Потрескавшийся асфальт медленно полз под колесами моего Шевроле. Двигатель дымился и до полной остановки оставались мгновения. Автомобиль свернул на обочину и заглох, пуская дым в голубое небо. От злости и безысходности я несколько раз ударила ладонями по рулю. Шел девяностый год двадцатого столетия – никаких тебе мобильных телефонов, GPS и всей той электроники, без которой некоторые уже не могут представить свою жизнь. Лишь пустая дорога с милями виноградников по бокам и старым домом где-то впереди. Я почти доехала до Неаполя, и теперь, видимо, оставшийся путь придется идти пешком. Взяв только самое важное – сумочку с косметичкой, кошельком и документами внутри, я захлопнула дверцу и отправилась в путь. Легкий ветерок собирал облачка в небе, загораживая мою макушку от палящего солнца, в наушниках сиди-плеера играла очередная песня Мадонны, и я громко подпевала этой знаменитой блондинке. Пыльная обочина отзывалась скрипом песка в розовых босоножках, после пары сотен пройденных метров мои бедненькие ножки просили пощады. Дом оказался обветшалым, но довольно крепким по виду особняком, который раньше, наверное, был домом местного фермера или что-то вроде. Два кирпичных этажа и чердак, веселенький петух на крыше показывал направление ветра. Кое-где посыпалась штукатурка, краска на двери давно облезла, через нее на поверхность проступало бурое, потрескавшееся от времени дерево. Я неуверенно постучала пару раз по самому чистому, как мне показалось, месту на двери. Прислушалась – ни шагов, ни криков, мол, «убирайтесь отсюда», ни даже выстрелов из ружья я не услышала. Только Мадонна тихо пела в моих наушниках, висящих на шее, да ветерок играл с листьями виноградников. Я стучала снова и снова. Я барабанила по двери со всей силы. Думала, вот сейчас выйдет такой колоритный, носатый, широкий итальянец в персикового цвета банном халате и скажет, что извините, был в душе, и незачем так громко стучать. Никто не выходил. Круглая ручка темно желтого, медного цвета, приветливо смотрела на меня. Даже гостеприимно. «Поверни меня, никто не узнает. В доме есть телефон. Внутри есть вода.» Глубоко вздохнув от безысходности, я повернула ручку.

Дверь без скрипа отворилась, пропуская меня в темное и пыльное пространство прихожей. Маленькие частицы оной парили в лучике солнца, проглянувшем через открытую дверь. Осторожно ступая по скрипучим половицам, стараясь не наделать много шума, в чем мне очень помогали шпильки на моих босоножках, я прошла в гостиную. Мебель, завешенная серой тканью; еще больше пыли, осевшей даже на полу; какие-то безделушки на единственной вещи, избежавшей серой ткани – журнальном столике; потрепанные обои, на которых с трудом можно было разглядеть ангелочков. Я даже пару раз попробовала выкрикнуть «Hello», но от смущения и нарастающего страха вышло как-то тихо и неубедительно. Неудивительно, что на мои слова никто не ответил. Прошагав через гостиную, мимоходом полюбовавшись на одну из безделушек на деревянном столике – четыре слона держали мир на своих спинах, я оказалась в кухне. От удивления я даже приоткрыла рот, потому что кухня предстала передо мной во всем великолепии встроенной техники, огромного холодильника, хромированной вытяжки, а также замечательных маленьких светильников вмонтированных в голубой, цвета чистого зимнего неба, натяжной потолок. Без зазрения совести, я порылась в холодильнике и нашла бутылку минеральной воды, как и обещала мне дверная ручка. Телефона на кухне не оказалось, поэтому мне пришлось продолжить свою экскурсию по этому странному жилищу странных людей на втором этаже.

Коридор, как и гостиная, обклеили теми же обоями с ангелочками. Пыли на них было меньше, поэтому я смогла разглядеть мельчайшие детали их розовых щечек и сереньких крыльев. Они веселились, кидая друг в друга облачка, пуская стрелы из луков, которые превращались в маленькие молнии. Здесь, на втором этаже, было всего две спальные комнаты. И они разительно отличались друг от друга. За первой дверью меня поджидал неприятный запах затхлости и унылый вид старой мебели, которую некоторые назвали бы рухлядью и выкинули на ближайшую свалку, а другие бы долго возились с разными инструментами, вонючими грунтовками и лаком, чтобы после продать этот «антиквариат» подороже. Честно говоря, я даже боялась прикоснуться к хотя бы одной из частей этого удивительного интерьера – такие они хрупкие были на вид. Я аккуратно закрыла дверь этой спальни, чтобы не дай Бог не хлопнуть ею, а то вся мебель может и развалиться. Ну не развалиться, но от резкого потока воздуха самый антикварный «антиквариат» точно превратится в пыль. Быстро и громко – чертовы шпильки и скрипучие половицы - прошагав дальше по коридору, я осторожнейшим образом открыла дверь во вторую спальню. И совершенно зря, поскольку эта комната была оснащена еще лучше кухни. Огромный телевизор, колонки развешенные там и тут на стенах все в тех же ангелочках, сильно разобранная двуспальная кровать, даже маленький холодильник в виде прикроватной тумбочки… Вот чего точно не ожидаешь увидеть в доме вроде этого, но все это тут было, все было настоящее, работающее. Знаете, мне сразу же захотелось забыть о всех проблемах, достать из мини-холодильника бутылочку мартини экстра драй, завалиться на супер-кровать, включить какую-нибудь слезливую мелодраму, погрузиться с головой в такой приятный, но чужой комфорт. Волевым решением я запретила себе думать о таком прекрасном широком бокале, о баночке оливок в холодильнике, о фильмах Феллини. Покинув и эту волшебную комнату, я стала размышлять, где же в таком доме может спрятаться телефон? Поразмышляв об этом до конца коридора, где находилась дверь уборной, я заметила приоткрытый люк на чердак. Мне пришлось немного подпрыгнуть, чтобы ухватиться за красную ручку люка. С потолка на меня с неописуемым грохотом свалилась лестница, ведущая на самый последний этаж этого дома. Тихо посылая проклятия всем прошлым и настоящим хозяевам, я вскарабкалась по лестнице на чердак.

Странно, но хотя все небольшое помещение и было завалено старой мебелью, оно производило впечатление часто посещаемой части дома. Наверное, это из-за отсутствия пыли на полу или отсутствия запаха затхлости, а может присутствия молодого человека, которого я совершенно не заметила за всеми этими шкафами, журнальными столиками и тумбочками. Парень сидел на широком подоконнике, выставив босые ноги в приоткрытое окно. Он улыбался, попеременно щурясь от солнечных лучей, почесывая бритую голову. А еще у него изо рта торчала какая-то пластиковая палочка белого цвета.

- Ежевичный, – сказал он неразборчиво, кинув на меня быстрый взгляд карих глаз.

- Что, прости? – я подошла поближе, но ровно настолько, насколько позволила мне политика «беги если что».

- Чупа-чупс, – он вытащил палочку, показывая мне сиреневого цвета леденец. – Будешь? У меня еще есть.

- Нет, спасибо. Понимаешь, у меня сломалась…

- Ну не хочешь как хочешь, - перебил он меня. От неожиданности я не знала что ответить.

- Скоро будет дождь, - он посмотрел на ясное, кое-где в маленьких облачках, небо.

- Да? – недоверчиво произнесла я. – Скоро?

- Через четырнадцать минут. – кивнул он с таким видом, будто выдал мне тайну устройства мира.

- А ты откуда знаешь? – Я еще раз глянула в окно.

- Понимаешь, Элис… - увидев мой удивленный взгляд он мимоходом указал на браслет «Alice» на моей руке. - Я Бог дождя.

- Вот значит как? – Я незаметно и тихонько отступила на шаг назад. – А ты как, с детства такой или в один день просто проснулся и решил «Я Бог дождя!»?

- С детства, конечно. Наверное, это было всегда, но заметил я свои способности лет в девять, когда гуляли с друзьями по парку в жаркий летний день, а мне было так жарко, и я подумал, вот бы сейчас мелкий дождик минут на десять… И он пошел, представляешь? Ровно десять минут шел, я тогда как липка промок. – он не отличался основными признаками буйно помешанных пациентов психиатрических клиник. «Бог дождя» не тряс руками или головой, у него не бегали глаза, он говорил спокойно и терпеливо, будто объясняет квантовую физику маленькому ребенку. «Атом состоит из электронов, таких маленьких частичек, которые летают вокруг него, словно мошки…» Мне даже стало немного обидно за такое отношение к себе.

- И у тебя есть все эти возможности, которые обычно приписывают Богам? Всемогущество, всезнание, вездесущность? – я стала спорить ради спора, просто чтобы доказать, что такого не бывает.

- Конечно, но только относительно дождя, - сказал он, причмокивая чупа-чупсом. – Я знаю где на планете в данный момент он идет, где он будет, как двигаются облака и так далее. Насчет всемогущества тут немного непонятно, ведь обычно дождю не нужны указания где идти, природа решает все сама, а я только иногда направляю самые страшные бури подальше от берегов континентов. А еще я могу вывести твое имя в небесах облаками, куда ж без этого, – Он лукаво развел руками.

- Ладно, хватит! Скажи мне лучше, «Бог дождя», есть ли в твоем доме телефон? – мне все больше казалось, что меня глючит, а я на самом деле сейчас лежу на дороге с солнечным ударом.

- Ах да, твоя машина. Телефон в кладовке под лестницей – это очень старый дом, понимаешь. И не нужно такого обращения, как Бог дождя, зови меня просто Майк. – Майк выставил руку, в надежде закрепить знакомство рукопожатием, но мои нервы были так напряжены, что от резкого движения с его стороны я просто отпрянула назад. Он неуклюже улыбнулся и махнул рукой. – Телефон теперь сама найдешь? – Я кивнула. – Только не уходи сразу, дождись механика тут, можешь на кухне, там в холодильнике осталось полбутылки мартини с пятничной вечеринки.

- Почему именно тут? – я подозрительно уставилась на него.

- Дождь… - он показал пальцем на практически ясное небо.

- Ага. – я обернулась, как можно спокойнее и быстрее добралась до люка и спустилась на второй этаж. После чего бегом скатилась по лестнице, рывком открыла отчаянно заскрипевшую дверь, схватила трубку телефона и стала неистово набирать номер ближайшей автомастерской, который был указан на визитке, лежащей на полочке рядом с телефоном.

Выходя из дома я с опаской оглянулась на чердак, ожидая чуть ли не выстрелов из ружья дротиками с усыпляющим ядом. Ничего такого не было, из окошка лишь свисали босые ступни Майка. Решив, что теперь уж точно нечего бояться, я медленно зашагала к своей Шевроле. Где-то на полдороге меня сперва начал подгонять гром, а потом и дождь, ливший из неясно откуда взявшихся на небе черных туч. Прикрывая голову сумочкой, босиком оббегая лужи, я все еще не могла поверить, что Майк был прав. Это же обычное совпадение, может он погодные сводки по своему огромному телевизору с утра посмотрел. Нет, он сумасшедший, крезанутый, псих… Добежав до машины, из последних сил рухнув на водительское сиденье, я удосужилась наконец посмотреть на небо. Там, где-то далеко, прямо над домом, самым нижним слоем облаков, именно так, чтобы я увидела это из своей машины, было выведено «ALICE».