Проводник пятого вагона скорого поезда Владивосток – Москва Сидор Варфоломеевич Баранов сидел в своём купе и горевал.

После недавнего запоя в голове у него что-то перемкнуло и он забыл в какое время живёт.

Перемкнуло его на начало девяностых прошлого века и он набрал в рейс водки, чтобы подзаработать. И сигарет впридачу – тогда все так делали.

Но двадцать минут назад, зайдя в вагон-ресторан за солью – как всегда забыл купить в дорогу – он увидел, что тот забит водкой под завязку. А уж курева – топор вешай. Оттого и горевал.

Он как дурак рыскал во Владивостоке по злачным местам обитания китайцев, набрал водки со змейками в ассортименте – с гадюкой, ужиком и щитомордником – на хорошем техническом спирте, как уверяли, цокая языком, китайцы. Десять ящиков – по 50 рублей за бутылку. А тут, оказывается, конкуренты. Ни стыда у людей, ни совести…

Сидел он так, огорчался. Даже всплакнул от жалости к себе, подвывая, как волк на луну. Отложил даже проверку билетов – гори оно всй синим пламенем.

Но за Уссурийском, выплакав все слёзы и надсадив воем горло, стал думать, как выбраться из этого гнусного положения.

« Надо жить, Сидор», сказал он себе и хлопнул стопку из бутылки с гадюкой.

Чтоб лучше думалось.

И занюхал хвостом этой самой гадюки.

Захорошело…

Посмотрел на ящики с товаром. Показалось – из бутылок ему подмигивают эти ужики, гадюки и щитомордники.

«Сам всё выпью, сгорю на работе, а врагу не достанется», - подумалось ему.

Последние годы Сидор Варфоломеевич жил, как во вражеском окружении и ему часто снилась распухшая морда Ельцина, рыбьи глаза Путина и бутылка спирта «Рояль» на тротуаре. Может поэтому заклинило? Бог весть…

Послышались мерные удары, как будто кого-то били головой о стенку. Удары сопровождались хохотом, похожим на ржание жеребца и матерными словечками.

Сидор Варфоломеевич обиделся.

«Какая нечуткость к людЯм», подумал он. «В вагоне грустный проводник, а оне заливаются жеребцом. И ещща водку пьют, а купили не у меня», - это его оскорбило больше всего. Он тут же провёл аналогию с рестораном. Попробуй, приди туда со своей бутылкой. В лучшем случае охрана мордой об стол повозит – покажет, как приходить в Тулу со своим самоваром. В худшем – поставит на счётчик за экономический ущерб заведению.

А тут хлещут водку в его вагоне, как у себя дома. С другой стороны – его вагон не ресторан и разлив горячительных напитков не предусмотрен «Уставом примерного поведения проводника вагона поезда дальнего следования»

В голове Сидора созрел план и он пошёл к нарушителям его элегического настроения, чтобы показать, кто в вагоне хозяин.

Дверь в беспокойное купе была приоткрыта и мерные удары зазвучали сильнее, обрывки мата – сочнее. Добавились новые звуки – звон стаканов и бульканье жидкости в горле. Ребята оттягивались по полной.

Баранов распахнул дверь, стал в проходе.

Били не головой об стенку, а широченным, с лопату, вяленым лещом об купейный столик. Этот столик был заставлен бутылками водки «С бодуна» ,

«С устатку» и пивом «Чисто конкретное светлое» и «Реальная братва». Внутри бутылок водки проглядывали стручки красного жгучего перца. За столом сидели четверо. Один из них, плюгавый с кривым носом и бил лещом об столик, гнусавя под нос блатную песенку. Справа, у окна сидел крупный мужик с бритой головой и щетиной на щеках, похожий на боксёра Валуева.

На внешней стороне его левого бицепса выделялась искусная татуировка голой бабы. Он-то и давился смехом, показывая крупные жёлтые зубы.

Двое других, плотные низкорослые мужики в несвежих рубашках о чём-то спорили, отчаянно жестикулируя.

Баранов прислушался. Спорили об очень важном, общечеловеческом – чем водка «С бодуна « отличается от водки «С устатку». Вопрос был сложный и стороны часто пользовались научными терминами вроде «козёл» и «пидор»

Вот над их горячностью и смеялся небритый здоровяк.

Все обернулись на Баранова.

«Тебе чего, дед?», - спросил плюгавый, отложив измученного леща.

«Граждане пассажиры, вы почему пьёте водку и мешаете людЯм грустить?»,

вежливо спросил Сидор.

«Ты кто такой, дед, чтобы людЯм указывать?», вмешался один из спорящих – лохматый и с бородой.

«Да дед, здесь люди отдыхают, а думать и грустить – на то гальюн имеется», - поддержал его второй спорщик – лысый с бритой мордой.

Баранову очень не понравилось, что его походя послали в сортир.

«Я проводник!», - приосанился он. «У меня может стимул к жизни исчез, а вы водку плохую пьёте, усугубляете, рыбку вон замучили», кивнул он на леща и облизнулся.

«А, я понЯл, братаны. Он с бодуна!», указал на проводника плюгавый.

«Так мы щас подлечим. Хочешь, дед, вот столько?», - и указал на гранённый стакан.

На этот раз Сидор оскорбился:

«Я сам могу пять раз по столько налить. Да не ваше пойло, а со змейками в ассортименте. Качественный товар!» Он хотел добавить про конкретный технический спирт и поцокать языком, как китайцы, но сдержался.

«Потом обрадую, хороша ложка к обеду. Информацию надо дозировать», - решил Баранов.

Проводник был хорошим промоутером.

Он где-то слышал это словечко. Не сказать, что оно ему нравилось, но некоторая матерная составляющая его основу грела душу русского человека Сидора Баранова.

Здоровяк с татуировкой (для краткости будем звать его Татуировка) ржал

втечение всей беседы, а тут умолк и заинтересованно спросил:

«Ну-ка-ну-ка, дед. Это что ещё за змейки?»

«Хорошие змейки! Наши, отечественные. Экологически чистые. Водка у меня на змейках – ужик, гадюка и щитомордник. Ох, и дешевА же! А вы хлещете отраву из ресторана и стручок в бутылке поди из Чернобыля – вона какой уродливый.

Да и плотите не иначе 300-400рублей за бутылку, а у меня – 150», - выпалил Сидор и заволновался – не продешевил ли?

Братаны переглянулись. Они в самом деле взяли водку в ресторане по триста,

А пиво – по сто рублей за бутылку. Хорошо – немного.

А тут вагонный пахан с совершенно конкретными русскими змейками.

Это надо перетереть, ехать-то далеко ещё.

«Так-так, дед. Присядь-ка», азартно заговорил Татуировка, «подвинься, Борода», сказал он одному из крепышей - лохматому с бородой.

Проводник скромно присел и зарделся:

«Хорошие мужики», подумал он, - «оказывают уважение, а я им 150 загнул» - уже пожалел он.

Тут же успокоился: «Ладно, как масть пойдёт. А там можно скинуть рублей… 5-10», подивился он своей неслыханной щедрости и чуть снова не затосковал.

«Давай, дед, про змеек», - ласково напомнил ему плюгавый, «да плесни ему, Борода»

Проводник скуксился:

«Я вас уважаю, мужики, но ресторанную отраву с перцем мутантом пить не буду!»

Сказано это было веско, как и подобает проводнику поезда дальнего следования. И не то видел.

Новые друзья переглянулись и зауважали его.

«Ладно, дед. Уговорил. Неси своих змеек», согласился Татуировка.

Повторять не пришлось.

Сидор как молодой петушок сорвался и вот уже на столе бутылка "Русской"

с гадюкой - проводник очень уважал гадюк.

"Хоть серая, но умная" объяснял он любовь к этой змейке.

Разлил по стаканам. Всем по 120, себе - 20 грамм.

"А себе что мало?", - подозрительно спросил Бритый - лысый крепыш с бритой мордой.

"Я коммерсант!", гордо ответил Сидор. "У меня товар.Кто проследит? Как расторгуюсь - тогда..."

"Ну, за яд Отечества, что горек и приятен", - сказал тост Борода.

Выпили, занюхали сигаретами. От проводника это не ускользнуло и он ввернул:

"А у меня и курево есть"

"Ладно, давай про змеек, курево потом", - поторопил его Плюгавый,проникаясь выпитым.

"Так вот", издалека начал проводник, "подломила меня, значит, перестройка зело, а жить-то надо..."

"Стой дед.Ты что, с дуба рухнул? Какая тебе щас перестройка? Ты ещё "Дураки и товарищи» Лёнькино вспомни",

- перебил его Татуировка

Сидор заморгал глазами, растерянно оглядел всех:

"А щас разве не перестройка и это, как его, ускорение?"

"У-у-у, как всё запущено", протянул Борода "Да ты с 20г. поплыл, хто за товаром проследит?",

передразнил он Сидора Варфоломеевича

"Ну вот", безнадёжно махнул рукой проводник, "я так и думал...

Надысь башка трещала. А что щас?"

"А сейчас стабилизация, плавно переходящая в модернизацию. То есть, Митька кажет зубы",

победно ответил Бритый.

"А кто у руля?", поинтересовался Сидор, силясь что-то вспомнить, "Мишка што ли?"

"Да это неважно - Мишка или Митька. Важно, что ты дед всё правильно сделал.

Вишь как, амннезия амнезией, а жизнь берёт своё", похвалил его Борода.

Сидор Варфоломеевич воспрянул духом:

"Ладно, потом вспомню. Главное - товар скинуть"

"Это во все времена главное", - заметил Татуировка. "А неси-ка дед следующую змейку,

пробовать, так пробовать"

Проводник на этот раз показал характер, сходил важно и неторопливо.

Основательно сходил. И принёс водку на ужике. Красивый такой ужик, иссиня чёрный с жёлтыми нитками побегушками

и с жёлтым же брюшком.

Выпили за стабилизацию. Сидор - опять 20г. И опять его поняли и зауважали.

Татуировка достал кусок солёной кеты, лук. Захрумкали, издавая губами пукающие звуки.

Аппетитно захрумкали. Даже про леща забыли на время.Видно, водка на ужике зацепила.

"А скажите, новые друзья, что такое стабилизация?", - задал Сидор мучивший его вопрос.

"Это что, в Багдаде всё спокойно, што ли?", - вспомнил он сказку из детства.

"Оно самое", сказал, прожевав, Борода."Вот я щас объясню"

"Тебя на чём заклинило - на раннем периоде поздней перестройки? Как там?

Вы делаете вид, шо робыте, а мы делаем вид, шщо плотим.

А щас? Голая правда жизни и искусства. Никто не делает никакой вид.

Вы робыте, а мы вам тупо не плотим.

Вот на этом и стабилизировалось", - закончил Борода икнув.

Так зачем работать, коли не плотют?», наивно спросил Сидор

«А это дурная советская привычка. Скоро отучат», - вклинился в разговор Бритый.

"А жрать на что?", спросил недоумённо Сидор. "В смысле - питаться", поправил он нехорошее слово.

"А это как переможется. Хочешь - лапу соси, а хочешь..."

Сидор глянул в окно.Поезд мчался вдоль поля, поросшего бурьяном

"А это што?", спросил он, "Что за кущи?"

"Это райские кущи, дед. Здесь уже отучили с параллельным переходом на подножный корм. Ещё Лев Николаевич, царствие ему небесное, говаривал, что голод не когда хлеб не уродил, а когда не уродила лебеда», ответил Борода. «Пахали, знаем…»,- завершил он краткий ликбез.

«Так это и есть стабилизация?», недоумённо спросил проводник.

«А то! Это и есть стабилизация. Да здравствует голодовка, как моральная поддержка её!»

«Много ты пахал и сеял», - подначил Бороду Плюгавый.

"Ну много не много, а Вася плавал, Вася знает, Васю не фуя учить" отпарировал Борода.

"Вона как...", - протянул Сидор Варфоломеевич, "а как же демократия и гласность?"

"Да, дед. Видно хорошо тебя шмякнуло. Заладил, как попка с кольца.

Тебе же говорят - проехали. Стабилизация же", - не выдержал Татуировка. Ему это надоело.

Хотелось водки на третьей змейке - забыл на какой.

Но Сидор Варфоломеевич был любознателен и упрям, как любой русский человек.

"А что же модернизация?", - спросил он.

"А это без щитомордника не поймёшь", - вспомнил, наконец, Татуировка третью змейку.

Сидор Варфоломеевич задумчиво встал, пошёл в своё купе. И там задержался. Прошло пятнадцать минут.

"Сходи, Борода, посмотри - не заснул ли?

Всё таки, 40г. хлобыснул, а голова того.... амнезия. А то и остальное заспит - кто товар скинет?", сказал Татуировка.

Борода прошёл в купе проводника.

Тот сидел и с грустью смотрел на проносившиеся неухоженные поля, запущенные деревни с домами, зияющими пустыми окнами, остовы некогда добротных ферм и свинокомплексов с обрешётками вместо крыш. Словно видел всё это впервые.

Борода кашлянул. Сидор Варфоломеевич обернулся, взял из ящика бутылку с узорочатой коричневой змейкой с рисунком щита на узкой морде и вместе с Бородой вернулся в купе новых друзей.

Те ели вяленного леща вприхлебку с пивом.

Сидор и Борода присели. Борода сразу жадно проглотил стакан пива и задвигал челюстями, жуя хорошо просоленного леща. Проводник в задумчивости продолжал смотреть в окно.

Татуировка звякнул стаканами, разлил "Русскую" .

"За коммерцию", поднял он стакан и опрокинул 120г. в горло. Прошла как в колодец.

"Ты хотел узнать о модернизации?", - обратился он к Сидору, занюхав выпитое хвостом щитомордника, вытянутым из бутылки.

"Вот например: Ты купил у китайцев партию водки со змейками и втридорога продал её в поезде "Владивосток-Москва"

И налога не заплатил. Это и есть модернизация и события и его последствий"

Сидор Варфоломеевич застеснялся и покраснел:

"Ну, не в таких плепорциях, товарищи новые друзья", начал оправдываться он. Друзья переглянулись. Стало ясно - именно в таких.

А может и покруче. "Может же дед", одобрительно подумали они одновременно.

"Потом, мне же надоть на ноги встать!", - пошёл в атаку опомнившийся Сидор.

"Во-во, один уже так поднялся. Теперь тапочки шьёт под присмотром жены-декабристки. Что характерно - почти там же,

что и граф Трубецкой со товарищи - во глубине сибирских руд", - сьязвил Бритый.

"Да неважно", - поддержал Сидора Борода. "Хоть пятьсот процентов. Даже предпочтительнее - талантливо.

Победителей не судят. Какой смысл шибать крохи? Пусть импортные горошничают.

По капле море собирается - это не наш менталитет. Нам подавай много, сразу и на всех родичей до десятого колена как минимум на три века"

"Опять же, раньше так же было", - несмело продолжил Сидор.

"Раньше это называлось по другому и заканчивалось бараком.А сейчас это модернизация и ведёт только во дворец.

И даже выше. Правда, не всех. А кому сейчас легко?", отрезал Борода.

"Куда ж ещё выше"?, - испугался проводник и посмотрел на потолок.

"Во-во, именно туда, о чём подумал", - закончил Борода и тоже занюхал щитомордником.

Хлопнула тамбурная дверь. Судя по топоту ног, к купе продвигалась группа. Заглянул дядя с опухшей мордой и всклокоченными волосами. Со сна, не иначе...

"Эта... Мне бы проводника.

"Я", важно ответил Сидор Варфоломеевич

"Товарищ проводник, нам десять бутылок со змейками в ассортименте", - и протянул засаленные сотни и пятисотки. Всего 1500р.

За ним сгрудились несколько человек с такими же потрепанными лицами.

Процесс пошёл!

Баранов вопросительно посмотрел на своих друзей.

"Это я промоушен сделал", - скромно сказал Плюгавый. "Перекурил с одним хмырём в тамбуре и наводку дал.

Товар-то надо скидывать"

Сидор Варфоломеевич поощрительно кивнул и пошёл отпускать.

"Хорошие мужики мои новые друзья", - подумал он. "Надо подмазать"

Отпустив похмелянтов из 4 вагона, он взял три бутылки и вернулся в купе своих друзей.

Татуировка достал ещё один кусок кеты. На этот раз копчённой.И лука. Разлили.

Хлопнула дверь тамбура со стороны 6 вагона. Опять топот ног. В купе заглянула рожа ещё более запущенная, чем из 4-го.

Сидор Варфоломеевич принял очередные 1500р. Вернулся с двумя бутылками. Его сильно покачивало, но голова была ясная. Удачно начавшийся бизнес не давал захмелеть. Ответственность...

Новые друзья уже потяжелели, но говорили пока осмысленно. На этот раз философствовали на тему "Ехать или не ехать"

Шекспир у русских в крови...

Точнее - куда ехать. Все четверо забыли пункт своего назначения. Это было похуже, чем запутаться во времени, как Сидор Варфоломеевич. Тема заинтересовала проводника и он присел послушать и вставить умные слова.

На фоне коммерческого успеха Сидор впал в гордость. Хорошо ещё не в гордыню. Кроме того, ему очень понравилась рыба, периодически вытаскиваемая Татуировкой.

Присел и закрыл дверь купе.

Тут же раздался вкрадчивый стук. Ближе к робкому царапанью. Проводник открыл. На пороге стоял изысканно одетый молодой человек. При галстуке и в отутюженном сером с отливом костюме. Он три раза откланялся и пять раз извинился, прежде чем попросил три бутылки со змейками. При расчёте дал 500р., щедро добавив:"Сдачи не надо!". И ушёл в сеседнее купе, где с ним

было ещё два друга в похожем одеянии. Краем уха Сидор услышал, что они ведут умную беседу о кризисе современной литературы и всеобщем падении нравов.

Не успел Сидор Варфоломеевич закрыть за ним, как в дверь снова осторожно постучали. Проводник решил, что молодые интеллектуалы решили пригласить его поучавствовать в умном разговоре - и у него было, что им сказать - , но за дверью стояла крашеная блондинка лет 35, надушенная и с избытком макияжа на лице. Она улыбалась и ничего не говорила, мусоля в руке три сотенных бумажки. При отпуске товара подмигнула: "Такой интересный мущщина. Ждём в гости. Заходите с Бородой, поговорим об удоях на одну свиноматку", - томно протянула она, прижавшись к Сидору высокой упругой грудью.

Она с подругой ехала в соседнем с молодыми интеллектуалами купе.

"Я подумаю", - серьёзно ответил Сидор. В форменных брюках шевельнулось то, что не шевелилось уже года два.

"Однако!", подумал он, "бизнес положительно сказывается на здоровье"

Из следующего купе приполз мужик с тремя пятидесятирублёвками. Сидор Варфоломеевич брезгливо прогнал его, заявив, что свиньям не только не подаёт, а и не продаёт.

Это был не коммерческий поступок и проводник в очередной раз себя зауважал.

"Никто не сможет сказать, что я спаиваю людей", - гордо подумал он.

Снова вернулся в купе к друзьям. Они спали мёртвым сном Все бутылки были пустые, а змейки сиротливо лежали на из дне, скрученные жгутом.

"Ну что ж, надо и мне отдохнуть" Но выйти он не успел

В купе опять постучали. У дверей стояла делегация из 7 вагона за ящиком водки. Баранов отпустил, получил три тысячи и стал укладываться спать. Но спать ему не дали.

Теперь шли по одному-два из всех вагонов. Слух о дешёвой водке со змейками разнёсся по всему поезду. Бутылки стремительно таяли.

Следуя логике роста индексов на мировых биржах, Сидор поднял цену до 200р. Спрос слегка упал, но затем стремительно пополз вверх. Тут сыграла роль не только экзотика - змейки, не только высокое качество технического спирта - Баранов всё таки вставил словцо, но и патриотизм. Змейки-то были свои, отечественные. Не то что стручковый перец в ресторанной водке. Эти хохлы... Они такие ненадёжные. К тому же хитрый Сидор педалировал вопрос о перерождении перца и вредности его для мужской и женской потенции. Чернобыль, знаете ли...

Применив золотое правило советской торговли - нагрузка на дефицит - Сидор скинул сигареты.

Прошло! Вот что значит генетическая память россияниа...

Когда у Сидора Варфоломеевича остался последний ящик, слух дошёл до начальника поезда.

"Как???", вскричал он и даже забыл погладить тугую ляжку молодой сладкоформной проводницы, из зависти к Сидору принёсшей эту весть.

Начальник поезда отпустил проводницу и задумался:

"Однако, вот тебе и тихоня... Стареешь", подумал он о себе, "не разглядел человека, вовремя не поставил перед ним задачу, не обложил налогом с оборота - вот и анархия..."

И тут он возмутился.

"Негодяй! Почему до сих пор не несёт?! Где сознательность у человека?! Правда, он не совсем нормальный, что-то про перестройку плетёт, о которой все забыли. Плохо мы работаем с личным составом, не воспитываем у младших товарищей уважения к старшим", - опять посетовал начальник на себя

Начальнику поезда несли все!

Несли официанты ресторана, обсчитывающие клиентов и втихую приторговывающие левым товаром. Несли повара, ворующие продукты путём недовложения. Нёс директор ресторана, обложивший данью своих подчинённых и тоже торгующий налево, несли проводницы, подсаживающие левых пассажиров. Несли ревизоры, закрывающие за мзду глаза на эти подсадки, нёс машинист, сделавший из своего электровоза филиал Почты России на колёсах. Нёс даже помощник машиниста. На всякий случай.

И вот нашёлся один, который не несёт!

"Да это же вызов всей системе. Сидор бунтовщик, хуже Горбачёва!"

Начальник поезда обрядился в форменный парадный костюм, нацепил значок "Почётный железнодорожник", чтоб соответствовать и пошёл в пятый вагон. Он конечно мог вызвать строптивца к себе на ковёр, но тот был сейчас в активной стадии. Зачем отвлекать от бизнеса младшего товарища?

Сидор Варфоломеевич отдыхал в своём купе. Пассажиры спали мёртвым сном, в вагоне бвло тихо.

"Однако, надо бы прибраться. Да и билеты не мешает проверить", - вспомнил он о своих прямых обязанностях.

В дверь постучали. Постучали назойливо, согласно табели о рангах

"Это явно не клиент", - перетрусил Баранов

"Кто там?", - уважительно спросил он

"Откройте, товарищ Сидор!"

Проводник засуетился, спрятал последний ящик водки под лежанку, оглядел купе - нет ли на виду змейки. Пустые ящики из под бутылок были предусмотрительно припрятаны в купе отдыха, где беспробудно спал и пьянствовал, пьянствовал и спал все двенадцать часов после отправления поезда, сменщик Сидора.

Баранов открыл дверь купе.

"Здравствуйте, Каллистрат Нахапетович", приветствовал он начальника. "А я сам к вам собрался"

"А зачем?", - грубо спросил его начальник поезда.

Сидор Варфоломеевич смутился:

"Ну так... вот. За жизнь поговорить", наконец нашёлся Сидор и на всякий случай ещё раз смутился.

"За жизнь мы после поговорим, товарищ Сидор", - отрезал Каллистрат Нахапетович. "Мне доложили по команде, что вы тут водку пьянствуете, безобразия нарушаете, понимаешь! Запах у вас опять же в вагоне.

А это что?", - деланно разбушевался начальник.

Каллистрат Нахапетович был добрый, но когда дело касалось законных подношений - принципиальным и кристалльно честным.

Это значит - брал по чину.

Сидор Варфоломеевич глянул куда указал начальник, и похолодел.

Под столиком перекатывалась пустая бутылка со змейкой.

"Гадюка, кажется. Вроде серая", подумал Сидор.

"Коричневая", - поправил его тоже про себя Каллистрат Нахапетович.

"Это бутылка, товарищ Нахапетович"

"У меня своя голова за плечами! Сам вижу, что не банка. А в бутылке што? Развёл тут терроризьм, понимаешь"

Начальник поезда хотел сказать террариум, но уж больно сложное слово. А суть одна.

"Гадюка, кажется", - промямлил проводник.

Каллистрат Нахапетович поднял бутылку, с интересом пригляделся:

"Да нет, щитомордник, пожалуй, товарищ Сидор. Ну что ж, пойдем посмотрим твоё хозяйство"

Вышли из купе

"Почему титан холодный? Што у тебя, личный состав чай не пьёт?

"Пьют! Но не чай!", - промолчал Сидор.

"Почему дорожка не метена, пыль на окнах, занавески оборваны?", честил начальник поезда.

Это называлась психическая атака. Проехали всего 12 часов и с дорожкой, занавесками и окнами, после уборки вагонов в депо,

было всё в порядке."А что у тебя тишина в роте, где личный состав?"

Сидор Варфоломеевич мгновенно перешёл на тот же язык. Понял - это шанс.

"Вверенный мне личный состав отдыхает после занятий по боевой и политической подготовке", -отчеканил он, став по стойке смирно и даже прищёлкнул каблуками после доклада.

Каллистрат Нахапетович в прошлом служил в железнодорожных войсках и вышел в отставку по выслуге лет в чине полковника.

Доклад проводника ему очень поравился.

"Вообще-то, ничего мужик. Свой, службу знает. Наверное, действительно хотел поднести, да припозднился. Оно и понятно, столько дел", - смягчился полковник, но купе и сортиры решил всё таки проверить.

Чтоб служба проводнику мёдом не казалась.

Да и для полноты информации об объекте налогообложения.

Прошлись по вагону. Пассажиры спали вповалку. А в одном купе - вперемежку, две женщины и три молодых человека интеллигентного вида в мятых, забрызганных блевотой костюмах, но при галстуках.

"Изменщица", подумал Сидор, увидев среди них крашенную блондинку, которую уже считал своей."А ещё - приходи с Бородой!", - передразнил он её мысленно, "все бабы одинаковы" и смачно сплюнул на коврик в купе.

"Товарищ капитан, что вы себе позволяете?", рявкнул начальник поезда.

Бывших полковников не бывает. Вот и Каллистрат Нахапетович считал себя находящимся на службе Отчизне, поезд представлял полком, вагоны - ротами, а их проводникам мысленно присвоил воинское звание - капитан. Ну не лейтенантами же командовать?

Сумму подношений считал казённым денежным ящиком, а себя - ответственным за использование и хранение денежных средств.

Это освобождало от ненужной и вредной рефлексии.

"Виноват, товарищ полковник! Будет вытерто!", отчеканил Сидор.

"То-то и оно", ответил Каллистрат Нахапетович. "Я тебя вымуштрую, здесь тебе не тут"

Начальник поезда опять разбередил старую рану о неподношении в срок и впал в обиду.

"Здесь казарма, понимаешь, личный состав отдыхает, а вы плюётесь , как верблюд. Кстати, почему разнополые в одном кубрике?"

В волнении полковника стащило на морские словечки.

"Так им отдельные кубрики не предусмотрены", нашёлся проводник.

"А у тебя своя голова за плечами есть?"

"Так точно, товарищ полковник! Есть!"

"Не видно. Надо было рассортировать. После отдыха выполнить и доложить!Развели тут феминизьм, понимаешь"

Полковник хотел сказать - анархизьм, но решил блеснуть. Пусть подчинённые знают, что Каллистрат Нахапетович не пальцем деланный, идёт в ногу с уставами времени.

Пошли дальше. Везде на столиках и под ними стояли и перекатывались по полу от движения поезда, пустые бутылки со змейками. Полковник ничего не говорил. Только мотал головой и цокал языком.Правда, нельзя было разобрать - с одобрением или осуждением.

Зашли в туалет. На унитазе сидя спал дядя, который недавно подползал за водкой и получил отказ. В руках была зажата пустая бутылка.

"Ишь ты, не выпустил. Как оружие", уважительно подумал начальник поезда.

"Я ж ему не продал. Неужели спёр?", с негодованием предположил Сидор Баранов.

"Товарищ капитан!", - обратился к нему начальник поезда, "слушай мою команду! Терроризьм ликвидировать, товарища рядового с очка снять и уложить согласно устава внутренней караульной службы. После отдыха - поощрить! Оружие сохранил и не выпустил, службу знает!" И добавил уже по граждански: "Чёрт те что! А если б меня приспичило, а здесь боец отдыхает?"

"Есть, товарищ полковник!Будет сделано!", прищёлкнул каблуками Баранов. И по-свойски добавил:

"А для вас у меня свой сортир. Он закрыт для личного состава. Изволите пройти?"

Это фамильярность несколько покоробила начальника поезда

"Отставить, товарищ капитан! Это просто предположение. Я уже сходил в свой. Кстати, как у вас поставлена караульная служба? Где дежурный?"

"Караул устал!", товарищ полковник. Я сменил его"

"Проводите меня в кубрик отдыха"

Прошли и открыли купе отдыха проводников. Сменщик лежал телом на полу, а ноги забросил на лежанку.

Вокруг валялись бутылки с перцем.

"Почему перевозите товар недружественного государства?", насупился полковник

"Виноват, товарищ полковник. Ностальгия. Оне же братья", ответил Баранов, а про себя подумал о сменщике:

"Сволочь, сколько же он набрал у конкурентов, что дрыхнет без просыпа?"

Полковник ничего не ответил, а вернувшись с Барановым в его служебное купе, приказал:

"Товарищ капитан, отчитайтесь за вверенные вам денежные средствА"

"Есть, товарищ полковник!" Проводник подал начальнику пятитысячную купюру"

"Товарищ капитан! Согласно последнему циркуляру Министерства обороны - двадцать прОцентов!Или я заставлю вас учить устав арифметики до корки.Будете подавать мне рапОрт по параграфам"

"Кто прОдал?", мелькнуло у проводника, "везде предательство, подлость и измена", и подал ещё тысячную.

"Благодарю за службу, товарищ капитан! О поступлении дополнительных средств докладывать по команде.", закончил начальник поезда и пожал руку проводнику.

"Служу Советскому Союзу!"

Полковник всмотрелся в лицо Баранова и чуть не прослезился:

"Наш человек, безусловно наш. Надо представить к очередному воинскому званию. Пусть прОценты с ротных выбивает,

способный, падла...", думал начальник поезда, возвращаясь к себе.

Порядок был восстановлен, подрыва системы не произошло, революция отменялась.

А Баранов ничего не думал. Он умолчал, что пять ящиков продал по 200р. за бутылку и ещё оствался один ящик, который он собирался толкнуть за 250. Чтобы компенсировать откат в денежный ящик полковника.

В купе снова постучали.

"Вернулся? Зачем?", - со смутным подозрением подумал Сидор и открыл купе.

На пороге стоял директор ресторана Самуил Ефимович Иванов. Судя по выражению лица и трясущимся рукам - очень расстроенный.

Сейчас бросится!

У Баранова была хорошая реакция. Он мгновенно задвинул дверь и повернул собачку блокировки.

"Открой, дешёвка!", - прорычал Самуил Ефимович, "открой, хуже будет, падла"

"Не открою!"

"Ты попал на бабки, Сидор. Крыше стукну - мало не покажется!"

"А кто у нас крыша?", спросил из-за двери Сидор Варфоломеевич. Угроза нанесения тяжких телесных повреждений отодвинулась и он немного успокоился.

"Вся ментовка по пути следования. Щас по мобильнику звякну и кранты твоему бизнесу. А уж неустойку насчитаем - век на меня пахать будешь, куррва! Открой лучше!", орал Самуил.

"Ментовка это серьёзно. Тут и настоящий полковник не поможет. На него генерал найдётся", - задумался Сидор.

"Ты что там затих, дешёвка?" - спросил Иванов

"Думаю!"

"Открой, подумаем вместе. Бабки отстегнешь за нарушение понятий российской торговли, ну счётчика немного и по рукам"

"У меня коммерческое предложение, Самуил. Остался последний ящик. Бери оптом, отдам даром - по 250 за бутылку.

Ехать ещё далеко, отобьёшь!"

Наступила пауза. На этот раз задумался Самуил. Про ментов он конечно блефовал, брал на понт. Те крышевали станционные точки дороги, а поезда - это были вотчины начальников, которые отстёгивали губернским генералам линейки.

"Конкурент отваливает, а я подниму стоимость бутылки до 400р. Сидор клиентов напоил отравой, теперь им меня не миновать.

Пойдут лечиться, как миленькие - куды с добром, думал Самуил. Умный человек, что тут скажешь?

Сам он, кстати, свою с перцем тоже шуровал по подвалам Владивостока, но по русским и брал её по 30р. за бутылку.

"Лады!", после минутного перерыва крикнул Самуил.

Сидор открыл купе, показал ящик. Но хитрый Иванов обрыскал всё купе, заглянул и к мертвецки пьяному сменщику Сидора и даже проверил подвагонные ящики. И только после этого рассчитался.

"А ты жох", одобрительно похлопал он Сидора по плечу, "самого меня обнёс" Но полковника-то не удалось", хитро подмигнул он:

"Сколько ты ему отстегнул?"

"Это даже не коммерческая, это военная тайна", - таинственным голосом ответил Сидор и приставил палец к губам, давая понять,

что разговор закончен...

Вагон спал. На дорожку в проходе падал тусклый свет.

Поезд мчался, прорезая темноту своим циклопическим глазом - мощной фарой на крыше электроваза. Когда он проезжал освещённые станции, по всему вагону бегали прчудливые тени.

Из купе новых друзей Сидора осторожно вышел Плюгавый. Он был свеж, одет по дорожному и с небольшой спортивной сумкой в руке.

Осторожно подошёл к двери купе проводника Сидора Варфоломеевича, достал из сумки ключ, которыми проводники открывают и закрывают купе и сортиры, вставил его в замок и открыл дверь. Сдвинул её наполовину. Купе осветилось слабым светом из коридора.

Сидор спал сном младенца и тихо всхрапывал.

Так спят только люди, хорошо сделавшие свою работу.

На этот раз ему снилась не опухшая морда Ельцина, а бутылка технического спирта, обвитая любимой змейкой - серой гадюкой.

Плюгавый обыскал форменный пиджак проводника, брошенный на столик - ничего. Подошёл и пробежался опытными пальцами по спящему. В кармане брюк нащупал толстую свёрнутую вдвое пачку. Вытащил. Одну тысячную бумажку бросил ему на грудь - для задела.

Вышел, задвинул дверь и пошёл против хода поезда в задние вагоны. Скоро будет крупная станция.

Плюгавый сойдёт на ней и затеряется на восточных просторах...

"Прощай, проводник", - думал он, "у тебя свой бизнес, у меня - свой. Ты предприимчивый человек, снова поднимешься - надеюсь не до шитья тапочек.

Тысяча - первоначальный капитал - у тебя есть!

Но в другой раз будешь умнее.

Ты научишься разбираться в людях, как я.

А я буду искать других таких же негоциантов.

Если в стране есть люди, умеющие делать деньги из воздуха, то кто-то должен их обирать.

И учить..."