Когда не хватает слов, человек жестикулирует. Когда не хватает деталей – сюжет пересказывается. Сложно было придумать и объяснить методику расчета вероятности, зависимости на макроуровне, поэтому в рассказе появилась фраза – «не буду тебя утомлять рассказом как мы добились таких результатов, да это будет это тебе и не интересно». Это, в принципе, верно, потому как многое из того, что происходит в сверхсекретных лабораториях остается тайной для общественности.
Здесь «доказательная база» – неотъемлемая часть научной фантастики – заменена на общие рассуждения, близкие к психологии. Подвод к человеческому фактору произведен логично – «легче предсказать поведение человека», чем «управлять» природными явлениями (ну, исключая масштабное воздействие, вроде, взрыва на океанском дне). В принципе, выборка факторов тоже зависит от конкретного человека. Он, как носитель результата такой случайности, и становится отправным пунктом в постоянной цепочке «ЕСЛИ БЫ…».
Идея всем известна и выражена точно – никому не дано посягнуть на власть Бога. Попытка подвести общеизвестную и мистическую концепцию «злой судьбы» под научную основу выглядит очень интересно. Однако, научных обоснований, как таковых, не вышло, и это оправдано фантастичностью желания – управлять случайностями, предсказаниями. Человеку не надо просчитать своего будущего, и основной причиной тому обычно становится страх («все что ни случается – все к лучшему»). В рассказе причиной стало – нарушения стабильности живого организма, где клеткой является поведение человека.
Тело бога – глобальная судьба. Все проступки человечества – болезни Бога.
Структура рассказа – история в истории. Начинается повествование с очень удачного приема – «даже сейчас, по прошествии стольких лет я не могу поверить, что цепь странных и пугающих совпадений, приведших к столь зловещим событиям». Отличная приманка, которая заставляет поглощать всю полученную в строках информацию, искать эту самую цепочку событий, ждать кульминации (трагедии).
Потом же происходит перенос груза описываемых событий с главного героя (повествующего «я») на его закадычного друга, который, собственно, и стал жертвой научных амбиций.
Первое звено «цепи странных и пугающих совпадений» начинается со встречи. Тогда же главный герой узнает об исследованиях. Ожидается, что именно герою предстоит пройти определенный трудный путь к познанию, о котором потом тяжело будет вспоминать. Но…Второе звено – вторая встреча, на которой друг намекает на невозможное («Весь мир – наша колба для опытов»). И третье звено – «мы нашли Бога!» и смерть друга.
Перенос действия с первого лица на пересказ повлиял на восприятие идеи.
«воспоминания об этом случае заставляют меня просыпаться глубокой ночью в холодном поту» - говорит герой в самом начале, и тогда в то еще можно поверить.
Позже, его реакция на произошедшее отходит на второй план, потому что не был он участником событий – «Больше я его не видел. Изредка мы созванивались, но про его исследования не заговаривали – всякий раз он уходил от этой темы».
Ночной и тревожный звонок, конечно, смутил бы каждого, тем более, предсмертный звонок. Но типичной человеческой реакцией стало бы самоутешение – «хорошо, что я в это не вляпался». А вовсе не ночи, наполненные кошмарными снами.
Слова не настолько влияют на сознания, как непосредственное участие.
«Одно я решил для себя точно – даже если я клетка – я хочу прожить всю отпущенную мне клеточную жизнь и прожить ее настолько счастливо, насколько смогу» - последняя фраза ставит точку на переживаниях. В ней проявляется одновременно и обреченность, и эгоизм человеческой сущности.
Вступление с нагнетенным психологизмом так и осталось неизведанным лабиринтом для героя, и разгадка многих тайн опять прошла стороной. Возможно, это к лучшему.
Интересны, в некоторой мере оригинальны, в рассказе связки – «клетка бога» и «секта в поисках бога». Что подчеркивает мизерность судьбы одного человека и доказывает желание сект обладать сознанием и будущим.
Сюжет развивается прямолинейно, по мере того, как герой рассказывает историю. (здесь у меня возник вопрос – кому? Что сподвигло его на такое признание?) Снижает красочной и живость описаний то, что он не видел собственными глазами происходящего. В его рассказе есть динамика – напор знаний, которые надо выплеснуть в коротких информативных предложениях. Поэтому рассказ в рассказе (именно описание эксперимента) написан с примесью строгого научного стиля (взять классификацию, к примеру). Прием уместен в фантастике.
Здесь же видна перегруженность причастными оборотами. Смысл таких предложений воспринимается тяжело:
«нахождение зависимости кирпича, упавшего с крыши строившегося дома на голову одному человеку от строившему этот дом другому»
«как найти зависимость от человека из кармана которого выпало сто рублей и подобравшего их бомжу, отравившемуся через несколько часов некачественной водкой»
«человек, опаздывающий на работу и попадающий под машину или, наоборот, спасшийся от верной смерти под колесами авто неспавшего ночь водителя, и не подозревающий об этом, только потому что переходил дорогу на десять минут позже, чем обычно»
Проблем выбранного стиля является и глагол «быть», его повторы:
«Нужны БЫЛИ подопытные. У секты Ноя их БЫЛО в избытке – за городом находилась комунна учения. Это БЫЛО то что нужно»
«Каждый сектант на протяжении недели рассказывал всю свою жизнь» - неверно составлена фраза: рассказывал о своей жизни или пересказывал всю свою жизнь.
«точный прогноз поведения человека. Однако погрешность была огромной – 95%» - нельзя сказать о точности прогноза при такой погрешности.
«Через десять минут я был возле его дома – дороги ночью пустынны» - такая детализация избыточна. Ведь в рассказе не говорилось о том, настолько далеко или близко они проживали.
В финальной части рассказа темп событий ускоряется. Друзья расстались и больше не виделись – «я не знал, что это была наша последняя встреча».
Последним штрихом стал звонок – известный прием, когда тайна умирает вместе с другим человеком, оставляя живым привкус страха.
«Иногда я думаю над тем, что же хотел он сказать мне или все же сказал…» - эта фраза немного противоречит сказанному во вступительной части. Эмоции пошли на убыль. И с конце главный герой просто констатирует факт, не ощущая себя причастным к трагедии.
Идея хороша, раскрыта в выбранном контексте. Но не хватает мотивации главного героя, чувств, которые заставили его вспомнить, рассказать или записать эту историю.
Скорее всего, надо было сблизить друзей некоторыми бытовыми деталями (вроде - не смотря на то, что тогда я не был женат, работа пожирала все наше свободное время и не оставляла никаких сил на какие-либо встречи), оживить ими рассказ.
Тогда и страх будет натуральным, как оболочка к интересной и увлекательной теории о клетке бога.