Эра просветлений и великих открытий закончилась. Закончилась в один миг, по щелчку чьих-то пальцев. От старого мира остались воспоминания, да и те теперь больше напоминали миф. Всю землю покрывают выжженные пустыни и мёртвые города. Время от времени ветер приносит радиоактивные туманы и кислотные дожди. Животных нет, растений тоже, есть только люди. Их маленькие группы теперь больше напоминают стайки крыс. Они ищут, что ещё можно сожрать, чтобы продлить свою дикую жизнь. Ничего другого им не осталось. Армагеддон сделал своё дело, и пока не спешил уходить.

Здесь, в мире вечного мрака, серой копоти вместо воздуха, маслянистой нефти вместо воды и пепла вместо почвы, посреди высохшего атлантического океана, врывшись носом в «дно», стоит подводная лодка. Последний оплот разума. Может быть.

На зеленоватой стеклянной бутылке не было этикетки, но Мартин прекрасно знал, что в ней. Не в первый раз он мешал хозяину «Кровавую Мэри». Он поставил бутылку, шарниры в плече противно скрипнули, видимо в них опять попал песок. Это не удивительно, в таких-то условиях. Мартин лениво перевёл свою камеру на круглый иллюминатор. Через грязное, закопчённое стекло всё же можно было разобрать бегущих по земле человечков. В этот раз их было девять. Клешнеподобные трехпалые ручки робота взяли металлический поднос, на котором, пошатываясь, будто пьяный от своего содержимого, стоял бокал «Кровавой Мэри», пепельница с сигаретами и спичками и высокая баночка давно съеденных консервов, из которой торчала начищенная до блеска пружина с зажатыми между витками лопастями небольшого вентилятора. Эту фигурку придумал сам Мартин и назвал её просто «Ромашка». Изображение натурального цветка робот видел на картинке в каком-то журнале.

Тяжёлые ноги мягко ступают по железному полу – хозяин не любит шума. Длинные и однообразные коридоры сменяют друг друга. Пустые спальные помещения, лаборатории, хранилища, довольно унылая панорама. Тут что-то звякнуло в одной из кают. Мартин остановился и аккуратно заглянул внутрь. Если это грызуны, их надо уничтожить, еды и так мало. Но это не мыши. В глубине каюты, освещённой аварийными огнями, за заваленным всякой аппаратурой столом сидел Андрей. Единственный физически полноценный человек на лодке. Хоть он и родился после Армагеддона, но был полностью здоров, радиация его не достала. Другим повезло меньше.

Андрей резко обернулся, за долгие годы пребывания на лодке он научился улавливать бесшумную походку Мартина.

- Привет, железный дровосек. – Бросил Андрей, улыбнувшись так широко, что казалось, края губ вот-вот достанут до мочек ушей.

- Здравствуйте. – Мартину не очень нравилось, когда его называли железным дровосеком, но это было куда лучше чем Пинокио. – Они вернулись.

- Мародёры. И сколько их?

- Девять.

- Плохо. – Андрей откинулся на спинку кресла. – Ещё троих потеряли. Скоро еду добывать будет некому.

Робот промолчал.

- Хм, старику несёшь? – И не дождавшись ответа. – А это что? – Андрей указал на банку консервов.

- «Ромашка». Я сделал её из подручных средств по картинке.

- Красиво. Даже мило. Мне очень нравится. Папа рассказывал, что раньше, когда ещё солнце освещало землю, подобных цветов было очень много. Хватило б засыпать эту лодку доверху, ну на половину - точно.

Если бы у Мартина осталось «лицо», а не эта глупая камера, то робот изобразил бы радость. Кому не нравится слушать похвалу в свой адрес?

- Как вы думаете, хозяину понравиться?

- Думаю да. Почему нет?

- В последнее время он очень много работает. Надеюсь, это отвлечёт его.

- Ну, удачи тебе железный дровосек.

- Спасибо. – Мартин развернулся на 90 градусов и зашагал дальше по коридору. Андрей какое-то время смотрел ему в след, потом взял паяльник и снова уткнулся в приборы. Ему было искренне жаль робота.

Массивные двери лаборатории были открыты. Мартин аккуратно вошёл в просторное помещение размером с площадку для баскетбола. Точнее просторным оно не являлось – повсюду валялись груды какого-то оборудования, пачки чертежей, незаконченные проекты, захваты, щупы и даже телескоп. В одном из углов облокотившись на стену будто отдыхая, стоял огромный человекоподобный механизм. Здоровенный робот чем-то напоминал Мартина, только головы у него не было совсем. В груди также имелась ниша с креслом и рычагами управления. Мартин 2 – безмозглая ходилка, джип для загородных поездок. «Интересно, как хозяин вытащит его отсюда?»: подумалось маленькому Мартину. Тут он уловил знакомое жужжание. Со стороны кип чертежей медленно ехала инвалидная коляска. В ней сидел старенький ссутулившийся совсем лысый дедушка, он что-то быстро бормотал себе под нос, а в руке держал гаечный ключ.

- Здравствуйте хозяин. – Мартин сделал величавый шаг вперёд и протянул поднос. – Вот всё, как вы любите и ещё…

- Поставь там. – Отозвался дедушка, не сбавляя ход своего транспортного средства.

Клешни Мартина на мгновение сжались, но этого хватило, чтобы оставить на подносе внушительные вмятины. Робот аккуратно поставил его на пол и пошёл в свою каюту. Позади слышался треск разрядов тока и гудение проводов от высокого напряжения. Хозяин работал.

Мартин никогда не тратил время впустую. Когда заданий не было, он брал старые журналы про путешествия и рассматривал картинки, а затем из подручных средств мастерил увиденное. Теперь в его каюте «росло» высокое железное дерево со стволом из стоек и опор, ветками и сучьями из переплетённых толстых проволок и листьев из крышек от консервных банок. На столах и стульях стояли «клумбы» жестяных тюльпанов и медных ландышей. На полках молча сидели фарфоровые птицы, найденные в вещах одного из матросов. Андрей как-то увидел этот сад и назвал его мёртвой зоной, потому что в нём нет ничего живого. Возможно, но Мартину нравилось это место. Вот сейчас он сидел под своим железным дубом и листал журнал с фотографиями. Впервые он не был занят какой-то работой.

На этих ламинированных фото красовался ещё молодой хозяин. Он тогда часто улыбался. Получил не одну премию за Мартина. «Робот или человек?»: писали газеты. Тут и сам Мартин тогда у него ещё была силиконовая маска подобная человеческому лицу, он тоже улыбается. Хорошее было время, солнце светило ярко и небо было таким чистым и голубым.

Потом хозяин изменился. Он всё больше проводил времени в лаборатории, почти не выходил, стал меньше есть и пить. Очевидно, он снова хотел признания за свои труды. А затем пришел огонь. Мир пылал. Их дом был разрушен. Мартин с трудом вынес хозяина из-под обломков, они спаслись, но не без потерь, катаклизм лишил робота лица, а человека возможности ходить. Что было дальше не важно. Они здесь, в проклятом месте. Мартин посмотрел на столик, там стояла фотография его с хозяином. Робот на переднем плане, а создатель хлопает его по плечу.

Андрей услышал громкий хлопок и тут же неистовый крик, переходящий в вой. Звуки доносились из лаборатории профессора. Андрей влетел в распахнутую дверь, но почти сразу остановился. За рабочим столом, на котором лежала огромная трёхпалая клешня, сидел старик, перебирая провода, торчащие из кисти. В нос бил запах гари. «Чёртов старикан. Совсем с ума сошёл»: пробурчал Андрей и вышел из помещения.

Мартин не слышал крика, иначе бы сам быстро прибежал на помощь. Он всё так же бесшумно шёл по коридорам. Вот массивные двери, маленький робот быстро отыскал хозяина в лаборатории, он по-прежнему сидел в своём кресле и ковырялся в клешне-гиганте. Но что это? Хозяин сам повернулся к Мартину. В чём дело, робот громко топал? Нет, хозяин улыбается, улыбается, как на фотографии, которую Мартин принёс с собой, совсем, как много лет назад. Мартин подходит ближе и протягивает в своей маленькой трёхпалой лапке заветную фотографию. Но… В руке хозяина шуруповёрт, он не обращает внимание на принесённую реликвию и начинает со скоростью кошки откручивать крепёжные болты в локте робота. Ещё секунда и рука Мартина с лязгом падает. Хозяин с улыбкой маленького ребёнка, которому наконец-то принесли паровозик, хватает руку и начинает раскручивать её на более мелкие части. Робот отключил свою камеру и вслепую выбрался из лаборатории, это единственное, что он мог сделать.

Маленькая фигурка шла по однообразным коридорам подводной лодки. Правой руки у неё не было, но Мартин ощущал лишь некоторый дискомфорт. Он шёл бесшумно, как всегда, хозяин не любит шум. Робот нажал на переключатель, и дверца лифта открылась. Ещё нажатие и платформа понеслась вверх. Створки открылись, резкий порыв ветра ударил в камеру, немного сбив фокус. Серый безжизненный пейзаж, но края ему не видно. Не самый плохой выбор. Мартин прошёлся по корпусу лодки и спрыгнул на рыхлый грунт. Здесь его ничто не держит, но может там, где-нибудь в той стороне, ближе к горизонту найдутся средства создать ещё одну Мёртвую зону и посадить там живую ромашку.