И, наверное, можно было бы не начинать эту историю, если бы она не началась сама. Раздался звонок, я открыл дверь. За дверями стоял зеленый человечек с букетом роз. Выглядел он крайне живописно: кожа матово отливала в полутемном проеме двери отчего казалось что внутри у него что-то горит, но горит ненавязчиво, интеллигентно. Розы же затейливо рассыпали вокруг красные искорки. В ярком сочетании темно-зеленых стеблей и алых бутонов была какая-то сдержанная игривость.

«Да, со вкусом у него не очень, - подумал я, – или зеркала по дороге не было, чтобы посмотреть на себя со стороны».

Человечек приветливо улыбался, при этом я невольно отметил, что зубы у него тоже зеленые. «Наверное, пришелец, - испугался я. - Только зачем с цветами? Может, это оружие? Или еще что похуже? Почему смеется?!!»

«Здравствуйте, - проскрипел человечек. – Я инопланетянин, прибыл из Галактики, известной у вас как Туманность Андромеды. От лица нашей планеты поздравляю вас с днем рождения. Желаю удачи, здоровья и счастья в личной жизни». - С этими словами он быстро протянул мне букет. Я взял цветы. Закрыл рот. Сделал шаг назад. «Захлопнуть дверь и звонить в милицию, - пронеслось в голове. – Нет, надо тянуть время и как-то дать знать на волю, - возразил я сам себе - На какую волю, идиот!? Тихо, тихо, без паники!!!».

- Вы не знаете, как пройти в библиотеку? - спросил я неожиданно. («Господи, какая библиотека!?») Цветы в моих руках, кажется, начали шевелиться. «Но раз спросил, то надо настаивать, - решил я, - иначе подумает, что тяну время, и тогда ВСЕ!!!».

Зеленый человечек смотрел преувеличенно внимательно, сделав брови (зеленые) домиком и чуть склонив голову набок. По всему было видно, что ему очень хочется помочь.

Тут мои мысли неожиданно приняли новое направление. Сегодня у меня действительно был день рождения, и совсем недавно ушел последний гость. «Стоп. Да это же шутка! - осенило меня. - Он же одет, как на маскарад. Конечно! Гидрокостюм для серфинга, пупырышки из пластилина! А цветы на батарейке с моторчиком. Да и вообще, если бы он по башке мне хотел дать, то давно бы уже это сделал».

Ко мне начал возвращался оптимизм.

«Значит, это мой друг. С ним надо выпить». – Закончил я свою мысль.

Я молча перехватил цветы в одну руку а другой многозначительно показал вглубь квартиры. Человечек, не переставая улыбаться, нерешительно прошел за мной. Широким жестом я пригласил его за стол.

- Чем рады, - немногословно отметил я. Рады мы были недопитой бутылке «Абсолюта», трем кускам «Российского» сыра, недоеденной банке шпрот и двум бутылкам пива. Человечек, сохраняя дружелюбность, посмотрел, однако, на меня несколько вопросительно.

- Водка есть еще. - Я решил сразу поставить точки над «i». - В холодильнике.

Он осторожно присел на край кресла. Я налил по полной стопке. Выпили. Человечек несколько переменился в лице - дружелюбное выражение сменилось на ошарашено-восхищенное. В моей же голове начало понемногу проясняться.

«Это меня друзья решили разыграть! Ну, блин, во дают! - Во мне проснулось, отчасти, даже восхищение. От неожиданного прозрения я выронил сигарету на лежащую у ног собаку. Запахло горелым. Я быстро, пока окурок не успел прожечь шерсть, поднял его и сунул в пепельницу. Собака подняла голову и задумчиво понюхала воздух. «Собаками палеными пахнет, - подумала она.

- А вы с какой, простите, планеты к нам, так сказать, пожаловали? – начал я разговор как можно более непринужденно.

- 7BX, - голос пришельца несколько изменился. Он еще не оправился от принятой водки.

- И какая там у вас погода? А то у нас, знаете ли, все дожди. Грустно как-то. И не лето прямо, а так, видимость... – Я решил прикалываться по полной.

- Погода? – он, кажется, был в легком недоумении. – И у нас дожди. Свинцовые. Уже лет пять как. А что?

- А то!! – с энтузиазмом отреагировал я. - Наконец-то мне попался человек, который мне конкретно рассказал, что где-то погода еще хуже, чем у нас в Питере бывает. Дожди! – патетически воскликнул я. – Свинцовые!!! Да это же просто прелесть! - я вошел в роль. Его прикол со свинцовыми дождями мне очень понравился. - За это надо выпить! – Я быстро налил еще по рюмке, протянул человечку. «Пришелец» нерешительно взял стопку. При этом мне удалось поподробнее рассмотреть его руку - сделано было здорово. Каждая вена, каждая жилочка тщательно прорисованы. Даже пара бородавок приклеено. Прелесть.

Выпили. После второй гость начал похрюкивать и широко открывать рот. «Ни фига, да у него и зубы, и язык - все зеленое! Вот это технологии: ведь это какие краски должны быть, чтобы рот изнутри перекрасить и так бодриться! - у меня шевельнулась тень сомнения. «Ну… да за границей еще и не такое придумают», - всплыло в голове привычное объяснение «для всего», и я успокоился.

Мы добили «Абсолют» и я уже было двинулся за второй бутылкой, как человечек вдруг посерьезнел и, как-то тяжело вздохнув, сказал:

- Вы знаете, у меня кончаются силы. Я прошу вас рассмотреть мой вопрос по возможности быстрее. Иначе моя плоть аннигилирует. - Тут я заметил, что его кожа действительно стала какой-то пупырчатой, словно покрылась мурашками. Выглядел он довольно жалко. «Ага, - подумал я мстительно. - Плохо кожу прилепили! Отставать начала. Ну и как же теперь выкручиваться будем?»

- Давайте, давайте рассмотрим ваш вопрос, - ответил я добродушно. Было жутко интересно, что они придумали дальше. Единственно, что я не мог ещё уяснить - кто же сейчас передо мной сидит. Для подростка он слишком складно изъяснялся. Для взрослого - ростом не вышел. «Карлик! - Осенило меня. - Наняли карлика! Из цирка! Ну да, нормальные артисты в Новый год Дедами Морозами халтурят. А этот – инопланетчиком шабашит! В свободное, так сказать, от работы время».

- Вы понимаете, - начал карлик, - как я уже пояснил: я пришелец. С этим ясно, не будем повторяться.

- Не будем, – поддержал я его.

- И моя сегодняшняя оболочка есть не более чем энергетический кокон временного материального содержания. И его энергия уже на исходе. Другими словами, если рассмотреть проекцию астрального тела в условиях недетерминированных полей…

- Эээээ, стоп. - Я не был настроен выслушивать лекцию по физике. - К черту подробности. Переходите к сути дела.

- Вопрос заключается в следующем: не могли бы вы сдать мне в аренду ваше физическое тело. На крайне ограниченный срок и с возвратом.

- Конечно, - разрешил я, не раздумывая. Тема продолжала веселить. - Берите тело. Это вообще без проблем. Только предупреждаю: оно пьяное. Я за него не ручаюсь.

- Правда? - так, словно он не верил своим ушам, переспросил человечек. – Мне ненадолго. Я в миг управлюсь. Себе тело материализую и сразу ваше верну!

«Ну, гонит! - восхищенно подумал я. Тут тебе и пупырышкам объяснение, и вообще по жизни правильно себя ведет».

- Абсолютная правда. Подключайтесь сколько хотите. - Я мысленно представил сидящих у транслятора приятелей и добавил - Танцуют все!!!

- А я… а я, в свою очередь, хотел бы как-то скомпенсировать вашу… - он на секунду замялся. - Дать вам взамен какое-нибудь интересное, необычное переживание.

- Денег не надо, - слегка заплетающимся языком отказался я, решительно рубанув рукой воздух, – считайте это гуманитарной помощью. Инопланетным братьям по разуму.

- Нет, нет… Вы меня не так поняли. Денег у меня нет. Но все равно нам придется куда-то деть ваше астральное тело, пока я буду в вашем физическом. Ну, где бы вы очень хотели побывать, но никак не удается?

- На Луне! - Не раздумывая, ответил я. - Очень на Луну хочется. С детства мечтаю.

- Не вопрос, - человечек, кажется, опасался каких-то других, более трудновыполнимых заданий. - Когда начнем?

- Да прямо сейчас! Только выпьем сперва. На посошок. – Я впал в легкую ажиотацию, пытаясь вообразить, как будет выглядеть моя отправка на Луну.

Налили. Выпили. Человечеку стало как-то уж совсем худо. Под его зелеными глазами легли темные тени, щеки ввалились. «Ничего, - подумал я злорадно. - Сейчас меня на Луну отправим, и можно гидрокостюм снимать. А там обсудим, кто над кем прикололся!»

- Поехали? – Полувопросительно резюмировал он.

- Поехали. – Согласился я.

В глазах потемнело, и я потерял сознание.

***

Я очнулся в тесном пространстве, прямо передо лицом - стекло. Пошевелил рукой, потом ногой. Движения были какими-то излишне размашистыми, словно мышцы вдруг стали гораздо сильнее, и теперь можно было тратить гораздо меньше усилий, чем прежде. Я осмотрелся. На мне был костюм вроде водолазного, но белого цвета. Через стекло шлема открывалась до боли знакомая панорама. Внутри все похолодело.

Я стоял на Луне. «Вау!» - подумал я и с испугом отметил, что мысли звучат по-английски. - «Вот э бьютифол Ворлд!». Мне вспомнилось, что единственными землянами, ступавшими на Луну, были американцы. Я еще раз пошевелил рукой. Все было исключительно правдоподобно. Тонко пискнула рация и через глухое шипение я услышал голос: «Нейл, прием, как дела? Вижу тебя в иллюминатор – классно смотришься! Доставай флаг, пора крепиться – по графику через семь минут обратно!»

«Они что, меня галлюциногеном напоили? Или… - страшная догадка пронзила меня. - Или что, это настоящий пришелец был?!! И он меня теперь сюда… В американца запихнул?!»

- ФАК! Фак-фак-фак!!! - в отличие от многих моих сверстников по институту я никогда не мечтал эмигрировать в Америку. Более того - подобная мода уже лет пять как прошла, и все молодое поколение, по крайней мере, те, кто родился в крупных городах, со скепсисом воспринимали тусклую западную жизнь - считать деньги, копить на отпуск, быть скромным, много работать, а в выходные заниматься благотворительностью. То ли дело у нас - никаких, блин, законов, на всю зарплату в лучший ресторан, часы за пять тысяч долларов, машина за сто, а квартиры нет. Зато есть самый лучший мобильник с самым длинным в мире номером и отпуск на Гавайях по горящей путевке!

Я как-то быстро поверил во вторую версию. Она все объясняла. И натуральность поведения, и безукоризненность внешнего вида. Я вдруг осознал весь идиотизм своего поведения. Да кто же это такой костюм изготовит, что с шага от живого не отличить! Это ж ведь и в Голливуде не сделают! А я - «перфоменс», «перфоменс»… Пить надо меньше. Только думать мне об этом теперь уже поздно. Космонавты не пьют.

Я шагал вперед, к какой-то интуитивно известной мне точке пространства.

«И что теперь? Ну, окажись я простым американцем, это еще полбеды. Поехал бы в Россию на стажировку, русский учить. Окучил бы какую-нибудь русскую дуру (а какая еще польстится на американца), женился бы – а там и до вида на жительство в России недалеко. А теперь? Я же, блин, космонавт! Да кто ж меня из Америки отпустит!?»

- Нейл, на связи Эдвин. Ты чего тормозишь? – снова заскрипела рация - Скажи что-нибудь! Тебя ж снимают, русские потом запилят: «первый американский космонавт обкурился перед выходом на поверхность»… Или скажут, что мы вообще никуда не летали... потому что «движения космонавта на лунной поверхности лишены физиологической достоверности». Хрюкнув, переговорное замолчало.

Делать было нечего. Я поднял руки над головой и патетически произнес:

– That's one small step for man; one giant leap for mankind. Good luck, Mr. Polansky! - «Во по-английски шпарю! - Пронеслось в голове. - Ну, хоть язык учить не придется».

- Теперь флаг крепи! – продолжал раздавать указания Эдвин.

Я отвязал флаг от скафандра, уныло воткнул в песок.

- По бокам подсыпь, камешек там привали, чтоб покрепче стоял! - жизнерадостно прогундосил переговорник.

Привалив камешек, я поплелся к кораблю. От расстройства я даже не смотрел по сторонам – открывшаяся перспектива навсегда остаться американским космонавтом сильно перевешивала радость человека, впервые ступившего на лунную поверхность.

Ходить, кстати, было трудно. Из-за уменьшенной силы тяжести каждый шаг превращался в затяжной прыжок. Что, если честно, сильно раздражало, потому что меня продолжал терзать тяжелый мыслительный процесс.

«… А материальный вопрос – тоже не последнее дело… Работа, жена, дети – все, блин, коту под хвост! Этот же американец, когда полетел, совсем старый был, черт его возьми! Ребенка его, конечно, придется воспитывать. А с женой-то, что делать? Она же еще и американка! Что мне делать с престарелой американкой?!.. А живет, наверняка, в дощатом домике, где-нибудь в деревне… Американская мечта, блин…»

Тут меня пронзила догадка еще страшней: – «Какой домик!? Ведь он же военный! То есть мне и домик не светит. Живет на какой-нибудь засекреченной базе... то есть в общаге. Культурной жизни ноль. Развлечений ноль. Ну и ну…»

Я молча подошел к модулю, залез по лесенке на площадку, открыл шлюз и занял свое место рядом с пилотом.

Засветилось зеленое табло на пульте управления. Зазвучал зуммер. Эдвин встрепенулся.

- Разгерметизация, – подал он голос. - Вот некстати! Пятиминутная готовность и – разгерметизация! Придется снова выходить на поверхность. Первый, первый, – он наклонился над микрофоном - Майкл, вызывает Аполло, на связи Эдвин Олдрин. У нас разгерметизация. Подтверди выход за борт.

- Выход за борт подтверждаю, – донеслось издалека.

- Приготовить аварийный скафандр! – басом скомандовал Эдвин.

- Есть приготовить, – двигая бровями, ответил я и бросился распутывать какой-то серый мешок, закрепленный прямо над моей головой.

Захрипел динамик – «Первый, говорит второй, прием! Воздуха осталось на десять минут, предпринимаю все возможное. Доложите показания приборов».

- 25- 74- 68, – тревожным голосом ответил я. И зачем-то добавил – 94!

- Норма, – облегченно ответил приемник. - Включай подготовительную.

Я сдвинул большой циферблат, расположенный посредине пульта управления на два деления влево. Нажал красную кнопку, затем желтую, сдвинул три тумблера вверх и посмотрел на потолок. Загорелся синий циферблат.

- Норма, - ответил я.

- Жди через 7 минут, – заметно потеплевшим голосом проскрипел динамик. - Слава Богу.

«Видимо ситуация и правда была критической», – вяло подумал я. Семь минут. Время… «Что ?!! Время? Ведь эти гады на Луну-то когда летали?!! Да ведь тогда я еще не родился! То есть… Зеленый подставил меня еще и на время! То есть по приезду мне придется обращаться не в ФСБ. Его же, получается, еще нет… в КГБ! Или самому товарищу Брежневу письмо писать».

«Товарищ Брежнев! Через несколько лет родится Дмитрий, который полетит на Луну вместо американцев, так что извините, что он поставил там американский флаг. А так, все нормально. Вы так нашим и передайте: на Луну-то первыми русские высадились! А в остальном - все ничего, живу я хорошо, здоровье наше хорошее…»

Раздался скрип входного шлюза и моему взору предстал Эдвин – весь перепачканный лунной пылью, со счастливой улыбкой на лице. Видимо, он совершил подвиг. И Америка этого не забудет. По протоколу я должен был следить за каждым его движением по монитору, и, в случае непредвиденной ситуации подстраховать. Монитор, вследствие душевного дисбаланса, я включить забыл…

- Трогаем – скомандовал напарник, и я двинул рычаг управления на себя. Кабина дернулась, ее очертания размылись, меня вжало в кресло, перед глазами поплыли круги…

Я открыл глаза и сразу же их закрыл.

– Не может быть! - пронеслась мысль. Зеленый…

Что-то мокрое ткнулось мне в руку. Я осторожно открыл левый глаз. Ничего не изменилось. Я лежал на кровати в своей питерской квартире, и моя черно-белая беспородная сука по кличке Фима лизала мне руку.

***

Троллейбус остановился, из него вышел галантный молодой человек лет двадцати пяти. В левой руке он держал книгу. Одним глазом он смотрел в нее, а другим внимательно наблюдал за окружающим. Понятно, что такое поведение привлекало внимание людей, тем более, что он был одет в довольно странный костюм – что-то совершенно доисторическое. Ну, по крайней мере, дореволюционное. Отливающий синим котелок, френч французского покроя и трость. Конечно, народу было не привыкать. Вокруг полно выставок восковых фигур, там даже цари как живые… опять же Зоологический музей чего стоит – рыба, которой 400 миллионов лет! Не говоря уж о мамонтах, которых там из костей понастроили. Да и вообще – на физфаке университета учат, что внутри шкафа для туалетной бумаги электроны вокруг атомов крутятся. Есть над чем задуматься.

А тут человек в котелке ходит, глазом косит. Вообще не проблема.

Он плавно зашел в вестибюль отеля «Редиссон – Палас» и спросил:

- Учтивые господа, не соизволите ли дать рабу божьему люкс номер 1313?

Как говорил классик: «Все смешалось в доме Облонских». Этот номер был пожизненно зарезервирован олигархом с лондонской пропиской Б. Беризоновским. Видимо, однажды зарезервировав его, он про него сразу и забыл. Но персонал помнил, и, вследствие своевременной оплаты данного номера, вообще не парился на данную тему.

- Номер занят!– с некоторой тенью злорадства ответил метрдотель.

- Занят? – тихо спросил господин в котелке – так пусть освободят.

С тех пор никто и никогда не мог вспомнить – кто же это был – и был ли вообще на свете такой человечек – Беризоновский.

***

Я встал с постели. Закрыл глаза. Открыл. Сел. Встал. Еще раз сел. Ничего не менялось. Попытался еще раз сесть. Не получилось – уже сижу - куда еще садиться-то.

В голову полезли мрачные мысли. Встряхнул головой и три раза присел. Облился холодной водой. Помыл грушу мылом. Съел грушу. Груша пахла мылом...

- Приснилось, – с облегчением подумал я. - Точно приснилось. Приснится же такое! Надо меньше пить. – Блин, а ужас-то был какой! Реально надо нервы беречь. Зеленые человечки, розы какие – то… Луна, блин, опять же. Страшно было. Реально страшно. Надо, кстати, в Интернете почитать – как там на самом деле было. Какие-то там Нейлы - Эдвины. Летали ли они вообще куда-нибудь?

А на самом деле – я был рад!!!! Я был счастлив!

Я встал с постели, пнул собаку и вышел в гостиную. На столе лежал букет роз и записка.

«Так, - подумал я. – Что же было вчера? Жена с ребенком на даче. А я-то что делал? Ну... по крайней мере, я не на Луне. Это уже обнадеживает».

Я взял записку и стал читать:

«Милостивый государь! Решился Вас все же покинуть. Путешествие обещало быть интересным. Не смел торопить. Запрограммировал час. Знаю - мало. Но - пока привыкаю - вынужден экономить энергию. В случае надобности ищите в отеле «Рэдиссон Палас», номер 1313. Пьер Безухов.

Искренне Ваш XZW33-5.

P.S. Не обессудьте, одолжил у Вас книгу - «Воина и мир». Крайне увлекся чтением. Верну пренепременно.

П.

***

Я сидел в своем офисе на Невском проспекте и думал. Размышления мои прервал телефонный звонок.

- Хелло! – радостный голос в трубке не обещал спокойного продолжения дня. – Дорогой Дими! Как дела? – это были мои самые важные партнеры – «Всемирный фонд». Основателем фонда являлся сам король Иордании. С его Величеством я был знаком лично и весьма близко, чем гордился неимоверно. Звонила же их генеральный секретарь Ванесса Стенкенз.

- Дела супер!!- ответил я, подумав, что о том, как мои дела, буду знать только после этого телефонного разговора.

- Дими, мы проводим рекламную акцию и хотим попросить об одолжении. В Петербург едут шведские журналисты. Они хотят снять репортаж о жизни несчастных уличных детей. Вернее девушек. А лучше девочек. Не могли бы Вы им капельку помочь? Речь идет о малости - их нужно где-то разместить, организовать транспорт и переводчиков. Ну и все остальное, что понадобится по ходу дела. Например, набрать команду девочек, которых мы могли бы одеть в грязную одежду и сделать фотографии. Потом все это мы разместим на больших плакатах и повесим в самых видных местах Стокгольма. Как тебе нравится идея?

- Супер, - жизнерадостно ответил я и подумал, что дела мои «супер» быть только что перестали. - А зачем это все?

- Так мы сделаем себе рекламу – на фото будет написано, что мы помогаем бедным русским девочкам.

- Вау! – восторженно вскрикнул я, решив про себя, что трудно придумать более идиотскую затею.

- Ну, значит, решили - даем твой телефон журналистам, и они тебе позвонят. Огромное спасибо, Димми, мы в тебя верим! До связи.

Все случившееся (приснившееся?) сегодня ночью не давало мне покоя. В историю с пришельцем я не верил, но мне решительно не нравились найденные утром записка и цветы. Яркость и детальность воспоминаний наводили на мысль, что я нажрался каких-то галлюциногенных грибов. Учитывая, что до этого я никогда ничего подобного не пробовал, происшедшее вызвало у меня серьезные опасения...

Я налил стакан зеленого чая и полез в Интернет.

«Так, - размышлял я, – перво-наперво - кто там в космос-то летал? Сейчас проверим...» - Я набрал в поисковике «первый человек на Луне». Появился ряд ссылок, среди которых я выбрал одну:

«21 июля 1969 года в 3 часа 56 минут по среднеевропейскому времени Нейл Армстронг ступил на лунную поверхность, и затаившие дыхание земляне услышали его голос:

-That's one small step for man; one giant leap for mankind. Good luck, Mr. Polansky!*

*Это маленький шаг для человека и гигантский прыжок для человечества. Желаю удачи, мистер Полански!

За пафосом события на последнюю часть выступления никто не обратил внимания. Однако к Луне летали только трое: командир Apollo-11 Нейл Армстронг, командир командного модуля Майкл Коллинз, оставшийся на лунной орбите, и пилот посадочного модуля Эдвин Олдрин — НИКАКОГО ПОЛАНСКИ НА БОРТУ НЕ БЫЛО!

Армстронг долго отказывался объяснить, что он имел ввиду в тот памятный миг, и лишь спустя много лет раскрыл тайну. Он был еще пацаном, когда однажды услышал из окна, как их соседка, миссис Полански, говорит своему мужу: “Дорогой, а вот оральный секс ты получишь только тогда, когда соседский мальчишка прогуляется по Луне...”

Удачи, мистер Полански!»

Я впал в ступор.

Наесться галлюциногенных грибов - это было одно. А оказаться первым человеком на Луне - нечто совершенно другое. Причем непонятно ничего. Кому это нужно? Зачем? Что за этим последует? Мне-то теперь, в конце концов, что делать? И надо ли что-то делать? Так уж устроен человек – неизвестность его пугает. Я решил действовать. Набрал секретаря.

- Маша, гостиница «Рэдиссон – Палас». Комната 1313. Мне нужен номер телефона и имя проживающего. Срочно.

Думать о журналистах я уже не мог. В конце концов, позвонят, там и прояснится. Настроение заметно падало. Прозвенел зуммер, я взял трубку.

- В номере 1313 проживает господин Пьер Безухов. Телефон…

Я записал. Покрутил в руке карандаш. Рука заметно дрожала. - «Надо звонить. Хорошо если он в номере, а то придется еще неизвестно сколько мучиться, пока не вернется».

Мучиться мне не хотелось. Заметно волнуясь я набрал номер.

- Алло? Вас слушают. - Ответил хорошо поставленный голос. – Петр Бездухов слушает.

- Э, говорит, ваш вчерашний собеседник. Дмитрий. Ну, которого Вы с днем рождением поздравляли, – я решил пойти ва-банк.

- А, Димочка, как любезно, что Вы позвонили. Рад, весьма рад. Как Вам на Луне? Надеюсь, подарок удался?

Я не знал, что ответить. Моей первой мыслью было - поблагодарить за подарок и распрощаться. Но это ничего не проясняло. Мучиться догадками всю оставшуюся жизнь не хотелось. Я собрался с силами и спросил:

- Э… а может, нам встретиться? У меня есть ряд вопросов. - Не очень любезным тоном закончил я фразу.

- Конечно, конечно! – голос Петра был не в пример моему приветлив. - Предлагаю прямо сейчас. Здесь есть ресторан, перекусим чего-нибудь и поговорим. Идет?

- Идет-то, идет. Только у меня денег столько нет, в Рэдиссоне перекусывать. – Промотать за вечер штуку баксов в мои планы не входило ни при каком раскладе. Даже если это будет банкет в честь того, что я - первый русский, ступивший на лунную поверхность.

- Что вы, о деньгах забудьте. Деньги - это бумага. А Вашей планете пока не угрожает полная потеря древесных пород. Следовательно с бумагой, в конечном итоге, все будет в порядке. То есть и с деньгами у нас в ближайшем будущем проблем возникнуть не должно. В общем, я вас приглашаю.

Из всего вышесказанного я понял конкретно только последнюю фразу. И хотя было обидно питаться за счет какого-то там инопланетянина (мы что, хуже что ли? на нашей собственной планете за наши деньги нашей же едой кормит и т. д.) - дело в конечном итоге сейчас было не в еде, а в ее содержании. Вернее, в содержании беседы.

Я вышел из офиса. Через пятнадцать минут мы уже уютно располагались в мягких креслах ресторана под огромной золоченой люстрой. Выглядел он теперь совершенно нормально, хоть и одет был странно – в старом что ли стиле…

Люстра же мне внушала опасения - я слышал, в одном из театров такая упала прямо в публику. Было много раненых и просто испугавшихся.

- Не упадет, - прочитал мои мысли Петр. - Но если хотите, пересядем. Однако там, у окна, будет дуть… У стенки же сейчас тихо – но через полчаса туда прибудет компания, отнюдь не монплезир: три дамы и двое горячих финских парней - сами понимаете.

- Ладно, ладно, – впечатленный его предусмотрительностью, согласился я. - Нормально сидим.

Я смотрел на него настороженно. Вчерашняя презентация оставила у меня не лучшие воспоминания.

- Так что ж? Закажем?

Мы вооружились услужливо поднесенными меню и винными картами.

Я плохо разбирался в кулинарных изысках, да и, если честно, к еде был довольно равнодушен. Поэтому, с тем чтобы обезопасить себя от неприятных сюрпризов, везде заказывал одно и то же. Таким образом, я хорошо изучил, как выглядит картошка с грибами, соленые огурчики и сто грамм водки в русском, украинском, китайском, японском, индийском, греческом, французском и даже в немецком исполнении. Шведского варианта попробовать не удалось ввиду невозможности таковой разыскать.

- Мне, дорогой, пожалуй, сегодня все белое. Хочется легкости в мыслях – слегка растягивая слова, начал Петр, обращаясь к официанту. - Белое сухое вино, астраханской белорыбицы холодного копчения, белых грибков, устриц с лимоном, белый виноград и сливочный пломбирчик на десерт. И, пожалуй, сделаем исключение – икорки с теплым калачом – под водочку. Ну а вы-с? – Петр вопросительно повернулся ко мне.

- Картошку с грибами, огурцы и сто водки… Во льду. – Добавил я мрачно.

Официант почтительно кивнул Петру и скрылся.

- Откуда это у Вас? – спросил я довольно неприветливо. – Еще вчера зеленый в пупырышках были, а сегодня – «белорыбица, пломбирчик…»

- Из книг, – коротко ответил собеседник. – Читаю я быстро, к тому же мне не нужно читать всю книгу. Достаточно уловить энергитическо-смысловую матрицу произведения, и дело сделано. Ну, как бы это попроще объяснить… ведь книгу кто-то написал? Значит, по крайней мере, один человек знает содержание. А если её кто-то читал - так тогда и вообще просто! Значит, уже несколько человек знают что в ней написано. Я же, прочитав часть, выбираю любого из них, и, подключившись, копирую из его сознания содержание. А затем могу манипулировать этой информацией, меняя свой облик и манеру речи.

- А что ж Вы вчера такой зеленый-то были, - не унимался я. - Фантастики, что ли, начитались?

- Так Вы еще до сих пор ничего не поняли?!

- Чего? - не понял я. - Чего я не понял?

- Да я же вчера на вашей планете в первый раз проявился! Да если б ты со мной не поговорил – я тут и остаться бы не смог! Мне нужен был первый контакт. Первая матрица. А от меня все на улице шарахались. Время уходило - энергия была почти на нуле. Если честно, я уже обратно собирался. И никогда бы уже к вам не попал. Телепортация на таких больших расстояниях – вещь вероятностная. Да я даже координат ваших не знаю! А если б и знал – это как из рогатки по комарам… Снова сюда вернуться – вероятность почти ноль. В общем, я тебя из последних сил на Луну, в тело этого, как его… Армстронга! А сам – тобой стал.

- Так я и думал, – помрачнел я еще больше.

- Да ты не думай, я же знал, что ты там недолго пробудешь - сразу Толстого читать начал, специально, чтоб тебя с Луны забрать. Пошла энергия, я сразу восстановился и стал Пьером Безуховым. Толстого столько народу читало, там матрица такая накачанная, чуть с энергией не переборщил.

- И что бы было, если б переборщил?

- Сразу двумя людьми бы стал. Или тремя. И это было бы неприятно.

- Почему?

- Им потом трудно было бы договориться, кто из них я. Каждый бы на себя одеяло тянул. В общем, до драки дойти могло. Но, слава богу, вовремя сообразил, остановился. Давай-ка, хлопнем! – неожиданно подытожил он.

В это время прибыла белорыбица со светлыми прожилками жирка и калачи. Калачи были теплыми, водочка потела в граненом графине.

Петр молча налил две стопки, намазал на калач маслица, положил сверху икорки.

- Да вы угощайтесь, Дмитрий Владимирович, вы же мой крестный теперь. По гроб жизни благодарен.

Я тоже сделал бутерброд. Мы молча посмотрели друг другу в глаза и опрокинули стопки. Тепло разлилось по телу, атмосфера стала дружелюбнее.

- А мне здесь нравится. Я, собственно, ничего не имею против своего мира но...

Я живу в ячейке X5 мира BMW- 938. Хожу в магазин GUCHI-77. Ем еду от FERRARI. Да что там! У меня жена – SHIFFER-2525! Плакать хочется… Честно… А здесь - тут его увлажнившиеся глаза обратились на муху за окном - здесь все живое! Настоящее! Девушки по улицам с голыми ногами ходят. Книги настоящие пишут...

Здесь я не удержался и с сарказмом вставил:

– Ну, ты за всю-то Землю не говори. Съезди в Германию. Никаких девушек с голыми ногами. Все как одна - в штанах!

- Да я не о том, милостивый государь, - он возразил как-то чрезмерно патетически, и я с опаской покосился на торчащий из его сумки томик Достоевского. Очень уж мне не понравилось, что он в разговоре опять на старый стиль перешел.

- Например, книга у вас такая есть - «Духлесс»! - Я с облегчением вздохнул. – Какая откровенность! Какая честность! Люди духлесс пишут о людях духлесс книгу духлесс! И что важно – искренне, и верят, и прутся, что они духлесс по жизни… У нас так нельзя... – его глаза оторвались от мухи и стали пронзительными: начала действовать водка.

- Ну, давай еще по одной, - перебил сам себя Петр. – Наливай!

Я налил по пятьдесят из холодного, запотевшего графинчика, намазал маслица на теплый калач. Масло начало вкусно таять. Я придавил его изрядной порцией икорки. Петр взял маринованный огурчик, игриво блеснувший в свете хрустальных люстр, и, глядя на него, на минуту задумался. Его лицо стало огорченным - словно он то ли вспомнил что-то грустное, то ли знал что-то этакое, невеселое о своем будущем;

- Ну, вздрогнем! - он тряхнул головой, как бы отгоняя непрошенные мысли.

Мы выпили. Поставили рюмки на стол. Петр посмотрел на меня строгим взглядом.

- В общем, я решил остаться, - неожиданно подытожил он. - Здесь. На Земле. В Петербурге!

В этот момент в зал ресторана ввалилась теплая компания из пяти человек: двое мужчин и три девушки.

«Русский барышень – самый лучший, мы с Огго Мяккином знайем!» - заплетающимся языком но с непоколебимой уверенностью твердил один из мужчин. Огго, видимо, также хотел говорить комплименты, но все его внимание было сконцентрировано на передвижении ног. Поэтому он только открывал и закрывал рот, как бы каждый раз начиная что-то важное, но, в последний момент передумывая. Обоих под руки тащили решительные, глубоко-декольтированные девицы. Проходя мимо нашего столика, одна из них бросила другой: «Зинка, подтаскиваем их туда, к стене, подальше от метрдотеля, а то опять максать придется». Атмосфера обещала быть теплой.