Перекрёсток. Шумная, разношёрстная толпа, шедшая справа налево, встретила одинокого человека. Он вообще сам не знал, куда шёл, и ему было, в общем-то, всё равно, куда идти. Но ему наскучила его однообразная дорога, на которой он пытался обогнать сам себя.

В этой пёстрой толпе он затерялся , поначалу сам не подозревая того. Он даже не осознавал, куда и с кем шёл, и шёл ли вообще. Тут он нечаянно взял кого-то за руку. Просто так, ему было одиноко. И скучно. И страшно. Он был один среди этой кучи народа. Тот, другой, не стал сопротивляться. Ему тоже было всё равно. Он был не против, что кто-то держит его за руку.

Постепенно народу становилось всё меньше и меньше, меньше и меньше... Под конец эти двое, которым, вроде бы, было всё равно, остались одни. Они по инерции продолжали держать друг друга за руки. В конце концов, так было даже легче идти. Они начали привыкать, что идут вместе. Просто шли и держались за руки. В принципе, ни о чём не думая. И тут внезапно пошёл дождь. Дорогу стало не видно из-за стены дождя. И друг друга они тоже не видели.Под конец (а дождь был слишком сильным) они отпустили руки. И пошли по одному.

Каждый шёл и думал о своём, понимая, что чего-то не хватает и что отчего-то идти становится всё тяжелее. Было холодно и страшно. И тут оказалось, что руке, которая уже затекла и устала, нужно держать другую. И без этого нельзя, и далеко не уйдёшь. Второго, случайного человека, стало безумно не хватать.

Но всё имеет свойство заканчиваться. Дождь тоже, даже такой сильный. И дорога стала снова видна.

И эти двое уже неслучайных людей снова взялись за руки. И пошли вперёд. И потом они уже не отспускали рук, как бы они ни затекли, и как бы ни сильны были дожди и холода. Они шли вперёд и смеялись. Смеялись, проходя ночью через лес и днём через грязные ообломки лежащей вокруг разрушенной жизни. Им было всё равно. Уже не страшно. Потому что они были вдвоём, а не по одному. Они были вместе. И каждый держал в руке другую руку и был уверен, что она не отпустит его ни в следующую минуту, ни завтра, ни через год, ни через тысячу лет. Никогда...