“Как у Булгакова “Мастер и Маргарита” -

Закатный роман.

У меня “Мечта” –

Рассветный роман. ”

Посвящаю

Всем, кто был рядом, и тем, кого не было,

Кто терпел меня всё это время, всем,

Кто в меня верил и любил

И любит сейчас…

Спасибо

Всем

За веру, поддержку и любовь…

Без вас я бы не справился…

Навеки ваш Богдан

Не повторяй ошибок, и живите ярко

Спасибо!!!

27.11.2005

Предисловие

Судите, но не обессудьте, любите, но не увлекайтесь, гоните, но не прогоняйте…

В начале тяжело что-нибудь писать. Но надо… То, что вы будите читать покажется вам слишком рваным, не ровным, бессмысленным, а временами и глупым. Но вглядитесь, проведите параллель с собой, оцените окружающий мир, пересмотрите свои взгляды, убейте в себе страх. Свой роман я определяю как тяжелый, психологический обличенный в легкомысленную оболочку.

А вообще всем все, пожалуйста, в пределах совести, совесть в пределах Библии, Библия в пределах знания.

Так что разрешите мне начать, потому что не люблю я длинных вступлений…

I Прелюдия

“Время не имеет значения

Только жизнь важна…”

V Элемент.

Последнее желание?

Позвоните по этим двум номерам, когда убьете меня и… дайте покурить перед смертью, - я достал из кармана обрывок бумажки с номерами и бросил его на стол.

Не сводя пистолет от моего виска, мне протянули пачку сигарет и зажигалку со знаком “ Стоп ”.

Я закурил, к затылку приставили еще один пистолет.

Красивое кольцо дыма разбилось о стену… Почему я здесь? Почему меня хотят убить? Все началось, когда я впервые зашел в офис “ Дейли Телеграф ” (ДТФ)…

* * *

Центр города странное место. Потоки клерков, бомжей, противных таксистов, надоедливых продавцов, известных людей (именно людей, а не личностей ведь слава убивает всю личность и неповторимость). Центр плавно переходит в “ Крепость ”.

“ Крепость ” – это главная площадь города, на которой еще не давно зарождались надежды, которым суждено было умереть…

Девять месяцев назад:

Любі друзі, країна отримала чого прагнула, ера беззаконня закінчилась... – дальше следовала длинная тирада новоизбранного президента с перманентно повторяющейся фразой “ Любі друзі ”…

Я был участником “ Белой революции ”… Её так назвали из-за того, что началась она в первый день зимы. Революция обещала очень много и подавала свои обещания в слишком заманчивой упаковке. Ради участия я забросил своё обучение в университете и ушел из дома. Ради счастья для своей страны (или же ради собственного счастья) я провел три месяца в “ Крепости ”…

Я сидел на ступеньках, и устало улыбался. Мы добились своего, получили народную власть…

Сегодня:

Я стою в “ Крепости ” и оцениваю своё участие в революции с точки зрения сегодняшних событий. Я ни чего не получил от новой власти … Теперь страну добили окончательно… Coupe de grace? Нет, нож в спину!!!!

* * *

Жизнь не задалась с самого начало. Отец – великий войн, переживший Бухенвальд и Освенцил. Мать – известный политолог и советник президента.

Брат – герой Афгана, награждённый медалью “ За спасение жизней и душ миллионов солдат ”. Я - честолюбивый двоечник, наполненный, как я считал, концептуальными идеями. Прошли годы: отец стал заурядным пенсионером, мать – обычной домохозяйкой, брат – контуженый алкоголик, я же из двоечника школьного превратился в двоечника жизненного…

* * *

Ей, придурок, вставай, я нашел тебе работу…

Лучше бы он молчал. С похмелья такие предъявы оцениваются как молния, бьющая в зонтик, пробегающая по безвольным мышцам и разрывающая сердце своей электрической мощью.

Эдик, иди … иди… короче куда хочешь!

Какая работа в понедельник с бодуна?

Работа – что надо! Будешь работать в ДТФ внештатным корреспондентом. Наконец, применишь свои литературные таланты. И вообще меня задрало, что за квартиру плачу я и пьешь ты за мой счет …

Как ДТФ? Это ж самая престижная редакция с самыми забычеными сотрудниками!!! Как ты пробил мне место?

Ну… дык, это ж я. Охмурил одну красавицу … и… ты на работе. Короче, хватит трепаться, одевайся и беги в ДТФ. Адрес – “ Крепость ”, 15. А я пошел.

Эдик сбежал, увлекая за собой все потоки доброты и радости, что кружилось в нашей квартире…

Эдик работает лаборантом на атомной - энэрго станции. А параллельно пишет диссертацию про нитроглицерин. Наша квартира похожа на возбужденный вулкан, потому что все емкости в ней заняты или водкой или нитроглицерином. Одно не верное движение и полквартала взлетит в воздух.

Сколько себя помню, Эдик всегда был рядом. Всегда помогал мне. Делал за меня всю гадость …

Восемнадцать лет назад:

Я лежал полумертвый в какой-то заброшенной подворотне. Кровь заливала глаза …

В кровавом мраке мелькал Эдик с куском арматуры в руках … Добив последнего гопника, Эдик поднял меня:

Антоха, пообещай мне одну вещь.

Какую?, - я закашлялся кровью.

Если не дай Бог умрешь, сделай так, чтобы мы умерли вместе.

Договорились …

Эдик поднял меня и потащил в госпиталь.

Наше время:

… И вот сейчас он охмуряет какую - то девку, чтобы найти мне работу. Святой человек.

Я оделся и вышел на улицу.

У меня ещё было несколько часов, и я решил зайти к Алёне … Алёна – моя любимая. Она – сплетение ярости к людям, неудержимой страсти к обезболивающим таблеткам, воплощение черного сердца и светлой, ослепительной души. В ней было всё: гнев, любовь, доброта, ненависть и страх …

Она жила в гигантском двадцати этажном доме на девятнадцатом этаже. Я потыкал кнопки. Ха, ну как же, лифт не работает!

Я зашагал по лестнице. Первая ступенька – первая любовь, первый поцелуй, первый снег, первые слёзы, первое счастье…

Вторая ступенька – второе дыхание, вторая жизнь…

Третья ступенька – третий сын …

Четвертая ступенька – четвертый закон, четвертая вертикаль …

Пятая ступенька – пятый друг, пятый мертвец …

Шестая ступенька – шестой день, шестое чувство …

Седьмая ступенька – седьмое небо …

Восьмая ступенька – восьмая ночь …

Девятая ступенька – девятый вал, девятая рота…

Ноги безвольно шли наверх. В голове гудели числа: двенадцатый апостол, тридцать три года, шестьдесят девять метров, двести девяносто шестая догма, тысячу пятьсот седьмая идея … В предынфарктном состоянии я добрался до её квартиры. Позвонил в дверь … Никого!.. Лучше бы меня убили! Усевшись у нее под дверью, я закурил …

Дым красиво клубился, сжимал спазмами горло и устремлялся в лёгкие … В застывшем воздухе пепел разрывался и его обрывки кружили вокруг меня как сказочные мотыльки. Я протягиваю к нему руку, а он улетает, пытаюсь поймать, а он ускользает … Почему от меня ускользают мысли подобно пеплу? Почему от меня отворачиваются именно тогда, когда я нуждаюсь в поддержке? Где все идеи моего детства? Куда они исчезли? Не найдя ответа ни на один вопрос, я медленно пошел к метро … Проходя кафе “ Чайна Таун ”, я остановился завязать шнурки. Вдруг в нос ударил резкий запах апельсина, обволакиваемый нежным ароматом жасмина. Это духи Алёны. Я вскочил, огляделся. Увы, показалось …

Зайдя в метро, я стал у двери. У меня зазвонил телефон …

* * *

Точка зрения Эдика:

Последнeе желание? …

Хотя нет, я начну свой рассказ не с этого места …

Тема вашей диссертации?

Нитроглицерин, - протянул Эдик, вяло смотря на старого профессора.

Интересно …, ну что же продолжайте, - профессор с издевкой посмотрел на Эдика.

У Эдика раскалывалась голова, он оглянулся по сторонам. Просторная аудитория была залита мягким солнечным светом. Красивые тени падали на пол … Эдик закрыл глаза, простонал что-то вроде: “ Хули грузишь, п... ?”..

Вообщем его с треском выгнали из института. Он разуверился во всех и ушел в запой на две недели …, но диссертацию о нитроглицерине всё же продолжал писать. Эдик даже научился сам его изготавливать. И наделал его столько, что не только занял им всю квартиру, но и начал дарить его друзьям на дни рождения …

Тем временем Антона перестали печатать. И они оба запили на месяц. И вот, наконец, закончились деньги …

Комната представляла собой свалку пустых бутылок, гор окурков, бумажек, грязной посуды … Посреди этой кучи лежали оборванные и полумертвые Эдик и Антон … Первым глаза продрал Эдик. Он облокотился на стену и закурил, счастливая улыбка растянулась на его лице.

Антон, - Эдик подергал спящего ещё Антона, - вставай. Уже рассвет. Антон застонал и перевернулся на спину.

Знаешь, а я вспомнил наше детство. Как нам классно было. Какие были девушки, с какими глазами … А какие были драки … Помнишь, как нас били?

Мы уже давно не дети, - Антон лежал и смотрел в потолок.

Да, пора меняться …

Куда меняться? Каждый человек самобытен и если он меняется, становиться никем …

Для не похмельного человека ты слишком умный …Смотри рассвет …

Рассвету далеко до нас …

* * *

Маша не была слишком красивой. За ней никогда не бегали мужчины, она не блистала своими нарядами, не отличалась особым умом или обаянием … Но было одно “ но ”: Маша была секретаршей главы ДТФ …

Двери лифта отворились, и из них вылетел Эдик. Он сразу - же сбил с ног девушку:

Простите, ради Бога, я не хотел.

Эдик помог девушке встать. В голове “ юного химика ” пронеслась коварная мысль …

Простите, а как вас зовут ?, - Эдик заигрывающе улыбнулся.

Маша.

А что вы делаете сегодня вечером?

Я свободна.

Тогда в 19:00 в клубе “ Молотов ”.

Эдик резко поцеловал Маше руку и убежал. В общем вот так Антон и получил работу в ДТФ.

* * *

Эдик и Алёна сидели в “ Чайна Тауне ”.

Я больше не люблю Антона. Но я боюсь сказать ему. Он может что-то с собой сделать …

Фальшь чувствуется сразу. Не играй с ним, скажи ему правду.

В это время напротив кафе остановился Антон. Эдик быстро прикрыл Алёну меню … Когда Антон ушел Алёна встала и бросила:

- Скажу!!

Алёна стремительно ушла. Эдик заказал кофе, но, не дождавшись заказа, тоже ушел …

* * *

У меня зазвонил телефон …

Я полез в карман и достал дребезжащую трубку. На экране написано: “ 1 SMS принято ”. Я читаю, сердце начинает колотить, и сбиваться, дыхание замирает.

“ Солнце, ты очень классный, но я больше не люблю тебя … целую

Больше –не- твоя- Алёна”

Телефон выпадает из онемевших рук. Как? Как она могла? Я отдал ей себя, свою жизнь, ради неё забросил все дела. В конце концов, я чуть не умер, подымаясь к ней на девятнадцатый этаж … Посвятить девушке свою жизнь, а потом получить кучу дерьма в лицо … Да и ещё так цинично: “ Больше не твоя … ”.

Я огляделся, во всем вагоне ехал только я и какой-то мужичок лет сорока. Его доброе лицо, ясные глаза, приятная улыбка были такими естественными. Я подошел к нему и спросил:

Вы женаты?

Да, - улыбнулся незнакомец.

Я, в свою очередь, грустно на него посмотрел и, сказав “ Не обижайся ” зарядил доброму дядьке в голову. Он упал и начал отползать назад, глядя на меня дикими от страха глазами. Я набросился на него. Избивая его я захлебывался злостью и кричал:

Меня раздражает твое довольное е.., мне пох.. на твоё благополучие, а ты, сука, стоишь и улыбаешься мне! Мне нужны идеи, сюжеты, а не твоё сраное счастье!… Где?!

В ответ меня оплевали кровью. Поезд остановился. Бросив полумертвого мужика и обтирая с лица кровь, я вышел в “ Крепость ”…

На улице стоял ужасный туман. На расстоянии двух метров ничего не было видно. Только повсюду горели, сверкали и потухали огни. Каждый метр бренного нашего мира приходилось вырывать из лап тумана. В тумане теряется все: жизнь, правда, страсть и что самое страшное теряется вера. От тумана невозможно скрыться.

Я шел, пробивая белую гущу пока передомной не вырисовались тысячи огней стоящих стеной. Я подошел ближе, пока туман не “ выплюнул ” гигантское здание. Я посмотрел адрес. Крепость, 15 “ Центральный офис ДТФ ” …

* * *

Месяц назад:

Эдик, б..., убери свой нитроглицерин! Я не хочу умереть в собственной квартире от взрыва твоего хлама.

Квартира наша.

А … Ладно, - Антон взял несколько бутылок и пошел на улицу.

Нежно неся смертельный груз, Антон дошел до электростанции, где работал Эдик. Показав засыпающему охраннику пропуск друга Антон зашел на территорию станции …

* * *

Сегодня:

Передомной ДТФ. За мной затуманенная “ Крепость ”. В голове одна мысль: “ Надо! ”. Времени пятнадцать минут …

* * *

Крепость 1917 год:

На трибуне стоял Керенский и дикими глазами смотрел на толпу измученных и полуголых людей перед ним.

Все отбросы общества, отравляющее существование законопослушных людей должны быть наказаны!, - кричал Керенский, краснея от злости, - Вы все, все пять тысяч рецидивистов и изменщиков родины будете расстреляны … Немедленно, - последний раз кинув молниеносный взгляд на толпу отребья, Керенский удалился, а за его спиной послышались выстрелы и отчаянные крики умирающих людей …

Через час Крепость представляла собой свалку мертвечины, стонущую гору трупов. Ещё живые люди вылизали из-под груды тел и пытались скрыться, но сразу же получали пулю в затылок … Бесстрастные солдаты лишали жизней своих вчерашних друзей и любимых, убивая всех без разбору …

Через неделю полуразложившиеся трупы были притрушены известью и забросаны землёй. Все пять тысяч людей были похоронены прямо посреди Крепости …

Не спасся никто …

Крепость 1985 год:

На месте массового расстрела была возведена редакция “ Дейли Телеграф ” … И посей день её называют “ Домом на костях ” …

* * *

Наше время:

Переселив себя я зашел в ДТФ. Меня встретила секретарша начальника, которая пыталась выдать свой звериный оскал за нежную улыбку …

Чем могу помочь?, - как-то натянуто и снисходительно произнесла она.

Я по поводу работы. Я от Эдуарда Ветрова.

Ах вы, друг Эдика. А я вас уже заждалась.

В смысле?

Вот вам анкета. Заполните пока, а на собеседование с шефом вам через час.

Меня всегда удивляла казенность официальных документов. Имя, место рождения, семейное положение, финансовое состояние, опыт работы и так далее. И ни слова о душе человека, его чувствах, переживаниях. Только сухие, черствые числа, рациональные сведенья и ни слова о главном …

Заполнив все бумажки и дождавшись шефа, я, в предвкушении новой работы, смело шагнул в кабинет. Андрей Петрович (шеф ДТФ) измерил меня скептическим, вопросительным взглядом.

Садитесь … э … простите, как ваше имя?

Антон Павлович Чехов, - я улыбнулся и сел в просторное, мягкое кресло, - шутка, меня зовут Антон Павлович Горин.

Чувство юмора это хорошо, - совсем как-то вяло и раздраженно произнес шеф.

Простите, я не …

Шеф меня перебил:

Маша говорила, что вы метите на место внештатного корреспондента.

Вообще-то я литератор, а журналистика для меня – дополнительный заработок и кладись сюжетов …

С последним словом в глазах у меня запульсировали красные, а потом и черные пятна. Шея ослабела, и голова упала на спинку кресла. Шеф разлетелся на клочья, а из под его стола стали выпрыгивать рукописи, блокноты, тетрадки. Каждая из них злобно мне скалилась и убегала прочь. Я протягивал к ним обессиленные руки и стонал: “Сюжет … сюжет… ”.

Очнулся я от того что на меня вылили холодной воды. Махая руками и страшно дыша, я вскочил с кушетки. Передомною стоял Андрей Петрович, целый и невредимый и Маша с графином в руках.

Шеф тихо спросил:

С тобой все в порядке?

Да, да я… да всё…

Иди домой отдохни, работу начнешь завтра.

II Мертвые мечты (1 часть)

В стакане плескалось счастье, за окном медленно скрывалось солнце. Оно прыгало от дома к дому, отбрасывало длинные, косые тени. Плаксиво краснело и уходило за горизонт…

Я полез в стол и достал толстую тетрадку со своими рассказами и стал их перечитывать. Боже мой, как красиво я писал, как заплетал канву сюжета, в какие узлы затягивал своих героев. Какие мысли обуревали меня. А что сейчас? Сижу в грязной квартире, больше напоминающей гроб, с обшарпанными стенами и затуманенными окнами. Вокруг меня следы вчерашнего порока и нитроглицерина. Не по возрасту старое мое лицо уже не радует девушек, не внушает доверия мужчинам. При виде меня люди отварачитваются, дети начинают плакать или разбегаются по домам.

Мир сужается до размеров кровати, солнце срывается с небес, превращаясь из гиганта в мелкую лампочку в фонаре. Сердце затихает, голова по-прежнему молчит.

Я неподвижно лежу, а в голове пустота. Все нервы напряженны до предела, но в тоже время они как будто атрофировались, не проводя ни единого сигнала. Начинает дёргаться правый глаз, шею тянет влево. Нервы натягиваются как канаты циркового шатра. Дикое сердце прыгает в ослабевшей груди, лицо краснеет от приливов крови. И вдруг со взрывом накалившейся лампочки в душу приходит покой. Тело резко расслабляется, тяжелый вздох вырывается из груди … Последние счастье – свет в окошке… Как бы сжалившись надомной, луна тяжело заглядывает ко мне в комнату …

Вдруг со шкафа раздается наглый, самоуверенный голос:

А ты сильнее, чем выглядишь.

По сердцу снова ударяет тяжелый молот страха и боли, я немею

Ты кто?, - произношу сдавленным голосом.

Как тебе не стыдно! Всю жизнь молился на меня, а теперь не узнаешь.

Я тебя не вижу!

Ничего нового не увидишь, - с этими словами в лунный столб вошел попугай Эдика по кличке Оззи.

Я вопросительно замер, а Оззи запрыгнул мне на ноги и снова заговорил:

Нет, я не ваш глупый попугай. Я – муза писателей, всемогущий джин, я пришел помочь тебе, помочь стать писателем!

Оззи, кыш!

Я же сказал, что я не попугай. А зовут меня, - попугай вальяжно поклонился, - Азраил!

Я закрыл глаза и тихо проговорил:

Нет, это я устал. Такого не может быть… Азраил! Вот это да. Приснится же такая канитель…

Наутро я был на удивление бодрый. Оззи сидел в закрытой клетке. “ Всего лишь сон ”, - скользнуло в голове…

* * *

Днём ДТФ не выглядит так устрашающе как вечером и не повевает мыслей об истории этого здания.

Днём ДТФ напоминает дьявольский завод каждую секунду выплевывающий и поглощающий миллионы клонов в серых, безжизненных костюмах, запыленных туфлях и с однообразными дипломатами в руках и зализанными прическами на головах. Их страшные лица сливаются в мертвое, размазанное пятно. Каждый из них одержим одной мыслью, мыслью обогащения. Самоцель жизни – деньги! Деньги – способ достижения цели!

Обескровленные тела покидали ДТФ, а я шел сквозь них, как будто в пасть сатаны. На каждом шагу я натыкался на ожесточенные, сухие взгляды, которые как бы бурили меня, пытались выяснить мой достаток и цель… Каждый встречный был готов разорвать меня, если я не разделял его взглядов…

Я толкнул дверь и оказался внутри ДТФ, где меня сразу же подхватила Маша и быстро повела меня в подвал, говоря какую то чушь:

А ты ж что думал… Такое дело… Не, шеф не позволит… Я и так его еле упросила.

Я остановил ее:

Маша, постой. Чего не позволит шеф? Что вообще ты говоришь?

Не позволит тебе быть корреспондентом, даже внештатным… Но это пока… Там видно будет… А пока что поработаешь в аналитическом отделе, хотя он такой же аналитический как я балерина. Так, одно название… Но хватит трепаться, идём. Познакомлю тебя с твоими коллегами. Хотя это тоже слишком громко сказано…

Я не успел опомниться, а Маша уже утащила меня в подвал. После быстрого марша по слабоосвещенному коридору мы тормознули у двери с надписью: “ Аналитический отдел ”. На надписи было зачеркнуто “ итический ”. И оставшаяся надпись не предвещала ничего хорошего…

Маша отворила дверь, и нам в глаза сразу же ударил яркий свет. Толкнув меня внутрь и не заходя, Маша крикнула в комнату:

Теперь не будешь одна!, - и, резко развернувшись, ушла.

Закрывая двери, я услышал, как Маша тихо добавила: “Сука”. Я оторопел.

Не удивляйся, она меня не любит, - услышал я за спиной.

Я обернулся, передо мной стояла девушка в довольно легкомысленной юбке и в свиторке с длинными рукавами. Она тряхнула головой и из-под её густых, каштановых волос появилось улыбающееся лицо, лицо молодой девушки со жгучими карими глазами. Она протянула мне руку:

Меня зовут Настя.

Антон.

Ну что же, будем вместе работать? – спросила она, садясь и кокетливо расправляя юбку.

А чем мы тут занимаемся?

А ничем! Висим целый день, выискивая темы для статей и ища новые, концептуальные рубрики и заметки… Вроде всё!

Это, конечно, не моё дело, но что у вас с Машей не так в отношениях?

Мы две единственные девушки в ДТФ. Тяжело поладить.

А, - протянул я, хотя и ничего не понял. Если их две, почему они не держатся друг за друга?

Вдруг зазвонил телефон. Настя взяла трубку и сказав всего одну фразу: “ Сейчас буду ”, положила трубку. Прихорошившись у зеркала, она вышла, сказав:

Располагайся, я скоро буду.

Оглядевшись, я сел за компьютер. До моего прихода Настя сидела в каком то чате. Тема - “идеи и их отсутствие ”. Я перечитал кто висит в чате и, вздрогнув, остановился на имени Азраил. “ Всего лишь совпадение ” – подумал я, и написал в чат свое сообщение. Но потом вспохватился и поменял логин с “ kotenok ” на “ Bush ”, снова написал своё сообщение.

Монитор выдавал примерно следующее:

Bush : Я молодой писатель. Имею около десяти публикаций. Но недавно меня покинуло вдохновение. Я не могу выдумать хоть какой нибуть сюжет, то есть вообще ничего не идет в голову ………………. L L L.

Я подождал, и на мои душевные излияния откликнулось пару человек.

ALEXXX : Попробуй написать автобиографию в художественной обработке с примесью мистики… Чем не вариант?

Bush : Пробовал… Ничего…

LVR: Подожди и вдохновение само нагрянет. Не заставляй себя писать.

100Z : Я сам писатель и знаю что такое отсутствие сюжетов. Подожди, сейчас тебе напишет мой друг. Он тебе точно поможет!!!

Я сидел и ждал, но мне никто не писал. А тем временем народ начал жарко обсуждать проблемы современной литературы…

Я уже начал засыпать, как вдруг мне ответили. Я увидел имя отправителя, и сердце в страхе замерло.

AZRAiL: Нет идей? Забери их у окружающих! Как? Играй в карты на идеи! У каждого человека есть одна не замутненная идея. И проиграв, они тебе их все пооддают. Попробуй и твоим повестям не будет равных…

Как только я прочитал сообщение, компьютер выключился. Вошла Настя…

* * *

Вошла Настя. Её растрепанные волосы, быстрое, тяжелое дыхание, слегка раскрасневшееся лицо и небрежно осунувшаяся одежда подсказывали мне, что зарабатывает Настя вовсе не за счет аналитической работы… Несколько мгновений мы молча смотрели друг на друга.

Чего уставился?

Я… я…

Считаешь меня шлюхой ?, - Настя подошла к зеркалу и начал поправлять одежду и волосы, - А у меня старые родители которых надо кормить и ухаживать за ними. У меня младший брат… Одной зарплаты на все не хватает, - Настя начала говорить более импульсивно, - Ты думаешь мне приятно быть такой вот Сонечкой Мармеладовой? Каждый день ублажать похотливого шефа ?, - Настя разрыдалась и уткнулась лицом в спинку кресла.

Я не знал чем успокоить плачущую девушку и поэтому мысли сразу же переключились на собственные проблемы. Я вспомнил это таинственное сообщение, в голове сразу же замелькали обрывки фраз: “ Забери идеи у окружающих ”, “ играй в карты на них на них ”, “ Сами отдадут ”…

Я не нашел ничего лучше как спросить у уже слегка утихшей Насти играет ли она в карты. Она сразу же весело улыбнулась, шмыгнула несколько раз носом, подсела ко мне ближе и кокетливо спросила:

А на что играем?

Насть, послушай меня внимательно, - я наклонился к девушке, - я писатель и у меня закончились идеи. Я хочу сыграть с тобой на твою идею. Выигрываю я, ты мне придумываешь оригинальный сюжет, выигрываешь ты я, - и тут я задумался, мне нечего ей предложить, я пуст как осенний сад, - выиграешь, я сделаю все, что ты захочешь. Идет?

Настя надула губки:

Я тебе и так могу придумать кучу классных сюжетов, зачем же…

Нет, нет, нет, - перебил её я, - если ты мне проиграешь,ты будешь вынуждена отдать мне ту самую сокровенную идею, всепоглощающий помысел, которым ты живешь. Ты отдашь мне кусочек своей души, а в этом и есть главная ценность литературы – чувство одушевленного текста.

Понимаю, но не надо меня так пугать.

Я сдал карты и они, повинуясь формулам игры, затанцевали у нас в руках. С легкостью мотыльков или пепла карты перелетали от меня к Насте и от нее ко мне. Узел напряжения затянулся до предела. Игра подходила к концу.

Я выиграла, - радостно вскрикнула, еще недавно плачущая Настя.

Я с досадой сгреб карты и бросил их на стол:

Ладно, как договорились. Чего ты хочешь?

Настя опустила глаза в пол и тихо произнесла:

Скажи, что любишь меня.

Извини, что?

Скажи, что любишь меня, - еще тише произнесла она и посмотрела на меня снова влажными глазами.

Я люблю тебя, - сказал я, глядя ей в глаза.

Наступила пауза. Настя начала счастливо хлопать ресницами и, схватив колоду карт, твёрдо сказала:

Ещё раз играем.

И снова карты запрыгали по столу. Но в этот раз удача отвернулась от Насти и нежно оскалилась мне.

Я вздохнул и посмотрел на девушку. Она потупилась в потолок и накручивала волосы на палец.

У меня нет сюжета, - обратилась она ко мне, - но у меня есть мечта! Я всегда хотела, чтоб, когда мы засыпали наши души покидали тела и шли гулять по городу. Ведь это красиво, представьте: весь горд заполнен душами, в то время как их тела спокойно спят по домам. Напиши об одном человеке, расскажи что делала его душа пока он спал. Чем не сюжет ?, - Настя посмотрела на меня растерянными детскими глазами.

В голове сразу родился сюжет. Не говоря ни слова, я вскочил и расцеловав Настю, побежал домой. За один вечер я написал повесть “ Душа ”…

Поставив точку измученный, но счастливый я упал на кровать. В полусонном сумраке я услышал: “ Тело тонет в мягком тепле постели, кровь монотонно выбивает в висках спокойный ритм, закрываются тяжелые веки, от наслаждения немеет тело… А вообще молодец, что послушал меня… ”. В лунном свете мелькнул силуэт попугая…

II Ангельский словарь (2 часть)

Сквозь мутную дымку облаков была видна земля. На землю капал дождик. Чёткая, пёстрая радуга пересекала небо от горизонта до горизонта…

Над облаками в самой синеве неба возвышалась небесная академия. Невидимая с земли, воздушная словно тень висела она в небе чуть выше радуги…

В небесной академии обучали молодых духов. На свой выбор они могли стать ангелами – охранниками, ангелами – вестниками, ангелами – трубачами, купидонами, музами или темными ангелами.

В академии было два декана: архангел Михаил и павший ангел Сатана. Хотя после своей победы над Сатаной Михаил не хотел делить с ним академию. Но Бог настоял на том, что в мире должно быть равновесие и в академии стали обучать как светлому мастерству, так и темному…

* * *

За небольшим облачком, как за столом сидел Сатана, положив голову на руки, и кучка ангелов – преподавателей. Рядом со столом стоял Михаил и распекал подчиненных. Шло совещание…

Молодые ученики должны знать правду о земле и людях, - горячо произносил Михаил, - нужен кто-то, лучше кто-то из самих учеников, кто расскажет им правду.

Давайте пошлем моих темных ангелов на землю, хотя бы на день и не о чем будет рассказывать, - мямлил Сатана, разглядывая свое порванное крыло.

Михаил сделал вид, что не услышал Сатану:

Итак, кого из студентов вы можете предложить на роль составителя ангельского словаря?, - Михаил обвел суровым взглядом сидящих.

Из гнетущей тишины послышался мягкий, но настойчивый голос преподавателя вдохновения:

Есть у меня подходящий ангел…

* * *

Молочный туман заливал синеватые горы, внизу тухла сирень озер, деревья как будто висели в легком кремовом тумане…

На облаке лежал молодой ангелок и глядя на землю и горы и туман, тихо произносил, улыбаясь: “ Все в тающей дымке… Здесь краски не ярки и звуки не резки… Так кто же это напишет? ” - ангел перегнулся через край облака и метнул на землю маленькую звездочку вдохновения.

Вдруг по небу прогремел громовой раскат:

Азраил!

В туже секунду лежащий на облаке ангел растворился и появился уже в кабинете Михаила.

В знак уважения Азраил поклонился сидящим почтенно сложив крылья. Все ответили ему легким кивком, и лишь Сатана помахал ему рваным крылом.

Не любящий разговоров Михаил, перешел сразу к делу:

Азраил, в жизни каждого ангела наступает момент, когда он должен узнать правду о людях и земле. Итак, тебе предоставлена честь составить энциклопедию, ангельский словарь, из которого наши ученики почерпнут информацию о людях и их чувствах…, - Михаил замолчал, не зная как еще заинтересовать Азраила, но тот не дожидаясь продолжения, заговорил сам:

Задача ясна, архангел. Все будет готово в скором времени, - с этими словами Азраил растворился…

* * *

Все свободны, - сказал Михаил, и как только все растворились сел напротив Сатаны:

Что ты про него скажешь?, - спросил Михаил.

Это он, - промолвил Сатана, смотря на архангела сквозь свои длинные когти.

Почему же ты не убил его пока он был тут?

Он не позволяет, - Сатана показал пальцем наверх.

Но как же? Он ведь мятежник…, - стонал Михаил.

Он не мятежник, он просто будет прав и честен. А ты не захочешь принимать его правду и сошлешь его черти куда…Вот и все, - Сатана встал и провалился сквозь облако. А архангел Михаил остался неподвижно стоять, смотря на исчезающую радугу…

* * *

Получив свое задание, Азраил стал целыми днями изучать людей. Больше всего его интересовал их внутренний мир, эмоции, чувства, тяжелые переживания, мысли…

Наблюдая за людьми, Азраил не был удовлетворен. Миллионы людей сливались в однообразную серую гущу. Их угловатые души желали в первую очередь денег, хотя не имели ни ума, ни таланта, ни умения, еще они желали поесть и поспать и в довершении они были ужасно похотливые.

С другой же стороны были люди безвозмездного состава. Альтруисты в душе и герои в сердце, знающие и любовь и дружбу. Но и они не удовлетворяли Азраила, потому что со всей своей добротой больше походили на душевнобольных.

Но, изучая эти две крайности, Азраил всё же смог найти что искал. Ему улыбнулась удача, и он откопал горстку людей, людей способных на все, людей от которых можно было ждать всего: и добра и зла, людей не ординарных с грязными помыслами и горячими, любящими сердцами…

* * *

В громовой аудитории на трибуне перед всеми студентами академии стоял Азраил, готовясь к своему рассказу о людях. Он дико нервничал, и будь у него сердце оно давно б уже разорвалось от напряжения.

Все замолкли. Азраил кинул измученный взгляд на деканов. Михаил одобрительно кивнул головой. Сатана же бросил на трибуну розу, которая завяла в полете и перед Азраилом приземлилась кучка пепла. Собравшись с духом, Азраил начал:

Изучая людей я пришел к двум заключениям. Первое – по жизни люди руководствуются либо чувствами, либо мыслями, то есть или сердце или голова. По этому признаку они и делятся на две группы: заложников чувств и заложников мыслей. Но я не хочу на этом останавливаться и перейду сразу ко второму заключению. Итак, заключение второе, - Азраил сделал паузу и обвел всех стремительным взглядом (Михаил занервничал, Сатана улыбнулся), - Заключение второе – люди – любимые создания Бога! Он дал им все: горячие сердца, которые могут любить, чувства которые могут испепелять и самое главное он дал им право выбора и… смерть… Все, что нам рассказывали - ложь. Людям не нужна вечная жизнь. Их жизнь конечна, каждый момент может быть последним - это и есть счастье, - студенты в аудитории зашумели, а Азраил продолжал, - Людям дано право выбора. Они в любой момент могут безнаказанно отвернуться от Бога, а потом также легко к нему вернутся… и все это безнаказанно! Нас же за любую провинность уничтожают! Все это говорит лишь об одном: с самого начала люди были владыками мира, а ангелы всего лишь невинными слугами!

Хватит!, - раздался громовой раскат голоса Михаила, - раз ты считаешь людей совершенными, в наказание ты станешь человеком!

Михаил махнул огненным мечом и Азраил, потеряв крылья и обретя сердце, оказался на земле. Он стал человеком.

Михаил с трибуны угрожал ученикам, а Сатана задумчиво смотрел на него:

Сколько злости, Михаил, тебе б учить моих темных ангелов, - Сатана вздохнул, переведя взгляд на землю, - а ведь ангелок был прав…

II Шангренова кожа (3 часть)

Дела пошли прекрасно. За месяц я ни разу не проиграл. Каждым пятничным вечером к нам в аналитический отдел приходили люди, что бы поиграть со мной (на самом деле проиграть мне). Всех новопришедших Настя встречала одной и той же фразой:

Добро пожаловать на вечер одной мечты, - говорила она, разводя руки и грустно улыбаясь.

За месяц я написал больше двадцати повестей и рассказов. Все они имели успех, как у критиков, так и у читателей. Мою писанину без вопросов печатали крупнейшие литературные журналы. Но душа желала чего-то большего…

* * *

Насть, да пойми же ты, - говорил я, глядя ей в глаза, - я хочу написать роман, роман о тяжелой судьбе человека, который теряет себя в потоке реальности, замыкается в себе. Но все это слова, у меня нет сюжета и что самое страшное – у меня не получается описывать душевные переживания так что бы они цепляли и вели за собой! Насть, ты меня понимаешь?

Да, да, конечно, - она прихорошилась у зеркала, - ну все шеф зовет, я пойду, - и закрыла дверь.

Да ни хрена ты не понимаешь, - я откинулся на стуле и с досадой тихо произнес: “ Все отдам за то чтоб написать психологический роман… ”

Точно все? – услышал я у себя за спиной и вскочил.

Я обернулся и увидел сидящего на столе юношу. Он смотрел на меня уверенным, наглым взглядом, как будто знал, что я думаю и чувствую. Немного помолчав, он снял свою белую шляпу и сказал:

Так точно все отдашь?

За что? – растеряно спросил я.

За то, что напишешь роман!

Смотря что ты хочешь? – но, опомнившись, я задал вопрос по существу, - Ты кто такой и что тут делаешь? Как попал сюда?

Не узнаешь? – юноша стал в профиль, - и так тоже нет? Фу, какой неблагодарный. Ну да ладно. Я – причина твоего успеха. Азраил, к твоим услугам.

Типа, это ты мне в чате писал?

Можно и так сказать, но хватит трепаться, - Азраил усадил меня за стол, - пора начинать писать.

Стоп. Стоп. Писать что? И вообще кто ты, черт побери, такой?

Не говори при мне так! – Азраил наклонился ко мне, - Как кто такой? Я – твой вдохновитель, твоя муза, я дам тебе все для написания романа.

Где-то глубоко в подсознание мелькнула искорка. Мечта осуществится! И позабыв об осторожности, я бросился на Азраила:

На все согласен! Говори, что хочешь взамен

Он смерил меня одобрительным взглядом и, подозвав поближе, сказал:

В эпиграфе напишешь:

“ Люди – любимые создания Бога.

Ангелы – никто ”

Азраил.

И все? – прокричал я.

И все, - прошептал Азраил и, коварно улыбнувшись, исчез.

В этот же момент вошла плачущая Настя. Зная в чем дело, я не стал ее ни о чем спрашивать, а только обнял ее, и, дождавшись, когда выплакалась, отправил ее домой. А потом, посидел еще немного в офисе, и сам поехал домой…

* * *

Дождавшись пока я сяду, и, откашлявшись, Эдик начал свое вечернее нытье:

И что мне делать с этим нитроглицерином, - Эдик тыкнул на пятилитровый бутыль, - вот сейчас лягу и помру и всем будет стыдно, хотя нет, я лучше повешусь, это драматичней.

Хорошо. Вон валяется веревка, мыло в кладовке. Хотя натри ее лучше нитроглицерином, так точно будет драматичней. На могиле напишем: “ За что боролся, на то и напоролся ”.

Вот возьму и повешусь, - Эдик схватил кусок веревки, - где мыло говоришь?

Ну и вешайся, только потом не говори, что я не предупреждал. Но было уже поздно, Эдик накинул куртку и убежал.

Больше я его не видел до последнего дня, но об этом позже…

* * *

На первой странице красовалось название “ Потерянные мечты ”, дальше шел эпиграф Азраила, ну а дальше начиналась моя магия, мой долгожданный роман. Слова сплетались, образовывая города, людей, события, переживания, целый мир со своими законами, своей утрированной историей и миллионами чувств, закрученных в узел жизни.

Сюжет был готов: молодой писатель остается ни с чем из-за своих душевных порываний и заканчивает жизнь ужасной смертью от рук собственного друга…

Характеры придумывать не пришлось, главного героя я целиком и полностью списал с самого себя, на роль друга – убийцы подошел слегка измененный Эдик.

Все больше ничего придумывать не надо было. Страстей в жизни хватало и так. Главное – правильно их подать и ярко описать.

Работа началась…

* * *

Дописав первую главу, я улыбнулся. Дела шли потрясающе. Я наконец-то занимался любимым делом, душа ликовала, сердце весело прыгало…

Мое радостное настроение нарушил телефонный звонок. Я взял трубку, тишину разорвал надломанный, истеричный голос мамы Алены:

Приезжай, Антон, скорей. Алену изнасиловали.

Голос оборвался, и послышались монотонные, бьющие гудки…

* * *

У палаты Алены сидела ее мама и тихо плакала. Поздоровавшись с ней, я вошел в палату. На больничной койке сидела Алена, поджав под себя ноги. Она кусала ногти и смотрела на меня широко открытыми глазами.

Я быстро подошел к ней и заглянув в ее глаза, спросил:

Кто?

Алена замахала головой и начала рыдать.

Кто, я тебя спрашиваю?

Давясь слезами и всхлипывая, она тихо сказала:

Э… Э… Эдик.

Эдик? – я осатанел, - лучше б он повесился…

Даже время не смогло вылечить Алену. По ночам она кричала и билась в агонии. Вздрагивала при виде мужчин и постоянно пыталась покончить жизнь самоубийством.

Ее поместили в психиатрическую лечебницу, где она вскоре и умерла. Сутра ее нашли с перерезанным горлом в окровавленной кровати…

* * *

Похоронив Алену, я снова взялся писать роман. Жизнь снова показалась безмятежной.

* * *

Дописав шестую главу и откинувшись на стуле, я закрыл глаза. Тишину снова нарушил телефон. Я с опаской взял трубку дрожащей рукой.

Горин Антон Павлович? – поинтересовался официальный голос.

Да.

Только что была взорвана квартира ваших родителей. Все погибли.

В голове полный туман, сбилось дыхание. Из лежащей на полу трубки послышалось: “ Приношу свои соболезнования ” и гудки, много гудков…

* * *

Холодный дождь бил по крышкам трех гробов. На самом деле и хоронить то было нечего, мои родные обгорели до неузнаваемости.

Несмотря на все заслуги моих родителей, несмотря на то, что при жизни их окружали толпы народу, на кладбище был только я, Настя и священник.

Пастырь закончил молитву. Рабочие взяли лопаты, но я их отбросил и начал сам засыпать могилы.

Я зарывал, тех с кем делил все, я зарывал свою жизнь…

* * *

Я больше не мог писать, я хотел умереть. Но какая-то неудержимая сила заставляла меня писать, писать каждый день, отдавать всего себя этому чертовому роману.

Дописав его через месяц, я упал на стол и стал ждать очередного ужасного известия, очередного звонка…

Я заснул… Заснул впервые за месяц…

* * *

Зайдя в офис, я сел за свой стол. Настя сидела в кресле ко мне спиной.

Посидев немного я решил поговорить:

Насть, хочу сказать тебе одну вещь, - я откашлялся, - в виду последних событий в моей жизни, я понял очень много. И главное, что понял – любовь спасет этот мир. И я давно хотел тебе сказать, - я замолк, - сказать, что я… я люблю тебя…

Настя молчала, она даже не повернулась ко мне.

Не молчи, - я встал и подошел к ней и обмер.

В кресле сидела уже посиневшая Настя с перерезанной рукой. На ее коленях лежал конверт. А на полу, под ней, окровавленная записка.

Неприятно, - послышался голос Азраила за спиной.

Это ты, ты убил ее, - я бросился на него, но он исчез и появился уже за моим столом.

Я? Нет ни в коем случаем! Это все ты. Ты ведь готов был отдать все за роман.

Но ты сказал, что тебе нужен только эпиграф.

Мне да. Но ты был готов на все. Грех не воспользоваться.

И ты лишил меня всех, кем я дорожил?

Я же говорю, что ничего не делал. Меня вообще не существует. Я – плод твоей фантазии. Плод твоих снов о небесной академии и ангельском словаре. Я – твое подсознание. Ты не мог ничего сам и поэтому придумал меня. Ты - параноик…

А кто? Кто же тогда виноват во всех этих смертях?

Сейчас узнаем, - Азраил исчез, а я услышал звук курка и почувствовал дуло приставленное к моему затылку.

Последние желание? – Эдик переставил пистолет к моему виску и встал напротив меня.

Так это ты!

Последние желание?

Зачем ты изнасиловал Алену?

Лучше спроси, зачем я ее убил, - Эдик сел на стол, - и еще спроси зачем я взорвал твою семью и прирезал эту твою шлюху. Она такие письма тебе писала, я даже плакал.

Ах ты сука, я тебя убью, - я вскочил, но Эдик ударил меня дулом в лоб и я снова сел.

Итак, последнее желание?

Дай покурить и позвони по этому номеру, когда убьешь меня, - я бросил обрывок бумажки на стол, - хотя нет, я сам позвоню.

Эдик протянул мне телефон. Я набрал номер и положил трубку.

Почему ничего не сказал?

Уже не надо, - я улыбнулся, - Эдик скажи честно: зачем ты это сделал?

Потому что ты это заслужил! – Эдик ударил меня, и из губы брызнула кровь. – Ты имел все, а потом все просадил и еще жалуешься, что жизнь не справедлива. Ты заслуживаешь только мучений!

Я посмотрел на часы:

Двадцать секунд.

Что?

Зря ты наделал столько нитроглицерина. Я заложил его в основание вашей энэрго-станции месяц назад. И через двадцать секунд весь город превратится в пыль. И вообще, помнишь, я же обещал, что мы умрем вместе. Прощай!

Импульс пронесся по проводу и замкнул взрывчатку. Энэргия урана превратилась в гриб и волной понеслась по городу. Через три минуты город представлял собой пустыню, усыпанную обломками домов…

Вот так и закончилась моя история. Не стоит искать правых или виноватых. Люди зачастую не правы, не смотря на то, что они любимые создания Бога…

III Письмо в пустом конверте

“ Жизнь коротка и время быстротечно

И быть любимой мне не суждено

Страдать целуя и пусть все то, что вечно

Дотла в несчастье будет сожжено…”

Именно так написала Настя в своем письме Антону, а потом подумала и добавила:

“Я люблю тебя и согласна быть игрушкой в твоих руках. Лишь бы с тобой рядом. Жду. Люблю. Целую. ”

Твоя Настя.

……………………………………………………………………………………...

От автора

Еще раз спасибо, что прочитали мою первую серьезную работу. Я благодарен вам за то, что вы потратили свое время на меня и мое творчество. Хотя вы могли заняться своими делами, но вы прочитали ” Мечту ” и думаю, не пожалели. Хотя не мне судить.

Пожалуйста, найдите меня и скажите мне свое мнение, это важно…

СПАСИБО!!!!