Азбука

    ...На букву «а» - Антон козу ведёт в поля,
На букву «б» - базлают барды над рекой,
На «в» - великая восточная земля
Гордится горною гранитною грядой.
Дорога длинная дана, и дом далёк –
Ещё ершишься, если ел едва-едва!
На букву «ё» я пропускаю пару строк –
Жестокой жизни жгуче-жуткие слова...

Залили зенки на заре, да всё зазря –
Иуда ищет ирреальности идей,
А йоги йодом заливают стопаря,
Коля колоду на крестовых королей.
Ложись ладком, ладонью лёгкою ласкай,
«Memento more» миновало мрак морей.
Надежде новые наряды надевай,
Отодвигайся от окна и от огней.

Попробуй просто, и посмотришь, как пойдёт –
Рассказ о розе развернётся на роман,
Свеча сиянием суровый сон сорвёт –
Такие тонкости таит в тебе туман.
Угробить утро на ура, и в ус не дуть!
Фарцует финкой фраерок под фонарём...
Хотя, и хочется хорошего хлебнуть –
Цыган на цыпочках цыплёнку нипочём.

Чего ж ты чёрного чураешься, чудак –
На шару с шавками шарашься и шути!
И, если щели на щите не скроет лак,
То мягкий знак уже никак не защитит.
Ыщё одын на ымынынах таракан
Сидит, грызёт ужасно твёрдый твёрдый знак!..
Эхма да эх, Ювы и ах – бери стакан,
Чего ж ты чёрного чураешься, чудак!?

...А я, ай эм, я ем, я всех уже уел,
И алфавит – не алфавит, а беспредел.
И лишь вдали, где уж не видно ни хрена,
Антон повёл свою козу куда-то на...

         Бонус-трек

    Уселась кошка на окно,
Туман поднялся из низин.
Мне было просто всё равно –
Я гнал соседа в магазин.
С небес опять кричали «брэйк!»,
В груди лупили в барабан...

Мне приписали бонус-трек –
Он называется «судьба».

Легко любить кленовый лист,
Легко идти, куда глаза.
Висит слеза, не хочет вниз –
И я завис, как та слеза.
Я очень сильный человек,
Я не рванусь к твоим губам...

Мне приписали бонус-трек –
Он называется «судьба».

Где не ступало колесо,
Где пахнет морем и хвоёй –
Остановись, открой лицо,
Но не спеши открыть моё.
И каменист широкий брег,
И даль морская голуба...

Мне приписали бонус-трек –
Он называется «судьба».

Уснула кошка, мир погас –
Сосед принёс, налил, вздохнул...
Туман струится в левый глаз
И зависает между скул.
Я не беру большой разбег,
Но в небеса ведёт тропа...

Мне приписали бонус-трек –
Он называется «судьба»…

       Для старого друга

    Для старого друга я выдумал строчку,
Которая, может, ему подойдёт –
Быть может, для песни, быть может, для дочки,
Которую, может быть, он заведёт.
И дочка услышит её, засыпая,
И строчка поймает её в кулачок;
Хотя, в самом деле, такая простая,
Пустяшная строчка, пустяк, пустячок:

Ах, эта улыбка поёт, как скрипка -
Полкоролевства за улыбку!
Ну, а другие полкоролевства
Я отдаю тебе в наследство –
Ведь и тебе, красавица,
Чья-то улыбка нравится!..

И вырастет дочка прямая, как пламя,
Которое не замараешь в золе:
В отца - волосами, в рассветы - губами,
Глазами - во всё, что ни есть на земле.
Научится слёзы ловить и улыбки,
Подряд забывая и это, и то –
Но строчку, которую слышала в зыбке
Не сможет забыть никогда ни за что.

Не будет бояться ни рая, ни ада,
Ни липкого взгляда, ни рыжих усов,
Ни тёмного леса, ни шумного града,
Который страшней самых тёмных лесов.
И только однажды, целуя спросонок
Того, кто поймает её на лету,
   Она пропоёт то, что помнит с пелёнок –
Ту самую строчку, ту самую, ту...

    Для старого друга я выдумал строчку,
Которая, может, ему подойдёт –
Быть может, для песни, быть может, для дочки,
Которую, может быть, он заведёт.
Но друг мой так молод, что даже не думал
Не то, что о дочке – о свадьбе ни дня;
Но дочку я сам заведу, и без друга –
А песни он пишет и сам, без меня!..

           Если я появлюсь...

    Ты с ватагой друзей посетишь наши дачные стены,
Ты захватишь мольберт, сигарет и пивка для рывка.
Если ж я появлюсь – это будет немного не в тему,
Но чего уж теперь – ты же знаешь меня, дурака!

Кто-то с ходу закинет воланчик подальше в терновку,
Ты раскроешь мольберт, и нарвёшься на тихую грусть...
Если ж я появлюсь – это будет немного неловко,
Но уже веселей – так что, я всё равно появлюсь.

Ты расскажешь им сказку о дальнем гомеровском море,
Ты покажешь загар – а они облизнутся, щенки...
Если ж я расскажу что-нибудь... Будет снова по морде –
То ли мне от тебя, то ль тому, кто мне ближе с руки.

Вас костёр соберёт на шашлык (тьфу-ты, чёрт, ну и фраза!) –
В общем, запах зверьё распугает на вёрсты вокруг.
Если ж я появлюсь – ты, конечно, не выгонишь сразу, -
Так что, буду сидеть, если сам от тоски не помру.

Дальний берег реки всем покажется сказочным местом –
Только редкая птица рискнёт, по-собачьи гребя...
Если ж я поплыву – это будет немного нечестно,
Так что, я недалёко, немного подальше тебя.

А потом на щелястом столе вы раскинете скатерть,
Дабы точно узнать, сколько истин в креплёном вине.
Если ж я появлюсь – на кого-то, конечно, не хватит...
Перебьётся - по-моему, квас заменяет вполне!

Разбредётесь в углы... С кем ты будешь, в крестец ему прясло?
Это здорово, верно – закрыть тебе лаской глаза!..
Если ж я появлюсь... Впрочем, ладно пугать понапрасну –
Я ещё далеко, и, наверно, задержит гроза...

           Песенка о спящих

    ...Он женщин менял на цветы, и дарил их другим,
Чёрт знает, с каких радостей напивался по будням;
Узнаем поближе, поймём, и навряд ли осудим –
Да некогда было узнать – закопали, хрен с ним.
Теперь не заглянешь в глаза, не утопчешь за жизнь,
По морде не дашь, не простишь, со слезой не обнимешь –
Приветливо нимб над рогами чуток приподнимешь:
Здорово, брателло, вот так за плечом и держись!

Другой – он, наверное, лучше бы маленьким сдох –
Любил чердаки и подвалы, проулки и стройки,
Не видел, не пил, не курил, не платил неустойки;
Чёрт знает, любил ли кого – закопали на вдох.
А ныне по тем же подвалам, по тем гаражам,
Где он шароёбился ночью – попробуй-ка, вспомни! -
А вдруг, на следах, что оставил он в свежем бетоне,
Кружат фейери и цветы неземные дрожат...

А эта – ну как её? – лихо бежала на свист.
Красива ли, нет – в темноте впопыхах не заметишь.
Полгорода – в смысле, мужчины – держали за фетиш,
А плакал на кладбище только старик-онанист.
Он плакал, а руку в кармане держал не зазря –
Не с тем, что подумали вы, а со старым блокнотом,
В котором однажды она расписала по нотам
Те самые звуки, которыми грезит заря...

...Неужто, мы дела другого себе не найдём –
Закапывать тех, без кого этот мир как калека?
Такой же, как ты, диоген, всё искал человека –
Нашёл, докопался – и дальше ходил с фонарём.
Неважно, куда мы кладём их, в песок ли, гранит –
Их сны прорывают могилы, как слёзы – ресницы.
Им снится весь мир, но не наши скорбящие лица –
Они заслужили, их бог от кошмаров хранит...

          Колыбельная для слонов

    День растаял и затих,
Ночь накрыла всех зверей.
Снятся каждому из них
Те, кто их сильней.

Сон тревожен у волков –
Волки тоже знают страх –
Снится им, что зверолов
Прячется в кустах.

Может, только старый лев
Неплохие видит сны...
Но спокойно на земле
Спят одни слоны.

Слон не ведает тревог,
Не страшны ему враги –
Дал ему на это бог
Ухи-лопухи.

Так не тревожьтесь о слонах,
Ничего им не грозит –
Слон летает на ушах
И в полёте спит.

Выйди, выйди ночью в сад
Под горячий свет луны –
Ты увидишь, как летят
В воздухе слоны...

Ты увидишь, как летят
Стаями слоны...

Ты увидишь, как летят
Спящие слоны...

          Одиночество

    ...В слове «одиночество» «один» -
Главное, а слово «ночь» не к спеху и не к делу.
Главное – дожить бы до седин,
Там найдём и отдых своему телу!
Но зачем-то льётся вниз вода,
И октябрь, как воздух на заре, спёрт;
    - Да нет, это ветер гудит в проводах!
    - А, чёрт!..

И погодка, вроде, ничего,
И собака лает – ветер носит, так случилось!
Признавайтесь, где и у кого
В песне о стекло синица билась?
Кто просил вас строить города
Там, где раз в году, но всё же есть лёд?
    - Да нет, это ветер гудит в проводах!
    - А, чёрт!..

Да и ночь не кажется длинней, -
Хитрая! – она опять меняет маски-лики.
Через двор идёт игра в свиней,
Викингам – забава, а тебе – крики.
А из ночи катится беда –
Притаилась под окном, и ждёт, ждёт...
    - Да нет, это ветер гудит в проводах!
    - А, чёрт!..

Злой волшебник встанет и уйдёт,
Но ему не сдвинуть расписанье ни на йоту:
Вот и наш знакомый идиот
Сел на мотоцикл и укатил к чёрту.
А за дверью в кухню, как всегда,
Будет свет – там друг всю ночь один пьёт...
    - Да нет, это ветер гудит в проводах!
    - А, чёрт!..

Видно, то господь кино снимал –
Странный авангард, а мы с тобою будем в титрах.
Ветер отдаёт, чего не брал –
И берёт не то, что подарил, хитрый!
...Тлеет сигаретная звезда,
И октябрь, как воздух на заре, спёрт;

    - А всё ж, это ветер гудел в проводах,
Ты знаешь, тут ветер, в Анапе, всегда -
Иль чёрт!..

                Галадриэль

...Текстолитовый сворд, гитара, сотик, пузырь,
Пачка «кэпитан блэка» стрельбой от бедра;
А бедро высоко, она нежна, как пломбир –
Ни ладоней, ни губ не оторвать до утра.
Где ты охотишься, в май превращая январь?
Что за миры, где не ловит твой проклятый «Ютел»?!
Дождёшься гоблинский меч, или гопацкий кнопарь –
Что буду делать, моя нью-рашен-Галадриэль?

Снова куришь с утра, и снова пьёшь не со мной,
И снова трасса, и следы клавиатур на щеке,
А там – подкинет дракон, или возьмёт дальнобой -
Плевать, что сердце моё в маленьком твоём рюкзаке...
За рюмкой кофе в дороге ты раскинешь «и-цзин»,
Или эльфийские руны, или просто пасьянс –
Тебе откроется, что я опять иду в магазин,
И ты забудешь обо мне - в который, солнышко, раз.

Какой уж тут магазин – я бьюсь, как рыба о лёд!
Я просыпаюсь в прыжке, когда звонит телефон!
А это кто-нибудь куда-нибудь, конечно, зовёт –
Но не контральто, не на квэниа, не мёд с молоком…
Ты паутиной заплетаешь волшебную нить,
И пропадают залетевшие на свет и уют –
А мне осталось запеть; а может, вправду, запить? –
Хотя, запьёшь – тебе и пьяному гитару суют...

...Текстолитовый сворд, гитара, сотик, пузырь,
Но не спасёт уже ни белый шум, и ни текстолит.
Зачем тебе этот век, зачем тебе этот мир,
В котором ты и драконы – вымирающий вид?
Куда смотрели твои предки в сто колен за спиной?
Я б показал твоему бате, научил твою мать!..

...Хотя – что может быть хуже, чем связаться со мной?
Ты приходи с ночевой – хоть научу фехтовать...