Сразу скажу, стих оставил двоякое впечатление, так как показался очень неоднородным.

Четкая повествовательная линия, которая прослеживается в первых трех строфах в принципе подчиняет себе все наполнение текста. И это мне не очень понравилось, поскольку такие вот чисто повествовательные куски, на мой взгляд, очень приближают стихи к прозе. С другой стороны, первая строка как бы уже подразумевает, что происшествие с замершим человеком (умершей собакой) есть ни что иное, как метафора смерти внутри героя кого-то другого, смерти второй сущности. И это меняет дело, стих становится интереснее.

В концовке метафора возвращается к своему значению, последнее четверостишие - очень понравилось.

Есть, конечно, некоторые шероховатости. Например, очевидное топтание на месте вот здесь: "Мы собаку спасли, разрешается это законом.../ Тяжело было, да, но спасенье – превыше всего" или несколько корявое "...но были мы вовсе не двое...", однако они не настолько серьезные, чтобы испортить впечатление от стиха.

В общем, несмотря на то, что смысл главной смыслообразующей метафоры несколько неясен (нищий и собака символизирует одно и тоже? собаку спасли, и это связано как-то с перерождением сущности героя?), текст будет рекомендован к включению в Альманах в первую очередь.

С ув, -----, редактор.