Жил в подвале городского двора рыжий бездомный кот. Иногда, высунув из подвального окошка свою усатую морду, он сидел и размышлял, философствуя о своей нелёгкой кошачьей доле. Поток его неказистых мыслей тёк свободным и быстрым ручьём, а он всё сидел и думал… А может быть, кот просто боялся выйти на улицу? Ведь там было далеко не безопасно – всюду шныряли страшные ненормальные домашние и бродячие собаки...

"… Уф-ф! — думал кот, — До чего же глупые и злобные эти псы! Стоит только на минуту задуматься и выглянуть из подвала, они уже тут как тут — несутся и гавкают, как полоумные — хоть уши лапами закрывай! А чуть зазеваешься, того и гляди — в клочья разорвут. Хоть бы, гады, голодные были, а то наедятся дома своего вонючего педи-гри и носятся за тобой с утра, как угорелые. Так, ради спортивного интереса! А воняет от них, этим самым собачьим кормом — дышать невозможно — у меня от этого запаха аж шерсть дыбом поднимается, не зашипишь, так и стошнить может! Вот те, которые на помойках харчуются, воняют меньше и поспокойнее будут. За мной почти не гоняются — я для них вроде как свой. Тем более что при таком то питании сильно не разбежишься.Вот сижу сейчас, дожидаюсь темноты, чтобы выйти и подышать спокойно — дома ведь духота и сырость. Ночью тех, у кого есть хозяева, загоняют по квартирам, а прочие дрыхнут в кустах да по тёмным подъездам.

Я делю территорию с соседом по подвалу, с Чёрным — вдвоём легче выжить, да и повеселее будет. Мы с ним сотрудничаем — он загоняет добычу, а я ей крылья отрываю. Вчера вечером только мы вышли погулять да уличных мышей и птичек пошука;ть — набросилась на нас целая свора этих идиотов, домашних псов. Откуда только взялись, ведь разведка совершенно ясно показала — всё чисто, противник в зоне досягаемости взгляда не обнаружен! Загнали они нас на скамейку, окружили со всех сторон и ждут, когда кто-нибудь из нас двоих ошибётся, чтобы за хвост схватить, зазевается, значит, неверное движение сделает. Как бы ни так, господа четвероногие враги, держите пасть шире! Дохлую крысу вам в рыло! Вернее, на наглые тупые усатые морды! А ещё – палку на загривок… Ну, значит, встали мы с Чёрным — хвост к хвосту, оборону держим. А этот, самый нудный, с наглой улыбочкой и свалявшейся шерстью, который круглые сутки напролёт гавкает, всех людей без укусов до бешенства доводит, попытался было дёрнуться — так я его по мокрому сопливому носу – хрясь! Получи, гад, удар "пьяного когтя", бомж помойный! Потом, правда у меня нервы не выдержали, прыгнул я через их безмозглые головы и ну тикать во все лопатки до подвала. Позже, когда эти кретины разошлись, (какая-то шавка протявкала отход на территорию соседнего двора, видно других кошек обнаружили) подошёл я к дыре в стене, гляжу, а Чёрного то на скамейке нет. В ту ночь он не пришёл ночевать, видно обиделся, что я его бросил. Да и пёс с ним! На обиженных котов в нашем подвале не обращают особого внимания, тут каждый за себя! А утром-то смотрю — он лежит неподвижно в десятке прыжков от дома, не дотянул немного — спать лёг, устал видно. Вот глупец, ведь там опасно и холодно! Больше я его не видел никогда. Э-эх! У меня тогда даже целую минуту жалость какая-то в душе пыталась зародиться, потом прошло. У нас тут, вообще, каждый всё больше свою шкуру жалеет.

Я в своём подвале хоть и не в комфорте, но живу вольготно, да! Ни куда не спешу, что хочу, то делаю. Сейчас Чёрного нет (он был главным) и весь подвал теперь в моём распоряжении — теперь я тут царь и вожак — и все мыши мои! И… кошки тоже! Люблю кошек, они такие пуши-истые, мягкие, мр-р-р-мяу, нежные, особенно домашние. Одну, с соседнего подъезда, с восьмой квартиры я три ночи вызывал, весь дом через это не спал — пришла! Ох, мы с ней покувыркались! Ржавая пыль столбом в подвале стояла. Муркой её зовут. Вот уж и вправду Мурка! Любит помурлыкать. Да так громко мурлыкает, особенно, когда я её по загривку… глажу! Её хозяева;, эти жестокие эксплуататоры нашего кошачьего терпения, через пару дней в дворовой розыск подали. Потом гады и сами нагрянули. Мурка с головы до пят грязная, пепельно-рыжая стала, шерсть свалялась — висит весенними сосульками, как и положено в нашем не простом мире. Я, например, давно забыл, какого цвета у меня шерсть. Сегодня я — тёмно-серый с красным оттенком, а завтра могу быть каким-нибудь… золотистым… Мр-р. Ну, значит я её, как любящий муж за загривок таскаю, и тут они! Идут, орут — Му-уркааа!!! Фонариками светят. Пацан, Муркин хозяин, этот толстяк вредный, друзья которого все стены в подъезде нецензурными словами исписали и кафельный пол заплевали, увидел нас вместе, да как заорёт благим матом: "Ма-а, она с рыжим грязнулей, смотри, смотри, что творят!!!..." Сам ты грязнуля! Я умываюсь восемь раз в день, а тебя один раз утром родители не могут заставить! Шляешься со своими недомерками-дружками по подвалам, куришь, отвлекаешь честных котов от важных дел!

У меня от его крика с испугу аж спина дугой выгнулась, а шерсть на загривке от ужаса дыбом встала. Надо было мне сразу бегством спасаться — привычное дело, но я промедлил, презрение к нему хотел своё показать, да и перед Муркой неудобно как то было… А он, малодушный, взял и камнем в меня бросил, прямо по голове попал, потом целую неделю мигрень мучила. И подобный террор с его стороны происходит уже не впервые. У-у, если бы вы знали, как я ненавижу эту тупую раскормленную рожу! Вчера увидел меня на улице — пнуть попытался, вечно я ему чем-то мешаю, неужели я на земле так много места занимаю, что он об меня всё время спотыкается?!

Теперь здесь скукота — Чёрного нет, Мурка под домашним арестом сидит… Даже на балкон не выпускают. И это называется любящие сердца. Хозя-аева! Да чтоб у вас всех хвосты облезли, чтоб вам по гроб жизни валерьянки не попробовать и рыбой со сметаной не закусить!

Вообще, я бы конечно в два счёта к ней на балкон забрался, но боюсь, пока нет практического смысла, да и сбросят вниз, на асфальт — к гадалке не ходи. Живут они высоко, на котором по счёту этаже не знаю, а учиться считать не хочу – мне и так хорошо. Зачем мне учиться, я свободный, понимаешь, кот…

После моей чистенькой и воспитанной Мурки водиться с наглыми и крикливыми бродяжками мне теперь неинтересно. Тьфу! Да и бояться я стал подхватить какую-нибудь… зарразу-мяу!

Лучше один поскучаю. Дело привычное. Я уже целую неделю развлекаюсь тем, что ловлю мышей, сплю, да ещё по ночам… в караоке пою — это у нас труба такая заброшенная, её сварщики забыли обрезать, через неё слышна вся музыка, которую люди крутят, вот я в неё и подпеваю понемногу. А труба эта соединена со всей отопительной системой дома, ремонт идёт. Так что, полагаю, меня слышит не только Мурка, но и все любители нашего кошачьего творчества, то бишь, весь дом. Я, надеюсь, им всем нравится мой сочный альт… Тем более, что я не только в марте петь умею! Но и, это, в… апреле, мае, июне… э-э… юле… тьфу ты!

Кстати, о мышах. Как меня достал этот однообразный рацион! Если так пойдёт и далее, то к зиме в подвале не останется ни одной мыши! И придётся мне делать набеги на собачьи помойки, продуктовые склады в магазинах, голубей в соседнем парке выслеживать. Вы знаете, как сложно поймать хорошего жирного, ядрёного голубя? А как опасно грабить собачьи помойки? Не знаете. Да и откуда вам знать...

А ну её в болото, эту охоту, не буду я больше напрягаться! Буду петь в караоке, пока какой-нибудь сердобольной бабушке не надоест и она не принесёт что-нибудь скоромного к дыре в подвале — ну там, мя-аса, сы-ыру, молока-ау… мяу. Тьфу ты чёрт, зарекался же не мечтать лишний раз! Опять слюна потекла — как бы не захлебнуться когда-нибудь до времени… Признаюсь честно, когда кончатся мыши — придётся мне ещё ради, так сказать, выживаемости рода с крысами воевать, а с ними посложнее будет, чем с мышами, они живут семьями — бандитскими кланами и по одной никогда не выходят на дело. Вперёд всегда подростков выпинывают, чтобы те петляли да виляли вокруг да около и страхом доводили противника до полубессознательного состояния, а тем временем хитрые и жестокие взрослые готовили бы основной удар...

… Опять дети с улицы орут — "Рыжий, рыжий! "Ни какой я вам не "Рыжий"! Я — пегий, грязно-бурой масти! Да и клички у меня вообще нет. У всех домашних животных есть, а у меня нет! Бездомные собаки страдают от того, что у них ни кличек, ни хозяев нет, а мне так это всё как-то по барабану! На кой ляд мне это нужно? Человек позовёт тебя, а ты и лети к нему со всех лап, делай вид, что ты ему рад. Мурка называла меня "Рыжик", но это я только ей, в порядке исключения, позволял..."

Мысли рыжего кота вдруг неожиданно прервались: мимо подвального окошечка вялой походкой прошлёпал худой, крупный бездомный пёс. Рыжий весь напрягся, привычная нервная дрожь пробежала по всему его телу, шерсть на спине приподнялась. Но видя, что собака не обращает на его окно никакого внимания, кот приободрился, и привычная река его неказистых мыслей вновь свободно потекла дальше.

"Этот как и я — на свобо-оде…

Никогда не полюблю собак, особенно домашних. Бродячих ещё как-то можно вынести, они поумнее и поспокойнее будут — много не гавкают, глупо и позорно хвостом перед людьми не заискивают, меня почти не гоняют — уважают. (Но и эти при случае, если что, под горячую лапу могут разорвать) Домашние же псы в большинстве своём — пустолайки. Сколько эти бездельники мне крови попортили, сколько раз шерсть с боков дирали — не считал. Потому как считать не умею и не хочу. Уметь. Но и я в долгу не оставался — косматая белая болонка с третьего этажа, знаете? Одним глазом плохо видит — моя работа! Больше она сломя голову, на меня не набрасывается, лаем не заливается, а при встречах она теперь стала почтительнее: зачем-то засовывает хвост себе между ног и тонко скулит. Хоть она и сука, но джентльменства я к ней проявлять не желаю, она меня, как женщина не интересует!

Если сказать точнее, то больше всего беды я хлебнул, конечно же, от людей. Люди, они же все психи, да и в отличие от нас, котов, прямо скажем – существа неблагородные. Короче говоря, люди — странные, непонятные и отвратительные создания. Это я сужу по контингенту нашего двора. Наиболее опасная категория — человеческие детёныши — мальчишки, особенно если они с палками в руках или с камнями, а если безоружны — так я их не боюсь, на крайний случай зашипишь — ни один не подходит.

Вторая категория риска — это пьяные мужики. Это, почти такие же создания, как и мы, коты, только они на двух ногах ходят… Ещё они отличаются тем, что от них воняет табаком, перегаром и ростом повыше нас будут. У них главное под ногами не путаться, пнуть могут так, что рёбер не сосчитаешь. А так ты им — до булды.

Маленькие дети, казалось бы, совсем безобидные создания, а и те порой норовят за хвост потаскать, но я на них особо не обижаюсь, они вред в основном только своим родителям приносят, то есть взрослым людям. И бродячим собакам тоже, (для безопасности детей, люди собак иногда отлавливают) а значит, они, эти дети – почти что мои союзники.

… Бывает, подбежит мамаша такого ребёночка, когда он гладит меня или за хвост таскает, посмотрит, сморщит своё лицо, как кирзовый сапог — "Брысь!" — визжит мне, а ребёнку орёт: "Не трогай! Он же грязный! Кака! Фу! Микро-обы!" — Так я на неё, стерву, даже не смотрю, а важной походкой, с высоко поднятой головой, важно отхожу в сторону. Это можно ещё поспорить на ком из нас микробов больше!

Но самая большая сволочь в нашем дворе — это, конечно же, та самая балаболка и сплетница с первого подъезда — старая тётка со шрамом на подбородке, морщинами и папиросой в зубах. Не знаю, как её зовут, да и знать-то особо не желаю. Я, помню, тогда ещё ходил к её заложнице — кошке по имени Свёкла. Или Фёкла? Не помню. А она её не выпускала из дома… Один раз, после того, как я из вредности нагадил возле её двери на только что помытой лестничной площадке, она гадюка взяла меня за шкирку да и выбросила из окна. Высоко было. Пока летел, всех своих прабабушек вспомнил до седьмого колена, даже охрип. Особенно эту, свою прапрапрабабку по кличке Дамка. (Дамка была женщиной очень лёгкого поведения) Эх, думаю, зачем ты Дамка спуталась три тысячи лун назад с этим импортным Пикси-бобом! Гастролёр заморский, сидел бы себе дома в своей Британии, меньше б было проблем...

… да ладно бы на клумбу бросила, а то прямо на асфальт… Сейчас у меня лапа шибко болит, временно прихрамываю — эх, кошачья жизнь! Теперь одно из моих самых заветных мечтаний — раскарябать ей наглую пьяную морщинистую морду. До сих пор как-то не удавалось — потому что её не видно, наверное, опять ушла… в запой, дома сидит. Но я надеюсь, что когда-нибудь я осуществлю эту свою мечту.

Во всём нашем доме один только дядя Вася человек, несмотря на то, что его жена скотиной называет. И хоть дядя Вася частенько пьяный в стельку валяется прямо на скамейке, перед домом, всё равно, он для меня — первейший авторитет. Ведь он, когда трезвый, обязательно мне выносит из дома кости от курицы, рыбьи головы, шкурки от колбасы и прочие деликатесы. Правда трезвым дядя Вася бывает редко, поэтому и я не избалован. Но всё равно, точно говорю, бросил бы я бродяжить и пошёл бы к дяде Васе жить, да больно мне его жена не нравится — она намедни меня веником от своей двери отгоняла и тоже обзывала Бррысью. Какой я ей Брысь! Я — кот сам по себе. Думаю, мы бы с ней не сошлись характерами.

Не смотрите, что я всё о плохом, жизнь у меня не такая уж и мрачная. Я, например, как уже упоминал, очень петь люблю. И пою. Нет, в караоке я пел только для Мурки, а вообще я люблю естественный способ — обыкновенно прямо посреди двора, как взвою ночным фальцетом, и весь двор, хочет-не хочет — слушает, а некоторые особо рьяные поклонники даже в окнах свет зажигают и пустыми бутылками бросаются. Кричат, топают ногами, хлопают в ладоши — точно, как на концерте поп-звезды!

Э-эх, люблю я вольную жизнь! Никогда не вернусь туда, где родился. Мне свобода дороже всяких там окорочков и валерьянок. Не променяю её ни на один холодильник, пускай он даже до;верху рыбой забит будет, пускай все люди и собаки пойдут на меня войной… Ма-а-ауу!!!"

Ночь медленно и тяжело опустилась на землю. Прекратился шум машин, улеглась людская суета. Редкие прохожие уже не были мишенью для внимательных кошачьих глаз, тех, что двумя жёлтыми огоньками светились в окошечке стены. Крупный рыжий кот, высунув на улицу видавшую виды усатую морду и даже не посмотрев по сторонам, тёмным пятном скользнул во двор, затем неторопливой походкой побрёл к скамейке, несмотря на то, что её край уже занимала какая-то божья старушка. Развалившись, как хозяин посередине скамейки, не обращая внимания на свою соседку (чего отнюдь не скажешь о ней), он стал лениво наблюдать за тремя молодыми людьми, поочерёдно бросающими камни в фонарь. Вопреки громким и хвастливым их заверениям предприятие оставалось быть неудачным.

"Скорее бы,- рассуждал кот,- эти три дурака разбили фонарь, успокоились и ушли отсюда. Большие дети — самые невозможные создания из людей, им бы только орать да пакостить. Попробуй, подойди к ним и сделай замечание, сейчас набросятся не хуже дворовых собак. Уж лучше буду сидеть и считать звёзды… в луже."

Наконец, единственный во дворе фонарь, не выдержав натиска каменного града, лопнул, рассыпавшись десятками мелких стеклянных брызг. Темнота, обрадовавшись гибели последнего недруга, чёрным джинном немедленно налилась во двор. Три головотяпа, победоносно вопя и улюлюкая, скрылись за поворотом, где их уже поджидала большая железная птица по имени воронок.

"Оперативно действуют,- сонно подумал кот,- интересно, кто же вызвал?"

Кот увидел в руках бабульки какую-то чёрненькую коробочку с торчащей из неё палочкой и светящимся ярким квадратиком, с которой она непрестанно разговаривала… Ну, сумасшедшая, что тут скажешь! Наверно, выжила из ума...

Сообщение по местному радио:

"Сегодня, в три часа дня в подвале дома №8 по улице Гороховой прорвало трубу с холодной водой. Поступление воды до приезда аварийно-спасательной службы, продолжалось без малого три часа. Затоплены все подсобные помещения, залит водой хранимый здесь жильцами дома дачный урожай овощных культур. Испорчены щиты электрооборудования. Ущерб от наводнения составил как минимум сто тысяч рублей. Находившийся в этот момент времени в подвале пьяный бомж дядя Вася нахлебался воды и был доставлен на карете скорой помощи в городскую больницу. Состояние дяди Васи стабилизируется.

Но есть и жертвы.

Утонули и остались без крова несколько кланов серых крыс и мышей.

Мужественными бойцами аварийно-спасательной службы обнаружен плавающий на обломке доски, охрипший от непрерывного крика, рыжий кот по прозвищу Аванс. Кот был мокр, худ и дрожал от холода и страха. Аванс выловлен отважными спасателями.

Хозяева кота — наши коллеги и товарищи по ремеслу — жильцы нового дома из соседнего квартала. Беглец возвращён владельцам. Отмыт, отогрет. Обнаружил зверский аппетит. В настоящий момент спит".

1996. Правка — 2000.