Мы терпим ровно столько, сколько можем вытерпеть – таков закон природы. Ни больше, ни меньше. И, гордо подняв голову, смотря навстречу ветру, который разбрасывает не уместившиеся вдруг слезы, я иду вперед. Иду, зная, что терплю. Я терплю сейчас, как терпела и крепилась 10 минут назад – и знаю, что должна, нет, просто обязана потерпеть и следующие 10 минут. А потом сквозь мокрые ресницы я смогу увидеть радугу, и даже пусть не через 10, а через 12 минут – но ведь увижу, обязательно увижу. «Обязательно увидишь,» - говорит Вера, и Надежда держит меня за руку, а Любовь загадочно улыбается… Но злой Московский ветер рвет мои видения, и вот вместо слов мне слышится лишь его завывание, а на ладони только капельки сырого, выхолаживающего, осеннего дождика.

Нет, слишком мрачно. Просто я придумала себе Надежду. Надежду, которая позвала с собой Веру и привела Любовь. Вот иду я. А рядом плещут фонтаны белой-белой пеной. А ведь такая пена бывает и у шампанского, а такое шампанское бывает по праздникам. Очень хочется дотронуться до этой мишуры воды, но что-то подсказывает мне, что видение обманчиво, вода такая же холодная, как то отражение мира, которое вокруг меня. Я поворачиваюсь в одну сторону, и мне кажется, что все происходящее вокруг не более чем сценка, разыгранная искусными актерами, не актерами, а тенями. И та счастливая пара, и та веселая компания. Я смотрю в другую сторону – там то же самое, нет! НЕТ! И мне уже кажется, что вокруг одни зеркала, кажется, я протягиваю руку и должна натолкнуться сначала кончиками ногтей, а потом подушечками пальцев на холодное, как лед, стекло. И я уже не знаю, куда смотреть - везде блики отражения. Я поднимаю глаза, в которые как раз вкатываются уже надумавшие убежать росинки соленой воды. И всхлипываю носом – опять соленая вода – ну все… Это мы терпим, называется?… Я смотрю на облака, ведь за ними сидит Он. И мне хочется прошептать, нет, мне хочется закричать, закричать так сильно, чтобы разцарапать горло: «Ведь я терплю, я терплю, да? Я молодец? Что я не так делаю, почему я делаю не так? Я стараюсь…» И я опять терплю – все, что я кричала, надумано, оно только внутри меня – вокруг все те же зеркала, отражающие свои отражения, поглощающие всю мою теплоту, мою последнюю оставшуюся теплоту…

Мечты могут разбиваться, вдребезги и безвозвратно. Мечты можно разбивать – тоже вдребезги и тоже безвозвратно. Мечты можно находить, а можно случайно приобретать – и здесь 2 большие разницы. В первом случае ты сам решаешься подсесть на зависимость от нее, во второй тебя подсаживают. И как бы ты ни противился, все твое я обращено к ней, любое отрицание действия подобно ломке от наркотика. Ты зависим, ты УЖЕ зависим.

И каждая мечта имеет свою цену. Цена во времени и в жизненном опыте. Именно поэтому я терплю. Моя мечта имеет большую, такую большую цену, что я не могу ее назвать. Именно поэтому меня настигают минуты полного отчаяния, когда кажется, что лучше захлебнуться в слезах, отказавшись от всего, чем встать против ветра и сказать себе, что ты сильный, а это твоя мечта… И только ТЫ можешь ЕЕ достать.

Улыбнись, от этого останавливается ветер и высыхает дождь?.