Открылись холодные больничные двери, и в лицо Майклу ударил теплый июльский ветер. Будто бы внутри «белого космического корабля», где он только что находился, был вакуум, но произошла авария, и корпус пробил маленький метеорит, а затем внутрь ворвалась огромная бесформенная газовая масса. Как и она, мы с вами пришли из хаоса, в него же и попадем в конце своей жизни. Но Майкл никак не думал, что это случится так скоро.

Ему двадцать лет. И кроме возраста у Майкла ничего нет. Он покинул своей дом пять лет назад, после ссоры с родителями, прихватив при этом кучу денег из сейфа своего отца.

Пятнадцатилетний подросток с кучей денег – не самая хорошая комбинация. Не правда ли? Майкл побывал во множестве стран, переболел туберкулезом, торговал и принимал наркотики, дрался. Несколько грамм свинца останутся в его теле до конца жизни. Его били, его резали. Он занимался сексом с китаянками, итальянками, англичанками, американками, австралийками, русскими, полячками, венгерками, была даже арабка. Все это было слишком легко, непринужденно и не могло остаться без последствий. Майкл мог умереть с десяток раз, но не умер. А они, отправились всего лишь в другой город.

Последний раз он виделся с родными в пятнадцать лет. Черт возьми, Майкл перестал верить в себя намного раньше, чем они. До последнего момента (если стоит верить соседке) его мать не оставляла надежды, что когда-нибудь ее сын вернется. Ну что же, он вернулся, а они ушли. Глубоко ушли. Кажется метра на три в землю. Осталась лишь одна Мишель. Маленькая черноволосая двенадцатилетняя девочка, которая сейчас лежит в коме на своей белой постельке. Она и не догадывается, что жизнь ее зависит от машины, которая может в любой момент сломаться, потому что какой-то идиот на конвейере на несколько секунд задумался о своей толстозадой подруге. Жизнь все-таки хорошая штука. Должно быть, в ее мед-карте напишут:

Умерла из-за толстозадой телки.

Смешно, очень смешно. Если бы это не была сестра Майкла, он, наверное, тоже посмеялся вместе с вами.

Напротив больницы находится кофейня Starbucks. Ему стало интересно посмотреть на людей, у которых хватает совести заказывать чашку кофе, а потом ныть: «Какой же отвратный здесь кофе!». «Хорошо же вы живете,- подумал Майкл, - Если бы была возможность выбирать судьбу, вы бы точно также ныли!».

Майклу стало плохо, и он заблевал весь туалет. Затем купил апельсинного сока, чтобы убрать гниющий запах изо рта. На что очень бурно отреагировал его желудок. Возможно из-за последствия кокаиновой зависимости, а возможно из-за того, что он не ел и не спал уже несколько дней. Родные сейчас бы его не узнали. Смуглый, заросший, человек лишенный эмоций и чувств.

Он вышел из кофейни. С одной стороны, ему хотелось подышать свежим воздухом, а с другой кто-то заметил его художества в туалете.

Он проверил все карманы и достал последнюю сигарету. Чем меньше у нас вещей, тем больше мы ими дорожим. Хотя это «наслаждение» может идти от банальной жадности. Так или иначе, у него была всего одна сигарета и хоть убейся, но ее надо было протянуть как можно дольше. Майкл смотрел, как медленно поднимается вверх табачный дым. И словно ведомый им, начал взлетать по спирали в самое небо. Что-то похожее на американские горки, но голова от этого не кружиться. Вот он уже в бессмертном хаосе, где из ничего рождается недолговечная и бессмысленная жизнь. Вокруг него тысячи солнц стали приближаться к друг другу, превращаясь в раскрытый бутон тюльпана. В недрах которого, горела самая ослепительная звезда. Он машинально, махнул головой, будто бы ответил безмолвному вопросу цветка и взошел на его лепестки, которые медленно закрылись. В тот час Майкла облепило словно кокон. Та яркая звезда уже не горела, она нагревалась. Майкл будто бы очутился внутри запломбированной печи. Ему стало нестерпимо горячо, и он стал срывать с себя оковы солнц вместе с опаленной кожей. Майкл вылез из кокона в виде бесформенного нечто, размазанной кашей на земном небосклоне, и стал набирать скорость, летя вниз. Если же падать, то падать вечно. Но он добрался до земли за несколько секунд, где сила притяжения разнесла его части на десятки миль. Все этим не закончилось. Он стал собираться по кусочкам бесконечно долго, с бесконечно большой скоростью и вскоре он оказался на берегу озера:

- Задумался? – спросил его кто-то.

- Где я? – удивился Майкл.

- Нельзя отвечать вопросом на вопрос.

- Кто ты?

- Позвольте, я вас первый спросил, - продолжал голос, - Вы задумались?

- Да.

- Вот теперь вы спрашивайте.

- Где я?

- Вы на берегу озера.

- Да кто со мной разговаривает, черт возьми!

- Ну что же вы, не нарушайте порядок вещей. Теперь я должен спросить вас. Вы видели Майкла?

- Не видел я никакого Майкла.

- Тогда я пойду, - произнес голос.

Сзади Майкла что-то зашуршало. Действительно, он так был взволнован, внезапно очутившись на озере, что забыл осмотреться. Майкл повернул голову и увидел размытую фигуру человека невысокого роста, удаляющегося в глубь леса.

- Постойте! – закричал он и побежал вслед за незнакомцем.

Майкл запнулся и упал лицом прямо в грязь. Встав, и прочистив глаза от земли, он заметил, что вовсе и не на берегу озера, а в самой чаще леса. Майкл решил, что раз встал из лужи лицом в сторону севера, то чтобы возвратиться обратно надо идти на юг. Однако он заметил, что с каждым шагом в лесу становилось все темнее и темнее, и вот он уже совершенно ничего не видел. «Где-то у меня была зажигалка», - с такими словами он обыскал свои карманы.

Щелчок кремния раздался глухим эхом по всему лесу, будто это была пещера. После нескольких попыток появился огонь, но такой тусклый, что едва ли это помогло бы Майклу добраться до берега. Тем более цвет пламени был неестественно синим. Свет доходил лишь до ближайших деревьев, оставляя на них чуть заметные голубые разводы.

- Здесь холодно, не правда ли? – произнес чей-то голос.

Майкл испугался такого внезапного вопроса. Хотя в его оправдание можно сказать, что погрузился он в самый настоящий мрак.

- С кем я говорю? – произнес он.

- Я здесь в твоей руке, - ответил голос.

Майкл посмотрел на руки и увидел, что огонь превратился в маленького человечка. С криком он выронил зажигалку, и пламя погасло. Тот час же деревья заскрипели так, будто на них обрушился настоящий торнадо, выдиравший их с корнем.

- Скорее, скорее подними меня! – замолило пламя.

Майкл поднял с земли зажигалку и стал чиркать, пока вновь не появилось пламя. В этот раз оно горело еще слабее.

- Ты должен спасти меня! Разожги костер! – пуще прежнего замолило пламя.

- Но из чего?

- Вот же, вокруг тебя столько деревьев!

Действительно, вокруг Майкла кольцом стояли деревья, будто бы они встали и решили окружить его. Он подошел к ним и сломал пару веток, которые завопили так будто, кому-то переломали кости. Еще чуть-чуть и около него загорелся костер, осветивший все в округе, будто бы здесь на земле горел маленький кусочек солнца. Хотя в костре почти не было веток, пламя его продолжало увеличиваться в размерах, пока не стало величиной с взрослого человека, усевшегося напротив Майкла.

- Кто ты? – спросил его Майкл.

- Я часть огромного Солнца-отца. Я оторвался от своего дома большим сгустком света и стал блуждать по миру. Постепенно я слабел. Так я оказался маленькой частичкой, пролетающей через этот лес. Вдруг я почувствовал в себе новые силы и оказался в твоей руке.

- Значит, ты не знаешь где мы.

- Увы. Ты кого-то ищешь здесь?

- М, наверное.

- Кого же?

- Я знаю лишь его имя – Майкл.

- Что ж удачи тебе в твоих поисках и спасибо, что помог мне вновь обрести силы.

- Куда же ты пойдешь теперь?

- Я буду искать свой дом. Но быть может, я помогу тебе, хотя бы чем-то.

Пламя протянуло свою руку.

- Дотронься.

Майкл послушался, и вдруг ощутил нестерпимую боль от ожога.

- Не волнуйся, боль утихнет. Оставайся здесь, а мне надо идти.

- Постой, - крикнул Майкл, - но огонь был уже очень далеко.

Майкл решил долго не сидеть у костра и, взяв пылающую палку, пошел в сторону дующего ветра. Возможно, ему следовало бы бояться заблудиться, но заблудиться в незнакомом месте точно так же не возможно, как упасть, когда ты уже упал. Он шел несколько часов, как вдруг увидел вдали костер. Майкл подошел к нему как можно ближе, чтобы подслушать разговор людей, но при этом оставаться незамеченным. Он прислушался, но не мог понять ни единого слова из диалога, будто бы это было какое-то чужеродное наречие:

- Йостоп.

- Итди одан енм а седз ясаватсо. Рим ан дялгз йывон ястеоркто ябет у и тенхиту лоб ясунло ен.

- Яснортод.

- Ыб ятох ебет угомоп я тежмо тыб он. Мод осв такси удуб я.

- Ретеп шедойп ыт еж адук.

Он решил подползти поближе, но когда был едва ли не в трех метрах от костра, обнаружил, что никого уже нет, да и костра тоже не было, даже сажи от него не осталось.

Обессиленный, изможденный он упал на холодный снег и заплакал.