Полудрема, зной, размытость
Ненависти и любви,
То железная закрытость,
То открытость. До крови.

Две кривые в странной гонке
Вновь стремятся к мертвой точке,
Не родившеюся дочкой,
Крест маячит на пригорке.

Захлебнулся чей-то крик.
И опять не до вопросов,
В поезде великороссов
На заброшенный тупик,

Где с контрольным молотком
Бродит путаник-обходчик,
Где и знать никто не хочет
Ни о чем и ни о ком.

Где извилин провода
Ничего не пропускают,
И привычно удлиняют
Непонятные года..

Что берут, как душу, бес,
Жизнь, ночной порой и ранней,
С ненасытностью пираний,
Подкрепляя Русский крест.

Хохлома и Оренбург,
Астраханские лиманы.
Полоумный ветер рваный
Гонит вдаль тлетворный дух,

По полям, лесам и рекам,
По квартирам и домам.
Собирает Кострома
Похоронные калекам,

Бедным, в рубище убогом,
Старым, немощным и всем,
Жертвам выдуманных схем,
Сколько их еще у Бога,

Сколько данников небес
Оказалось там, за бортом?
Ритуалы стали спортом,
Наполняя Русский крест.

Крест – итог печальной темы,
Плод компьютерных программ,
Звуки погребальных гамм,
Крест вопросов «Что мы, где мы?»

В странной жизни-круговерти,
Правды – что еще дороже?
Скорбной правды ранней смерти,
Хоть в канаве, хоть на ложе,

Сладком ложе для желаний,
Что усиливает драму,
На большой дороге к Храму,
Что-то много отпеваний.

Что-то мало нынче крестят,
Саван, явно, в дефиците,
Замещен протяжным «Спите…»
Православный детский крестик.

Замещен распятьем лета,
Лета будущих свиданий.
Над седьмою частью света
Русский крест дороги дальней…