Литературный Клуб Привет, Гость!   ЛикБез, или просто полезные советы - навигация, персоналии, грамотность   Метасообщество Библиотека // Объявления  
Логин:   Пароль:   
— Входить автоматически; — Отключить проверку по IP; — Спрятаться
Если человек полон страстей, то его глаза не видят цвета, его уши не слышат звука.
Гуань-цзы
Shelokov   / Остальные публикации
Лиса в поле
Хорошо в сильный мороз на душе становится – свежо как-то. Стоит Алексей в полутемных сенях и, прислушивается к каждому шороху, натягивая промерзшие насквозь ватные штаны. Ступает по половице тихо, чтоб ни одна живая душа не услышала, что он ушел. Но всегда, когда сильно стараешься сохранить тишину, обязательно что-то зацепишь, чем-нибудь зазвенишь, или же, доска под ногой чересчур сильно застонет.
Накинув поверх ватника белый плащ и перепоясавшись патронташем, он вышел под рябое просторное небо и, шумя простуженным носом, потянулся, выпятив грудь колесом.
- Ну, куда ты поперся, - выскочила на крыльцо мать, - морозина какой, а он поперся.
- Да отстань ты!
- Что отстань. Все люди как люди, кто в клуб, кто в кино, а ты куда? Тебя и жена-то из-за этой твоей охоты выгнала.
- Там лиса в поле, - опустив глаза, сказал Леша. – Мышкует уж больно хорошо, сегодня сам видел.
- Тьфу ты, - махнула рукой мать, - лиса в поле, - повторила она, - как я про внуков, у нег то лиса, то зайцы.
- Да не ори, что ты голосишь как потерпевшая, - зашипел на нее сын и отошел в темноту. – Иди домой уже! - и чуть ссутулившись, пошел на зада. За огородом остановился. Было слышно, как мать еще что-то бубнит, гремя ведрами. Потом все снова стихло, в доме потух свет и когда в окне замерцал голубоватый отблеск телевизора, Алексей выбрался из укрытия и, надвинув на глаза шапку, покатил на широких лыжах в сторону леса.

Вдалеке, со стороны клуба доносился гул - субботнее гуляние в самом разгаре. Алексей был не против клуба, только каким-то чужим он себя стал чувствовать. Вроде бы люди все свои, да какие-то не такие. Вроде и не живут в городах, а только работают, а поговорить с ними стало не о чем. Выходные проходили и вновь на улице ни души не встретишь, вновь пустынно, только редкая собака от двора к двору молча пробежит низко пригнув голову. Остался только друг Валерка, да и тот, последние годы все реже выходил за калитку, забыл про лес и тихо выпивал в своем доме на окраине деревни. Алексей приходил к нему, когда мать совсем уж сильно начинала ворчать, и просиживал до самого утра.
Вот и сейчас стоя возле высокого забора, он скинул лыжи и думал остаток ночи провести у него. Под порогом зарычала собака.
- Цыц, Найда!
Отряхнув снег с валенок, Алексей зашел в избу.
- Валерка, принимай гостей.
Ему никто не ответил.
- Ты где?
- Где, где, - раздалось с печи, – где надо?
- Вот же харя, -Алексей откинул занавеску, - на улице погодка, я тебе доложу.
- Пойдем, лису посторожим, - сказал он привычную фразу для затравки.
Широко раскрыв рот, Валера зевнул и тяжело спрыгнул вниз, отчего даже зазвенели тарелки в шкафу. Он, молча подошел к бочке и только напившись, с облегчением выдохнул и посмотрел куда-то мимо друга.
- Неохота, что-то. Кости ломит. Голова чугунная.
- Чего неохота!? Тебе никогда не охота. Зачем ружье купил и никуда не ходишь?
- А тебе что за дело, надо было, и купил.
- Пойдем же, там лиса мышкует.
- Ну и пускай себе мышкует, заладил. Надоело. Привяжется вечно, кому твои лисы-то нужны?
- Так и просидишь и сопьешься тут в одиночку.
- Кто сопьется?
- Не я уж. Как не зайдешь, у тебя перегарищем тянет, хоть топор вешай.
- Тоже мне учитель, а сам то что. Ты много что ль делаешь. Принес ты хоть кого за последнее время? Только все ходишь кругами. Москвичка-то тебя выгнала! А ходит, учит.
- Никто меня не выгонял, чего мелешь!
- Месячишко-то у нее прожил, и под заднее место коленом получил.
- Закрой пасть, я сам уехал.
- Рассказывай/
- Сейчас расскажу, - толкнул его в грудь Алексей.
Валера по инерции взмахнул своей здоровой ручищей, да так, что Алексей упал и словно ошпаренный схватился за ружье. Но, застыв на мгновение, опустил ствол в пол и выбежал на улицу.
Прикладывая к распухшей щеке снег, Алексей обернулся на друга, который закрывал за ним дверь.
- Сам я уехал.
- Вот и иди, - крикнул тот из-за двери и погасил в прихожей свет.
- Что за медведь! – раздалось за спиной.
Алексей обернулся и пытался рассмотреть в темноте идущего.
- Да что ты щуришься, - засмеялся тот, - Прокопенко, не узнал земеля.
- Узнал, - отошел он чуть дальше от лыж, будто они не его.
- Куда так разоделся! – радовался чему-то Прокопенко. – А я, типа, в клуб иду, навещу старую отчизну. Давай со мной, - тараторил он, оторвемся, погудим.
- Да я на охоту иду.
- Там девки приехали…, - не унимался он. – Чего говоришь? Охоту? Какую охоту, сдурел!?
- Да на лису, сегодня видел.
- О лиса, лиса, это гуд, в клубе знаешь какие лисы, - он покрутил на уровне груди руками. Я тут Леня, такую работенку нашел, не пыльно, и платят хорошо, я как бы, по магазинам катаюсь, где пиво нашей фирмы и типа считаю, где что больше покупают, где меньше, смотрю, чтоб этикеточка к этикеточке, понимаешь, ну и еще разные пустяки.
- Пойду я.
- Эх, хорошо сегодня будет, - не слышал он его. – Если чего обращайся, пристроим тебя на человеческую работу.
- Ладно, удачи.
- Да куда ты поперся?
Алексей закинул на плечо лыжи и пошел вдоль забора, еще долго ощущая резкий запах одеколона.
Прокопенко, какое-то время стоял и смотрел ему в след, потом увидел свет в окнах Валеркиного дома и проскользнул в калитку.
Алексей катил до самого кладбища, так и не обернувшись ни разу. Распухшую щеку жгло морозцем. Но трогать ее не хотелось, даже рук небыло сил поднимать. Перед глазами только кончики лыж двигались, медленно нагоняя друг друга. По обе стороны темнели могильные заборчики, занесенные кресты и плиты. Где-то вдалеке бухала музыка, разносясь в ночном небе и, мешалась, растворяясь в шептании спящих деревьев. За кладбищем, лес поредел, и засинилось поле, на котором с октября лежал издохший конь. Разное зверье часто его навещало. Но видимо конь был крепок на мясо, поэтому до сих пор оставался недоеден. Алексей вышел в поле, окруженное черным кольцом леса. Ни звука вокруг не было, словно все живое притаилось и чего-то ждало. На дороге он остановился.
Несколько месяцев назад именно тут выскочила машина. Два снопа света скакали по канавам. Алексей присел на корточки и словно, не доверяя своим воспоминаниям, притронулся к холодной земле и посмотрел в ту сторону, где видел, человека. Точнее даже не человека, а маленькую точку, которая прижалась к земле. Машина остановилась. Хлопнули двери. Два человека выскочившие из машины что-то кричали. Точка дернулась и побежала другую сторону. Послышался женский крик. Алексей вскинул ружье и выстрелил в небо, потом еще раз. Двое остановились и запрыгнули в машину. Свет фар осветил поле. Машина развернулась и уехала.
***
Сейчас Алексей уже точно не знал, было ли это на самом деле или все это он придумал, он уже о многом сомневался. В голове перепуталась собственная жизнь и выдуманная им за долгие дни в лесу. Он снова посмотрел в поле, по которому бежал на лыжах, не обращая внимания на бьющий в лицо снег, бежал не останавливаясь. Лыжи то и дело слетали, он проваливался. Выбирался на твердый наст и снова бежал, стараясь не упустить из виду черную точку. Все это было.
- Эй, кто тут, - повторил он свои давнишние слова шепотом.
Но тогда он орал, напуганный погоней за живым человеком и своей стрельбой в сторону людей. Он увидел тогда, что черное пятно зашевелилось и бросилось от него в противоположном направлении. Тогда поднялся ветер и небо перемешалось с землей, пытаясь запутать и закрутить.
– Постойте же, я вам ничего не сделаю, - кричал он.
Черное пятно остановилось.
Тяжело дыша, Алексей побежал ближе и увидел девушку которая словно загнанный зверь смотрела в его сторону. Он закинул за спину ружье и уселся на снег подле ее ног.
Девушка отошла в сторону. Растрепанные волосы мокрые от снега били ее по лицу, она убирала их не сводя взгляд с Алексея.
- Я вам ничего не сделаю, - отворачиваясь от снежной каши, говорил он.
Девушка заревела.
- Ну, будет, - осматривая причудливую короткую шубку, и голые ноги в капроновых чулках.
- Что-о, б-у-уде-ет, - проскулила она.
- Нормально все будет. - Алексей достал сигареты и долго чиркал спички, но никак не мог прикурить на ветру.
- Кто ж это такие?
- Не знаю! – выла она, трясясь от холода и от страха, словно в лихорадке.
- Пойдем ко мне, согреешься хоть. – Так вот, кивнул он на ее ноги, долго не продержишься. – Откуда ты хоть?
Она молчала.
- Ну не хочешь, не говори, я так ради интереса. - Он скинул валенки и стал расстегивать на себе штаны.
- Ты чего?
- Штаны тебе даю, у меня под ними еще одни есть.
- Не надо мне?
- Это ты зря. Но нет, так нет. Хотя штаны ватные. В них как в бане. Теплич.
Девушка до самого леса плелась молча по протоптанной лыжне. Алексей старался идти медленно, сильнее притаптывая снег.
- Ладно, - наконец заговорила она.
Алексей остановился.
- Давай свои штаны.
Выйдя на протоптанную дорогу, они пошли скорее. В тяжелых ватных штанах девушка казалась совершенно неуклюжей, каблуки ее сапог то и дело проваливались в снег, она переваливалась с ноги на ногу, словно утка и шмыгала носом.
- Утри нос, вон в крови весь, - присматриваясь к спутнице, говорил он. – Били видать.
Даже под слоем краски было видно, что лицо ее раскраснелось.
- Один раз только приложились, - сказала она, тяжело дыша.
- За что это так?
- Да не за что.
- Такого не бывает.
-Все бывает, - опустила она голову. – Уроды, все вы такие, - сказала робко.
Алексей не услышал этих слов. Он смотрел на огни приближающейся деревни. Сейчас ему хотелось встретить хоть кого, но улицы были, как и прежде пустынны. Все местно-приезжие, словно мотыльки слетелись к светящемуся поющему клубу.
На пороге дома он на мгновение замялся.
- Ты скажи… - он задумался, - ладно, ничего не говори, иди за мной.
Он нарочито громко хлопнул дверью и, не давая опомниться матери зашел в дом, проталкивая вперед гостью.
- Встречай гостей, промерзли насквозь.
- Господи, - только и сказала мать.
- Ну, что ты засуетилась, чайник то поставь.
Алексей стал ходить по комнате, доставая какие-то одеяла, рубашки и все время пытался не столкнуться с глазами матери, которая неперестовая причитала.
- Да, ба, в такой-то юбченочке, да зимой, что ты дочка!?
Девушка сидела на диване за печкой обмотавшись одеялом и стучала зубами.
- Как намерзлась-то!? - неунималась мать.
Вскоре онарастопила сильнее печь, покрутилась еще по дому, улыбаясь чему-то и объявила, что уходит ночевать к тетке.
- Что я вам мешаться буду?
- Ма, да ты чего, ничего ты не мешаешься! – закраснелся Алексей.
Мать хлопнула дверью, не сказав ни слова.
Алексей никак не мог найти себе места все пытаясь придумать себе какие-то дела: расправил постель для гостьи, вскипятил чайник, несколько раз выбегал во двор и погремев ведрами и переждав немного времени, вновь заходил в избу.
- Выключи свет, пожалуйста, - попросила, наконец она. – Я тут лягу.
- Глупости, какие, - смотря в печь, на охваченные огнем поленья, сказал Алексей. - Иди в комнату, там помягче будет.
Когда все лампы потухли, гостья, шурша одеялом, прошла в переднюю и села на кровать, прижав к себе колени, и снова заскулила.
- Хочешь чая с медом, - не зная чего сказать, предложил Алексей.
- Спасибо тебе, - протянула она, – чая не надо, я лучше посплю.
Алексей снова раскраснелся. Он отодвинулся подальше от печки в темноту и краем глаза пытался рассмотреть силуэт гостьи. Когда он перестал слышать ее плач, то закурил и хотел, что-то спросить, но никак не мог придумать, что именно нужно спросить. Боялся обидеть ее неосторожным словом. Тогда он замычал какую-то мелодию, может выдуманную, может где-то слышанную, но такую протяжную и плавную, вторившую ветру за окном и потрескиванию огня в печке.
От того, что в соседней комнате есть живой человек, которому сейчас хорошо и спокойно, ему становилось уютно и радостно.
- Не прекращай пожалуйста, - попросила она из темноты, когда Алексей хотел закурить. – Что это за песня?
- Я не знаю, так вспомнилось что-то, может колыбельная какая-то, не знаю.
Он снова замычал, вспоминая и выдумывая звуки бережные и теплые. Он был готов просидеть так всю ночь, чтоб сохранить это незнакомое чувство и иногда украдкой смотреть в еле освещенную комнату с чужой живой душой. Когда печь прогорела, Алексей перебрался на диван и, мечтая о завтрашнем счастливом дне, уснул. Он обязательно завтра спросит ее имя, покажет свой не очень большой дом, в котором могут ужиться много людей. Он даже сводит ее в клуб, если она захочет.
Утром Алексей проснулся и снова почуствовал пустоту. Он выбежал во двор, потом вернулся к заправленной постели.
Все было прибрано, словно и не было никого, словно все это был сон.
Алексей сел, на то место, где спала гостья, долго смотрел в стену и, не зная для чего, написал матери записку, что уехал со вчерашней знакомой в Москву жить совместной жизнью.
Накидал в рюкзак запасов и по задам, чтоб никто его не видел, укатил в охотничий домик, в котором просидел ровно месяц, пялясь на выцветший календарь с пейзажем или выходил на морозное крыльцо и смотрел в черное небо, которое сгустилось над миром.
Временами ему казалось, что он сидит в этом доме целую вечность. Он потерял счет времени, и думал, что когда он придет домой, там чего-нибудь не будет хватать. Он вспоминал, как ходил в детстве с матерью, по старым фундаментам брошенной деревни, утонувшей в зарослях колючего терновника и чувствовал страх пустоты, пожирающей и прогоняющей человека.
«Люди ушли, - говорила мать, - ушли дальше, где лучше жизнь, где не высохли колодцы и есть магазины с хлебом». Он привык за последнее время, что пропали с улиц деревни маленькие дети, что дома стали гнить и разваливаться. Словно что-то неведомое пожирало все вокруг, даже людей съедало изнутри, пришибало кислым дыханием перегара, делало тише, чтоб кто-то покорно дожидался земли, а кто-то бежал прочь, не мешая превращать деревни в фундаменты и дикие сады. Алексею надоело замерзать в одиночестве, он вернулся домой, и снова зажил прежней жизнью, и старался чтоб пустота не тронула его дом. Все теперь знали, что он не любил рассказывать о месяце счастливой городской жизни с красавицей женой. Всякое бывает, не срослось.
***
Ломая нетронутый наст, Алексей прошел последний сиротливый могильный холм и лег за наметенным бугром снега. Отсюда поле просматривалось далеко. Но, сколько он не смотрел, лисы не было видно. Да он и не надеялся, главное, что вырвался из дома. В лесу казалось как-то спокойнее.
Лежа на спине, он уставился на звезды, которые, будто бы перемигивались между собой. С поля иногда налетал ветер и сыпал сухой снежной крошкой. Ватник хорошо держал холод, в нем было словно в коконе, тепло и уютно. Алексей втянул голову в плечи, закрыл глаза и, будто бы стало лучше слышно, как на ветру постукивают друг о друга остекленевшие ветви, как постанывают изредка стволы деревьев, чуть раскачиваясь в сонном забытье. Не открывая глаз, он положил ружье себе на грудь и подвинул срез ствола почти к самым губам. От промерзшей стали пахло ружейным маслом и чуть выгоревшим порохом. Алексей вытащил руку из голицы и, чуть касаясь ствола, провел пальцем от самой мушки до курков, до их отполированной до белизны стали. Сейчас он даже не дышал, в мгновение исчезли все звуки, он словно оказался в пустоте… и только запах перегоревшего пороха из остывшего нутра ствола. Ему вдруг стало очень холодно, одежда уже не грела.
Где-то в стороне ему послушался звук, Алексей открыл глаза и сбросил с себя ружье, словно это была гадюка. Перед глазами пошли черные круги. Сердце беспокойно зашевелилось в груди. С поля послышался тихое тявканье. По ровной синеве бежало черное пятно, бежало, прижимаясь к холоду земли в направлении падали. Алексей уже не думая схватился за ружье и подполз ближе к краю снежного бурана. Лиса бежала аккуратно, то и дело, оглядываясь, принюхиваясь. Срез ствола следовал за ней, не отставая, курок дернулся и вслед за снопом огня, с веток посыпало серебристой пылью. Лиса подскочила вверх и исчезла в снегу. Забыв про лыжи и про мешок, Алексей бросился к добыче, прыгая по сугробам, растеряв на ходу шапку и варежки.
Лиса лежала на том месте, где и упала, подставив по звездное небо голую проплешину ободранного бока, оставленную видимо колесом машины.
- И что мне с тобой делать, - смотря на порченную лисью шкуру, - говорил Алексей.
Притащив зверя на кладбище к своей засидке, Алексей долго смотрел на её потрепанное тело.
- Может какая-нибудь слепая бабка купит, - решил он и поплелся в дальнюю деревню подальше от своего дома. Если уж подвох и заметят, то потом, пожалуй, найди.
***
Свет из окна дома виднелся далеко. Алексей шел, не упуская его из вида, и думал, сколько просить за трофей.
- Да хоть сколько, - перед самым порогом решил он, - да хоть за просто так отдам.
В доме было тихо. Тусклый свет настольной лампы пробивался сквозь лед стекла. Обмахнув варежкой ноги, Алексей постучал. Кто-то долго возился с замком. Когда дверь открылась на пороге появился паренек лет восьми, он кутался в огромный тулуп накинутый на голое тело.
- Чего надо? – с недовольством осмотрел он гостя.
- Ишь ты, малец, рановато еще так со взрослыми-то разговаривать.
- Ты дядя меня не учи, я уже в школу хожу. Ходят тут по ночам.
- Лису возьмешь? – повернув трофей нормальным боком, предложил Алексей.
- На кой она мне? – будто бы без интереса присматривался к лисе паренек.
- Матери на воротник подаришь, отец выделает, будет ей радость.
- Нет у меня отца. Был когда-то, да весь вышел, я и не видал его.
- Сам тогда сделаешь, иль хочешь я.
- Сколько просишь? - протянул он свои маленькие ручки к белому с черным, кончику хвоста.
- А сколько не жалко?
- А мне по всякому жалко. - Он еще раз посмотрел на лису. - Водки не дам, а то напьешься, зоровать будешь, а у тебя вон ружье. Чего мне с тобой делать? Хочешь ведро картошки.
- Дешево ценишь. - Ничего не дешево, картошка в этом году не народилась.
- Умен ты больно.
- Да уж не дурак. Ну, картошкой возьмешь. Только обдирать тушку сам будешь.
- Ладно, по рукам. Тебя как звать-то?
- Миха.
- Ну а меня Леня.
- Заходи тогда в избу, Леня. Только не шуми, там бабка в комнате, она того немножко, покрутил он у виска пальцем. Алексей зашел в полутемную избу, одну часть которой занимала печка, другую полка с книгами и высокая железная кровать.
- Книг у тебя сколько, читаешь, поди, много?
- Некогда мне читать, - нарочито с пренебрежением сказал паренек, - у меня дел полно, хозяйство, это мать вон читает, она медсестрой раньше работала, пока больничку-то не закрыли. Ей книги нужны были. Грыжи там всякие, абсцессы, это же наука.
- Кто это пришел, - донесся из закрытой комнаты сиплый голос.
Паренек подошел к двери, с витражным стеклом шаркая по полу большими не по размеру валенками, и заглянул внутрь. Из черного нутра комнаты пахнул табачным застоявшимся зловонием.
- Никто, спи уже.
- Я слышу, что никто, это мужик какой-то.
- Никакой это не мужик, так прохожий.
- Эта шлюха кого-то привела, да?
Паренек захлопнул дверь.
- Говорил же, что она ненормальная.
- Гляжу, покуривает бабуля.
- А что ей делать-то. У нее ноги усохли, лежит вот целыми днями и курит. Раньше ничего, была нормальная, даже красивая. Мать вся в нее пошла. – Он кивнул на рамку на стене, за стеклом которой ютились фотографии налезавшие друг на друга.
Алексей подошел ближе к стене и всмотрелся в молодое женское лицо. Ноги его стали словно мягкие, по спине пробежал холодок. Он еще раз оглядел всю избу и снова посмотрел на фото.
- Если эта шлюха сюда придет, - закричала из комнаты старуха, - я дом подожгу. Нашла легкий хлеб.
Алексей уже ничего не слышал, только какие-то бессвязные слова. Он положил лису на пол и вышел на мост. Там он уселся на темной лестнице и смотрел куда-то в темноту.
Дверь открылась и, тихо ступая по полу, к нему подошел Миша.
- Ты чего это, дядя?
- Да ничего.
- Как ничего, я видел, как ты в лице сменился.
- Уже не важно…
Алексей снова вспомнил тот вечер, людей в машине и все равно, что-то не складывалось у нег в голове.
- Ты к матери, что ль пришел, - опустил Миша голову.
- Нет, точнее да, не совсем.
- Что-то ты дядя заговариваешься.
- Я, я вроде как отец тебе, что ли получаюсь, только понарошку.
- Отец, утонул мой отец, вон в пруду перед домом.
Алексей посмотрел на Мишу.
- Ну чего смотришь, восемнадцать ему стукнуло, он запил и на Ильин день и потонул. На проводы на свои. Так в армию и не попал. Я его не видел, мне мать рассказывала.
- Да я не по-настоящему. Нафантазировал я себе, будто у меня семья есть.
- Странный ты.
- Ну, я пошел.
Алексей поднял с пола ружье и, стараясь не смотреть на Мишу, открыл дверь.
- Хочешь, - схватил паренек его за рукав, - я за лису тебе кошелек дам, кожаный, а хочешь два. У меня их много. Пойдем. Он потащил его за собой в промерзшую террасу, в углу которой стояла бумажная коробка, на дне, которой россыпью лежали разнообразные кошельки и бумажники.
- Вот выбирай.
- Да зачем мне.
- Не зачем, - зашмыгал он носом. Выбирай. Это мать все приносит. Она не такая как бабка говорит. Бабка злая, потому что безногая. Мать мужиков усыпляет только, у нее лекарство есть такое, она же медсестрой была. И только деньги берет. У них много и они сволочи все. Они ее не трогают.
- Я видел, - согласился Алексей, и опустился на колени возле коробки.
- Хочешь, я корову тебя нашу покажу, знаешь, как я ее раскормил, шмыгал носом Миша.
- Корову?
- Дядя Леня, побудь еще немного, - Миша сел рядом и обхватил его руку, - погоди, мать скоро вернется, ты посмотришь, она не такая, она красивая.
Алексей прислонился спиной к холодной стене и дохнул паром в затянутый паутиной потолок.
- Вот тебе и Москва, – он прижал к себе Мишу и уткнулся в его косматую голову.
– Подождем, обязательно подождем и снова у него в груди загудела мелодия которая неизвестно откуда взялась в голове, но была она настолько протяжна и неторопливо, что становилось тепло и как-то особенно уютно.
©  Shelokov
Объём: 0.541 а.л.    Опубликовано: 02 10 2008    Рейтинг: 10.07    Просмотров: 2462    Голосов: 2    Раздел: Рассказы
«Сказка»   Цикл:
Остальные публикации
 
  Клубная оценка: Нет оценки
    Доминанта: Метасообщество Творчество (Произведения публикуются для детального разбора от читателей. Помните: здесь возможна жесткая критика.)
Добавить отзыв
grisha197403-10-2008 10:29 №1
grisha1974
Автор
Группа: User
- Ну, куда ты поперся, - выскочила на крыльцо мать, - морозина какой, а он поперся.
- Да отстань ты!
- Что отстань!?
- Все люди как люди, кто в клуб, кто в кино, а ты куда? Тебя и жена-то из-за этой твоей охоты выгнала.

сбит порядок диалога
как я про внуков, у нег то лиса, то зайцы.

очепятка
- Если эта шлюха сюда придет, закричал из комнаты старуха, я дом сожгу. Нашла легкий хлеб.

закричала
Ну чего смотришь, восемнадцать ему стукнула,

стукнуло

Очень хороший рассказ! Легко и интерсно читается. Почувствоал и зиму и холод и простой уют деревенских домов.
Вот тебе и Москва:)

Сообщение правил grisha1974, 03-10-2008 10:33
Shelokov03-10-2008 19:39 №2
Shelokov
Уснувший
Группа: Passive
grisha1974, спасибо большое. Вычитываешь, вычитываешь, а очепятки остаются.
Спасибо за добрые слова!
Дмитрий Щелоков
В. И. Ульянов (Ленин)06-10-2008 12:47 №3
В. И. Ульянов (Ленин)
Критик
Группа: Passive
Рассказ, в котором герои просты с душой нараспашку. Автор тоже распахивает душу, заверяя с первой строки вместо главного героя: «Хорошо в сильный мороз на душе становится – свежо как-то». Разве свежесть души относится к главному герою, который выходит из дому, лишь бы не слышать ворчания матери (о женитьбе, как видно дальше по поведению женщины). Да, он ищет свободу в поле – одиночка, почти отшельник, и только в нескольких фразах угадывается его истинная тоска:
«От того, что в соседней комнате есть живой человек, которому сейчас хорошо и спокойно ему становилось уютно и радостно». Отсюда и две лисы. Его страсть, как охотника к добыче, и как мужчины к девушке, воплотившей образ лисы.
Подбитая лиса, подбитая судьба. Оставалось только ждать, когда он встретит свою.
«Стоит Алексей в полутемных сенях и, стараясь не шуметь» и «Но всегда, когда сильно стараешься сохранить тишину» - повтор «стараясь», да и смысл фраз одинаков
«В голове его перепуталась его собственная жизнь» - лишнее «его»
«Когда он перестал слышать ее плач, то закурил и хотел, что-то спросить, но никак не мог придумать, что именно нужно спросить, боялся обидеть ее, тогда он замычал какую-то мелодию, может выдуманную, может где-то слышанную, но такую протяжную и плавную вторившую ветру за окном и потрескиванию огня в печке» - разбить бы на два предложения, подчистить «какую-то», «такую»
«Он снова замычал (,) вспоминая и выдумывая звуки бережные и теплые. Он был готов просидеть так всю ночь, чтоб сохранить, (не нужна запятая) это незнакомое чувство»
«Но утром в доме никого не было. Он выбежал во двор, подбежал к заправленной постели. Все было прибрано, словно и не было никого, словно все это был сон» - повторяется «никого не было»/ «не было никого»
«чувствовал страх пустоты (,) пожирающей и прогоняющей человека»
«Алексею надоело, замерзать в одиночестве» - не нужна запятая
«Всякое бывает, не сраслось» - срослось - опечатка
«Лежа на спине (,) он уставился на звезды»
«Лиса бежал аккуратно» - опечатка
«Алексей бежал, прыгая по сугробам, растеряв на ходу шапку и варежки. Лиса лежала на том месте, где и упала» - повтор «бежал» (лиса, Алексей). Скорее, лиса лежала там, где пропала из виду.
«Притащив лису на кладбище к своей засидке, Алексей долго смотрел на лису» - смотрел на нее, повтор «лису»
«Дверь открылась и (,) тихо ступая по полу (,) к нему подошел Миша»
captain06-10-2008 13:09 №4
captain
Автор
Группа: Passive
Ну чистый "Стрелочник" Йоса Стеллинга (минуя финал). Я, чОрт возьми, до слез был расстроган! Афтор пишы ишо!

"Он вспоминал, как ходил в детстве с матерью, по старым фундаментам брошенной деревни утонувшей в зарослях колючего терновника и чувствовал страх пустоты пожирающей и прогоняющей человека."

Дивно.

И название.. "Лиса в поле" - хорошее. Возникает сразу - ветра в поле (искать). А вот мужик лисаньку находит.

"отполированной до белезны стали."
белизны

Сообщение правил captain, 06-10-2008 13:26
Сойдя вниз к капитану, так как мне нужно было с ним поговорить, я имел несчастье застать его как раз в ту минуту, когда он торопливо откупоривал бутылку.
Shelokov06-10-2008 17:03 №5
Shelokov
Уснувший
Группа: Passive
Kailyn, Козел и жемчужная раковина, спасибо вам за внимание, обязательно все исправлю!
Дмитрий Щелоков
vaffanculo!09-10-2008 10:00 №6
vaffanculo!
Уснувший
Группа: Passive
рецензия

«Когда встречаются два «я»
То это праздник Бытия
Когда встречаются два «эго»
То это ночь средь бела дня» (с)

Поделюсь своими мыслями о сюжете, образах героев, которые по восприятию могут значительно отличаться от авторских.

Итак – Одиночество. Проблема из проблем. В жизни, науке и литературе.
И хотя Ницше говорил в одном из своих сочинений о том, что каждый из нас приговорен к метафизическому одиночеству, я, пожалуй, не соглашусь. Нельзя по образу его Отшельника Заратустры делать такие поспешные выводы. На мой взгляд, наоборот, все мы стремимся в той или иной мере к духовному общению, привязанности, дружбе, и если уж в этом стремлении постигает неудача, тогда одиночество обнаруживает себя, как явление безысходности. Одиночество - не социальная болезнь, как и не причуда вовсе, хотя именно так говорит Дэвид Рисмен в «Одинокой толпе», одиночество вполне себе коварная и вероломная сила, которая движет нами, а в прочитанном рассказе она (сила) движет практически всеми персонажами («идея-целостность» unit-idea по А. Лавджою), но по-своему. Поэтому я так подробно и останавливаюсь на этой проблеме.

Ощущает ли Алексей своё одиночество? Вопрос можно и по-другому поставить, ощущает ли одиночество вообще любой человек? Да. Но ощущение это не психологического характера, вроде внутреннего смятения, переживания, одиночество «ощущается» определенными фактами и событиями. Вот у Сартра есть отличный пример ощущения страха по факту. «Человек не склонен замечать свой антисемитизм или свою трусость, пока не увидит свое чувство страха струящимся по ноге теплым желтым струйкам» («Стена») или «Мы плачем не потому что мы печальны, но мы печальны потому, что мы плачем» (У. Джеймс)
Алексей ощутил своё одиночество в тишине, в ночи, в странной идее о какой-то заблудшей лисе в лесу, ощутил в отчужденном друге, в ворчливой матери….
Я это называю «облегченным» случаем одиночества, когда ты ещё не заблудшая душа, но уже заброшенный окружением. Тяжелые случаи, как правило, выражаются в экстремальной изоляции от людей, которая рано или поздно, приведет к безумству (сугубо личное мнение) Тяжелые одинокие случаи часто используются в образах персонажей романов – «Робинзон Крузо» Д. Дефо, «Степной волк» Г. Гессе, «Портрет художника в юности» Д. Джойса, «Чума» Камю, «Над пропастью во ржи» Д. Сэлинджер и пр.
Одиночество – вполне излечимый дефект сознания, главное, правильной дорогой от него убегать. Алесей пытался найти уединение, месяц жить вне дома, придумал легенду, но запутался внутри себя и стал ещё более страдающим, ещё более одиноким. Герой ошибся.

Друг Валерка. Ещё один одинокий персонаж, хотя и знаем мы о нем мало, но достаточно для того, чтобы охарактеризовать соответствующим образом. «Остался только друг Валерка, да и тот, последние годы все реже выходил за калитку, забыл про лес и тихо выпивал в своем доме на окраине деревни»… «Так и просидишь и сопьешься тут в одиночку» - реплика меткая, отражающая проблему русской глубинки, деревень с застойной жизнью, с тиной событий. Вообще, кто-то из известных писателей высказывался о том, что мол русский алкоголизм рождается исторически из одиночества в глухих деревнях, русский мужик, неспособный найти себе достойного применения в жизни (кроме рыбалки и рубки дров), отчаянно болеет «одиночеством» в обнимку с бутылкой, это городским проще, у них жизнь бурлит…Валерка практически точно вписывается в эту мысль. Что меня поразило в этой связи, то, что автор, зная или нет, показал проблему «мужского» одиночества, основываясь на греческой философии. Объясню сейчас подробно. Есть достаточно исторических документов, где видно, что в сознании древних греков преобладал страх перед одиночеством («Эдип-царь», как пример), и греки, чтоб избежать эту «страшную» психологическую проблему, искали избавления в благах мужской дружбы (прошу тут не понимать ничего превратно), обычной мужской дружбе. Согласно Платону условием продвижения к истине, добру и красоте является прежде всего путь к дружбе. Философы искали вообще избавления от всего в дружбе. А от одиночества, тем более. Или вот у Сократа: «Не ссорьте меня с Фрасимахом, мы только что стали друзьями, да и раньше не были врагами». Мужская дружба – лекарство от одиночества. Алексей и Валерка- персонажи-примеры, говорящие нам о том, что со времен древних греков ничего в нашей жизни не изменилось…

Миша. «Дядя Леня, посиди, - Миша сел рядом и обхватил его руку, - посиди, мать скоро вернется, ты посмотришь, она не такая, она красивая». Помните Холдена Колфилда из сэлинджеровского «Над пропастью во ржи», образ которого был некой «ловушкой» во ржи, чтоб предостеречь одиноких детей от самоуничтожения? Миша не просто заброшен в своей жизни, выросший без отца и цепляющийся за свою мать, плохую или хорошую, но его мать, Миша ещё будучи ребенком, уже сводит их существование с матерью к оправдыванию, и с именно этого начинает знакомство в незнакомым мужчиной. «И только деньги берет. У них много, и они сволочи все» Наглядно? Я думаю вполне.

Мать Миши. Здесь я уже хотела сказать не только об одиночестве героини, но и о символизме в произведении, который нашла в связи образа «бегущей в никуда лисы» с образом матери Миши. Интересно, что в китайской мифологии «лиса» - это образ коварной женщины, которая вступает в отношения с мужчинами, чтобы обольстить их, заморочить им голову, и добиться определенной цели. «Мать мужиков усыпляет, у неё лекарство есть такое, она же медсестрой была». Совпадение или? Лиса все в той же мифологии существо, обладающее волшебными качествами, и супружеские отношения с мужчиной являются конечной её целью, поскольку в отношениях с мужчиной она получает от него жизненную энергию, необходимую для совершенствования своих волшебных возможностей. Ещё одна прямая связь с рассказом. Я вообще хотела сказать ещё в самом начале рецензии, что ни один литературный образ не рождается просто так. Всё уже было в разных ипостасях, культурах и пр. Но вернемся к лисе. Удивлю ещё кое чем. Может быть, даже самого автора : ) Лису называют оборотнем, в плане «значимости» в символах, она может быть как вестницей беды, несущей на хвосте вести о несчастьях, так и образом добра, предвестника судьбы. То есть её образ противоречив. Убитая лиса в рассказе, это судьба, пойманная в капкан, а именно то, что она ( лиса) привела его к дому женщины, матери Миши. В рассказе даже получается некая двоякость, лиса- звено между двумя героями, знак их истории, и Лиса – прообраз самой женщины, одинокой, мечущейся в темном лису (жизни).

Рассказ очень качественно сделан, именно сделан. Связь всех звеньев здесь прямая, интересная, грамотная, здесь хочется разбираться, думать, размышлять, что позволяет, кстати, финал, а ещё хочется поблагодарить автора за отличное раскрытие темы «судьба» и «одиночество». Здорово и спасибо, Дима. Дальнейших успехов!

администрации: настройки рецензента прозы лично у меня не работают, переразмещать мне некогда

Сообщение правил vaffanculo!, 09-10-2008 10:06
Shelokov09-10-2008 10:56 №7
Shelokov
Уснувший
Группа: Passive
Lady Baileys, спасибо тебе за столь подробную рецензию, ты все правильно поняла.
С уважением Д.Щ.
Дмитрий Щелоков
В. И. Ульянов (Ленин)09-10-2008 13:01 №8
В. И. Ульянов (Ленин)
Критик
Группа: Passive
vaffanculo!, дело в том, что рецензия заказана не была, потому кнопок нет.
Shelokov09-10-2008 13:20 №9
Shelokov
Уснувший
Группа: Passive
Kailyn, была, точно говорю.

Сообщение правил Shelokov, 09-10-2008 13:24
Дмитрий Щелоков
Добавить отзыв
Логин:
Пароль:

Если Вы не зарегистрированы на сайте, Вы можете оставить анонимный отзыв. Для этого просто оставьте поля, расположенные выше, пустыми и введите число, расположенное ниже:
Код защиты от ботов:   

   
Сейчас на сайте:
 Никого нет
Яндекс цитирования
Обратная связьСсылкиИдея, Сайт © 2004—2014 Алари • Страничка: 0.04 сек / 36 •