Так. Время пошло. На всё про всё у нас … Короче немного времени. До объекта полтора километра по лесу. Бежим молча. Естественно. Все прекрасно знают свои роли. Слова не нужны. Полтора километра – это почти раз плюнуть. По лесу. В сумерках. И почти налегке. Только маскировка, БСК-94, и «тишак», по одной обойме и по две гранаты на брата. Мало? Хватит, мы ж локальную войну развязывать не собираемся! Как по мне - так чтоб вообще, тихонько пришли, тихо всё сделали и тихо смылись. В ботинках давно никто не бегает, тяжковато, да и неудобно. Фирма «Рибок»! Проверено, что называется временем.

Всё. Лес кончился. До ограды полторы сотни метров. Рывок. Подбегая, я жму кнопочку у себя на ларингофоне. Разведка говорила, что после этого у нас будет 45 секунд, чтобы перебраться через забор. И что б сигналка не сработала. Время пошло. Валдай ловко режет сетку. Нам много не надо – чтоб пролезть.

Успели вроде. Теперь самое главное, до корпуса 450 метров, голого пространства. Слегка пересечённого, но и хорошо простреливаемого. Сумерки. Видно плохо. Это хорошо. Когда солнце уже село, а ночь ещё не наступила – тогда самое наше время. Даже тепловые датчики в этот период «видят» хреново. Так что – бежать и как можно быстрее.

Бежим «скорпионом» - двое впереди, справа и слева, проверка, если надо устранение. Трое группой. Один, «хвост» - сзади прикрывает, и контролирует.

Бежим быстро. Ноги работают как независимая подвеска у автомобиля. Как выглядит диверсионная группа на бегу? Видали как борзые бегут? Как стрела, стелются над землёй. Мы не борзые. Если кто видал, как бежит питбуль - тогда это как раз мы. Борзые – «стрелы», мы же скорее «торпеды». Мыслей нет. Просто быстрее добежать. И автомат как пушка у танка, какие б не были кочки – всегда готов плеваться бесшумной свинцовой смертью. Иначе нельзя. Иначе опоздаешь. Иначе умрёшь.

Всё, успели. Прожекторов и прочей пиротехники не было. Значит, разведка толково сделала своё дело. Корпус. Большой. Что за мания величия – нахрен для такого в принципе мелкого объекта прятаться на таком огромном заводе? Не понимаю. Боевиков пересмотрели? Это же только на руку, таким как мы.

План зданий у каждого в голове. Без лишних остановок и коллективных советов. Бегом. Налево. Прямо. Коридор. Длинный сука. Ой, не нравятся мне такие коридоры. И никого нет из охраны. Хотя. Тут все дырки перекрыть батальон нужен. Ну да это их проблемы.

Только всё отделение влетело в коридор, как мгновенно с обеих сторон упали железные двери. Мля. Я так и знал. Всё-таки, где-то датчик прошляпили. ОГО! Вода хлынула, да каким напором. Паника – это есть всегда. Вот только помошник она плохой, если не умеешь контролировать. Если умеешь – тогда всё становится чуть быстрее, чуть сильнее, чуть находчивее. Не дождётесь. Два знака ребятам. Дружно ищем вентиляцию. НЕТУ! Должна быть. А воды то уже по грудь. Есть! Киль нашёл в стене закамуфлированную шахту вентиляции. Короткая, как оказалось. Почти сразу вываливаемся в другой коридор. Почти брат близнец. Опять что ли? …… Мля! Все на пол! Только только успели. Сверху, из каких то горелок лупанул огонь. Да кто тут охрану монтировал? Что за садист? Ну да ничего – огонь по верху бьёт, а мы ещё так кстати выкупались. Всё. Коридор кончился. Цех. Старый. Пустой. Почти. Только в конце на уровне второго этажа небольшое помещение. Вот туда нам и надо. Освещения почти нет. Странные люди – такая охрана и на свете экономят.

Ребятки мои раскатились в разные стороны как шарики. Никого. Короткий рывок. Маленькое окно, в нём свет. Мой взмах руки. Два щелчка затворов. Брызнули стёкла. Правильно, выстрела не слышно, наше дело тихое. И сразу же в оконце летит граната. Грохот глуховатый, ну да это у нас гранаты тож, почти бесшумные!

Внутрь комнаты. Никого. Естественно, после динамической газовой гранаты тут живого, точно ничего не будет. Вон, столик какой-то. Был. Давлением на щепки разодрало.

А вот и наш «клиент» - небольшой терминал. Это только с виду просто компьютер. Основные «мозги» рядом, но спрятаны. Но мы уже знаем где. Зелёный открывает шкаф. Точнее то, что осталось. И лепит на стену маленький пакетик, серенький такой. Скоро ка-а-ак бахнет. В этом деле Зелёный мастер – если сказал «рванёт», значит рванёт! И никто не успеет снять. А там за стеночкой и все «мозги». И тут сирена! Да ё….! Зелёный смотрит на меня. Я показываю ему один палец. И в ларингофон говорю «Уходим «внаглую»!

Минута прошла. Под вои сирены. Жутко так вот лежать целую минуту и ждать что вот вот кто то ворвётся и начнётся канитель. Из шкафа глухо бамкнуло. Сирена захлебнулась. Свет погас. Значит, всё верно угадали. Мысли на ходу. Окно. Второй этаж. Мелочи. Главное что темно уже. И прожектора уже не зажгутся. Возвращаемся тем же путём. Хотя план отхода был изначально другой. Снова стремительный бег бесшумных теней. Да я знаю, потом будут трястись ноги, руки. Просто от напряжения. Но это потом. Сейчас нельзя. Батоны расслаблять будем, когда всё закончится.

Тут нас точно если и ждали, то уже не ждут. Шесть бесформенных чёрно-серо-синих фигур как стая хищников несётся по полю и скрывается в лесу.

Всё. Лес. Сюда никто не сунется. Какой дурак попрётся ночью в лесу ловить диверсионную группу? Это всё равно, что в темноте ходить по комнате с граблями.

Двадцать минут на дорогу до «сломавшегося грузовика» - базы. Подошли тихо, как могли. Рот широко раскрыт. Дыханья даже не слышно. Свою базу то мы знаем как облупленную. И с какой стороны камеры стоят. И их угол обзора.

Михей с Мазаем уже на крыше. Как мышки. Я вхожу в зону обзора. Дверь открылась. Свет в глаза. Тяжко после ночи то.

- Клёст, а если б тут не я был?- сказал пожилой человечек вышедший из грузовика, опираясь на палочку.

- Ну и что? Кто сказал, что я сам пришёл?-

Сверху будки кто-то нарочито шумно завозился. Хромой резко обернулся и упёрся взглядом в длинный глушитель БСК-94. Это Валдай, из-под задней оси выглядывал.

- Ладно, убедили, убедили – смеясь, сказал хромой. – Пошли внутрь.-

Внутри было тесно. Два оператора. Хромой. Нас шестеро. Трое стажеров.

- Прошли хорошо – подал голос один из техников. – На подходе четыре цели поражены, из четырёх. Два выстрела: грудь, голова. –

- Зачем два? Патронов что ли много?- ехидно спросил хромой

- Для контролю - прогудел Валдай

- Время поражения – 0,4 секунды на цель – снова подал голос оператор.

- Однако! Валдай, да ты здоров поковбоить. Ладно, это лирика. Прошли хорошо. Вопрос – зачем гранату, тем более, динамическую было швырять? –

- Живым брать не было приказа. А система охраны всё равно уже сработала. Для верности. Мне люди живыми нужны.–

- Ладно, ладно, сдаюсь – смеясь, сказал хромой. – Так и быть – зачёт сдали! Вот смотрите, - это уже адресовано было троим «молодым», с восхищением, смотрящим на нас пацанам – Через пол года и вы такими будете! Если сможете…. –

Эээх. Мальчишки. Зачем это вам? Это сейчас была игра. Учения. Хоть и почти как война. Зачем вы сюда идёте? Нет здесь романтики. И не было никогда. Подохнуть тут можно запросто. Оставьте это тем, для кого эта работа – это его жизнь. Оставьте это нам. И дай бог нам ни одной боевой операции.

Мы не волки. Волки – они дикие. Мы псы. Не бойцовые, безмозглые машины убийства. Мы сторожевые псы. Преданные своему хозяину и готовые за него умереть. Лет двадцать назад нашим хозяином стал бы, какой ни будь высокопоставленный генерал. Лет десять – «пахан» какой-то группировки.

У нас тоже был «хозяин». В своё время - работали честно, за жирный кусок мяса. Вот только это НЕ ТОТ это хозяин. Все ушли от него.

Модно нынче страну ругать. Но ведь страна – это не только те, кто у руля. Страна – это мама. Страна – это брат и сестра. Страна – это друг готовый для тебя на всё.

Вот они – наши хозяева. За них мы будем драться хоть с волком, хоть с чёртом. За них. Они того стоят. Мы умеем – мы дерёмся. Может, кто-то это увидит и сам захочет стать воином? Просто, захочет. И что-то в нём изменится. Воин – это не «машина для убийства», это нечто большее. И может, если хоть один из тысячи, станет воином. Не пройдёт мимо умирающего, вступится за слабого, отстоит своих близких в любом конфликте. Может тогда меньше станем смотреть вверх, а смотреть на самих себя и думать, ЧТО мы делаем? Думать, ПОЧЕМУ мы так живём. Сторожевые псы тем и отличаются от бойцовых, что умеют думать.