НО, А...

Дома было тепло и хорошо. Первые минуты после деревни, свой диван, кайф! И тут, как гром среди ясного неба в голове прозвучал чужой голос.

- Ты кто? - Я растерялся. Перегрелся на солнце, заработал шизофрению на сквозняке? Мама дорогая! Но будем вежливы и культурны.

- Как кто? Фома. – Подумал и представился полностью. - Фома Федосеев. Ученик один-надцатого класса… А ты кто?

Молчание длилось целую минуту. Я уже решил, что голос мне приснился, все про-шло как мираж в пустыне, но тут прозвучал совершенно неожиданный ответ.

- Я не знаю.

- Как это не знаешь? Так не бывает!

- Я не знаю, скажи мне кто я?

- Ну и ни фига себе! Если ты не знаешь, кто ты, я - то откуда могу знать? Помять поте-ряли? Лечитесь.

- Я не знаю. Помоги догадаться.

До меня постепенно доходила неправильность происходящего. Я не спал, всё видел, понимал, находился в родной квартире, но не смотря на это у меня в голове звучал чужой голос! И он отвечает, когда я спрашиваю! Была двух сторонняя связь! Раньше по-падая, в кого ни будь, я мог разговаривать с собой, сколько угодно, тот в ком я был, меня даже не замечал! А теперь ситуация изменилась? А может это та штука благодаря кото-рой я попадал в других, а она в меня? Если это сумасшествие, то я слишком часто для не-совершеннолетнего схожу с ума. Шизофрения входит в привычку и перестаёт удивлять. Если это не дурдом и не аудиоглюки, а хоть бы и схожу с ума, то надо хотя бы познако-миться, надо быть вежливым и культурным не смотря ни на что. Покажем товарищу что мы воспитанные, как изнутри так и снаружи.

- Слушайте, я не знаю кто вы, успокойтесь. Понимаю, первый раз в другом человеке это шок, но не стоит нервничать. Постепенно всё встанет на свои места. А сейчас слушайте внимательно меня и делайте, что я говорю. Пять раз глубоко вдохните и умножьте два-дцать три на восемнадцать.

- Я не умею.

- Что не умеем? Умножать? – Маленький ребенок в моих мозгах… Ужас! Со мной раз-говаривает мое детское подсознание?

- Нет, не умножать, Произведение вышеназванных чисел равна числу четыреста четыр-надцать. Я не умею дышать, мне процесс окисления кислорода не нужен…

После заумного ответа, я стал медленно выпадать в осадок и понял, что дыхатель-ные упражнения, для успокоения, мне тоже не помешают. Трижды глубоко вдохнув и вы-дохнув, продолжил беседу с мозгами. Со стороны – дикое зрелище. Молодой человек раз-говаривает сам с собой…..

- Вернемся к началу разговора. Если вы не знаете, кто вы такое, как я могу это сделать и сказать?

- Почему?

- Почему, почему, по кочану! - Я начал терять самообладание. - У меня же нет, о тебе никакой информации, я не знаю тебя!

- У меня есть.

- Ну тогда расскажи про себя, дай информацию мне! – Забрезжил свет в тоннеле. Хоть что-то проясниться. – Говори.

- Как?

- Ты что, дебил?

- Дебил – это человек или существо с ограниченными возможностями центральной нервной системы, или неадекватным восприятием окружающей среды? - В ответе не про-звучало ни обиды, ни издёвки, только констатация факта. - Не знаю, нет. Деятельность происходит.

- Слушай, как тебя там, давай сначала и по порядку. Попытаемся идти от элементарно-го. Я человек. Ты понимаешь, кто это такое?

- Да. Это ты и подобные млекопитающие, разделенные по половому признаку. Форму-лировки человеческие, но по сути совпадающие с моими представлениями об окружаю-щем мире.

- Уф-ф, уже легче. – Нервный мадраж отпустил, но остался рядом. - Итак, я человек, ме-ня зовут Фома, а ты? Человек? Инопланетянин? Приведение? Святой дух? Животное? Прошу прощения, если говоришь и думаешь, то не животное... Кто ты? К чему ты себя относишь и почему разговариваешь по-русски?

Опять прошло некоторое время тишины в мозгах, потом в голове задумчиво прозвуча-ло.

- Я не человек, не животное, не инопланетянин, меня никак не зовут. Приведение? Свя-той дух - не понимаю…. Разговариваю на твоем языке, что бы ты меня понял и услы-шал…Инопланетянин кто это?

- Да. .. так. Фантастика. Литература. – Доходчиво объяснил, неопределенно помахав в воздухе рукой. - Полный дурдом… Хорошо, пусть ты не человек, но как к тебе другие нечеловеки обращаются?

- Никак.

- Почему? - Я вновь оторопел. В ответе не прозвучало ни обиды, ни издёвки, только констатация факта.

- Других нет. Я одна, один, одно. Правильно не знаю. Но лучше она.

- Пусть будет она. Но мне-то как тебя называть? – Меня заклинило на второстепенных вопросах. Как будто выяснение имени что-то принципиально изменит, но в голову ничего лучшего не приходило. - Не могу же я общаться с тобой, никак тебя не называя?

- Почему?

- Да неудобно мне, и не принято у людей без имени, клички, псевдонима. У каждого должно быть имя, или хотя бы название! Понятно?

- Да. Скажи, где мне взять имя?

- Имена ни где нельзя взять, их дают! – Глубокомысленно ответил я теряя последние силы в борьбе с истерикой.

- Кто?

- Другие люди! Кретин!

- Ты человек? Ты другой? Значит, можешь дать мне имя?

- Я другой? – Действительно, я другой голос и могу ей дать имя. В логике голосу не от-кажешь. Глупо хихикнув, кивнул головой. - Думаю да. Могу.

- Что мне надо для этого сделать?

- Отвали от меня хотя бы минут на пятнадцать! – Взмолился я вслух, вскакивая с дива-на и затыкая уши. О, шизофрения! Оставь меня в покое, не дай съехать с катушек. Дай пожить спокойно!

- И всё?

- Да, да, будет тебе имя!

- Хорошо.

Чужой голос замолчал, а я тихо зашёлся в истерическом смехе. Тупая, идиотская си-туация. Иоанн креститель! Фома - крестный отец! Придумать имя своему безумию? Бе-зымянное подсознание требует диагноза болезни….

Минут через пять, когда приступ истерики притих, я пошёл на кухню, достал из хо-лодильника недопитую отцом бутылку водки, грозно посмотрел на алкоголь и поставил обратно. В сложных ситуациях лучше иметь трезвую голову. Оставим как крайнее сред-ство, когда окончательно съедет крыша. Сейчас необходим - холодный ум, горячее сердце и чистые руки. То есть обратно в душ! И воду похолодней! Облив себя ледяной водой, с ног до головы и покрывшись гусиной кожей, вернулся в комнату и упал в постель греть-ся. Моржевание как лекарство оказалось противным, жутко холодным, но действенным. По крайней мере, крыша осталась на месте. Вообще чем я тут занимаюсь? Полный от-стой! Сам с собой разговариваю, дискутирую как лох в магазине. Все приснилось и ниче-го не было! Заспал, а это кошмарики после всех деревенских событий, волнений об отце. Подождем ровно пятнадцать минут и со спокойной совестью в голове, поедем в больни-цу.

- Кто я?

Я растерялся. Кошмар вернулся обратно и вроде я был готов к встрече с бредом, но вместо достойного ответа начал беспомощно лепетать.

- Но, а…

- Спасибо. Теперь знаю кто я. Я Ноа…

- Да на здоровье, пожалуйста. Слушай девушка Ноа, шла бы ты от меня! Оставила в по-кое, пока я окончательно того… Иди, а?

- Куда?

Я хотел подобрать интеллигентное слово, но подумал другое, из анатомии. То есть куда конкретно убраться, на что получил убийственный ответ.

- Я там не помещусь.

- Подслушиваем чужие мысли? – Я смутился, но не сдавался. – У нас в стране свобода мыслей и никто не имеет права соваться в частную жизнь и в частные мозги! Ну исчезни куда ни будь! Или я точно свихнусь!

- Хорошо, поняла. Но можно я снова приду? Потом, когда ты станешь спокойным и ра-зумным?

- Нет!!! – Закричал я испуганно и спрятался под одеяло. – Сгинь нечистая сила, приходи когда сам позову!!!

- Хорошо. - Голос исчез, а я закрыл глаза и провалился в спасительное беспамятство….

Когда очнулся и открыл глаза, стрелка на часах переместилась за время обморока, минут на десять. Пять часов вечера. Я дома. Я приехал из деревни. У меня отец в больни-це. Надо к нему идти. Я валяюсь на диване, потому что испугался, как дурак. Испугался голоса в своей голове. Голос зовут Ноа. Имя придумал я. Я крестный отец, собственной шизофрении, паранойи и прочих душевных болезней. Нервный шок был сильный, раз я валяюсь на диване, а не иду в больницу к отцу. Но я живой, и очень надеюсь, что не при-дурок. Но психиатры говорят, что первый признак безумства - отрицание безумства. Тогда я безумный придурок, свихнувшийся на нервной почве, из-за переживаний по отцу... Но раз я могу сказать о себе дорогом, что я псих, значит не окончательный придурок. Но слу-чай клинический. Наполеоном себя не представляю, но голоса слышу. Были в мировой истории люди и дети, которые слышали божественные голоса, но по причине отсутствия в средневековье психиатрических лечебниц, их объявляли пророками и святыми людьми…

Сложная наука психиатрия. Голова кружилась. Встал и пошатываясь от головокруже-ния, опять пошел в душевую комнату. Третий раз, за один час. Раз, час – плохая рифма, но моржом стану. Сильные струи холодной воды опять привели меня в чувство. Дрожа от холода, выскочил из ванны. Так. Ситуация усугубляется, события идут все быстрее и бы-стрее. Я ничего не контролирую. Меня используют. Что это было вообще? С кем я гово-рил? Если б человек, это непонятно, но объяснимо. А так и непонятно и необъяснимо. Ав-томатически растерся полотенцем, оделся и побежал к отцу в больницу.

Я ехал по городу в час пик. Было одиноко, тоскливо и тревожно на душе. Друзья на дачах, Светка на юге. Тоска…поделиться впечатлениями не с кем. Скорей бы понедель-ник. Я сел на скамейку во дворике при больнице. В больницу к отцу, ещё рано, не про-пустили. Только с семи часов вечера. Как не объяснял, вредная старушенция своей впа-лой грудью перегородила дорогу в хирургическое отделение, а позвонить к матери в па-лату, где лежал отец, не разрешила. Собака. Хорошо хоть позвонила на пост, поинтере-совалась состоянием больного отца. Сказали, что все без изменений, ухудшения самочув-ствия нет, стабильно тяжелое состояние. Денег нет ни копейки. Как провести ближайший час, становилось проблемой. Только сидеть и ждать. Жарко. Хоть и сел под деревом в тень, не спасает. Совершенно ошалел от жары.

Отчаявшись от безделья, я решил попробовать пообщаться еще раз с этой чокнутой штукой, которая ничего о себе не знает. Ноа…. Ну и имя я подобрал. Аккуратнее надо в следующий раз. А если б начал с нецензурного мата? Стресс себе бы снял, а как сущест-ву с гадкой фамилией жить? Если сто раз назвать человека свиньей. Он на сто первый раз захрюкает. Я человек достаточно выдержанный и книжки умные читаю, но ненорматив-ной лексикой владею в совершенстве, как прочая современная, продвинутая молодежь. Одно радует, культурное воспитание иногда побеждает подлую натуру. И сила воли есть, всего-то один раз в обморок упал. Один раз не считается. А если б на моем месте был другой человек? Неподготовленный? Сразу клиника! Значит карма моя - нести этот груз, продолжать эксперимент. Тогда приступим. Сейчас мы этот голос выведем на чистую воду! Поудобней облокотившись на спинку скамейки и собрав все душевные силы в ко-мок, я мысленно обратился к неизвестности по имени Ноа… Ответ последовал мгновен-но.

- Да. Я здесь. – Я даже вздрогнул от неожиданности. Значит контакт точно был? Значит это был не кошмар? Значит проблемы с психикой, или все же другое существо? Днем приведения не появляются, а для связи со святым духом место неподходящее – таинства недостаточно.

- Слушай, Ноа. А ты правда уходила из моих мозгов, или так и сидела во мне всё вре-мя? Подслушивала?

- Уходила. Ты же сам сказал.

- А ты не врёшь? – Мысленно разговаривать с собеседником, не видя его и не представ-ляя внешнего вида очень сложно, но куда деваться… Будем страдать и продолжать бесе-ду.

- Что такое врёшь? – Ясно, клиника. Но с другой стороны полезная вещь для меня. Бу-дем надеяться не обманет.

- Ладно Ноа, не обращай внимания, давай поговорим.

- Давай.

- А почему ты себя - она называешь?

- Не знаю. Больше правильно. По правилам вашим.

- Чьим?

- Человеческим. Вашим.

- Ответ понятен. - Но лишь стало больше вопросов, чем ответов. Хорошо проехали, про-должаем задавать глупые вопросы и получать глупые вопросы.

- А за время, пока мы не общались, ты вспомнила, кто ты на самом деле?

- Да. Я - Ноа.

- Помню, я сам дал тебе это имя. – Блеснем коварством. - Но как мне узнать тебя, если вдруг встретимся?

- Мы уже встретились.

- Да, но я тебя не вижу. Какая ты? - Разговор походил на общение глухого, со слепым. Но это гарантировало как минимум полчаса занятости. Если психика моя выдержит нерв-ные нагрузки, но вообще, становилось интересно. - Ты можешь сказать, как ты выгля-дишь?

- Я постараюсь, но я не знаю как это делается. Фома, Если тебе не трудно, задавай мне конкретные вопросы, я постараюсь ответить. Если смогу.

- Хорошо – Я задумался. –Ты знаешь, что такое человек?

- Да. Человек, это ты.

- Правильно. А сейчас опиши мне, какой я. Сможешь?

- Да.

- Почему?

- Я тебя вижу.

- Как видишь?!! - От такого ответа, я чуть не упал со скамейки, оглядываясь по сторо-нам. - Тут нет ни кого!!! Ты что, из окна в бинокль смотришь?

- Нет.

- А как тогда? Ты где?

- Я вокруг тебя. Я в тебе…

- Не понимаю.

- Я не могу объяснить, мне не хватает слов, адекватных понятий, связывающих наши разумы.

- Но вокруг меня только воздух, трава, деревья, дома. Тебя нет.

- Есть. Воздух, трава, деревья, все вокруг - это я.

- Ну, ты загнула! Если ты всё это, значит ты Природа? Гринпис в действии? Метафизи-ческая жизнь вселенной!

- Нет, не зеленый мир, если это правильный перевод с другого языка? – Я судорожно кивнул в подтверждение ее слов, хотя кому кивать, если она внутри меня? Или все же снаружи? Она еще и английский язык знает. - Я Ноа, ты сам меня так назвал.

- Ладно, ладно. Если ты то о чём говоришь, то докажи мне, что ты не только плод моего воображения, но и в самом деле существуешь вне меня.

- Как?

- Элементарно Ватсон! Я достаю ключи от квартиры, поднимаю их перед собой, и от-пускаю. Если ты говоришь правду, то сделай, что ни будь с ними. Слабо?

- Слабо – слабая? Слово употреблено в переносном смысле, смогу ли я это сделать?

- Да.

- Смогу.

- Делай.

Чувствуя себя последним идиотом, я достал ключи, поднял их, повернул руку ладо-нью вниз и медленно разжал пальцы. Ключи повисли на секунду в воздухе, покраснели и упали на траву. Прямо перед моим носом. Трава зашипела от раскаленных ключей. Этого не могло быть, но это было! Я дотронулся до связки, обжегся и отдернул руку. Подул на покрасневший палец. Это не обман зрения. Ноа не фокусник, а я не шизофреник. Разгова-ривает со мной, не мое подсознание.

- Ноа.

- Да?

- Остуди ключи. – Ключи на глазах стали остывать.

- Слушай Ноа, как ты думаешь, я нормален?

- Нет, ты ненормален. – Черт возьми, так и знал! - Ты особенный. Ты единственный, ко-торого я понимаю. Все остальные люди глухи, они не часть меня. Я не умею объяснить всего, но то что ты такой как есть, это самое лучшее что со мной было и есть.

- Объясни. – На душе полегчало. Приятно осознавать свою исключительность, а не боль-ным уродом.

- Я постараюсь. До тебя, я была как ты, когда спишь ночью. Нет неправильно. Когда ты был плодом, в родившей тебя женщины. Эмбрионом. Существовала всегда, не понимая и не осознавая себя. Мне было хорошо. Но другое. На одних инстинктах, чувствах. Тепло, холодно, плохо, хорошо. Потом я почувствовала беспокойство, боль и появился ты. Или я в тебе. Я не знаю. Ты родил - разбудил меня, не знаю как правильнее. Я ничего не знала и не понимала, как младенец, который только что родился. Постепенно существование и сознание моё стало наполнятся смыслом, через тебя. Через тебя я стала познавать мир во-круг себя и даже самою себя. Ты - мои глаза, а твой мозг, это связующее звено, между явью и сном. Пока ты меня пускаешь в себя, я мыслю, чувствую, вижу, а когда выгоня-ешь, я засыпаю. Не выгоняй меня Фома. Я и так долго спала, а мне хорошо с тобой. У ме-ня просто больше нет ни кого, с кем я могла бы общаться.

- Стоп, стоп, стоп, ты что, хочешь всегда быть со мной в контакте? – Не понял я. - То есть жить со мной, во мне? Моей голове?

- Да.

- Не-е , не пойдёт. – Запротестовал я мгновенно. - Это что же получается, я кушать - ты со мной, я в туалет - ты туда же? А если я с девушкой? А секс? – Правда не было еще ни разу, но когда-то это же произойдет? - Ни фига подобного! Согласен, общаться надо, это здорово, полезно, но не всегда и не везде. Раз я мозг, значит я главный! И буду командо-вать! Понятно?

- Нет. Командовать - что значит?

- Я думаю, принимаю решения, даю команды, ты беспрекословно выполняешь. Так по-нятней?

- Да.

- Возражения есть?

- Нет.

- Вот и хорошо. – Облегчено выдохнул. Приятно иметь дело с разумным существом по-нимающим субординацию. - Будешь себя достойно вести - будем общаться более про-должительное время. Если нет, выгоню на фиг из сознания! Будешь там где была раньше - эмбрионом. Спать вечным сном, пока все бока не отлежишь. Ну как Ноа? Ты всё поняла?

- Да.

- Закрепляем усвоенный урок. Тогда подними ключи, очисти их от грязи и положи мне в руку. Продемонстрируй еще раз свои возможности. - Я вытянул руку перед собой. Под-летел воробей и подхватив ключи с земли, уронил мне в ладонь. Чистые, блестящие, будто только что из магазина. Полный маразм!

- Хорошо Ноа. Спасибо за увлекательную беседу, а теперь оставь меня. Мне надо по-быть одному. Я позову тебя снова, но когда понадобишься. До свидания.

Всё так же светило солнце, всё так же дул ветерок и шумели листья акации. Ни-чего не изменилось вокруг. Изменился я. Мысленно произнося эту фразу еще раз, я с ужасом понял, что моя наглость не просто беспардонна, а беспредельна до крайности. Но меня занесло, видимо последствия шока от висевших ключей и дрессированной птички. Останавливаться на месте теперь нельзя, да и не смог бы. Хотя, где-то глубоко в душе понимал, что если Ноа может такое с ключами, то уж меня-то она поджарит не напряга-ясь. До меня начинало медленно доходить, какая мощь стояла за простым именем Ноа…

Оставшиеся до открытия больницы полчаса, я просидел на той же скамейке и думал. Понятно, что Ноа со мной останется до самой смерти наверное. Моей или ее и с этим ни чего не поделать, но и жить с этим было бы очень не желательно. Сначала сны, потом прямое общение между нами, разговоры и вопросы, вопросы, вопросы. Почему именно я и как это получилось, это более - менее ясно. Остаётся два основных вопроса, даже три. Первый - почему у меня до сих пор крыша не съехала? Второй - что мне с этим делать? Третий - Как? Я не представляю себе полной картины происходящего, а Ноа не может толком объяснить. Но как ни крути, а общаться надо, слишком прикольные пер-спективы открываются впереди, что бы ими пренебрегать. Так что дорогой Фома, вклю-чай свой мозговой аппарат на полную мощность, думай, как жить дальше?

После выходки с ключами, надо быть предельно осторожным со своими желаниями и экспериментами. А если бы я тогда сдуру велел не ключи, а дом поднять и подогреть? Вот была бы картина! Паника, люди из окон орут, пожарные, милиция. Журналюги бы налетели, стали бы всё фотографировать, интервью у свидетелей брать, Раструбили бы на всю страну. Сенсация! Косметологический феномен! Или косметический? А! Космиче-ский! Мировая сенсация! Потом бы учёные понаехали, потом военные, скорее наоборот. В результате, скорей всего, ни кто, ни чего, не понял, но на всякий случай город бы за-крыли наглухо! В целях сохранения секретной информации. А здесь бы вообще всё ко-лючей проволокой оцепили, в радиусе километра! Ужас! Как хорошо, что хватило ума ключами обойтись! И вообще, исходя из выше изложенного, напрашивается вывод. Нам лишняя реклама ни к чему! Для опытов необходимо выбирать отдаленные, безлюдные мест, и прежде чем экспериментировать, придётся крепко прокукарекать, вернее, поку-мекать, а то и в правду можно с дуру Армагеддон устроить! Ладно, это всё лирика, а что же дальше? Чёрт! Чувствуешь себя так, будто по минному полю идёшь, как сапер. Один неверный шаг, и всё, ты уже на небесах, или в реанимации рядом с отцом. А идти всё равно придётся. Не помню, кто сказал - дорогу осилит идущий, думаю, но к минным по-лям это относится. Так что вперёд на мины, и с песней! Кстати, насчёт идущих, пора к отцу в отделение топать, кстати и узнать у него поподробней надо, как это его угоразди-ло? Если он в силах говорить. Не верю я в бомжей, не логично это, неправильно. А с Ноа, я в два счета, все выясню и приму меры. Время покажет. Разберёмся как следует и нака-жем кого попало и как попало. Я встал со скамейки и побрел в больницу. Как говорил Остап Бендер - Заседание продолжается, господа присяжные заседатели!

На входе пропустили беспрепятственно. Старушенции не было. Правда, поворчали насчет белого халата, но узнав мою фамилию и к кому иду, заткнулись. Знают отца – приятно. Бегом поднялся на этаж и вошел в палату.

Отец лежал бледный как полотно, крови потерял много? Весь опутанный проводами и капельницами. Маленький и похудевший, а ростом с меня, если не больше, с осунув-шимся лицом и закрытыми глазами. У кровати суетилась медсестра, рядом на стуле при-тулившись на самом краешке, сидела мама. Выглядела она ничуть не лучше отца. Поста-ревшая и поблекшая. Несчастье с отцом высосало все ее силы и красоту. Увидев меня вскочила и подбежав ко мне, без сил повисла у меня на шее.

- Мам не плачь, все будет хорошо. Здрастье. – Поздоровался с медсестрой и бережно по-садив мать обратно на стул, присел рядом, на другой стул.

- Как доехал? Все нормально?

- Нормально, подвезли бесплатно. Дед завтра обещал подъехать после обеда. Дела за-кончит и приедет. Как отец?

- Все так же без изменений, в коме. Если в ближайшее время не произойдет улучшения, наш папа, не выживет. Задеты печень, легкое, частично сердце. Рядом с сердцем нож прошел, аорту задел. – Из опухших не накрашенных глаз, опять полились слезы. – И на голове гематома, внутреннее кровоизлияние в мозг, ударили, или упал. Друзья отца при-ходили, говорят, что все хорошо будет, но по глазам видно, врачи сами надеются лишь на чудо.

- Мам, перестань придумывать фантазии женские, выздоровеет он. Должен, обязан про-сто! У него же здоровье богатырское.

- Надеюсь. Конечно, все хорошо будет. Как мы без него. Видишь, бледный какой? И ру-ки холодные. А у него всегда руки горячие были, даже когда с мороза, с улицы приходил. – Мать всхлипнула. - Врачи говорят, это чудо просто, что при таком обилии ран, ни одна не оказалась роковой. Да и помощь подоспела вовремя, хотя крови потерял очень много и раны говорят глубокие. Ой, да что это я. Фома, посиди пока с ним, мне надо отлучиться на часик. У них тут лекарства для капельниц нет совсем, а Фролу надо беспрерывно вливать этот Ферробарбитон, или как его там, записала как правильно на листочке. Я сейчас сбе-гаю в аптеку, посмотрю, купить можно, а если нет, позвонить надо будет Марии Алек-сандровне. Она на областной фармацевтической базе работает провизором, у неё всё доставать. Ну, так я побегу?

- Конечно мам, Я посижу, только ты скажи, что мне делать? Врачей вызывать?

- Да ничего. Медсестру из коридора позовёшь, её Лена зовут, она всё сделает. Раствора должно хватить надолго, да и я постараюсь побыстрее вернуться.

- Хорошо. Понял. Иди давай скорей. Я подежурю.

Мать вышла из палаты, я сел на её место и осторожно потрогал отцовские руки. В са-мом деле, ледяные, да и лицо бледное, как простыня. Скулы вылезли, вместо глаз прова-лы чёрные, как у покойника. Тьфу ты, тьфу, что я говорю? Какой покойник! Живой он, живой! Дышит же! Только тяжко ему. Дыхание частое-частое и с надсадным хрипом. Знал бы как помочь, всё бы сделал, только пусть выздоравливает быстрей! Эх, папка, пап-ка, держись, в тебе же здоровья на пятерых. Я сжал отцовские ладони, своими руками, пытаясь согреть. Выходило плохо, рука отца никак не хотела брать мое тепло.

Я тяжело вдохнул, надо думать о хорошем, тогда это хорошее и мне поможет и отцу легче станет. Что же у нас есть хорошего?.. Как что?! Конечно же, Ноа!!! Чайник деревян-ный, как же я раньше не сообразил? Если она напрямую с биологией и полями всякими завязана, то лучше любого доктора может помочь! А я тормоз, вместо того, чтобы по-просить загадочное существо, поставить на ноги отца, фокусы с ключами устраиваю! Клоун, да и только! Но не всё потеряно, попробуем наверстать упущенное. Горячку по-роть не будем, это вам не машину ремонтировать, а живого человека лечить. Тут осто-рожно надо работать, но и тянуть нельзя. Короче, как ни крути, а придётся тебе Фома, свои параненормальные способности использовать на полную мощность, но не забывая подключать мозги.

- Ноа! - Я мысленно позвал свою новую знакомую.

- Да?

- Здравствуй опять Ноа.

- Здравствуй опять Фома.

- Можно и не передразнивать чужие слова. Слушай, после недавнего разговора, я вдруг подумал, можешь ты меня, как ни будь изменить? Ну не меня, в общем-то, а типа, моё бренное тело. Физическую оболочку. Сможешь?

- Смогу. Ты часть меня, а себя я могу менять, когда и как хочу. Значит и тебя. Только за-чем?

Чёрт возьми, если она говорит всё, это действительно все? То есть, при желании можно и крылья отрастить и жабры, и когти? А это кстати мысль!

- Понимаешь Ноа, люди имеют голову, внутри ее – иногда мозги, а снаружи, на коже волосы растут. У мужчин ещё борода под носом. Мы люди, – эти волосы стрижем, при-чески делаем, красим, завиваем, а мужичины еще и бороду бреют. А для чего меняем длину волос? Что бы стать внешне другим, изменить свой фейс и имидж. Но изменяя при-ческу, мы не меняемся внутренне. Я тоже самое, хотел бы с собой сделать. Понятно?

- Нет.

- Я весь, как голова у человека, кроме мозгов - это святое, их трогать нельзя, а всё ос-тальное тело, надо видоизменить.

- Сильно изменить?

- Как сможешь, ничего особенного здесь нет. Я просто хочу видоизмениться, стать внешне другим. Не меняя основы – внутренности мозгов. Попробуем?

- Хорошо, что ты хочешь изменить?

- Все менять не будем, проведем научный эксперимент. – Я пошел на попятную, опа-саясь последствий. - Начнем с мелочи. Ноа, отрасти мне на левом мизинце ноготь, два сантиметра длинной и миллиметров пять шириной.

- Хорошо.

Я положил левую руку поверх правой и уставился на мизинец. Секунды через три, мой ноготь жутко зачесался и стал на глазах удлиняться, плавно сужаясь. Через десять се-кунд длина и форма ногтя, полностью соответствовала моему заказу мной. Обалдеть, не встать. Сделала.

- Невероятно. А вернуть обратно длину ногтя?

- Хорошо. - Через несколько секунд и нестерпимое жжение, ноготь приобрёл первона-чальный вид. Если может со мной, то и может помочь моему отцу? Попробуем предло-жить.

- Ноа, ты видишь, лежащего человека. Это мой отец. Ты знаешь, что это такое?

- Один из твоих родителей. Самец - родитель. Совпадение по хромосомному набору ге-нов пятьдесят процентов…

- Сама ты самец. – Обиделся я на Ною. - Это мой отец, но в общем, правильно. Ему то-же надо изменить оболочку, привести в соответствие с общечеловеческим стандартом. Убрать аномалии, вылечить одним словом. Тебе понятно?

- Да.

- Сделай это, пожалуйста.

- Я не могу. Извини...

- Почему? – Надежда на чудо стала пропадать.

- Он не часть меня, у него нет прямой связи со мной, как у тебя. Я ни чего не смогу с ним сделать.

- Постой, постой, как ничего?! – В отчаянии воскликнул я вслух. - Как ты не понимаешь, он мой отец!! Я тоже часть его на пятьдесят процентов! Раз я часть его и часть тебя, зна-чит, через меня, он тоже может стать твоей частью! Так что ты должна суметь его выле-чить! Придумай что ни будь!

- Напрямую восстановить не смогу, но используя твоё тело в качестве посредника, я могла бы попробовать.

- Так пробуй, только быстрее, он и так уже намучился.

- Хорошо. Только учти, ты проводник, я вас замкну в одну систему. Только тогда я смогу восстановить его здоровье. Вылечить.

- Ну и в чём проблема? – Обрадовался я. – Действуй.

- Фома, ты будешь чувствовать его боль. Как при росте ногтя, только острее. Вы будете одним целым.

- Понял, не дурак. Начинай. - Мне стало страшно, но отступать нельзя, это смахивало бы на предательство перед отцом. - Только скажи пожалуйста, сколько времени надо тер-петь боль?

- Минут десять.

- Выдержу. Начинай.

- Возьми его крепче за руку и прислонись к спинке кровати. – Выполнив приказ Нои, я сел удобнее и крепко сжал зубы, готовясь к предстоящей боли.

- Готово.

- Постарайся не потерять сознание. Пока я буду занята восстановлением огранизма, мне будет не до тебя.

- Понял, понял, начинай уже.

- Хорошо.