Мой рассказик про первую охоту на ондатр.

Сначала справка: ОНДАТРА (мускусная крыса), полуводное млекопитающее подсемейства полевок. Длина тела до 35 см, хвоста до 28 см. Родина - Северная Америка; акклиматизирована в ряде стран Евразии, где широко расселилась. Важный объект промысла (мех). Может быть переносчиком возбудителей туляремии и паратифа.

Надо добавить, что тварь редкостная и наглая до опизденения. Может камыши хавать у тебя на глазах и не париться, что что-то может произойти.

Тихий осенний вечер начала сентября не предвещал никакой беды для стайки оборзевших млекопитающих облюбовавших небольшой тухлый прудец около домика семейства нового мужа моей сестры (далее Эдик). Мягкой, крадущейся походкой (насколько тихо может идти человек моих лет, выжравший за первую половину дня около 350 грамм самогона и залакировав его пивком местного разлива), ломая ветки и выковыривая колючки из одежды моя субстанция, перекинув двустволку ИЖ через плечо, передвигалась в направлении большого ветвистого дуба пустившего много лет назад корни на берегу некогда славного водоёма. «Темнеет, бля» внезапно родилась одна из немногих мыслей, но к моему удивлению, её сразу же сменила другая: «Бля, лавка-то, для стрельбы, высоко».

Поясню: Лавка – это доска, заботливо прибитая Эдиком к дубу на высоте около 6-ти метров над уровнем болота. Использовалась для удобства отстрела различного вида живности, обитающей в тех краях.

Картина: Я, матерясь шёпотом и стараясь не потерять из кармана свежевыданные дополнительные патроны, дробь и……картечь, да-да именно картечь, способная разорвать с убойной дистанции (27-30 м.) эту тварь в клочья, лез вверх по дубу, уже приглядывая область обстрела. Ободрав колено и ладонь. и, пожелав виновникам события доброго плавания, я уселся на досточку. Какой вид открылся мне с высоты. Водная гладь, отражающая тускнеющее небо была передо мной в диапазоне 0-45 градусов, а самое главное путь к самым вкусным и жирным камышам, ещё не погрызенным в этой части стрельбища, простреливался, как мне тогда казалось, навскидку. И ещё важный момент – простуда, одолевала меня уже 4-ый день и заставляла слегка периодически покашливать, сотрясая идеальную тишину резкими звуками. Так вот попёрдывая, и чихая одновременно целые 15 минут я водил обеими стволами по прибрежной линии, пытаясь распознать какое-нибудь шевеление. Твари, как знали, что я наготове, и не спешили отправляться на ужин. И вот он шорох, но не в воде,а на суше. Одно мгновение и снятая с предохранителя двустволка уже была направлена на источник беспокойства. «Мих»,- донеслось из кустов. Да, крупноват для ондатры, вывело моё подсознание. Знал бы Эдик, что мой палец на правой руке, лежащий на первом курке уже слегка подёргивался от напряжения, когда, приблизительно в таком же состоянии, Эдик решил присоединиться к добычи ценного трофея. Ружьё у него в руках, было взято у его отца. Одностволка конца семидесятых с самодельными патронами, гордо торчащими из патронташа. «Ну, чо?», - вопросительно кивнул он головой. «Да ни хуя»,- задумчиво ответил я, отводя ружьё в другую сторону, и, ставя его на предохранитель. Он занял позицию неподалёку от дерева, на котором я уже прилично отсидел задницу, и зоной обстрела охватил другие 45 градусов пространства обитания пресноводных крыс-переростков, предусмотрительно рассчитав все возможные вредоносные залпы из моего гнезда. Прошло ещё минут 15, как мы молча ждали зверя, и вот оно, - знамение. Сильный всплеск, да не один. Две или три будущих шкурок веселились и чвакали почти перед нашим носом, но за поваленным деревом. Их и не было слышно, а они всё это время мирно трапезничали, не привлекая внимания. И вот когда их желудки были почти полны, они вдруг решили порезвиться, не выходя из укрытия. Мы напряглись. У Эдика не было шанса зацепить их, а вот я с нетерпением ждал момента, когда борзая гадина решит проплыть в расслабухе пару метров в сторону. И это случилось. Медленно, почти вразвалочку, одна из крупных особей решила продефилировать прямо по моей зоне обстрела. Медлить было нельзя, дальнейшие события разворачивались со страшной скоростью, предвестником которых стал мой кашель. Выдав свою замаскированную позицию, я мигом дёрнул предохранитель. Тварь, заметив опасность, в виде полутрезвой совы-гиганта, рванула в бок, к камышам. «Не уйдёшь», заговорил во мне прирождённый стрелок, и раздался выстрел. Смертоносное облако дроби вылетело из ружья, оставив синяк на моём плече от неправильной постановки приклада.(патроны «Магнум» - усиленные). Как только разошлись волны, обескураженная дичь, наверное немного какнув, чуть ли не по воде ломанулась к спасительным зарослям. Да будет счастлив оружейник, придумавший конструкцию с двумя стволами. Второй выстрел был роковым для незадачливой мышки. Сделав кругов 5 по воде, она забилась в конвульсиях. «Ща сдохнет», - сказал Эдик, наблюдавший с низу за процессом моей огнестрельной очереди. Мы по сидели ещё немного в неудачной засаде и пошли за лодкой, чтоб собрать трофей.

© Fremd