Она пришла не внезапно. Ангина подкрадывалась ко мне постепенно, каждый день делая по маленькому шажочку. Успешно усыпляла бдительность и медленно обволакивала тело паутиной болезни. Лето. Июнь. Сессия, первый курс..

Оставался последний экзамен - политология. Накануне поднялась температура и заложило горло. Но я все-таки решила идти сдавать. Не хотелось идти в студенческую поликлинику за справками. Обычно в сессию к одному терапевту на три факультета очереди были такими, что до собственно приема доживали не все. Экзамен я сдала легко – преподаватель учел практически стопроцентную посещаемость и безупречный конспект лекций. Ну и по билету сумела наболтать что-то, похожее на правду. Выйдя из душной аудитории, я положила рюкзак на пол, присела около стены . Меня немного знобило. Стена приятно холодила горячую от температуры голову. Через примерно сорок минут экзамен закончился. Преподу надоело, и он предложил поставить всем оставшимся по тройке на халяву. Никто не отказался. Естественно, после экзамена все пошли отмечать завершение сессии. Не знаю, что сыграло роль последнего гвоздя в гробу моего иммунитета – холодные напитки или сквозняк в маршрутке по дороге домой, но ночью мне пришла хана. Лимфоузлы на горле раздуло так, что дышать было почти невозможно. Температура тела приблизилась к отметке в тридцать девять. Я пыталась разучиться глотать, потому что боль в горле была просто ужасной...

«Скорая» приехала на удивление быстро. В инфекционную больницу добрались минут за тридцать, хотя мне показалось, что прошло как минимум часа три. Дальнейшее помнится смутно – вроде как меня осматривал врач, медсестра ставила капельницу, первые уколы..

Следующим утром я проснулась и ощутила себя довольно неплохо. В палате кроме меня лежали две девушки приблизительно моего возраста - Наташа и Рита, и одна толстая тетка за сорок, вроде бы Вера Петровна. Последняя жутко храпела и последующие девять ночей пока ее не выписали мне время от времени хотелось придушить ее подушкой. Хотя за исключением храпа тетка была вполне безобидной. Интересы ее ограничивались чтением журнала «Лиза» и «Экспресс-газеты» и обсуждением почерпнутых сплетен с такими же тетками из соседнего отделения, где лежали больные «рожей». Их довольно легко было отличить от «ангинщиков» поскольку у всех у них на лице, руках или ногах были жуткого вида красные пятна. Я и Рита с Наташей больше общались с мужской палатой «ангинщиков». Там подобралась компания из четырех парней в диапазоне от 19 до 28 лет от роду: Вадик, Дима, Слава и Костя. У одного из них был с собой музыкальный центр и, когда не было тихого часа мы от нечего делать играли в карты и слушали радио. В то лето было два стопроцентных поп-хита, которые крутили по различным FM-станциям раз в 15-20 минут – ремикс старинной песни «Ласкового мая» «Седая ночь» и «шедевр» ведущего «Русского радио» Андрея Чижова «Страшная». Что забавно – на радио ее в основном заказывали дозвонившиеся молодые люди своим девушкам. Бедные их девушки.. Что они могли подумать, слушая такой припев:

«Ну что ж ты страшная такая, ты такая страшная,

Ты и ненакрашенная страшная, и накрашенная!

Когда идем вдвоем, тебя боятся хулиганы..

И крестятся от страха в подъездах наркоманы..»

Парни - «ангинщики» проводили время очень весело. По ночам часто приезжал на машине брат Димы Антон и вся компания, кроме Славы, ехала в центр города пить, курить травку и прочими способами отрываться. Отделение находилось на первом этаже, окна без решеток и пойти ночью погулять не составляло никакого труда.

По утрам мужская палата местами напоминала морг – видок у некоторых «больных» был еще тот. Антибиотики на них переводили абсолютно зазря.

Впрочем, пили в этой больнице разумеется не только пациенты, но и персонал. Из работников больницы наибольший интерес для нашей компании ( девчачья палата плюс Слава из мужской) представляла семейная пара врач-медсестра. Врач очень нравился нам троим, а Славику снилась его жена.

Доктор – Сергей Валерьевич Скворцов был высоким, кареглазым брюнетом лет тридцати, с очень приятным для женского уха бархатным голосом. Когда он по утрам заходил в нашу палату, все кроме пофигистичной Веры Петровны млели. Разговоры тоже в основном вертелись вокруг его персоны.

Жена врача чем-то напоминала внешностью певицу Ладу Дэнс в ее лучшие годы. Она не слабо закладывала за воротник и была не прочь развлечься с симпатичными пациентами. Правда, горящий взгляд Славика она упорно игнорировала. То ли слишком молод был для нее, то ли внешне не угодил. Но парень не унывал. Он был настойчивым и своего в итоге добился. Более того, когда через несколько дней Славика выписали медсестра Скворцова таинственным образом исчезла. Доктор два дня ходил мрачный, как похоронная процессия , а потом тоже куда-то пропал.

Наша палата сразу как-то поскучнела. Нахождение в больнице стало совсем не интересным и все мы почти одновременно поправились и выписались.

В начале сентября, когда начались занятия в университете я пошла в студенческую поликлинику, чтобы отдать справки о перенесенной ангине из инфекционки и попытаться выбить освобождение от физкультуры хотя бы на пару недель. Как раз намечался кросс на пять километров и очень хотелось его избежать. Около кабинета терапевта была длинная очередь почему-то из одних девчонок. Подойдя к двери кабинета я обнаружила, что табличку на ней сменили. Вместо нашего прежнего терапевта – злобной особы предпенсионного возраста Купрасовой А. Н. значился некто Скворцов С.В. Приоткрыв дверь, я услышала уже знакомый бархатный голос .. На душе стало гораздо веселее. И хотя сзади мне неслись выкрики на тему «куда ты лезешь без очереди», разумеется, это уже не могло меня остановить...