Мне действительно интересно – есть ли Бог на самом деле? Потому, что если он есть, я бы хотел с ним встретиться. Задать ему пару насущных вопросов. Например, я бы спросил, как у него дела. Он бы отмахнулся и ничего не ответил. А я бы тогда подумал, что тяжело ему приходится с нами – людьми, вечно мы всем недовольны. Столько всего для нас сделано, а никто не ценит, все только жалуются. Нет, чтобы взять да и самим сделать. Чего казалось бы тут сложного… Или я бы спросил – какие у него планы на будущее? А он бы ответил: - Ну какие у меня могут быть планы? Для меня что будущее, что прошлое, что настоящее – все едино. - Хм, - хмыкнул бы я и подумал – а ведь действительно. Как же ему наверное неинтересно жить, даже и помечтать невозможно. Хотя, если он всемогущ, то что ему стоит сделать так, чтобы можно было помечтать. - Невозможно, - ответил бы он, когда я изложил б ему свои мысли, - я конечно могу так сделать, но одно то, что я могу все – лишает мечту настоящей ценности. Да уж, сказать нечего… Можно было бы и такой вопрос задать: - А почему бы не бросить эту, прямо скажем, не очень удачную затею и пойти заняться чем-нибудь более интересным и занятным. А мы – люди – уж как-нибудь сами, все равно ведь так и норовим все сделать самостоятельно. Вот и пусть у нас будет возможность проявить себя. - Ну, во-первых, - ответил бы он, - возможностей проявить себя у вас – людей – и так предостаточно, а во-вторых, с чего ты взял, что затея была неудачной? Я бы тогда очень удивился и задумался. - Вот-вот, думай, - сказал бы он. Ну и под конец я бы спросил его: - Как ты думаешь, есть ли у нас надежда? Он усмехнется и ответит: - Я не знаю, что такое надежда. Но на твоем бы месте я ее не терял. Авось пригодится. - Вечно этот авось, - ответил бы я, - ну, до встречи что ли? Он бы кивнул и долго смотрел мне вслед. Точнее, мне бы очень хотелось, чтобы он смотрел мне вслед, а ему это не сложно. И может быть, он бы даже тайком перекрестил меня, тихо посмеиваясь в кулак, чтобы я, не дай Бог, не пропал в этом совершенно несовершенном мире… |