"...Отбивалась, как дикая кошка... - Не трогайте меня! Не смейте! Ко мне! Прикасаться! В толпе недоуменно шептались: - Сумасшедшая...привязать бы ее...да что это с ней?!... Стрелой, рассекая людские потоки, рванулся, поднял, прижал к себе. В толпу: - Отойдите от нее!!! Уберите руки! Нелюди, что вы делаете?! Убаюкивая испуганную девушку: - Ну все...тихо...тише...маленькая моя... Взмах ресниц из под растрепанной челки: - Твоя? Правда? Не обидишь? Улыбка, ямки на щеках: - Глупенькая...конечно, моя...никому тебя не дам в обиду...Слышишь, мышонок? Ни-ко-му!...
Хороший мой. МОЙ!.."
|
… Изящные туфельки оставляли беспомощные следы на снегу. Мороз покусывал плечи и обнаженную спину. Подобрав длинное вечернее платье цвета перезрелой вишни, Женька уселась на крыльце роскошного особняка. Зябко кутаясь в прозрачный палантин, вышитый искусным узором, она изо всех сил боролась со слезами. …Взмах ресниц из-под растрепанной челки: «Твоя? Правда? Не обидишь?» …Фраза из прошлого, такого счастливого и такого далекого… Сколько времени прошло с тех пор? Теперь Женька стала старше и … безнадежнее. Уже не отбивается, как дикая кошка, уже нет смысла и сил кричать. Сегодня, как и всегда – лишь глухое безмолвие, отрешенный взгляд янтарных глаз и четкая линия сжатых губ… Ей только и осталось глотать злые слезы и сидеть на заснеженных ступеньках, такой жалкой и беззащитной перед лицом синеокой Ночи. Когда за спиной щелкнет замок, и Андрей выйдет на крыльцо, Женька даже не обернется. Андрей присядет рядом, молча прикурит две сигареты и одну отдаст ей. Пройдет еще несколько минут, прежде, чем они произнесут хоть слово. И все это время она будет надеяться, что он промолчит, что обнимет и будет баюкать, как маленькую… «Ведь так же было!!!» – горьким криком надрывалось сердце. – «Ведь так еще может быть!» Но в его равнодушных глазах читался лишь холодный расчет и откровенная скука…
- Ну… что тут сказать, Женька? Ты и сама все понимаешь, не маленькая… «Маленькая! Твоя! Неужели ты не помнишь?!» - пронзительным криком… - Я поняла, - почти шепотом. – Не стоит. Он потрепал ее по щеке, и этот жест, такой пошлый и жалкий, наполнил ее отчаянным стоном, немыслимой болью… Она вскочила и, только бы он не увидел ее слез, бросилась бежать по глубокому снегу… Снежный ветер слепил глаза и вырывал волосы, туфельки соскользнули с ног и алели далеко позади, босые ступни не чувствовали холода и боли…Она бежала вперед, раскинув руки, ей так хотелось стать птицей и взлететь! Парить над этим суетным мирком, греться в лучах озорного солнца, дарить своими широкими крыльями тень, пить прозрачную воду из ледяных источников… Только бы не быть собой! Не быть Женькой, «немаленькой», «не твоей»!!! НЕ БЫТЬ! В изнеможении девушка упала на снег… Плечи сотрясали рыдания, горькие и безутешные… Пройдет еще много дней, прежде, чем она сможет открыто смотреть людям в лицо. Обернулась, увидела вдалеке тот самый дом, где она была так счастлива и куда уже нет пути. Никто не бежал следом, не пытался остановить… Андрей, наверное, просто пожал плечами, докурил сигарету и поспешил в тепло… … Женька передернула плечами, удивившись своим мыслям и отгоняя их прочь. Приоткрылась дверь, и показалась кудрявая голова Андрея:
- Жень…Ты прости меня. Я не хотел тебя обидеть… – подошел ближе, отвел ладонью непослушные волосы. - Все хорошо, маленькая? Замерзла, наверное, пойдем скорей…
Обнял, прижал к себе, посмотрел в янтарные глаза. В них еще не растаяла горькая искорка ночного видения, но они уже лучились нежностью в ответ… |