2000 год.

- Как вы думаете, на земле есть счастье? – спросила Эрика, встрепенувшись от тяжких мыслей.

- Есть конечно, ты что… хотя кто его знает. И правда, есть, ли…

Я уже прожила свою жизнь, мне продавать яйца не глупо и не смешно, а че ты все еще тут? А? Уйди

и будет тебе счастье. Послушай, я тебе не мать, и вообще, не безумствовала никогда, но ты попробуй, растворись в самой себе.

«Растворись в самой себе… а что я там найду, остатки изнасилованной ненужной вещи. Детей хочу. Нет, сумасшествие. Откуда взять плод любви, если меня нет. Я есть, но на самом деле меня нет… ах, поздно, уже слишком поздно. Я не способна к трепету. Не жду Его звонка, не рисую идеалы в сознании…» - мысли оборвались на грустной ноте, руки тянулись к кассам уже без очереди, необходимы людям яйца.

- Алла Петровна, мне выйти надо срочно, простите Бога ради, но мне выйти надо,- взволнованная от принятого решения, Эрика выбежала на улицу, выбежала на встречу к осеннему дождю, мокрому асфальту, и свободному дыханию.

«Да! Есть счастье. Я русская смуглянка, я игра природы. У меня будет! Будет необычное счастье!»

- Алло, здравствуйте. Скажите, пожалуйста, Эрика Назарова вам кем приходится? Ваша дочь… не переживайте, но вам… придется явиться в морг для опознания…

- Нет, вы что, совсем одурели, не моя это Эрика, нет говорю. Моя Эрика еще будет счастлива. Она должна полюбить зиму еще. Вы слышите меня? А как же зима? – не земля ушла из под ног матери, нет. Земля растворилась в небытие. Эрики нет.

Смуглянки русской не стало по ошибке злой. Ее убили ножом в спину, одним лишь резким ударом. Убили вместо смуглянки южной.

Свободный северный воздух, вечные мысли о возможности жизни, отчаянный крик обезумевшей матери: «Эрика… полюби зиму русскую… полюби, дооочь…».