Погода была преотвратная – с неба сыпался хлопьями мокрый снег вперемешку с дож-дем, под ногами хлюпала бурая от грязи и песка снежная жижа, мимо пролетали машины, норовя обрызгать и без того мокрых прохожих. Весна в городе только начиналась. Прямо возле тротуара промчалась красная «Ауди», подняв водяной гребень и щедро полив пешеходов. Их оказалось немного: ветхая бабулька, ровесница революции, грозящая клюшкой вслед машине и молодой человек в блестящей заклепками кожаной косухе. Он только презрительно ухмыльнулся, зло подумав: «Макака с гранатой». Это относилось к гламурной барышне, сидевшей за рулем. Но через двадцать шагов он забыл об этой неприятности – о ней напоминали только грязные пятна на одежде. День был серый и сырой. Небо нависало стальным куполом, грозя упасть и раздавить обломками. Воздух пах чем – то напоминающим подвал после затопления, но все – равно где – то на фоне чувствовались нотки свежести, будто в насмешку. В плеере пел Кипелов, в голове звенело эхо музыки, под ногами чавкала грязь… Ничто в мире не менялось. День был таким же пустым, как и все предыдущие, но вдруг, будто порыв ветра взметнул к потолку занавеску, из за угла выбежала девочка. На ней была розовая курточка, в тон ей вязаная шапочка с помпоном и белые брючки. В кулачке она сжимала голубой воздушный шарик с лейблом какой – то фирмы, дергающийся над ее головой в такт движению. В двух шагах от него девочка поскользнулась и выпустила шарик, но он успел подхватить одной рукой легкое тельце, а второй поймать синюю ленточку. Девочка поспешно встала на ноги, продолжая держаться за кожаную куртку. Она широко улыбалась своему «спасителю». Вдруг на горизонте появилась всклокоченная дама в длинном коричневом пальто.

- Кристина! – Пронеслось над улицей.

- Спасибо! – Шепнула девочка, чмокнула небритую щеку и убежала к мамаше, которая тут же утащила ее за угол.

Он улыбался, глядя на свое отражение в витрине модного бутика. Зрелище действительно было забавным – лохматый обросший металлист, стоящий на коленях в большой и грязной луже и сжимающий в кулаке ленточку, которая не отпускает в свободный полет голубой шарик. Он бы на месте мамаши тоже увел бы чадо подальше – ни к чему общество человека, который даже имя свое не помнит, его давно заменил ник – Элвин. Настоящее имя знали немногие, да и те были очень далеко…

…Элвин ушел из дома в семнадцать, когда предпочел образованию музыку. Он несколь-ко лет играл в малоизвестной группе, подрабатывал гитаристом в барах, на праздниках. Музыка была его единственной страстью, только она была искренней. В раннем детстве Элвин мечтал связать жизнь с мультиками, но когда узнал, что мультяшки на самом деле не настоящие, а в фильмах все придумано, он возненавидел телевидение. Но музыка не лгала, она просто не мог-ла. А он не мог без нее. Пока рука не доросла до гитарного грифа, Элвин доставал родных, молотя сутки напролет по маленькой барабанной установке. Потом пришла очередь первых аккордов. В двенадцать его уже звали по вечерам во двор старшеклассники, естественно, с его шестиструнной подругой. Через год оторвать парня от гитары было уже невозможно, но закончить школу и получить аттестат с единственной тройкой по химии (подорвал лабораторию) ему все – таки удалось. На этом учеба закончилась. К тому времени сердце юноши уже билось в такт с хэви, а в голове роились тексты новых песен.

Из дома Элвин ушел со скандалом. Тогда он понял, что не все так влюблены в музыку. Когда отец, требующий чтобы он продолжил учебу в ВУЗе, разбил о стену гитару, Элвин закинул в потертый рюкзак несколько блокнотов со стихами, банку со сбережениями и ушел, выбив преградившему дорогу отцу два зуба – один за гитару, второй за испорченное детство. Денег хватило только чтобы добраться до двоюродной тетки, живущей за много километров от его родного города. Она приютила племянника, тем более что самой вести хозяйство было трудновато – здоровье не позволяло. Там юноша впервые почувствовал себя по-настоящему дома. Тетка сама жила музыкой, и научила племянника играть на пианино. Элвин работал везде, где мог, и вскоре заработал на новую гитару. Потом он начал играть в переходах, где и встретил троих музыкантов, с которыми позже собрал свою группу.

Через три года он познакомился с Милой, двоюродной сестрой барабанщика из группы. Они некото-рое время встречались и будущее казалось таким безоблачным. Но все испортил такой же сырой весенний день. Мокрая дорога, пьяный водитель, темная трасса… и две могилы на городском кладбище. Без ударника и второго гитариста группа распалась. Вскоре собрала вещи и ушла Мила, сообщив, что песни Элвина бездарны, а у его музыки нет будущего. В довершении ко всему, летом умерла его тетя, оставив Элвина наедине с миром. И вот уже год как он мерит шагами городские улицы. В душе пустота, будущее туманно и маловероятно, желания жить нет…

…Он просто стоял на коленях посреди улицы под любопытными взглядами прохожих и ощущал бессмысленность существования. Он медленно разжал кулак и долго провожал глазами голубую точку, тонущую в жидком свинце неба. Потом просто бродил по городу, пока не остановился перед воротами небольшой студии, где как – то раз записывал песню со своей группой для какой – то рекламы. После второй бутылки водки сторож согласился пустить его на ночь…

…Элвин ласково водил ладонью по инструментам, касался пальцами гитарных струн, перебирал клавиши синтезатора, будто здоровался со старыми друзьями, а потом взялся за работу. Ночь пролетела незаметно. Утром сторож нашел в студии тело своего вчерашнего собутыльника. Вокруг его головы расплылась лужа крови, в одной руке он держал пистолет, отобранный когда – то у малолетнего рэкетира, а в другой гриф гитары. Директор прослушал запись и остался в восторге. Через месяц она стала хитом. А через десять лет молодая девушка остановится на перекрестке, ожидая светофора, и прислушается к грустной песне, популярной когда – то, и даже не догадается, что ее автор – тот самый металлист, с которым она встретилась на этом самом месте сырой весной много лет назад. Она будет искать и другие, но ничего не найдет. Тогда она возьмет старую гитару брата и напишет свою, про синий шарик, тонущий в жидком свинце весеннего неба…