - О! Снова Сану разыскивают за нарушение дисциплины в городе… - Иджин скривился и поглядел на девушку. - Я же не бегала прошлым летом в трусах перед торговым комплексом… - Сана заставила вспомнить прошлые годы учёбы, когда беззаботность взяла вверх над благоразумием. Иджин развёл руками, ведь ничего уже не поделаешь, что было – то было. - Да… ты тогда дал жару, - сдерживая смех выкинул Фагорт. - У меня даже фотография осталась, - я бросил виноватый взгляд на Иджина. - Ты же говорил, что уничтожишь ту плёнку! Вирт улыбнулся и помотал головой. - Как же я мог уничтожить шедевр! – я ничуть не смутился, а ведь плёнка осталась, я и не собирался её выкидывать. Фагорт больше не захотел выслушивать споры, он включил запись, Иджин быстро занял место на диване рядом с лежащей Санной. - Теперь Сана будет меня шантажировать… - А как же… - усмехнулась девушка. - Так нельзя, - заметил Иджин и попытался отодвинуть ноги девушки чтобы сесть поудобнее. – Твои ноги мне мешают, дай сяду нормально… На экране появилось лицо босса, он, как и на всех записях, сидел за столом. Теперь нашим заданием был зал игровых автоматов. Сегодня он закрывался на день, и там нужна была охрана на сутки. Люди шли праздновать День Независимости, а мы должны били идти работать… Подробнее: игровой зал «Миллионер» - трёх этажное здание, где первый и второй этаж занимал игровой зал, а на третьем находились спальная комната и небольшой склад для охраны, оружие всякое и униформа… И мы взялись за это задание, а что нам ещё делать…. Вскоре проснулся Рико и мы все разъехались по домам за едой и всем необходимым. Оружие даже не брали, оно и не нужно было, там всё выдавали… Я не редко задумывался, что я сделал в прошлом и что я оставил за собой? Жизнь летит вперёд, иногда останавливаясь на миг, чтобы подарить нам счастье или горе. Грубые жесты судьбы или яркую добродушную улыбку фортуны встречаем мы на пороге, видим через толстые стёкла общественного транспорта. Сердце стучит всё быстрее и быстрее в груди, и тогда хочется, распахнув тёплую куртку и ловя тёплые порывы ветра, бежать вперёд, никого не замечая. Ведь иногда так хочется побыть одному и поразмыслить над вечными вопросами, разобраться в своей жизни, в смысле своего существования. Жить – вот для чего я борюсь с судьбой, бросаю дерзкие взгляды на небо. Добиваться всего нам приходиться самим, и кем бы ни был человек, путь у него не такой как у других. Я живу своей жизнью и не позволю никому вмешиваться в неё. Я сам решаю, что мне нужно и чего я хочу. Снова лёгкие втянули холодный от кондиционеров воздух, в носу кольнуло, а сердце наполнилось радостью. Частота выше, грудь шире, а глаза – глаза смотрят вперёд, улыбаются будущему и ждут его. И что бы я ни увидел, что бы ни произошло со мной в этой жизни, я не хочу знать будущего, я хочу сам его создать в стенах собственной жизни. Я ждал света в конце туннеля, я его жду всю свою жизнь, но не могу до него добраться, не могу…. Хватаю руками воздух, цепляю пальцами скользкие от сырости стены, глотаю влажный воздух и слова…, слова, которые никогда бы не отважился сказать. Но я иду вперёд, часто оглядываясь назад и спотыкаясь, падаю, снова подымаюсь…. И мне радостно, я иду дальше и жду ещё чего-то, сам взываю к ветру и богам. Они играют нами, превращая жизнь в испытание, но для чего. Я-то знаю, что это мой единственный путь, что когда-то я усну, усну навсегда, и больше не буду улыбаться солнцу, протягивать руки к свету и любить…, любить Жизнь, этот страшный мир и людей…. Но мысли снова теряются в ощущении реальности, я снова вижу перед собой знакомых людей, возвращаюсь в жизнь и улыбаюсь, потому что я живу. Меня снова ждала работа, повседневное существование, залитое яркими красками. Мы собрались на офисе, автомобиль вёл Вирт, это был маленький фургон с логотипом компании. На таком каждая группа ехала на задание. Хорошая машина, ничего не скажу…. А ведь ехать нам нужно было всего минут десять, не больше. Я захлопнул за собой дверь и Вирт сразу же надавил на педаль газа. Я чуть не оказался на полу фургона, вовремя взялся за поручень. - Ты что, сдурел? – я сел на сидение и не сильно ударил кулаком в спинку кресла Вирта. – Ты точно пересмотрел спортивный канал… Вирт промолчал, лишь только оскалил зубы в широкой улыбке и показал непристойный жест пальцами левой руки. - Ну что вы думаете о нашем новом задании? – Фагорт был краток как всегда, его явно не беспокоило то, что сегодня должен быть выходной. - А ты как думаешь? - с тяжёлым вздохом Сана отвела взгляд. – Я сегодня хотела хорошо провести время… - У тебя будет сегодня такая возможность, - явно довольный собой проговорил Иджин. – Столько парней вокруг… - Ой, перестань… - усмехнулась девушка. – Я же серьёзно. - А я вообще считаю, что можно и на рабочем месте неплохо отметить праздник, - Рико сидел на переднем сидении, поэтому его глаза следили за пробегавшими мимо автомобилями. Фагорт бросил пару непонимающих взглядов на сидящих вокруг. - Это ты, конечно, загнул, Рико! - А что?! – возмутился коротышка, но сразу замолчал, не найдя весомых оправданий со своей стороны. - Ну что ж, раз дело, так дело, - ответил я. – Хотя я был почти уверен, что босс даст нам выходной. - Я тоже так думал, - отозвался Вирт. – А ты шеф, что думаешь? Фагорт задумался и ответил не сразу. - А что мне думать, мне выполнять нужно, это же мне выговор будет… - За что, мы же ещё не отмечали? - запротестовал маленький Рико. - Если от тебя повеет хоть чем-то спиртным, Рико, будешь дежурить в офисе вне очереди, я тебя предупреждаю, - весело бросил Фагорт. Фагорт ещё сказал что-то, но я не расслышал, засмотрелся на рекламный щит. Там приглашали юношей на службу в новой организации по борьбе со старыми законами и отрядами влиятельных особ, которые хотели иметь власть, как во времена Возрождения. Затем ещё один рекламный щит, но уже рекламирующий новую бритву. Меня очень интересовали космические явления. Мне всегда был интересен вопрос существования другой жизни, вопрос бесконечности или вечности. Вскоре что-то стало проясняться, по телевидению стали показывать догматы разных учёных по поводу инопланетных рас. Но Совет быстро решил «прикрыть» это дело и объявил всякие выступления такого рода незаконными, поэтому люди перестали слышать новости об исследовании нашей галактики. Теперь приходилось искать подпольные записи, чтобы оставаться в курсе событий. Кто-то говорил об обнаружении живой формы жизни вблизи от нашей системы, какие-то сигналы либо ещё какую-то чушь. Некто даже говорил о возможном вторжении. Все эти материалы хранились в строжайшей тайне, но подпольно всё можно раздобыть. Честно скажу, я не верю в подобное, но всё-таки интересно… - Подъезжаем, - буркнул Вирт. – Сейчас я вам покажу, как нужно парковать авто, я видел это в том фильме, тогда водитель с управлением не справился, но ведь это я… - Ты лучше останови машину спокойно, - предупредила Сана. - Или ты хочешь поспорить с Саной, а? – иронично с усмешкой выдавил Иджин. - Я думаю, не стоит… - Вирт подмигнул девушке. Мы вынырнули из фургона, Вирт загнал его в гараж игрового зала. Фагорт исчез за входной дверью, затем вышел и сказал нам следовать за ним. Мы прошли один большой игровой зал, поднялись на второй этаж, миновали второй зал и упёрлись в дверь. В следующей комнате директор «Миллионера» куда-то собирался. Он вышел быстро, объяснил что-то шефу, коротко глянул на нас и ушёл. Всё было так быстро, что я даже не успел разобраться, в чём дело. - Значит, нам нужно здесь принять дежурство до утра, до восьми часов, - Фагорт говорил без напряжения, его глаза медленно осматривали помещение. – Можно спать, играть, пить чай, всё что угодно, только если сработает сигнализация, нужно браться за работу. Вопросы есть? - Да, - ответил Иджин. – Оружие нам дадут? - Оружием у нас будут пистолеты поддержки, двадцатого калибра малышки, способные прострелить слабый бронежилет насквозь. Это очень хорошее оружие, всего их имеется десять штук, они находятся на третьем этаже в зале персонала, там находятся и кровати. Я представил себе такое оружие, хотелось бы его подержать: - А коков уровень опасности задания? - Никто ничего не знает, нападения не ожидают, обычное дежурство, - Фагорт усмехнулся. – Кто же будет грабить казино в праздничный день? Я кивнул, выдвинуть что-то против его аргумента я не мог. - Так значит просто провести здесь ночь, а на утро свалить? – заметила Сана, в её глазах можно было прочесть лёгкое разочарование. - Именно так, - подтвердил Иджин. - Так не интересно, - Сана хмуро почесала затылок. Фагорт удостоверился, что больше никто не хочет что-то добавить, и самодовольно улыбнулся. Это у него получалось, хочу заметить, очень хорошо. Он развёл руками в стороны: - Тогда всем хочу пожелать приятного дня, чувствуйте себя как дома!
Глава 2
В бессилии
«Самым интересным оказалось то, что армии стояли наготове, а власти говорили о том, что ничего не может произойти. Я просто поражался этому, столько было сделано для того, чтобы восстановить почти погибший мир, а тут вновь назревает конфликт. Зачем создавать армии? Я этого не понимал… Большинство спутников было запущено на орбиту планеты, космические крейсера вышли в открытый космос с космических строительных станций. Множество пилотов были отправлены на орбитальные станции для создания флота. Много истребителей нашли своих пилотов и теперь патрулировали окрестности. На Луне, наконец, закончили создание военной базы, там установили пространственные пушки, снаряды которых могли долететь до Юпитера. Флот был наготове: крейсера, фрегаты и один орудийный линкор заняли боевые порядки и чего-то ждали. Всё больше и больше отправляли с Земли истребителей на фрегаты, флот рос с каждым днём, на орбите скопилось столько оружия, что всё это должно было перерасти в конфликт… Я ещё больше заинтересовался этим, хотя Верховный Совет и пытался скрыть события, маскируя их под видом тренировочной операции. Однако никто из девяти членов Совета не пожелал объяснять эту проблему. Межконтинентальный Конгресс запретил говорить по этому поводу и приказал отставить обсуждение этого вопроса»
* * *
30 августа,2630 год. Шестой блок, Украина...
Когда всё началось, мы сидели в комнате отдыха. Здесь не было только Саны, она была в комнате рядом, и Фагорта, он делал обход здания. Рико лежал на двухъярусной кровати на втором «этаже», Вирт стоял у окна и что-то записывал на диктофон. Я сидел на стуле и читал газету, а Иджин спал на кровати рядом. Всё было тихо, ночь уже закончилась, было где-то около шести часов утра, все недавно проснулись, я делал обход в одиннадцать часов и в два часа, поэтому спал нормально. А сейчас был всеобщий подъём и обход здания. Людей на улице было много, все гуляли ночью и утром и только теперь стали расходиться по домам, но всё же их было слишком много. Мне резко захотелось посмотреть телевизор, я решил глянуть канал новостей, от газеты уже устали глаза. Экран загорелся странным зеленоватым цветом, помехи рассекли экран на много частей, но за ними можно было увидеть человека. Это был привычный для меня ведущий этой программы. - …Уходите куда-нибудь, прячьтесь где только можно, ситуация очень опасная, - цитировал он, на заднем плане слышалась суета и крики. – Уходите в убежища, люди, война на планете, все подробности будут переданы потом, а пока спасайтесь… Дальше я не слышал, просто пытался осознать сказанное ведущим программы. Электричество резко отключилось и в комнате стало как-то странно одиноко. Тишина холодила нервы…, побуждала к дурным мыслям… - Наверняка опять порнографию смотрел… - заметил Вирт и повернулся ко мне лицом. Но я не увидел его лица, глаза заслонило белой пеленой. Затем что-то сильно кольнуло в затылке, и голова налилась какой-то странной тяжестью, я не удержался на ногах и рухнул на пол. С трудом поднял руку и провёл ладонью по затылку. Выдернул странным образом оказавшийся там осколок стекла и потерял сознание. Но очнулся буквально через минуту, когда перепуганный Рико пытался оттащить меня от окровавленного тела Вирта. Стена была разрушена мощным взрывом, а из тела Вирта выглядывали какие-то клешни. Я не сразу понял ситуацию… Иджин перепугано смотрел то на меня, то на мёртвого товарища, то на Рико. - Что за чёрт?! – закричал он, когда клешни в груди Вирта зашевелились, и существо с противным звуком рвущейся плоти исчезло в теле человека. Рико дёрнулся первым и чуть не сшиб с ног Иджина, который упёрся спиной в стену от страха. Я сам не помню, как оказался на ногах, руки стали привычно искать на поясе оружие, но его не было. То же самое я заметил и за Рико. - Что это за тварь, а? – Иджин суетился. - А мне, откуда знать? – ответил я, пытаясь контролировать положение, но это удавалось с трудом. На улице гремели взрывы, кричали люди, и выла сирена. Я даже слышал выстрелы солдат и танков. Мы стояли и не могли ничего предпринять… Раздался шум где-то рядом, но я его не слышал, пульс колотил по вискам, уши были налиты какой-то необычной тяжестью. Я заметил его по резким взглядам Рико и Иджина. Неожиданно с другой стороны комнаты распахнулась дверь и в комнату ввалилась Сана, она была вся в крови, а в груди зияла сквозная рана, как и у Вирта. Глаза были полностью чёрными, и рот открыт в противном оскале. Она направлялась к нам медленными шагами, выставив руки вперёд… - Сана, это ты? – Иджин сделал шаг навстречу мертвецу, но резко остановился. – Или что-то на тебя похожее? Девушка продолжала идти, из её глотки раздавалось противное ворчание. - Это уже не Сана, - заметил я, отступая назад на шаг. Ещё мгновение и оцепенение отошло, возникло резкое желание бежать подальше от этого места, бежать и не останавливаться. - Может пора сваливать отсюда?! – Рико аж открыл рот от удивления и некого страха. Его глаза выдавали панику… Все согласились с Рико, и я быстро открыл дверь за собой, рванул вперёд по ступенькам вниз. Рико уходил последним, и не успел – Сана сделала рывок вперёд и рассекла коротышке спину пальцами. Я не знаю, как это ей удалось, но футболка и кожа на спине были рассечены. Рико взвыл от боли и бросился вперёд, чудом избежав второго удара. Следующая комната была хранилищем, я вбежал туда в поисках оружия, парни вбежали следом. - Что это такое?! – всё не мог успокоиться Иджин. – Что это за чертовщина такая? Что-то мне кажется, что пора выбираться отсюда, скоро эта штука будет здесь и тогда нам… Иджин запнулся, поймал поддерживающий взгляд Рико. Коротышка кривился от боли в спине, кровь тонкими струйками стекала по позвоночнику вниз. - Лучше помогите мне найти оружие, хватит пустословить! Я осмотрел комнату, здесь стояло два ящика. Наверняка оружие было там, но на каждом висел замок, а ключи были у Фагорта. - Мать твою! – ругнулся я, пытаясь найти другой путь открытия контейнеров. – Как их открыть. В этот момент я услышал ворчание за спиной, Сана спускалась по ступенькам. Она смотрела на меня, а может быть, мне так показалось. Её пустой, безжизненный и, какой-то жестокий, взгляд отпечатался ужасом в моём сознании. Шаг её заметно убыстрился, и теперь она двигалась к нам быстрым шагом через всё помещение. - Сбей замок чем-нибудь! – Иджин осмотрелся, затем сдёрнул огнетушитель со стены и протянул мне. – Это подойдёт! - Спасибо… Я со всех сил ударил дном огнетушителя по замку, затем ещё раз… на наше счастье замки оказались старыми…. После четвёртого удара первый замок слетел на пол и шкафчик открылся, за второй взялся Рико, он принялся ритмично сыпать удары на свой контейнер… Да… в шкафу нашлось пять пистолетов и ровно столько же обойм. Я вытянул первый попавшийся пистолет, затем ещё один и бросил в карман две обоймы. Также сделал и Иджин, а Рико взял один пистолет, зато прихватил три обоймы. Сана рухнула на пол под градом пуль, даже не вздохнув, только фонтан тёмой крови вырвался изо рта. Наступила беспощадная тишина…. Мы боялись подойти к разорванному пулями трупу девушки. Меня чуть не стошнило на пол, Иджин немного позеленел, а может, мне это просто показалось. В груди у девушки что-то зашевелилось, запищало и в воздух выскочило что-то похожее на паука, только с клешнями. Стрелять мы умели, это не вопрос, поэтому он не смог даже приземлиться, а замертво упал на пол куском мяса. Раздался писк, а затем снова пришла тишина. - Что за хреновина? - с дрожью в голосе проворчал Рико. Он переваливался с одной ноги на другую и нервно кусал губы. Его лоб пересекло несколько глубоких морщин, а глаза не решались глянуть на странное существо. - Оно ещё живое? – спросил Иджин, указав дулом пистолета в труп девушки. - Я думаю, нет, - отрезал я, но всё ещё с боязнью осматривая мертвеца. Рико сделал шаг вперёд, он захотел обойти это существо и выйти из комнаты. Его примеру последовали и мы… так мы и шли, не опуская оружия и не теряя бдительности. Наконец достигли спасательных ступенек и быстро поднялись в комнату отдыха. Рико сразу заскочил на своё старое место на втором ярусе кровати, пытаясь вытереть кровь. Он рухнул на живот и правой рукой с простынёй стал вытирать со спины липкую кровь. Иджин подскочил к пролому в стене, чтобы глянуть на произошедшее, и резко остановился. На полу не было трупа Вирта… Я быстро приготовил оружие, Иджин сделал то же самое, а Рико вообще не выпускал из рук пистолет. - Ну и где же он? – услышал я свой голос, быстрым взглядом осмотрел комнату. Где бы мог быть этот труп? Все молчали, в комнате было слышно только прерывистое дыхание Рико. Раны не давали покоя, и ему стоило больших усилий лежать спокойно. На улице гремели выстрелы, но мы старались вслушаться только в звуки, издаваемые в этой комнате. И, наконец, я что-то услышал – вне комнаты раздавались ритмичные шаги, кто-то поднимался по лестнице. Дверь внезапно распахнулась, и в проёме показался Фагорт, он был безоружен. Его дыхание было беспокойным, он сразу вошёл в комнату, не обращая внимания на направленные на него пистолеты. - Фагорт, это ты?! – Иджин сплюнул на пол перед собой. - А кто же ещё?! – отрезал шеф. – Война началась, в игровом зале я видел двух ходячих мертвецов, с трудом смог оттуда свались. А у входа ещё один был, и вы видите, что он со мной сделал… - С кем началась? - отчеканил Иджин и скривился. – Что всё это значит? На Фагорте вся одежда была порвана, в некоторых местах кровоточили раны. Он пересёк комнату и быстро сел на кровать, на которой не так давно спал Иджин. Теперь на ней без сил валялся шеф. - Ты б лучше не ложился туда, - предупредил я, глядя на кровавое пятно, растекающееся из-под кровати. Я только заметил этот след и в душе отругал себя за это. - А где Сана? Вирт где? – не обращая внимания на моё замечание, спросил Фагорт, видно было, что он обеспокоен не меньше нас, просто держится несколько лучше. - Фагорт, встань оттуда! – прокричал Рико, он тоже заметил неладное. - Что такое?! – оторвался шеф. Он хотел уже встать, но было слишком поздно. Из его груди с режущим писком вырвались несколько щупалец, кровь брызнула мне на одежду и лицо, я даже не смог ничего сделать. Хрустнула плоть, и Фагорт издал истошный крик, он кричал, пока горло не наполнилось кровью. Мои руки онемели, а Фагорт захлёбывался собственной кровью на моих глазах. - Сделай же это, Рико! – кричал сзади Иджин. Но я не понял, что просил сделать Иджин, меня в этот миг как парализовало, я даже голову повернуть не мог. Время будто остановилось, всё вокруг померкло, места для света не осталось, мир рухнул, как и всё моё тщательно сформировавшееся мировоззрение. Хрустнула фанерное дно кровати, и труп Вирта добрался до жертвы. За горло шефа схватила рука мёртвого Вирта, когти разодрали плоть, а зубы устремились к шее. Но не успел мертвец испить крови… Позади меня раздалась серия выстрелов, Вирту голову разорвало надвое, мозги вырвались наружу и противной массой ударились о стену; затем ещё два выстрела и агония Фагорта окончилась, шеф погиб, но он больше не мучался, Рико сделал своё кровавое дело… Тут в руки снова вернулась сила, и я поднял пистолет…, из груди Фагорта показалась голова (если это можно так назвать) существа, но пуля тут же отделила её от туловища. Сзади послышался тяжёлый вздох, стало настолько тихо, что я даже различал биение собственного сердца и едва различимые противные звуки убитого существа, отделяющегося от тела. Я оглянулся и увидел полузакрывшиеся глаза Рико, его вытянутую руку с пистолетом, его перепуганный взгляд и вздувшиеся от напряжения жилки на шее. В комнате воцарилась гробовая тишина. Стало нестерпимо жарко, но это уже от пережитых минут. Иджин стоял, ухватившись обеими руками за голову, взгляд не выдавал никаких мыслей, такой же взгляд был и у Рико. - Что будем делать? - сказал, наконец, я дрожащим глухим голосом. От мерзкой картины меня тошнило, хотелось поскорее покинуть эту тесную комнату. Голова соображала плохо, слишком много эмоций. - Нужно уйти отсюда, я уже не могу здесь находиться… - Да, Рико, я тоже валю отсюда к чёрту… - запинаясь, пробормотал Иджин. Я молча кивнул, ещё немного посмотрел на тела и развернулся к парням. - Фагорт говорил, что дальше есть мертвецы, думаю, не стоит идти этой дорогой…. А электричество отключилось… - я развёл руками, - я что-то не слышу взрывов, только отдалённые выстрелы, наверное, уже всё закончилось. - Тогда нужно отсюда выбираться, Либ, я думаю нужно на лифте… - предложил Рико, его руки упёрлись в дно кровати, он сделал попытку подняться, и лицо прорезала гримаса боли. - Так электричества же нет, - возразил я. Иджин что-то вспомнил, задумался, а после снова глянул на меня: - В здании работает аварийное питание, лифт должен работать, я думаю, лучше было бы ехать на нём. - Так чего же мы ждём?! - Веди… - Рико медленно поднялся с кровати, кровь остановилась, но было видно, что сил у него осталось совсем не намного. - Ты в порядке? – поинтересовался я у Рико, заранее подавая руку. - Не беспокойся обо мне…, - ответил коротышка. Я пересек комнату и сильно зажал кнопку лифта. Механизм скрипнул, загудел, и лифт стал подниматься. Я достал оружие и направил его в сторону лифта, отошёл на два шага назад. За плечом было слышно ровное дыхание Иджина…, всё это похоже та тот момент, когда ждёшь экзамена или чего-то важного в твоей жизни: ноги подкашиваются, руки не могут сдержать мелкую дрожь, а все мысли где-то в другом месте. Двери разъехались, лифт оказался пустым. Мы влезли в него, и я нажал кнопку второго этажа. Снова загудели колёса, мы стали опускаться, оператор пожелал приятного пути и стал что-то заливать о правилах поведения в лифте… За эти мгновения у меня в голове пронеслось множество мыслей…, я думал о том, что будет дальше? что произошло снаружи? Неизвестность давила на нервы, что теперь будет с нами? Мир изменился, рухнула вся основа, я так считал и даже не задумывался над своими догадками. Я закрыл глаза, представив в мыслях старую спокойную жизнь несколько дней назад, а теперь…, кажется, я отключился, но в себя я пришёл, когда кто-то сильно меня толкнул. - Прячьтесь, их здесь туча… - Иджин сидел в углу лифта, спрятавшись за одной из дверей лифта. Я оказался на другой стороне за другой дверью. Видимо я упал после толчка Иджина. Единственное, что меня удивило, так это улыбка отчаяния на губах Рико. Он стоял в полный рост как раз в дверях лифта и смотрел куда-то. Я сразу не понял, что происходит… Оказалось, что двери лифта внезапно открылись, и Иджин, испугавшись чего-то, отскочил в сторону и прижался к металлическому покрытию. Я осторожно выглянул из-за двери… Игровой зал был полностью разрушен, крыши не было, а разрушенные стены походили больше на большую кучу камней. Посреди бывшего зала толпилось много каких-то человекоподобных существ, с вытянутыми головами, и длинными сильными руками… они вели колону людей…. С городом случилось то же самое – разрушенные здания и существа… - Рико прячься! – рявкнул я, пытаясь отвлечь коротышку от оцепенения. – Уйди с прохода, Рико! Меня поразил взгляд Рико, с которым он глянул на меня. Его глаза выражали полное отчаяние, страх и… преданность, патриотизм. Он не мог сдаться, я это понял сразу, хотя последующие его действия говорили о другом. Он поднял руку на уровень головы, медленно сжал ладонь в кулаке, а после разжал, глаза в это время следили за движением пальцев. Его ноги дрожали, силы оставляли тело. - Я больше не могу так, Либер, простите, ребята, я ухожу…, - он кивнул на прощание, шмыгнул носом и снова устремил взгляд в сторону города. – Так не хочется умирать…. Иджин даже ничего не сказал, чтобы попытаться остановить друга. - Тогда до встречи, брат, - кивнул Иджин. – Надеюсь, наши пути ещё сойдутся…. - Надеюсь, так оно и будет, а пока…, не подумайте ничего плохого, просто это не для меня, я буду только задерживать вас, простите… Я навсегда запомнил это мгновение, может, потому что оно въелось в память под влиянием сильных впечатлений? А Рико, что Рико? Он больше не задерживался, медленными шагами побрёл вперёд, вскоре его заметили длиннорылые существа и двое из них подбежали к парню, оттащили к колоне и вскоре Рико исчез в толпе людей. Он даже не сопротивлялся, не отбивался от рук пришельцев, а только хмуро улыбался. - Будем выбираться отсюда? – вяло спросил я, мне показалось, что моё сердце стучит слишком громко. - Здесь есть вентиляционные шахты, на первом этаже, может лучше выйти через них, чем вот так попасть в руки этих тварей? - Давай… Я снова нажал кнопку лифта, но уже отправляющую нас на первый этаж. Не доезжая до этажа, я остановил лифт, Иджин вышиб люк в крыше подъёмника, сделать это оказалось не слишком просто – старые болты крепко засели в гнёздах. Всё это время мы ничего не говорили. Первым в шахту лифта выбрался Иджин, через минуту сверху показалась его рука, а после я сразу оказался наверху. В ноздри сразу врезался затхлый сырой воздух. Вентиляционная шахта была открыта, я полез по ней следом за Иджином, собирая одеждой залежавшуюся слоями пыль. Мы ползли тихо, пытаясь не вызывать большого шума. О том, насколько это у нас получалось, я старался думать меньше всего. - Здесь мы отдохнём, - остановился, наконец, Иджин. Мы оказались в просторном рукаве шахты, здесь можно было сесть и выпрямить уставшую спину. Улицу уже было видно, вентиляция выходила в парк, здесь было много деревьев, поэтому выбраться незаметными можно было свободно. Но сначала нужно было всё решить и обговорить. - Я не знаю, что дальше делать, - мрачным взглядом я показал неуверенность в своих действиях. – Что будем делать дальше, зачем прятаться? - Мы не знаем, что случилось, сначала надо всё узнать, а потом будем решать… - Иджин прохрипел это полушёпотом. – А пока нужно оставить это место и найти кого-нибудь, кто сможет нам всё разъяснить. Говорить не хотелось, нервы резко устали, тело выло, поэтому приходилось принимать какие-то решения без лишних раздумий. Я кивнул на предложение друга, снова глянул на выход из шахты. Иджин снова пополз первый, я следом. Казалось, что я сплю, всё стало таким запутанным, что едва хватало сил сдерживать себя. Иджин неожиданно остановился, на мой вопрос не ответил. Я прислушался, с улицы раздавался чей-то голос. Его голос звучал громко и чётко, большие динамики слегка шумели… - Выходите, люди, они нам не враги… они пришли с миром, теперь нет ничего опасного, выходите и встретьте новое правительство, - кричал кто-то, и его металлический голос раздавался из воронки громкоговорителя. – Теперь жизнь станет лучше, намного лучше, теперь нам нечего бояться, выходите и живите прежней жизнью, не бойтесь… Дальше я перестал слушать, я встретил блуждающий взгляд Иджина. - Значит, всё кончилось? - Я даже не знаю, что произошло… - Думаешь, он говорит правду? – Иджин находился уже у выхода из шахты. – Нам можно теперь не прятаться? - Я думаю да, нужно всё узнать…, а где прятаться? весь город захвачен, я полагаю. Думаю, нужно выходить отсюда незаметно, а после смешаться с толпой, и там всё разузнать. Иджин кивнул, окончив тем самым наше короткое совещание. Два сильных удара и клетка вентиляции вылетела, со звоном упала на асфальтированную дорожку. Иджин спрыгнул на землю следом за клеткой, после вылез я. Мы оказались в парке, здесь кругом были деревья, а недалеко проходила проезжая дорога. Там уже маршировала пехота пришельцев, и колонами выходили из убежищ люди. - Ну что, идём? Мы двинулись к дороге, оружие у меня было спрятано сзади под футболкой. А у Иджина я его вообще не видел. - Они могут обыскать нас и найти оружие, я думаю, стоит избавиться от него… - я достал пистолет так, чтобы этого никто не видел и быстро выкинул его в кусты. – И тебе советую. Иджин хмыкнул, наклонился и достал из привязанной к ноге кобуры оружие. Пистолет последовал за первым. Мы вышли на тротуар и двинулись в сторону центра города. Холодный ветер нагонял дрожь на тело, но я не обращал на это внимания. Мы шли, бросая недоверчивые взгляды на проходившие мимо нас отряды. Только теперь я смог разглядеть наших противников. Пришельцы были высокими на рост, на голову выше меня, руки были тоже длинными, но к тому же и сильными. Ноги были нормальной длинны, такие как у человека, по всё же они были коротковаты в сравнении с телом и руками. Лицо было вытянуто, рта не было, зато было что-то похожее на нос. Глаза чёрные, без зрачков. Одеты они были как солдаты – металлический доспех на корпус, шлем, закрывающий только макушку головы и плотно прилегающий к черепу. Руки защищены небольшими наручами с фонариком и какими-то датчиками. - Что ты будешь делать? Я отвлёкся от своих наблюдений и снова глянул на товарища. Я затруднялся ответить на этот вопрос, но всё же он вернул меня в нормальное состояние. Я сразу вспомнил о семье…. А что же сейчас с ними, все ли живы?! Сердце дёрнуло, я сразу наметил себе цель – дом. - Хочу навестить дом, узнать, что там произошло… - Транспорт не ездит, - перебил меня Иджин. – Тебе придётся добираться другим способом, возможно даже пешком. Мы шли по улице, мимо проходили не пришедшие в себя люди, вооружённые захватчики. А мы шли, переступали поваленные деревья и столбы, обходя разбитые машины и обломки зданий. Мы шли по заражённой войной земле, по обречённой планете. - А ты сейчас куда? – с трудом выдохнул я. - Домой, как и ты… надеюсь, там всё в порядке… я должен знать, где тебя искать, думаю, сейчас стоит отсидеться дома и посмотреть, что будет потом, - он говорил негромко, лишь иногда глотая слова. Я вытянул рабочую карточку со своим адресом и телефоном, хотя телефон вряд ли понадобиться, они все наверняка не работают, а вот адрес я оставил. Взамен Иджин протянул мне свою карточку. Затем я услышал за спиной: «До встречи…» и оглянулся. Иджин уже смешался с группой прошедших мимо людей. Что он собирался делать, и куда он сейчас скрылся, меня интересовало мало. Главным для меня сейчас было узнать, что же произошло? Только теперь мой взгляд упал на небо…. Да, это было ужасно, я даже представить себе не мог, что такое может случиться. Луна была теперь очень близко к Земле, она была так близко, что я даже мог увидеть мерцания на уничтоженной военной базе – огромном комплексе на спутнике Земли. Взрывы там ещё продолжались, и это было видно по резким всполохам света. В небе я видел разорванные крейсера, части которых отнесло почти до орбиты нашей планеты. Я испугался, когда представил, что может случиться, если Луна столкнётся с Землёй, или даже кусок корабля упадёт на город… Я пытался отогнать эти мысли, но этого не получалось. А всё-таки небо сегодня было невероятно красивым… Я направлялся домой, я шёл пешком, наблюдая весь театр погрома, всё разрушенное за полчаса, всё, что создавалось годами. А ведь они были правы, когда говорили о возможном вторжении. Теперь я был согласен с мнением доктора Дирита, теперь бы мне его слова не показались глупыми. Я был в полном отчаянии от незнания того, что же будет дальше? что случилось в мире? везде ли такое происходит? Я ломал голову, не мог найти ответа, говорил сам с собой будто больной, потому что люди лишь безнадёжно вертели головой на вопросы. Они знали не больше меня…
Глава 3
Из властелинов в рабов…
«Я уже не помнил, когда всё началось. За окнами пробегали дни, ночь сменяла утро, затем снова утром я шёл работать. Мир изменился и изменился очень сильно, всего за два месяца я понял, что так будет продолжаться вечно… В тот день я добрался домой удачно, даже без происшествий. Я много увидел в тот день, много узнал о нынешней войне, которая длилась всего несколько часов. Оказалось, что весь флот землян был разбит за четыре часа, также база на Луне была уничтожена за первые два часа. Затем инопланетные войска вторглись на планету, стали бомбить города, войска оказали сильный отпор врагу, но не смогли отразить атаку. Первыми приняли удар страны Евразии, страны западные и страны американского континента вступили в бой только через два часа после вторжения…, этот шаг был очень глуп с их стороны, а последствия фатальны. Именно поэтому восточным странам не хватило сил отразить атаку. А по частям армии блоков были разбиты. Верховный Совет вышел на связь с врагами и заявил о капитуляции, чтобы планета не стала пепелищем. Так началась новая эра… Теперь инопланетная раса могла делать с нами всё, что угодно. Я поразился отношению этих длиннорылых (преторов) к нам. В мире почти ничего не изменилось, только ресурсы, которые мы добывали, забирали диктаторы. Теперь много людей работало на шахтах и заводах, наука была почти полностью ликвидирована, как и производство оружия. Так мы и жили, работали на заводах, вполне привычный восьмичасовой рабочий день, только человечество не развивалось, стояло на месте. И меня это сильно беспокоило. Я всё это время не слышал вестей от Иджина. Вскоре починили телефонную сеть, но я к нему не дозвонился, он всё время где-то пропадает…, не влип ли он в какую-нибудь трудную ситуацию? Верховный совет остался главным органом человечества, через него передавали к народу свои обращения и приказы враги. Здесь даже осталось большинство полномочий у членов Совета. Длиннорылые существа разрешали управлять людьми как хотят, но только чтобы доставлялась месячная норма ресурсов. Нам же только оставалось одно – молчать».
* * *
2 ноября, Восьмой блок, Цитадель Верховного Совета...
- Что вам сниться по ночам, Айзэк? – человек подошёл к сидящему на кожаном стуле товарищу. – Что с тобой происходит? Тот, кого назвали Айзэком, смотрел в точку перед собой, и было видно, что он смотрит вовсе не в даль за прозрачным широким окном. Локти стояли на подлокотниках, а пальцы обеих рук были скрещены у рта. Это был средних лет мужчина, не высокий, но полный, с большими синими глазами. Кожу под глазами и лоб прорезали морщины, скорее заработанные трудоёмкой работой. Тёмные волосы прорезались сединой в некоторых местах, больше на висках. Под глазами возникли мешки от бессонных ночей. Его же собеседник наоборот: горел энергией и оптимизмом. На вид ему дашь не больше сорока лет, он был немного выше собеседника и худее. - Знаешь, я в последнее время вообще не сплю… - спокойно отреагировал на вопрос член Совета, - я не знаю, Фолк, но со мной что-то происходит. За четыре года работы в Совете у меня никогда не случалось ничего подобного…. Наверное, изменились времена и эти… - запнулся Айзэк и закусил губу. - Возможно, тебе необходимо обратиться к доктору… - предложил Фолк, но тут же запнулся, встретив неодобрительный взгляд Айзэка. – Не нужно так самокритично к себе относиться, ты же можно убить себя, либо просто попасть за предел Карьера и умирать там с другими неспособными к работе, доживать свою жизнь вне цивилизации… - Это не так, - напряжённо отрицал Айзэк. – Зачем вообще понадобилось преторам строить эти энергетические Карьеры?! Фолк сел рядом с другом, затем развёл руками, оттолкнувшись от подлокотников кресла: - Чтобы оградить нас от неспособных к работе людей, чтобы оградить нас от ужасного внешнего мира, ведь когда упали корабли… - Я знаю, не надо об этом… - отвёл взгляд Айзэк. – Я думаю, не стоит напоминать об этом. Снова наступила тишина. - Подумай сам, Айзэк, чего ты можешь лишиться. Мы остались на вершине всего, мы можем управлять людьми, даже когда над нами есть власть преторов, - заявлял Фолк. – Нам слишком повезло, и было бы глупо не использовать этот шанс. Мы живём только одну жизнь, тем более, мы уже не в силах что-нибудь изменить, или как-то отыграться. Фолк развёл руки в стороны, как бы пытаясь показать, что он абсолютно прав. - Коррупция, - протянул Айзэк, не поворачиваясь к собеседнику. - Коррупция, предательство, как ты ещё это назовёшь? – оторвался Фолк. – Я уже тысячу раз это слышал. И повторяю, что ты не в силах что-нибудь изменить! Ты посмотри, что у них есть: оружие, армия, огромная сила. А у нас – ничего. Мы проиграли эту войну и нужно с этим смириться. - Мы стали рабами, Фолк! – взгляд Айзэка встретился со взглядом Фолка. - Мы остались властелинами… - поправил тот, доставая сигарету из пачки. Айзэк всё также непреклонно настаивал на своём. Было видно, что он не получает удовольствия от этого разговора. - Неужели ты перестал ценить свою свободу, Фолк? - Я просто очень ценю свою жизнь, - пробормотал Фолк, закуривая папиросу. – И тебе бы следовало. Для тебя весь этот мир сокровище, а ведь жизнь у тебя одна. К тому же не ты руководишь миром, а люди, как они захотят, так оно и будет, верно?! Ведь так и есть. Айзэк сурово глянул на собеседника: - Я просто не верю, что люди забыли, кем они были, и если мы опустим руки, то наша планета погибнет, с неё выжмут все соки. Потом преторы покинут планету, оставив нас умирать здесь без ничего, либо уничтожат, чтобы не мучались… - ехидно улыбнулся Айзэк. – Ты об этом не думал. - Но пройдёт много времени до того момента, когда планета умрёт… Мы ещё отживём своё… - Какой же ты эгоист, Фолк. Думаешь только, как набить карманы и свалить куда-нибудь сухим, - из-под бровей глянул Айзэк. - Тебя отправят за Карьер, если хотя бы немного усомнятся в твоей преданности преторам, - отрезал Фолк. – Мне бы не хотелось, чтобы в народе пошли слухи, что в Совете есть повстанцы. Айзэк замолчал, он угрюмо смотрел в окно, пытаясь скрыть свою ненависть: «Неужели сегодня пойдёт дождь?» - Ты Третий из Девяти, Айзэк, тебя очень уважают в Совете, в народе, уважаю и я..., несомненно уважаю и ты это сам прекрасно заешь, но ведь так нельзя... - уже пониженным тоном говорил Фолк. - Если не ты, то другие сделают это за тебя. Разве человек откажется от власти? - Совет предал свой народ! Он теперь часть системы преторов, а я не хочу становиться её последователем, - отрапортовал Третий. - Мы ведь люди, Фолк, посмотри на то, что мы потеряли... - Не знаю... - угрюмо провертел головой собеседник, тяжело вздыхая. - Это твоё мнение, а моё остаётся при мне. И ты прости, если что-то не так..., Наступила тишина. Табачный дым от сигареты Фолка поднимался под потолок и выдувался в вентиляцию. Казалось, что оба обеспокоены. Оба собеседника молчали, они не хотели говорить, видели, что разговор зашёл в тупик. Тема разговора истощила себя полностью. Внезапно что-то заиграло, оказалось, что это телефон Фолка. - Я Прошу прощения, Айзэк, но мне нужно идти, - заявил Фолк, затушив сигарету в пепельнице. - Поговорим в другой раз. Кстати, я дочитал твою книгу - мне очень понравилось, ты действительно был таким, а сейчас…, - запнулся Фолк и отвёл взгляд, - прости, мне нужно идти... Айзэк молча кивнул. Фолк вышел, закрыв за собой дверь. Комната осталась пуста, здесь сидел только Айзэк наедине со своими размышлениями. Он уже не спал трое суток, что-то давило изнутри, рвалось наружу, но этого чувства Третий не мог обосновать. Что-то очень сильное толкало его на борьбу, когда он видел, кем мы стали, что нам кто-то диктует условия, а ведь мы привыкли жить свободными. Даже Совет уже подчинился власти захватчиков, выдвинув себя как орган контроля над населением. Айзэк не знал, что и предпринять, ведь за его спиной никто не стоял, зато Совет был готов выдать человека сразу, если заметит угрозу своему существованию. «Для Фолка Совет- это источник наживы, – думал Айзэк, - ведь для него ничего не изменилось за период этой войны». Айзэк уже ждал повышения, но не сильно ему радовался, его тревожило совершенно другое. Стать Вторым и получить титул Судьи значило для него намного меньше, чем судьба его народа. «Преторы многое на себя берут и если люди возьмут в руки оружие, то врагам придётся покинуть эту планету. Но ведь они не знают, что армия колонизаторов покинула пределы галактики и уже находиться совсем далеко от Земли. А здесь на планете осталось лишь небольшая её часть, чтобы хоть как-то контролировать положение, - придерживался своей точки зрения Айзэк. - Затем Совет и не был распущен...» Третий поднялся со стула и устремил свой унылый взгляд далеко за горизонт. Ему ещё предстояла бессонная ночь, ещё одна бессонная ночь... - Завтра будут организованы отряды коалиции, - сказал сам себе Айзэк. - Люди будут контролировать сами себя. До чего мы докатились, Айзэк? Спустя три дня была создана Коалиция - армия подчинённых преторам людей, с помощью которых можно было контролировать работоспособность людей. Люди были этим довольны, ведь теперь мародёры и бандиты вылавливались, и уровень преступности резко упал. Но были и те, кто не был доволен: люди теперь должны были обязательно работать, а не по желанию, как несколько дней назад. Деньги теперь платили не за отработанный день, а за неделю.
* * *
4 ноября, Шестой блок, девятый Карьер...
Однажды в понедельник я шёл на работу. Угрюмый молчаливый взгляд, отталкивающий от себя людей и немного бешенства выражали мои глаза. Я уже не надеялся на то, что мне предстоит выполнять работу, которая мне по душе. И этого не произошло... Два месяца на заводе только обострили ситуацию, я уже не мог себя сдерживать. А Совет всё твердил о лучших временах... Да, я считал всех членов Верховного Совета предателями, которые ползают в ногах у преторов и просят не забирать е них эти высокие посты. Обещают, что будут помогать в управлении нами, но это для них лишь способ не потерять власть, способ остаться там. наверху, и смотреть на работающих людей сверху, сквозь двухслойные бронированные окна. Это бесило меня, и я уже думал, как бы отомстить предателям, хотя и знал, то ничего такого делать не собираюсь, слишком глупо и безнадёжно. Я шёл быстро, холодный ветер уже пробирал до костей, ноябрь встречал зиму. Но меня это сильно не беспокоило, холода они должны когда-нибудь наступить, но что ждёт нас зимой? Неизвестность пугала, как пугала бессилие что-то предпринять, хоть как-то подстраховать себя. Теперь не мы руководили своими действиями, а захватчики. Но люди уже перестали называть преторов захватчиками, они верили, что те несут добрые намерения, а мы вместе с ними станем великими... Снова и снова тупая боль пробивала виски, уши гудели, а глаза стали чаще и чаш слезиться. Нужно больше спать, нужно перебороть себя и заснуть нормально хоть раз за все это время. - Эй, Либ! - прервал мои раздумья знакомый голос. В груди что-то кольнуло, я узнал этот голос, и узнал его сразу, хотя он и погрубел за этот небольшой промежуток времени. Сразу с лица спала гримаса уныния, я поднял голову - в переулке за сетчатой преградой стояли, пригнувшись, Иджин и ещё один парень. Иджин звал меня к себе, махая рукой. Я оглянулся, недалеко вверх по улице два солдата коалиции обыскивали какого-то мужика. Я быстро свернул в закоулок, забрался на бочку и перескочил за ограду, сразу же попал в дружеские объятия Иджина. - Рад, что ты жив, - заметил он, осматривая меня с ног до головы. - Я уже и не надеялся тебя увидеть... - протянул я, спотыкаясь на ходу через кучи мусора, мы куда-то шли. - Думал, ты влип куда-то. Иджин усмехнулся, в его глазах можно было прочесть тяжесть, когда он вспоминал тот день. - Я слышал, Рико сейчас в колонии строгого режима Арда, кто-то называет это место «яма», - заявил Иджин. чуть отводя взгляд. - Говорят, это ад на Земле, худшего места не придумаешь... Там находятся все, кого Совет признал нарушителями и предателями. - Я слышал об этом месте, - в тон Иджину ответил я. - Крепость с большими стенами, откуда выбраться невозможно, и охраны пятьсот тяжеловооружённых человек, десятка два башен с ракетницами и тяжёлыми пулемётами. - А вокруг десятки километров пустыни с толпами заражённых зомби, а ближайший Карьер в двадцати пяти километрах, - продолжил Иджнн. - Я бы не хотел туда попасть, но я даже не знаю, как можно было вытащить оттуда Рико. Я пожал плечами, мне самому не могло прийти в голову, как можно сбежать с такого места. Много чего я слышал об этом месте и даже не думал, что туда может попасть какой-то мой знакомый или друг. Поэтому я решил перевести тему. - Чего это ты так долго пропадал? Где был? - Я хочу сказать тебе, что мы с парнями организовали команду, теперь мы будем всячески сопротивляться новому режиму и, может быть, хоть чего-то добьёмся для человечества, - говорил Иджин, его глаза горели. - Ты ведь видел, что они сделали с нами, как с нами повелись? Ведь мы властелины нашей планеты и никто не в праве диктовать нам свои условия! - Всё не так просто. Иджин... - Я понимаю, но... В душе я сплюнул, как по мне это было глупо, хотя... - Ты ведь знаешь. Иджин, что это будет очень трудно... Весь мир принадлежит преторам, и ты с небольшим отрядом не сможешь прогнать их... Пусть даже мы освободим этот Карьер, предположим просто... - Ты не туда мысль развиваешь, - влез Иджин. Я запнулся, мысль оборвалась, но я сразу вспомнил, о чём говорил. - Это глобальная проблема. И одним Карьером всё не решишь, они вернуться и снова нас поработят. - Они не поработили ни меня, ни тебя, ни их... - Иджин уверенно смотрел то на меня, то на своих спутников. - Мы должны добиться поддержки людей, а тогда и сможем освободиться, ведь преторы улетели! - Ненадолго, - продолжал я в прежнем духе. - Вскоре они вернуться, и проверят, что здесь не так... Иджин развёл руки в стороны и так улыбнулся, что я на миг подумал, будто он готов сделать что-то безумное. - Они не вернуться... - проворчал он. - Уже все известно, у нас хорошая разведка. И как ты объяснишь то, что они создали коалицию? Зачем создали Арду? Зачем карьеры и тюрьмы, наконец? - не отступал Иджин. Я смотрел в эти глаза со страхом, наверное, просто пришло время что-то предпринимать, а это очень ответственный шаг. Я задумался, ведь я многого не знал и поэтому не был, уверен, что флот преторов покинул галактику, хотя, Иджин мог говорить правду, ведь мы не оказали сопротивления врагам, поэтому они могли просто оставить Землю на небольшую армию. - Ты предлагаешь начать войну против преторов? - резко и чуть язвительно отрезал я. - Ты в своём уме, Иджин? Чего ты этим добьёшься? Думаешь, кто-то кажет тебе спасибо или принесёт цветы на твою могилу? - Может так надо! - оборвал меня Иджин, он неожиданно остановился, повернулся ко мне лицом. - Мы живём только раз, и я не хочу умирать в бездействии, покоряться и жить как рабочая единица какой-то империи! Я человек, Либер, я хочу, чтобы прожить жизнь, и оставить след в будущем... Мне неожиданно дошли мысли этого человека, я его понял, увидел, чуть ли не насквозь. У меня тоже бывают депрессии, когда я задумываюсь о нашей короткой жизни и о том, что будет после смерти... Когда тебя забудут люди и мир будет жить дальше, но уже без тебя, и ты не увидишь всего этого, больше не почувствуешь этого мира, не услышишь знакомых звуков, привычных запахов, а главное - не увидишь больше неба... - Я не хочу быть частью системы, этого механизма, понимаешь? – продолжал он, скрестив руки на груди. - Людям не нравиться этот мир, но он их устраивает, почти ничего не изменилось, всё идёт прежним чередом... всё изменилось выше, Либер, не там, где живёт обычный народ... - Мне самому это совершенно не нравиться, Иджин... - протянул я. - Не нравиться, что люди стали озлобленными друг на друга, что мы существуем как в консервных банках, от мира нас отделяет поля карьеров, а чех, кто выказывает недовольство, наказывают самыми страшными наказаниями... Мне на миг в мыслях предстал Рико. Он стоял перед большой каменной скалой, полусогнувшись, ухватив обеими руками кирку. Рядом было ещё с десяток заключённых, а чудь дальше грузовая машина с тремя надзирателями, в кузове уже лежала куча камней. Надзиратели торопили выбившихся из сил заключённых, указывая на приближающихся из пустыни зомби. Жаркий пустынный ветер бросал песок в глаза, сушил губы и рвал одежду... - Нужно вытаскивать его оттуда... - будто сам себе пробормотал я. - Ты о чём? - видимо не расслышав моих слов, спросил Иджин. -Я о Рико... - Рик-о... - протянул Иджин. закинув голову назад, и задумался. - Чёрт! Как его угораздило... сейчас мы не можем ему помочь... Я знал это прекрасно, я просто сказал это оттого, что не смог найти ответов на свои вопросы, не смог найти решения и просто был сбит столку. - Слушай... - Иджин положил руку мне на плече. - Завтра вечером после рабочего часа у нас сбор в подвале старой котельной, там мы будем решать, что нужно делать дальше. Что-то вроде презентации…, я бы был рад увидеть тебя там, а пока тебе нужно все решить, я понимаю тебя... Я молча кивнул, я всё ещё не отрывал взгляда от носков своих кроссовок. Голова была опущена. Иджин с друзьями ушёл, вскоре я перестал слышать звуки их шагов. Закружилась голова, мне стало плохо, я с трудом вышел из закоулка и свалился на первую попавшуюся лавочку. Рядом сидел мужчина среднего возраста с развёрнутой газетой «О мире в целом». - Сегодня получил новую работу, - начал он и широко улыбнулся, встретив мой потерянный в мыслях взгляд. - Теперь мне больше платят, я был юристом, а теперь заводы дали мне рабочее место... - Мг... - крайне коротко ответил я, чтобы не стошнило прямо на лавочку. - А ведь они неплохие ребята, - закивал он сам себе, мечтательно расплылся в улыбке. - Эти преторы нам помогают, с ними мы будем великими... Человек ещё раз улыбнулся и вернулся к чтению газеты. Честно говоря, мне было неважно, что он говорил...
* * *
18 ноября. Восьмой блок. Цитадель Верховного Совета...
- Друг мой, Айзэк, - мягко, почти замурлыкав, протянул Судья. - Ты, наверное, уже знаешь новости? - О волнениях в девятом Карьере Шестого блока? - не выдав удивления задал встречный вопрос Третий. - Слышал, а кто об этом не слышал? - Тогда моё предложение тебя сильно не удивит... - заметил Второй и поднялся с кресла. - Это даже не предложение... Айзэк кивнул, улыбнулся: - Это решение Совета... - договорил он. - Через два дня я отправляю тебя в свободную Украину, в девятый Карьер... Я видел твоё дело и знаю, что это твоя родина. - Да, это так. Судья, - догадываясь, зачем его туда посылают, отсёк он. Айзэк надеялся получить титул Судьи, ведь все знали, что Третий и Второй очень сильно отличаются друг от друга, и труднее всего в Совете стать Вторым и получить титул Судьи. - Первый высказывает много недовольства он уже скоро он станет Третьим, если вообще не лишиться места в Совете. И ты догадываешься, кто будет Первым и кто получит титул Судьи. Айзэк кивнул, он прекрасно понимал, что Судья хочет оставить за собой надёжного человека. Слишком долго Совет оставался неизменённым. - Там нужно будет провести зачистку, удар инквизиции, если тебе так понятней. И это дело я поручаю тебе... всё-таки ты будущий Судья и должен уже знать, что тебя ждет. - Вы хотите сказать, что я буду Судьёй в этой миссии? - осторожно спросил Айзэк. - Или это не так? - Да, вы будете уполномочены правами Судьи, но только до того. Как девятый Карьер будет очищен от бунтарей, подпольных борцов... Айзэк стоял, скрестив руки за спиной, его взгляд сверлил пол под ногами Судьи. Он думал... - За что они борются? Чего добиваются? - Они говорят, что борются за свободу цивилизации, но ведь все знают, что это безнадёжно... Преторы без лишних усилий захватили нас в пик нашего развития, - задумчиво, даже с некоторым сожалением протянул Судья. - Глупо... - осёкся Айзэк». - Да, я согласен с тобой... это не похоже на то, как высказывают протесты другие народы. Я сейчас отправляюсь в шестой Карьер Восьмого блока, там люди воюют в открытую, а эти... - Они пытаются привлечь всех людей и не ведут боевых действий, только политические способы борьбы... - продолжил Третий и поднял глаза. - А ведь с этого и начинаются конфликты. - Для этого я и посылаю тебя туда, твоей миссией будет уничтожение проблемы в её зародыше, чтобы потом не было больших проблем, - наставлял Судья. Уголки его губ не сдвинулись с места. Айзэк кивнул: - Мне можно идти готовиться? - Не думаю, что это так необходимо, у тебя место на борту лайнера на понедельник, ты ещё успеешь собраться... - Судья смягчил свой тон, повернулся лицом к окну, солнце было в зените, тёплые лучи мягко падали на ковёр. Последние дни осень отгуливала на улицах города. Скоро должен был выпасть снег... * * *
27 ноября, Шестой блок, девятый Карьер...
- Эмма, этот преступник мог рассказать нам очень много полезного! Можно было бы его и не убивать. Капитан Коалиции стоял перед трупом убитого борца и будто разговаривал сам с собой. Но рядом стояла девушка, она также смотрела на труп, опустив вниз оружие. Красная точка прицела бегала под ногами, описывая круги вокруг ещё не остывшей гильзы. Девушка была красива, даже в форме воина коалиции она казалась очень стройной, а распушенные светлые волосы ниспадали на красивые плечи и золотыми волнами струились дальше. Тёмные глаза горели странным блеском, блеском долга, патриотизма. Тёмные брови были сдвинуты, выдавали недовольство или просто задумчивость. - Но, сэр Улби, у него было оружие, я не могла не стрелять, вы же сами говорили, что вооружённый противник страшнее толпы безоружных... – слегка грубоватым голосом, скорее от бессонницы, заговорила девушка. Блики от огня делали девушку ещё более серьёзной, на самом деле просто так казалось. Горящие обломки здания издавали расслабляющие звуки потрескивания. Раньше это было одной из точек сопротивления. - А ещё я учил вас всех, что можно обезоружить противника, особенно, если так нужна информация... ведь мы боремся с невидимым врагом, а такой противник намного опасней... - В следующий раз я буду осмотрительней... - не опуская головы и не двигаясь с места, ответила Эмма. Улби вздохнул, и вздохнул так тяжело, чтобы Эмма прислушалась к его словам. Он отошёл от трупа, Эмма развернулась, коротко взмахнув рукой, полы плаща последовав за хозяйкой, разогнали застоявшийся запах гари. - Сколько повстанцев ты уничтожила за последнюю неделю, Эмма? – сильно сдвинув густые брови, опросил Улби. Девушка медлила с ответом. Она медленно шагала в такт с капитаном, оставляя на сырой земле мелкие, но чёткие следы. - Двоих. - Двоих, - в тон Эмме повторил Улби. - А раньше ты убивала минимум втрое больше, а когда обнаруживали скопление повстанцев, то и десяток... - Я не знаю, что со мной происходит, сэр Улби, - пыталась оправдаться девушка, хотя в данный момент ей было всё равно. - Когда ты принимала эверум в последний раз? - ничуть не замешкавшись, пробормотал Улби, его почти отцовский голос разлился бальзамом на раненое сердце девушки. - Я принимаю эверум каждый день, как это положено солдату... - С ним легче убивать, Эмма, - капитан резко повернул голову, блеск в его глазах ничуть не оттолкнул девушку. - Ты сама выбрала этот путь, но ты всегда можешь от него отказаться, если хочешь… - Я не хочу оставлять коалицию, нет, даже не подумайте... - отрицала Эмма, она даже представить не могла, что сейчас на уме у капитана. Улби улыбнулся, оглянулся. - Я просто хочу сказать, что помню тебя как отличного самоотверженного солдата, и хочу видеть тебя такой... - подвёл итоги Улби. - Я постараюсь... - Ты ведь не принимала эверум вчера, и сегодня тоже... - взгляд капитана вовсе не был осуждающим, даже наоборот - поддерживающим. - А сегодня тебе было очень трудно убить этого человека, а двух его друзей ты вообще отпустила... - У меня кончился эверум, - сама не понимая, какую глупость сказала, повернулась Эмма. - Вчера на задании две дозы разбились. - Тогда тебе нужно получить его в Капитолии коалиции, да ты и сама знаешь, - отвернулся Улби. — Не нужно врать мне, Эмма; сегодня же прими эверум, тогда дурные мысли просто исчезнут и всё станет на свои места, а я снова увижу профессионала Эмму... - Извините, сэр Улби, я, возможно, была чуть грубовата с вами, но… - Я понимаю тебя, девочка моя… - перебил капитан, его брови чуть сдвинулись. – Никто не хочет жить жизнью убийцы, принимать эти чёртовые таблетки и убивать…, ты хочешь пожить, у тебя есть такая возможность, но здесь, в коалиции я делаю для тебя всё возможное, это оптимальный вариант… Девушка улыбнулась, одобрительно кивнула и двинулась в другую сторону.
Глава 4 Красный Сектор
«Может, это было и неправильно с моей стороны, но я решил не идти на собрание. Решил полностью оказаться от идей борьбы, безнадёжных грёз. Иджин пугал меня своими мыслями, целями, я его раньше таким не видел... теперь я видел другого человека. Всё было видно в его взгляде, в его словах, он изменился, причём изменился в корнях. Я думал оставить всё как есть, решил забыть о произошедшем и жить свое жизнью, но так было за день до собрания и я лёг ночью спать с мыслями о том, что пойду на работу и даже близко не буду подходить к котельной. Да, времена изменились, весь мир стал другим, чёрствые фразы, странные идеи напоминали о пережитках последней войны. Тягостные мысли набегали подгоняемые ветром перемен, тяжёлая как свинец панорама нависла над головой… Нет, я вовсе не жил мечтами, я понимал что происходит, просто не хотел во всём этом разбираться. Слишком скудным стал мир, его чёрные когти впились в землю, вытягивая из неё последние силы. Человечество вымирало, появлялся новый вид, новый индивидуум. Появилась цивилизация рабов, живущих только идеями, не способными отстоять свои желания и мысли… и я жил этой жизнью… нет, она меня не устраивала, но что я мог сделать? Что может сделать один человек? Что может сделать группа людей? Если вся империя человека, вся! Вся империя пала под ударами врагов. Я ждал момента и честно, я не верил, что Иджин сможет чего-то добиться, я думал, что это всё лишь глупые мечты, глупые попытки стать на кон выше… я не хотел туда идти…. Но как всегда меня переклинило и я сам себя не понимая, и что интересней всего — не останавливая, свернул в переулок. Я знал, что теперь на улицах правит коалиция, везде, где не глянь, ходят вооружённые солдаты в темно-синих с белыми полосами униформах, металлических нагрудниках и наплечниках. Шлемы они одевали редко, но только особы высших званий имели право носить такую защиту. А на улицах всё приутихло, народ больше не сопротивляйся, вернее даже не пытался показать своё недовольство, ведь солдаты были везде. Я не мог понять, что делает их такими жестокими, безжалостными... Теперь люди следили за людьми, следили за покорностью иной расе. Я слышал, что были стычки между солдатами и вооружёнными группами сопротивления и все виновники были... убиты. Это было слишком жестоко…, какие меры могут применять люди к себе подобным? Зачем всё это? Я не понимал, теперь даже ни капли собственного достоинства не носили в себе люди, будто их личности вымерли, будто остались лишь слуги и подлизы, те, кто убивает братьев, только бы не обидеть властелинов. Люди гибли, кто возмущался, наказывался строжайшим образом, ведь если даже находился выживший, то его даже без суда отправляли в Арду. Родители мои вели себя так, будто ничего не изменилось, но они не хотели говорить о том, что случилось. Каждый начинавшийся было разговор, обрывался под давлением недовольных взглядов. Приходилось узнавать всё самому, будто я должен закрывать глаза и жить дальше… Я оказаться без поддержки близких людей. Оставалось рассчитывать только на тех, кто знал больше меня, а именно тех, кто борется с этой проблемой. Сразу перед глазами всплывал образ Иджина, его пристальный взгляд, наполненный силой, патриотизмом и даже в некоторой степени... фанатизмом. Его усталую, но твёрдую улыбку, небольшой шрам на щеке… Но я не хотел уходить так далеко, я боялся перемен, всё так быстро происходило, что я боялся сделать всё ещё хуже, боялся стать врагом, врагом когда-то влиятельного общества. Кварталы возрождались, поднимались из руин целые районы. Люди были довольны жизнью, им не нужна была политика. Им было ненужно то, что происходит вверху, только пусть их оставят в покое и дадут дальше пожить. Но что-то давило, что-то всё не укладывалось в голове, не может быть всё так просто, мир изменился, а мы? Еще одна ночь в холодном поту, снова тяжесть переживаний, опять на работу... но я туда не дошёл...»
* * *
5 ноября. Шестой блок. Девятый Карьер...
Иджин стоял в полный рост, выпрямившись и выставив грудь вперёд, словно орёл. Но на лице всё равно слишком сильно были видны следы усталости, такие же мешки под глазами. Но взгляд оставался уверенным, а голос полным силы. Он стоял так, чтобы все его видели. Вокруг выступающего были расставлены стулья и два дивана – всё, что осталось здесь после войны. Гостей было много, поэтому почти все места были заняты. Иджин уже не говорил так много, его глаза устало смотрели перед собой, веки подрагивали от усталости. - Я не буду снова рассказывать, зачем вы здесь. Не буду никого уговаривать, наставлять, я просто буду говорить… Я ёрзал на стуле. Это был крепкий, грубо сбитый стул, но мне не сиделось в данный момент, все крутило, суставы не давали покоя. Будто сейчас я сидел на ветке дерева, свесив ноги вниз. Спина потихоньку затекала. В комнате было два котла, когда-то давно работавших. Это были огромные печи с термопластичными задвижками, а от главной трубы отходило много проржавевших ответвлений. Потухшие индикаторы когда-то показывали температуру и давление, теперь они чем-то напоминали потёртые компасы. Толстые задвижки были наглухо забиты. Комната была большой, здесь было не меньше двух десятков людей, совсем разных людей, но в основном это были мужчины от двадцати до сорока лет. Несколько из них были при оружии, но эти пистолеты не выглядели очень убедительно, скорее всего, самодельные, либо старой модели. Рядом с Иджином стоял ещё один мужчина, один из тех, кого я видел вчера. Это был азиат лет тридцати пяти на вид, с грубой улыбкой. - Я рад, что сейчас вижу вас здесь, среди нас... - продолжал Иджин, делая между фразами короткие паузы. - Мы создаём вооружённую группу оппозиции, для этого вы и здесь… Мы создаём группу протеста против власти преторов. Мы боремся за жизнь, за свободу людей, за свободу выбора и действий! За свою жизнь…. И я рад, что есть люди, которым не наплевать на судьбу человечества, которым не нужно давать повода к недовольству, они и так всё понимают и видят, они пытаются что-то исправить, те, кто не боится грозы. Иджин замолчал, окинув всех медленным спокойным взглядом. Вперёд вышел стоящий рядом человек. - Почти все здесь собравшиеся знают меня, но я всё-таки представлюсь. Моё имя Йонри. я являюсь одним из основателей группы и хочу, чтобы и все вы были вместе с нами, - говорил он, переступая с ноги на ногу. - Долой продажное правительство, хватит работать на других и становиться нищими! Это наша планета и мы за неё в ответе, пусть даже враг в сотни раз сильнее, мы должны бороться за неё... Совет отдал нас врагам, подчинился им, но они не живут, так как мы, они в праве решать нашу судьбу? Нет, они не имеют такого права. Йонри замолчал, закусил губу, встретив поддерживающие кивки собравшихся здесь друзей. - Я считаю, что мы должны дать толчок, донести идею до людей и вместе стать на путь борьбы, на тропу освободительной войны. Ведь мы люди и не потерпим, чтобы нами кто-то управлял, мы сами себе хозяева, сами создатели своей истории... - Иджин ударил кулаком правой руки по раскрытой ладони левой. - Может нам суждено стать героями этой эпохи, основателями великого освобождения. Может быть сильными - это паше призвание, «подняться к небесам» и там сразиться за свою жизнь и за жизнь других людей... - И вспомнить, кто мы есть и кем мы были... - встал со стула большой, крепкий мужик лет тридцати. - Я согласен с тобой, Иджин, - бросил кто-то одобрительный возглас. - Спасибо, - тем временем продолжал Иджин. - Но запомните, мы братья друг другу, мы не можем говорить никому о чём-либо, происходящем в этих стенах и среди членов этой организации. Это тайна, мы должны хранить тайны, никому и никогда не называть имён членов организации, не выдавать место собрания. Выходить на задания только по решению всей группы. Выход на задания добровольный, кто хочет, тот и берётся... Иджин замолчал, его брови подскочили вверх, а голова чуть наклонилась вперёд. Он ждал вопросов... - То есть, вы хотите сказать, что задания будут не боевыми? - спросил один худой, но по виду достаточно сильный мужчина. - Я этого не говорил, - отрицательно покачав головой, ответил Иджин. - Задания будут как боевыми, так и диверсионными, так что привыкайте... И естественно, что первые задания будет пробными, не боевыми, но... может на то они и выйдет. Наши информаторы будут докладывать нам об обстановке, а потом на собрании всё будем решать... Снова наступила тишина, но тут Йонри нашёл, что сказать: - Все здесь собравшиеся пользуются нашим доверием. Всем приглашенным мы доверяем, ведь мы сами решали, кого сюда звать. Поэтому я рассчитываю на вас и надеюсь, что вместе мы добьёмся успеха, - Йонри был возбуждён, желваки на скулах нервно перекатывались. - Я хочу сказать теперь, что если кто-нибудь передумал, то он может встать и спокойно уйти. Никто не будет считать это предательством, и никто не посчитает вас трусом... Просто от этого зависит ваша дальнейшая жизнь, это слишком важное решение, чтобы принимать его под каким-нибудь давлением. Дальше будет сложнее, и я не хочу насильно заставлять членов группы делать то, что они не желают. Наступила тишина, никто не желал уходить, я заметил лёгкие ухмылки на лицах большинства собравшихся. Я даже не задумался о том, чтобы сейчас взять и уйти отсюда, хотя час назад был другого мнения. Что-то держало меня здесь, я не понимал, что именно. Возможно обида, обида за проигранную войну и пережитые потери, но всё же большую роль сыграло то, как изменился наш мир. - У меня есть один вопрос, - сказала женщина, сидящая в другом конце комнаты. - Как мы будем называться? Все взоры снова обратились к Иджину. Он улыбнулся, сделал несколько коротких шагов вперёд и чуть наклонился: - Тогда я могу сказать вам: добро пожаловать в Красный Сектор!
* * *
7 ноября. Шестой блок. Девятый Карьер...
Грубо сбитые доски и большой кусок полиэтилена – вот что отделяло меня от сырой, пропитанной осенними дождями земли. Полуразрушенное здание очень хорошо укрывало от лишних наблюдателей, частями восстановленный пол видимо служил местом собрания современных подростков. Отовсюду были видны разноцветные надписи и голограммы. Здесь же валялось несколько пустых бутылок пива, пачки старых сигарет, пару разорванных курток и белая разукрашенная ваза. Я лежал на полу, накрывшись плотным брезентовым плащом. Моросил дождь, мелкие капли бесшумно ударялись о погнувшиеся листы металла, всё небо было затянуто серым полотном, ни одной молнии не пробивалось сквозь мрак уставших от войн небес. Рядом редко покряхтывал Иджин, он не мог занять удобного положения и постоянно вертелся, сопровождая свои действия короткими вздохами и кряхтением. Рядом были ещё двое, я не запомнил их имён. Мы лежали по одну сторону от дороги, в небольшом полуразрушенном здании местного парка. По другую сторону дороги залегли ещё четверо. Из тех, кого я знал, там были Йонри, также Лаура – симпатичная девушка приблизительно моего возраста с твёрдым, уверенным взглядом, ещё Мишка – бывший местный хакер, и ещё один мужик с глубоким шрамом на шее, видимо бывший тюремщик. Мы были на задании и все верили, что нам удастся что-то сделать, достигнуть результата в нашем деле. Информаторы доложили нам, что где-то в это время здесь должны проезжать два грузовика с оружием. Военная база строилась недалеко от города, и оружие нужно было для новобранцев. Иджин, Йонри и другие посчитали, что Красному Сектору это оружие понадобиться намного больше и приняли решение о попытке захвата оружия. Грузовики шли по этой дороге, чтобы не светиться в городе, раньше планировалось перевоз оружия через город, но резко планы изменились, и нам пришлось оперативно занимать позицию. Автомобилей видно не было. Крепкий, покрытый мелкими лезвиями, трос едва был заметен при лунном свечении, натяжные установки по обе стороны дороги были отпущены, и трос свободно валялся на дороге. Ни единого смешка, ни единого звука я не услышал, все молчали, терпеливо ждали. Я думаю, что в тот момент они чувствовали то же самое, что и я…. Я чувствовал, как в моей груди учащённо бьётся сердце, как лёгкие жадно глотают воздух. Хотелось плакать, глаза смотрели вперёд и были готовы сражаться, вступать в бой ради будущего. Биться за будущее, которое было потоплено в сладких обещаниях. Я не мог представить, как можно убивать людей, мне действительно было страшно…. Я боялся, что сегодня мы разжигаем войну, что пострадают невинные люди, что мне придётся убивать таких как я…. Вообще мне ничего не хотелось делать, хотелось не лезть во все эти дела. Иджин вздохнул, я не принял это во внимание, у меня голова была забита совершенно другим. Его руки судорожно сжимали рычаг натяжной установки, а глаза врезались в непроглядную темноту. Я посмотрел туда же, куда направил свой взгляд друг, но ничего не увидел. Там лишь только медленно колыхались деревья на ветру, и порхала летучая мышь. - Зачем ты здесь? – сухим охриплым голосом спросил я. - Затем, чтобы не видеть всего того, что вижу…, - Иджин скинул капюшон с головы и глянул на меня. – Чтобы не видеть, как людей превращают в животных, чтобы не допускать этого. Скулы свело, я почувствовал это сразу, как столкнулся со взглядом друга. - Ты считаешь, что нас действительно сделали рабами? Мы ведь не рабы, у нас своя жизнь. - У нас своя жизнь, - подчеркнул Иджин. – Но у остальных она другая… - Каждый может жить, как хочет… Меня остановила усмешка Иджина: - Либер, ты не совсем знаешь, что твориться вокруг…. Я тоже не знал, до вчерашнего дня. Так вот, теперь люди должны будут принимать плирум, по две капсулы в день. Я уловил тяжесть в голосе бойца, передо мной лежал человек, который готов за свободу отдать всё. - Плирум? - Синтетический наркотик, на подобие эверума, который дают солдатам коалиции. Эверум притупляет чувства сострадания, жалости, страха и делает бойца отчаянным. А плирум отбирает настоящие чувства, такие как забота, сострадание, поддержка, личности, отбирает даже чувство любви… Я застыл, я не мог поверить, что с людьми вот так можно поступать, отбирать у них самое важное в их жизни – их чувства. Грубая, исковерканная теория создания единого народа, вернее даже сказать стада, просто выбила у меня из головы все мысли. Отогнала все сомнения прочь и мне действительно стало намного проще задумываться на тем, правильный ли я выбрал путь. - Как можно? – замешкался я, брезент с головы ещё сильнее сполз на шею, лицо остудили мелкие капли дождя. - Человечество теперь не более, чем организованное стадо. И я хочу это изменить, сделать человека создателем собственного пути… Иджин замолчал, его глаза наполнились какой-то непонятной тоской. Я смотрел в темноту, так легче думалось. - Я не могу выносить несправедливости, Иджин, и даже несколько лет назад она была. Она всегда была, и всегда будет…. Человек рождён побеждать, выживать сам, и это закон жизни. Я не могу смотреть, как мать роется в мусорном контейнере, а рядом бегает ребёнок и просит поесть, а если мать и дала что-нибудь ребёнку, то он сразу загорается радостным огоньком, и он становиться счастливым, что не будет голодать... Я хочу, чтобы у людей была жизнь, чтобы была радость не от куска хлеба, а от счастливой жизни. Иджин кивнул, он закрыл глаза, слушал тихую песню дождливого вечера. Я тоже молчал, слишком несправедлив мир, чтобы говорить о его несовершенстве. Итак всё видно, и ничего не решит один человек, даже группа не способна решить проблему целого мира. - Я надеюсь, что нас будут помнить, как людей, попытавшихся вернуть человечеству жизнь…, - заметил Иджин. – И которые всеми силами пытались сделать этот мир справедливей. Я улыбнулся, мне стало легче. Мы действительно боролись за это, и я был рад, что нахожусь рядом с такими людьми. И хотя страх, тайная боязнь пыталась задавить моё мировоззрение и решения, я всё равно был здесь. Стремление быть самим собой было сильнее, стремление снова сделать людей повелителями своей судьбы, вернуть им их право… Солдаты коалиции – я считал их псами, готовыми ради денег бросаться на себе подобных. Я считал их подлизами, грубыми эгоистичными машинами контроля людей, у которых нет ни жалости, ни чести. Я не понимал, как можно становиться на сторону захватчиков, как можно предавать свою нацию и видеть, как угнетённое и порабощённое человечество пляшет под чью-то дудку. Я действительно так считал, так считал не я один, такого же мнения был Иджин и много других, мы ненавидели этих людей. Я уже несколько дней не был дома, постоянно проводил время с друзьями из Красного Сектора. Мы составляли планы, вели подсчёты и пересматривали корреспонденцию, искали любую информацию о противнике. Домой заходили курьеры с работы, выписывали штрафы за то, что я не на работе…, но я и не планировал там появляться. Я лежал и думал… Резкий ветер бросил в лицо обрывок газеты, я повернул голову, обрывок слетел и скрылся в темноте. Ласковые капли заиграли на дороге, дождь усиливался, подходило время. Конвой задержался ровно на две минуты, но вот рассеянный свет фар осветил полуразрушенное здание. Я увидел три автомобиля, один грузовой фургон и сзади две бронированные патрульные машины. В груди что-то кольнуло, наступило время войны… Водитель гнал фургон по мокрой дороге, сзади, не замечая выбоин на дороге, неслась патрульная машина. Я не успел и подумать, как автомобили приблизились к засаде, Иджин весь напрягся, выжидая подходящего момента. Вена рассекла лоб, глаза застыли на миг. Я услышал лишь только тихий звук мотора и команду Иджина, потом всё происходило как во сне. Когда фургон наехал на трос, Иджин закричал, в один миг трос был натянут, подпорки дёрнуло так сильно, что они чуть не вылетели из земли. Задние колёса фургона вырвало мгновенно, отбросив мост на лобовое стекло патрульного авто. Фургон со страшным скрипом заскользил по старой дороге, патрульная машина, не останавливаясь, въехала в зад фургону, водитель чуть было не вылетел через лобовое окно, пробитое мостом грузовика. Последняя патрульная машина не врезалась в другую, водитель успел крутануть руль влево, машину резко кинуло в сторону, водитель не справился с управлением, и авто с визгом слетело с дороги, снеся по пути два небольших дерева, перевернулось пару раз и замерло. Отряд Йонри разделился, и его люди бросились к двум разбитым патрульным авто, чтобы обезоружить охрану. Из фургона выскочил боец с рассечённым лбом, в руках он держал дробовик, но не успел он даже прицелиться, как выстрел мужика со шрамом уложил его. Авария выглядела очень эффектно, оружие с фургона забрали очень быстро, сразу же за конвоем на машине подъехал Макс, один из водителей Красного Сектора, в его грузовичок погрузили весь арсенал, и отряд с радостными криками удалился с места происшествия. Всё утихло, только дождь моросил всё также весело и беззаботно. А ночью множество сирен завывали на месте происшествия, сообщали о начале «гражданской войны», так говорили в эфире. Наш грузовик, спотыкаясь на кочках, нёсся навстречу прохладному ветру. Я глянул боковое зеркало, на ночном небе, едва пробиваясь через серую пелену, плясали звёзды и луна. И мне стало хорошо, внутри что-то грело, я сразу понял что это – одобрение выбора. Я стал на сторону сильных, на сторону тех, кто не сдаётся, хотя возможно в данной ситуации, это была сторона глупцов.
Глава 5 Синтетическая жизнь
«Этой ночью я не спал, я ждал чего-то…. Да, я ждал утра, чтобы увидеть изменения, услышать сирены и бежать, прятаться от погони. Я ночевал в котельной на диване, как и много других членов организации. Домой идти не хотелось, да и страшно было как-то…. Меня искали, но не меня одного. Утро принесло подарки, как я и ожидал. Почти весь город стоял на ушах, до окраин новости ещё не дошли. В эфире говорили о нападении на правительственный груз, о появлении вооружённых банд и группировок, которые нужно уничтожать. Теперь улицы патрулировали солдаты Коалиции, чтобы предотвратить повторной атаки, теперь конвои хорошо охранялись. Ещё одна новость поразила меня, я даже не мог ничего сказать…. Это не относилось к нашей деятельности, программа была запланирована ещё раньше, но не успели её вовремя ввести, начались атаки. Теперь обязательными медикаментами вводились капсулы плирума и эверума. Эверум назначался солдатам, чтобы им было легче убивать и чтобы их не подводили в последний момент жалость, страх или уговоры. А плирум назначался гражданским лицам для предотвращения восстаний, бунтов и, как говорили в кадре «для лучшей и спокойной жизни». Синтетический наркотик необходимо было принимать два раза в день, а кто не принимал, тех мгновенно отправляли в карцерные больницы для дальнейшего лечения и ввода в систему. При принятии солдатами эверума, значительно улучшались качества солдата, как убийцы, улучшались его результаты… Я насмотрелся много всего, но такое меня совершенно сбило с толку. Я удивился, когда сказали, что «синтетическая жизнь» была введена ещё четвёртого ноября. От этого у меня закружилась в голове. Я так долго не был дома, что мне просто не верилось, что я приду и увижу не родителей, а каких-то зомби. Решение пришло само собой, я решил идти домой и разобраться в чём дела, узнать, как живут родители. Красный Сектор жил, теперь у организации появилось оружие, и Иджин приступил к организации отрядов. Теперь команда значительно выросла, теперь оружия хватало не на пять человек, а на десяток отрядов по шесть человек. Теперь Красный Сектор представлял собой миниатюрную армию. Но мы не стали на этом останавливаться, нам нужно было больше оружия больше провизии и как можно меньше ресурсов для правительственных сил. Солдаты Коалиции лишались поставок и оружия, когда мы атаковали их конвои и забирали их груз. Успешно прошла атака на карцерный госпиталь, где за десять минут наши силы смогли оперативно освободить два десятка людей. Началась война, я был полностью в ней...»
* * *
9 ноября. Шестой блок. Девятый Карьер...
Засов отъехал в сторону так же быстро, как и раньше. Электронный ключ никогда меня не подводил, хоть у всем моих знакомых иногда и возникали проблемы с данным средством безопасности. Я жил в частном секторе, недалеко от городских массивов, но всё же было приятно утром почувствовать себя независимым от города и людей, проживающих рядом. Переехали мы сюда сравнительно давно, до этого жили в тридцатиэтажном комплексе в двухкомнатной квартире. А когда переехали, очень сильно почувствовали разницу между частным сектором и комплексным жильём. Нам больше подходил этот вариант. Я вошёл во двор и сразу в глаза бросились чистый, как вода, асфальт и восстановленная система полива. Здесь убирали и, причём, очень много времени потрачено было на всё это. Теперь полив осуществлялся автоматическими поливными «звёздами» в соответствии с настроенным в бортовом компьютере графиком. Двор был пуст, старый пёс выскочил из будки, едва услышал мой голос. Взгляд у него был потерянный и скучающий, что-то было не так. Собака сразу прижалась ко мне и скулила, как только я отходил. Я удивился, и тем не менее сразу же прошёл в дом. Сухо поприветствовав меня и даже не удивившись моему возвращению, мать прошла из кухни в зал, неся в руках две тарелки с едой. Я разулся, и последовал за ней. В зале стоял стол у самого дивана, на котором сидел отец, поправляя на себе майку. Он поднял взгляд, поздоровался со мной и пригласил присоединяться к обеду. Мать поставила тарелки на стол, посмотрела на меня, будто что-то вспоминая, и снова направилась на кухню. - Где был? – спросил отец, подсаживаясь ближе к столу. Я не замешкался, даже ждал этого вопроса. - С друзьями. - Хм… Наступило молчание, отец подтянул к себе тарелку и принялся есть. Мне что-то ужасно захотелось съесть что-нибудь, но я не мог. Атмосфера изменилась, и мне здесь было бы трудно чувствовать себя в безопасности. - Ты знаешь, сын, твои друзья плохо влияют на тебя…. Ты пропускаешь работу, а ты ведь знаешь, что нужно работать на заводе? - Да, - я кивнул. - Так вот, - настойчиво продолжал отец, в это время в комнату зашла мать с тарелкой для меня. – Я думаю, что тебе стоит начать курс лечения и вернуться на работу, чтобы все недоразумения исчезли. Мать приставила тарелку ко мне и молча кивнула в поддержку отца. - Брось эти фокусы, - заговорила она, - тебе что, проблем мало? Ты же слышал, что позавчера творилось в городе? У меня ком стал в горле, я не решился ответить. Тем временем отец откинулся на спинку дивана. - Ты же можешь спокойно стать таким разбойником, твои друзья запросто втянут тебя в такие дела, я уверен, что они именно такие… - Ты ничего о них не знаешь…, - оборвал я. - Ты думаешь, что хорошо считать, будто сейчас люди живут плохо? – подчеркнула мать. – Преторы помогают нам жизнь, помогают справляться с отрицательными эмоциями и посвящать себя только добру. Теперь я возвращаюсь с работы и чувствую в себе силы… - Что с вами? – я в недоумении развёл руками. Родители переглянулись. Мать улыбнулась, часы пробили полдень. - Пора принимать плирум, сегодня нужно принимать три раза в сутки – плохая солнечная энергия. В руке у мамы появилась небольшая баночка, оттуда она достала три красно-синих капсулы, положила на стол. Отец протянул руку и пальцами чётко взял одну из них и жестом предложил мне. - Вы что, пьёте эту гадость? – я подскочил с места. Да, случилось самое страшное из того, что я предполагал. - Хм, - без запинки ответила мать, - плирум помогает нам жить, помогает чувствовать силы целый день, помогает…. В общем, что я говорю? Ты сам всё поймёшь, бери капсулу… Я остолбенел, неужели они теперь другие? Неужели прогнулись под мир и склонились перед захватчиками? - Даже не подумаю! – отрезал я. Отец поднял взгляд, запил таблетку небольшим количеством воды. - Либер, ты сядь, не стоит так паниковать… - указал он рукой на стул. - Что случилось? – прохрипел я, неожиданно в горле всё стало комом. – Где Катя? Где моя сестра?! Я оглянулся, комната сестры была открыта, но её не было в доме, я понял это сразу как вошёл. Я почувствовал, как участились моё дыхание и пульс. Родители переглянулись, возможность отвечать выпала матери, она хмуро глянула мне прямо в глаза. - С ней всё в порядке, не стоит так нервничать, нужно успокоиться… У родителей я отметил отсутствие эмоций, взгляд, что у отца, что у матери были пустыми, спокойными, не наблюдалось ни тревоги, ни страха, ни жалости, ни, тем более, любви. - Насколько в порядке? Может она сейчас сидит в тюрьме, или ещё лучше, производит эту синтетическую гадость, которой вы сами же травитесь! Скажите мне, не молчите! – моя воля дрогнула, самообладание ушло в неизвестность. – Живёте этой синтетической жизнью? И считаете, что так и надо? - Она в госпитале, проходит лечение, - отвёл взгляд отец, мне показалось, он кивнул матери, - уже вторые сутки… - Проходит лечение? – я совсем вышел из себя. - Шакалы, что они сделают с ней? Подсадят на этот паршивый наркотик? Дадут новую жизнь? Они убьют в ней чувства и сделают её частью системы, чем стали и вы! Мать встала из-за стола: - Я сейчас подойду… - Они вылечат её, дочь сильно сопротивлялась системе, - бросил отец. – Мы не должны бунтовать, так будет только хуже, тем более они подарили нам хорошую жизнь… Я оглянулся, взялся руками за голову, помассировал указательными пальцами накалившиеся виски. - Ваша жизнь делает вас зомби, отбирает вашу свободу и бросает её на свалку…. Вот она, ваша жизнь, что не стоит ни гроша, ни, тем более, жалости! Когда вас садят на наркотик и читают вам ваши обязанности! Вы не люди, вы животные, и пока не прекратите есть эту гадость, ими и останетесь…. Отец молча сидел и смотрел на меня. Локти лежали на столе, а руки, скрещенные в замок, подпирали гладко выбритый подбородок. - Ты ошибаешься, сын. Не лучше ли спокойно наслаждаться жизнью, чем существовать в борьбе с миром? Потом оглянёшься и поймёшь, что всё это было глупо, что твоя жизнь не стоит ничего. - Я вас не узнаю, - протянул я усталым голосом, скорее всего от безнадёжности. В комнату вошла мать, я продолжал, - Как можно собственную дочь сдать Коалиции? Как можно спокойно отдать её под наркотики? - Это не наркотики, - вмешалась мать. – Это помощь человечеству… - Какая помощь? – недоумевал я. – Сделать человека универсальным рабочим? Подарить ему липовую жизнь и сказать: «Всё отлично, мы вам не враги!» Всё это низко и пошло. Отец поднялся со стула, взял пустую тарелку и направился на кухню. - Ты всё поймёшь, мы тебе поможем, - бросил он, выходя из зала. Я опешил. Инициативу перехватила мать. - Скоро и ты поймёшь, как всё это на самом деле хорошо…. - В смысле? О чём это вы? – я чего-то не понял. – Постой…. А куда ты только что звонила? - В Коалицию, - не задумываясь, пробормотала мать. – Сегодня тебя заберут в карцерный госпиталь, и ты пройдёшь курс лечения вместе с Катей. Так что всё будет хорошо, увидишь сестру совершенно другой, ты поймёшь всё, что сейчас не можешь даже осознать. Я понял, что челюсть у меня отвисла только после того, как отец прихлопнул меня по спине. Глаза резко округлились, сердце стало биться ещё чаще. - Вы что, одурели? И меня сделать зомби? – я двинулся спиной к выходу. – Нет, так не пойдёт, я ухожу… - Никуда ты не пойдёшь, - пробормотал отец, в руке у него неожиданно появился пистолет-транквилизатор. Капсула ещё не была заряжена, но одну он уже вертел в свободной руке. Бортовой компьютер на всю комнату огласил, что к воротам приближается отряд Коалиции. Компьютер должен был пропустить солдат внутрь, только если офицер воспользуется карточкой Коалиции. Я рванул к выходу, услышал, как сзади капсула транквилизатора щёлкнула в пистолете. Отец выстрелил, но заряд пролетел у меня возле руки и врезался в стену. Осколки стекла, и вонючая жидкость упали на пол. Я выбежал во двор – бортовой компьютер уже открывал двери солдатам. Инстинкт среагировал мгновенно, и я побежал в противоположную сторону. Под крики сзади «Стой!» я оказался в саду. Быстро подбежал к забору и, вспомнив недавние времена, быстро перескочил через ограждение. Сзади раздалось несколько выстрелов – стреляли всё теми же транквилизаторами. Частный сектор я знал очень хорошо, он был для меня родными, поэтому мне не составило сложности оторваться здесь от погони.
* * *
9 ноября. Четвёртый блок. Одиннадцатый Карьер...
- Багдад, - уныло протянул Васан. – Вот оно то спокойное место, где все могут обрести покой и славу. Перед арабом открылись бесконечные песочные массивы с озеленёнными человеком плантациями. Бледного цвета полуразрушенные стены, построенные ещё во втором тысячелетии, довольно красиво смотрелись в лучах заходящего солнца. Но это уже был не тот город, который привыкли видеть люди Ирака. - В этом городе больше не ценят честь и благородство…, - сзади из небольшой пещеры вынырнул невысокий смуглый мужчина. – Даже идея теперь никому не интересна. - Хаим, - протянул первый, его густые брови сдвинулись. - Идея всегда интересна. Вопрос совершенно в другом – кому именно? Васан был высоким, худощавым мужчиной лет тридцати. Горбинка на носу чётко передавала его происхождение. Он родился в Багдаде, в семье богатых управленцев. В недавние времена, после реставрации городов, окраины Багдада власти превратили в зелёные плантации с автоматическим поливом и роботизированным управлением. Кто вложил в это дело деньги с самого начала – оказались вскоре состоятельными. Программа оказалась удачной и вскоре аграрная система в Ираке набрала желанных оборотов. Взгляд Васан перенял у матери – всё те же прищуренные и возмущённые порой тёмные глаза вызывали улыбку и расположение к человеку. Подбородок гордо поднят, заострён на конце, а небольшая бородка ещё острее подчёркивала поведение и то, как держит себя человек. Его друг – Хаим – был сыном банкира. Маленький смуглявый человек с короткими пальцами нередко добивался потрясающих успехов в своей жизни, что порой вызывало зависть окружающих. Он вовсе не был полным, но и худым его назвать было нельзя, однако женщины очень хорошо оценивали его. Глаза Хаима задумчиво бороздили просторы мира, иногда жадно вцеплялись во что-то и долго не отпускали. Ему было уже почти сорок лет, но при встрече все давали ему не больше тридцати пяти. - Главное, что мы верим в эту идею, и что у нас есть цель, - Хаим стал рядом с другом, резкий порыв ветра закружил вихрь песка недалеко от арабов. – Но одним нам не справиться… - Этого я не отрицаю, - заверил Васан, он снова прищурил глаза, будто разглядывал что-то на стенах города. Хаим шмыгнул носом, кашлянул и, развернувшись, направился к пещере. Через минуту он снова вернулся, Васан не двинулся с места, он всё также гордо стоял на холме. - Адарий и Инха что-нибудь сообщали? - Нет, от них новостей нет, - протянул Васан. – Они ещё на прошлой неделе собрали около ста людей, а больше ничего пока я не слышал. - Хм, - Хаим присел на корточки, сорвал травинку и стал медленно мять её короткими пальцами. – Адарий в любом случае узнает об энергоснабжении Карьера и о его центре Коалиции. А тогда мы и ударим… - Нам нужны люди и момент…. Думаю, что через неделю у нас будет около двух сотен бойцов, тогда при удачной операции Карьер можно захватить. Внутрь мы проникнем без особых проблем, а вот оружие… - Оружие Инха складирует у себя в подвале, нам повезло, что во время атаки преторов, ночью мы успели собрать небольшой арсенал. А остальное оружие найдём в здании Коалиции. Васан почесал затылок. - А насчёт момента – ты же слышал, что творят в шестом блоке? Я думаю, это сыграет нам на руку. Пока ребята будут отвлекать всё внимание на себя, мы можем без привлечения особого внимания, подготовиться к операции. Хаим кивнул, но улыбка всё же не появилась на лице. - Да, в этом ты прав…. Что-нибудь ещё слышно в мире? - Нет, ничего особого, - пробурчал Васан. – Вот только меня мучает вопрос – действительно ли силы преторов оставили нашу планету и больше сюда не вернуться? В противном случае наша идея ничего не будет стоить. - На сколько я знаю, что они оставили навсегда, хотя Верховный Совет говорит другое. Хотят удержать власть, а мы всегда будем работать неизвестно на кого…. Они брали в расчёт, что человечество побоится подняться. - Нет, они для этого и ввели плирум и эверум, чтобы контролировать человечество, - Васан ухмыльнулся, скорее с осуждающей интонацией. И именно за такой короткий срок, потому что позже люди начали бы сопротивляться, тогда бы первый шок уже прошёл. - Тогда они навсегда улетели, можно легко объяснить их политику, каждый шаг, - улыбнулся Хаим. - Я так тоже считаю… - Тогда у нас есть надежда и шанс… - Да, - Васан оторвал взгляд от города. – И я верю, что мы победим. Глаза Хаима засверкали азартным огоньком. Он поднялся и направился в своё временное убежище. – Я буду собираться, уже пора, Адарий ждёт меня. - Хорошо, только не попадайся солдатам Коалиции на глаза, а не то буду проведывать тебя в карцерном госпитале, - подмигнул Васан и широко улыбнулся, его белые зубы напомнили Хаиму о зубной щётке. - Не попадусь, не переживай. У меня уже два месяца пропусков, а эту гадость принимать не буду. Васан кивнул, Хаим скрылся в тени пещеры.
* * *
8 ноября. Четвёртый блок. Одиннадцатый Карьер
Улби молча сидел в удобном кожаном кресле. Он поглаживал бороду и недовольным взглядом наблюдал, как начальник Коалиции пересматривал информационные карты бойцов его команды. Полковник ухмылялся, он видимо был доволен результатами солдат, однако капитана это никак не радовало – зачем понадобилось начальнику вызывать его ночью на работу? Полковник остановился, задержался на одной карте и одобрительно закивал. - Вольер Залесский, - голова начальника чуть наклонилась. – Двадцать два года, не женат, служил на флоте два года, не судим. Четыре успешных операции, провалов нет. За две недели в команде сделал очень многое, хороший боец, пусть продолжает в прежнем духе. - Мг, - кивнул Улби, неужели полковник вызвал его, чтобы похвалить бойцов? Следующая карта, снова улыбка. - Эмма Вельса, - полковник обратной стороной ладони постучал по карте. – Девятнадцать лет, не жената, не судима – и этот человек служит в Коалиции…. У меня нет слов. Три успешных операции, провалов нет. Три недели в Коалиции, очень перспективная девушка, должен отметить. Никогда бы не подумал, что девушка добровольно пойдёт в Коалицию… - У неё родители погибли при атаке, - вдруг возразил Улби. – Это у неё единственный шанс найти себя. Девочка итак разбита после этого, я лишь хотел помочь ей, и думаю, Коалиция сможет стать для неё домом. - Я не против, она очень неплохой боец. Кстати, твои бойцы приняли плирум? С сегодняшнего дня на контрольном будут выдавать по три ампулы. - Эверум, - поправил Улби. - Да, эверум, - сплюнул полковник, - о Господи, как много всякой дряни ввели за последние дни. - Эверум все приняли, я за этим проследил. - Вот и хорошо. Начальник отложил карту Эммы и взял следующую. - Джамир Хальмид, двадцать семь лет, женат, не судим, детей нет. Пять успешных операций, одна провалена. Хороший боец, главное очень активный. За две недели шесть операций…. Ему нужно потренироваться немного, а не то он иногда путается. - Займёмся, - бросил Улби. - Вот ещё один – Михаил Пенза, восемнадцать лет, не женат, не судим, отслужил полгода в пехотных войсках. Две успешных операции, провалов нет. Смышлёный парнишка, всего полторы недели в Коалиции. Вот оно – молодое поколение, наше будущее и сила. - Ему через неделю стукнет девятнадцать, - улыбнулся капитан. - Очень хорошо. Полковник продолжил просмотр и остановился только на третьей карте. Брови сдвинулись, он медлен начал. - Нельсон Крагов, двадцать лет, не женат, судим…. Редкость в Коалиции увидеть судимого человека, но только, если дело было малой тяжести. А тут же – взлом и порча частной собственности…. Суд признал его виновным, но как соучастника, поэтому Нельсон был приговорён к трём месяцам работ и выплате полной суммы компенсаций. Я правильно понял? - Да, - кивнул Улби, - но он ничего не взламывал, его задержали, когда он стоял на дежурстве у входа… - Неважно, где он стоял, главное, что дел относиться к средней тяжести и такие люди не могут быть в Коалиции. Мы прекрасно понимаем, что он не совершал ничего серьёзного, однако правила требуют отстранить этого человека от службы. Капитан вздохнул: - Вы поймите, он живёт один, даже отца своего не знает, а тут ещё и откажете ему в работе…. Он не заслужил такого обращения, тем более он превосходный боец, вот посмотрите: за две недели пять успешных операций. Нельзя лишаться таких людей. Полковник медлил, он смотрел прямо в глаза капитану. - Я могу скрыть это, но у меня есть единственная просьба…. От этого слова у Улби пробежали мурашки. В данной ситуации это слово означало не просьбу, а скорее условие. - Какая? - У тебя отличная команда, Улби, отличные бойцы. Несколько дней назад мы узнали о группировке бандитов, и поверь мне, они очень опасны, хоть их и мало. Я уже был в подобных ситуациях… Полковник замолчал. Он испытующе глядел на капитана. - И вы хотите, чтобы мои люди нашли противника? Начальник кивнул: - Тогда все смогут закрыть глаза на прошлое бойцов, откинуть все недочёты, то, что бойцы Коалиции по новым правилам должны быть возрастом старше двадцати лет…. - И другого выхода нет? - Как видишь, нет, - развёл руками полковник. Улби не выдал никаких эмоций, его лицо осталось таким же мрачным и спокойным как и несколько минут назад. - Я поговорю с командой, мы начнём с завтрашнего дня, и прошу на такой случай сократить операции моей команды вдвое, тогда мы приложим максимум усилий для нахождения банды. - Я согласен, вы свободны, Улби, буду ждать новостей. Капитан поспешно встал и вышел из кабинета. Как только дверь захлопнулась, Улби тихо, но эффективно выругался. Теперь судьба его команды была на плечах его солдат.
Глава 6 Зверинец
«Кто-то считает, что так и должно быть, я же совершенно не согласен с теперешним режимом. Я презираю то, как люди относятся сами к себе, как они лишают себя настоящей жизни, своей свободы. Становиться ещё паршивей, когда понимаешь, что в это втянуты и твои родные люди, что ты презираешь взгляды, которых придерживаются они. Когда знаешь, что где-то таких же людей, как и ты сам, накалывают этими мерзкими препаратами, адаптируют к новому миру и обществу. Разве прекрасен этот новый мир? Да, в нём может быть нет бедности, может люди, наконец-то, достигли равноправия и равного социального положения, но какими жертвами? В таком мире теряется индивидуальность человека, его взгляды, вкусы и надежды. Он становиться, как и все вокруг, сливается с серой массой зомби. И где она, справедливость? Чего можно добиться в таком обществе? Чего? Если ты даже не можешь высказать свою точку зрения, не можешь сказать, что ты не согласен…. А если даже и скажешь, то ты обречён Кто-то скажет, что это общество подходит нормам, к каким стремилось любое общество…, что здесь нет злости, агрессии, нет бедности, нет лодырей и бомжей, нет богачей и миллионеров…, но здесь также нет жизни, здесь нет сердечной дружбы, эмоций, глубоких чувств, здесь нет любви.... Кто добивался такой жизни – пожалуйста, существуйте в этом мерзком мире, а я всё-таки хочу пожить и сделать свой выбор сам, будь то карьера или любовь, я сам хочу всего добиться»
* * *
13 ноября. Четвёртый блок. Одиннадцатый Карьер
- Либер, Максим, ты, Хеза, - Иджин указал пальцем на рослого китайца, а затем снова опустил глаза в список. – Мг. Значит Йонри тоже с вами, и ещё… Пит и наша прелестная Джесса… Девушка улыбнулась и мягко улыбнулась Иджину. Отряд был в сборе, я едва упросил Иджина разрешить провести операцию в карцерном госпитале на окраине города. Я всё ещё надеялся найти свою сестру… живой. Иджин с командой отправлялся на другое задание, мы недавно получили сведения, что у одного управляющего Коалиции есть схемы перевозок, и отряд намеревался сделать копию плана. Вооружились мы неплохо, после захвата оружия, Красный Сектор разжился и теперь мог позволить себе крупные операции. В больницу мы намеревались пройти мирным путём, а там как выйдет…. - Я поведу, - бросил Максим. - У, нет, я ещё хочу пожить, Макс! – прихлопнул по спине водителя Хеза. - Как скажешь, - уверил парень. – Будете все живыми. Я развернулся, мой взгляд на секунду задержался на глазах Иджина, лёгкий кивок в знак благодарности, шаг в сторону двери и теплый порыв воздуха, разгоняемого моим плащом. На улице шёл дождь, и он безнадёжно усиливался. Я выдохнул столбом пара в ночь, сегодняшний вечер может многое изменить. Ведь сегодня я отправлялся на поиски моей сестры, нужно было вытягивать её оттуда. - О чём задумался? Я не услышал, как на улицу вышла Джесса. Её глаза сверкали, а слегка подрагивающие губы выдавали добрую улыбку. - Да так, - замешкался я, - думаю, что я найду там… - Там твоя сестра? – мягкий, усталый голос эхом раздался в моём сознании, Катя была в больнице, и я боялся встречи. Я неуверенно кивнул, в этот момент за нами вышли Йонри и Хеза, они оживлённо обсуждали что-то, что-то об автомобилях. Я не сильно понял, так как совершенно в них не разбирался. - Загружаемся, ребятки, - напомнил вышедший вслед за ними Макс. – Все собрались? Оружие проверьте, хотя вряд ли нам придётся стрелять сегодня ночью. Джесса, ты мне обещала сделать кофе, если сегодня будет дождь. - Вернёмся, я тебе сделаю кофе, - улыбнулась девушка. - Идёт. Скрипнула дверца кузова, фургон наполнили звонкие голоса людей, помимо глухого стука капель по крыше. Я направился в самый дальний угол, может быть, чтобы подумать, а может, чтобы забыть о реальности. Мне действительно было трудно, какая-то тяжесть на виски, острая давящая боль. Следом за мной заскочил Йонри, взгляд его был мрачен, впрочем, как и обычно. Хеза заскочил вперёд и занял место рядом с водителем. Компанию дополнили Джесса и Пит. Немного помедлил Макс, он держал руки на руле и думал. Он молился, он всегда так делал…. Фургон тронулся. Застучали колёса по промокшей дороге, и вскоре котельная растворилась в ночи. Все молчали, Пит что-то спросил, но разговор так и не завязался. Макс хмуро смотрел вдаль, туда, где блуждал освещающий дорогу свет фар. Хеза наблюдал, как дворники разбрасывали стекающие потоки дождевой воды с лобового стекла. Джесса была весела, хоть и не пыталась её показать, слишком уж хмурыми выглядели друзья. Йонри дремал… Я смотрел в окно, мимо проносились улицы, магазины, остановки…. Город спал, не было больше в нём жизни, той ночной жизни, что каждый день перерождала это место, дарила ему вздохи и прощения. Не было молодёжи, не было детей с их родителями, не было проносившихся мимо автомобилей… Я отвернулся, не мог больше смотреть на всё это…. Затем поднял глаза, встретился с взглядом Джессы. Девушка немного поникла, но улыбка всё же погрела моё сердце, отогнала дурные мысли прочь… Я действительно задумался, и мне стало легче оттого, что рядом со мной есть люди, которые всё ещё могут чувствовать и готовы бороться за это право. Очень трудно, когда ты борешься со всем миром, а когда рядом есть люди, что поддержат тебя, становиться намного легче… Я помню ещё с детства, что когда я был ребёнком, моего мнения не придерживались, не брали в учёт. Но когда кто-нибудь из родителей поддерживал меня, то окружающие уже оценивали мою позицию. Стоит сделать так, чтобы люди услышали тебя, чтобы мир услышал. И не только услышал, но и задумался, принял на заметку и сделал так, чтобы жить лучше. А город всё ждал. Возможно, он ждал лучших времён, возможно, он ждал героев, что подарят ему отобранную жизнь и свободу. Я прочувствовал этот мир насквозь, за несколько недель я стал его отталкивать, а через месяцы отвергать. Я не понимал, как этот мир позволяет нам так просто находиться внутри системы, передвигаться его улицами и не быть замеченными. Ведь ночью мало кто ездит по городу и таких умников вскоре отправляют в карцерные госпитали. Но нам везло, мы спокойно нарушали тишину спящего города. Промокший фургон подъехал к ограждению, ворота в госпиталь были открыты. Макс пожелал нам удачи, бросил «Возвращайтесь, как станет скучно…» и снова вернулся на своё место за рулём. Молчаливая команда оказалась на улице под проливным дождём.
Postscriptum:Книга не дописана, это только начало...
|
Библиотека // Объявления