В классе, набранном из детей с нормальным развитием, смотрится очень неуместно и комично отсталый ребенок. Он становится игрушкой всего класса, жизнь начинает бурлить вокруг него – но ему это, в лучшем случае, не понятно, а в худшем – костью в горле сидит. Зато как рады одноклассники! Им есть на ком выместить ненависть к учителям за плохие оценки и большие домашние задания. Им всегда есть, чем заняться...

Таким был Петя. В смысле, отстающим в развитии. Его постоянно дразнили, а он даже не понимал этого. Какую цель преследовали его родители, засунув в такую враждебную и чуждую среду – оставалось только догадываться. Возможно – по глупости. Может, чтоб показать, что «мы такие же, как все, и ребенок у нас – такой же». Или еще по какой причине... Хотя, наверное, всего помаленьку.

Перед уроком пения Ромка подошел к Пете и попросил:

– Петь, дай пенал.

Петя, конечно, тут же протянул ему требуемое. Ромка извлек оттуда дурацкую желтую ручку, которой Петины предки зачем-то заставляли сыночка писать, и протянул пенал обратно. Петя даже ничего особенно не заметил. Ромка же сорвался и побежал к недалеко стоящей группе пацанвы, громко, на весь коридор сообщая:

– Взял!

Он знал, что Петя ничего не поймет – от него постоянно ускальзывали такие тонкости, как различия между своими и чужими вещами. Зато он очень легко изучал языки и физику. К сожалению, одноклассники не ценили его дарований, когда не надо было срочно списать контрольную, которую, конечно же, решить мог только Петя.

Наверное, мальчишки опять собирались расписать чей-то дневник такой узнаваемой желтой пастой. А может, хотели чиркнуть пару записей в школьный журнал. В любом случае, сделать этого они не успели – прозвенел звонок, и класс, шумя, заторопился в музыкальную гостиную.

Когда все расселись, Валентина Антоновна, добрая, сдержанная, уютная женщина спросила:

– Ну что, какие будут пожелания, что споем?

Класс наперебой закричал: «Крылатые качели!»

– Ух, как вы ее любите, – промурлыкала Валентина Антоновна, уже в который раз не вспомнив, к чему эта песня ведет. Она почему-то каждый раз действительно, откровенно считала, что дети любят эту песню. Но это не было истиной.

А дело все в том, что когда звучала эта песня – Петя плакал, проливая слезы о чем-то ему одному известном. Он плакал тихо, закрываясь рукой, что делало его похожим на какую-то актрису из популярного тогда сериала, которая, похоже, только и делала, что плакала из серии в серию. Так же, сидя на стуле, слегка склонив голову вперед и закрыв лицо рукой. Детям казалось это очень смешным.

Так было и сейчас. «В юном месяце апреле...» – Запел класс. И Петя тоже. Куплет всегда удавался ему без слез. Но стоило дойти до припева – как он утыкался в ладонь лицом. И вот...

Весь класс начал давиться смехом одновременно, и песня смялась. Как всегда. Никто не отваживался смеяться в голос, но смех так и норовил вырваться наружу. Валентина Антоновна сразу поняла, в чем дело.

– Ну что ж вы за звери! – Закричала она, неожиданно придя в ярость.

Подошла к Пете, обняла его, и вывела из класса. Тогда, помнится, в тот же день она уволилась. То есть ее уволили. Потому что она, когда отвела Петю до гардероба, вернулась и накричала на нас. Она кричала на всю школу, не смущаясь в выражениях, и, конечно же, почти сразу прибежали учителя из соседних классов... Помнится тогда, пробив какую-то корочку, покрывающую мою внутреннюю сущность, ко мне пришло понимание чего-то далекого, чуждого, необъяснимого. Наверное, я вдруг осознал, что я – тоже не бог, я – слабак, и, по идее, такой же изгой. А может, и нет. Понимание появилось в виде ощущения, которое я постарался сразу забыть, потому что неуютно было мне с ним.

Во взрослом сообществе сильный уничтожает слабого через суд, из пистолета, палкой, кулаком в зубы, во взрослом сообществе существует мораль, рамки...

В детском же сообществе – нет никаких рамок. Нет более беспринципного, жестокого и беспощадного существа, чем ребенок. Слабых здесь уничтожают морально, доводят до безумия, унижают напрямую, не ограничиваясь в средствах, действиях, словах... Дети – по праву цветы жизни.

Интересно, а взрослые – плоды?

Я дразнил Петю, а теперь наступил на грабли. Не в переносном смысле, а в прямом. Дети следующего за мной поколения придумывают много замечательных штук, с одной из которых я сейчас и столкнулся. Изобретение чрезвычайно простое и убийственное: у граблей отпиливается часть черенка, так, чтобы палка попадала среднему взрослому человеку чуть ниже солнечного сплетения, и туда закрепляется острый стальной шип. И сейчас я стою и смотрю, как этот самый шип медленно, бесконечно медленно движется к моему гранитному телу.