«Ты совсем, ты совсем снеговая, Как ты странно и страшно бледна! Почему ты дрожишь, подавая Мне стакан золотого вина?»
Отвернулась печальной и гибкой… Что я знаю, то знаю давно, Но я выпью и выпью с улыбкой Все налитое ею вино.
А потом, когда свечи потушат, И кошмары придут на постель, Те кошмары, что медленно душат, Я смертельный почувствую хмель…
И приду к ней, скажу: »дорогая, Видел я удивительный сон, Ах, мне снилась равнина без края И совсем золотой небосклон.
«Знай, я больше не буду жестоким, Будь счастливой, с кем хочешь, хоть с ним, Я уеду, далеким, далеким, Я не буду печальным и злым.
«Мне из рая, прохладного рая, Видны белые отсветы дня… И мне сладко — не плачь, дорогая, — Знать, что ты отравила меня». Николай Гумилёв
|
"Коноэ..." Имя, тоскливое, как крик кукушки в темноте... Звонкое, жалобно звенящее "э" словно повисло в воздухе... "Коноэ..." Но она уже ушла... ушла... Гэта её простучали по камням, и чёткий стук не споткнулся ни разу. Даже на том коварном камне слева, который он всё хотел убрать, да так и не успел... "Вернись, Коноэ.... Я слаб, как ребёнок и всё жду тебя... Я стал бел, как цветы хаги, и хрупок, как морская раковина. В доме моём темно, и завяли цветы на алтаре. Некому поменять их, Коноэ, некому зажечь светильники." Лампа у изголовья давно догорела, оставив после себя лишь лёгкий запах масла. "У меня нет сил поднять меч, Коноэ. У меня больше нет сил поднять меч... Вчера я пытался написать тебе письмо, но оказалась, что даже кисть мне поднять не под силу Какая ирония, Коноэ, как только Путь Меча сталд мне недоступен, Путь Кисти тоже ускользнул от меня. Какая ирония..." Он вздохнул и беспокойно задвигался, поудобнее устраиваясь на твёрдом изголовье. В просвет между сёдзи светила яркая, августовская луна, и он подумал. что где-то там, в чужом саду, Коноэ наверняка любуется ею среди шумной компании актёров и куртизанок, как всегда никем не замеченная. "Коноэ... Смертный час мой близок. Раньше смерть была для меня как луна в небе: Я всё время видел её перед собой, но знал, трусливый человек, что она слишком далеко. И вот она здесь. И я не могу програть её. Могу только звать тебя, как больной ребёнок зовёт мать. Коноэ... Коноэ... Чем он лучше меня? Одежда его не латана, меч богато украшен... Он может купить тебе всё, что ты захочешь... Но чего ты хочешь? Чего ты хочешь, Коноэ? Ты никогда не делилась со мной своими желаниями..." В комнату залетел, тусклый, по сравнению с луной светлячок, и, следя глазами за неверным, тычущимся в стены огоньком, он с замиранием сердца шептал светлячку, чтобы он не летел в правый угол. В том углу давно свил свои сети паук. Но глупый светлячок не внял, и прочно запутался в липких, обманчиво тонких нитях. "Коноэ... Я, как жадный паук, затянул тебя в свои сети... Почему же гнев твоего мужа не поразил нас? Потому ли, что мы сбежали с тобой туда, где он не смог нас найти? Нет..." Он улыбнулся, потому что давно знал ответ. "В жаркий летний день ты поднесла ему чашку с холодным чаем, как хорошая жена. И он, усталый и разгорячённый, принял её. Что было дальше, Коноэ? Быстро ли он умер? Или мучался, так же как я, не в силах даже послать за нами погоню..." Огонь светлячка разгорался ярче, и он увидел, что это вовсе не светлячок, а свеча, которую Коноэ, в шляпе и дорожной одежде, осторожно несёт прямо в руках, без фонаря. Путь Коноэ повторяется в лабиринте зеркал, тянущемся из ниоткуда в никуда. и в каждом зеркале, рядом с Коноэ идёт Он. У него нет имени и нет лица. Он думает, что ведёт Коноэ, но на самом деле она ведёт Его - всегда разного, и в то же время одинакового. Тёмная туча закрыла луну, и только светлячок маленькой звёздочкой светился в углу. "Пройден мой путь. Ты довела меня до конца, теперь же прощай. Бессонными ночами думал я, кто же ты такая: Оборотень или богиня... Но ты ни то и не другое. Ты - женщина, ты - любовь. Ты - клинок, разящий без промаха. Уходи, тебе нельзя смотреть в мои мёртвые глаза, уходи к нему, ведь Он - это Я, и тот, кто был до него, тоже Я... Но я больше не твой. Другая идёт к моему изголовью, и я изменю тебе, Коноэ..." Огонёк светлячка погас, и комната погрузилась во тьму. |