ПОНЯТНО ВАМ ?

Не знаю что вы на это скажете, а только я наш дворик в стареньких двухэтажках ни на какие ваши современные планировки не променяю. И не просите!

«…Просторные комнаты! Лифт!…» На черта они мне сдались, эти просторные комнаты, что мне там – в хоккей что ли играть? Да я в них, в этих просторных, Семеныча своего не докричусь, охрипну! Он же у меня малость глуховат, понятно вам? Сколько раз говорила ему – иди к врачу, иди, чудовище мое ненаглядное. Щас! Так прямо и бросился. «Сибиряку, – говорит, – у врача делать нечего. Не хочу людей по пустякам беспокоить.». Конечно, зачем жену слушать, жена не указ, не начальство!

У них в семье все такие, малость малахольные, прости господи. Славик! Внучек! Не сиди на песке, он еще холодный! Про что это я говорила? Ага, про родственников его, Горыныча моего лысого.

Ну, так вот. Старший брат как закончил свой ветеринарный техникум – сразу на целину. Уж как они там мыкались, на целине-то этой, не приведи бог! Жить негде, заработки такие, что сказать смешно, а этим – все трын-трава. Посевная, уборка, даешь план! Родине, вишь ты, нужен хлеб. Правда потом обжились, ничего: мотоцикл купили, холодильник, все как у людей… Что вы думаете – черти дочку в институт потащили! На кой черт он ей сдался, этот институт, не пойму. Сидела бы себе в деревне: отец – председатель колхоза, уж как-нибудь пристроил бы какой ни-то секретаршей – нет! подавай образование! Как, скажи, рехнулись все с этим образованием. Что? Сейчас то же самое? Не смешите меня! У этих современных девиц одно на уме: нафуфырятся, юбчонки свои нацепят, шириной в ладошку, и зыркают бесстыжими глазищами по сторонам – где бы богатого хахаля уцепить. Тьфу! Да кому они нужны, с голой задницей?! Мужики сейчас умные пошли: им подавай с квартирой, с деньгами!... Хотя и они тоже сволочи порядочные, все до одного. Уф! Вот к примеру, была я позавчера в ЖЭКе… Славик, подойди-ка сюда! На вот тебе яблочко, и еще одно – угости своего дружка. Ах ты моя умница! Ну беги, беги… Про что это я? Какой еще ЖЭК? А-а… Да что про них говорить – придурок на придурке и больше ничего. Один мастер только там, хороший человек, да и тот, если разобраться – скотина, каких свет не видал. Ты дальше слушай!

Верка, сестра, значит, Семеныча моего, тоже не хуже – на этот поступила, как его…, на фило…, филогический, что ли? В общем, пишет какие-то статейки, книжки какие-то, не поймешь чего. Была я как-то у нее на работе, была… Ничего не поняла. Дурдом! Ходят чего-то, ходят, из одной комнаты в другую, чего ходят – сами не знают. А то соберутся, человек пять, и вот давай спорить: кричат, руками машут, ровно делят чего, честное слово! Статью обсуждают, понятно вам? Чего, говорю, ее обсуждать, что вам за это зарплату что ли добавят? Смеются ! И Верка, значит, тоже вместе с ними смеется. А хрен с вами, думаю себе, мне от вашего смеха ни тепло, ни холодно. Говорю – малахольные они все, малахольные и есть!

Ну и мой, стало быть, от них недалеко ушел, от родственников своих. Ага, яблоко от яблони… Было нам лет по тридцать, что ли, – мотался мой Семеныч по тайге, под Тюменью. Вот тогда и застудился. Зачем мотался? Вот и я говорю – зачем? Этот паразит в шляпе, который к нам в Лужки приезжал, все на сознательность давил: «От Вас, – говорит, – Анатолий Семенович, зависит – выполним мы план или нет. Сам товарищ Грушкин просил!». Мой слезу пустит, тельняшку на груди рванет и вперед! Недели две-три по болотам лазит с больными ногами. Ну как же! Сам товарищ Грушкин! Чтоб ему, этому Яблочкину, прыщ во всю рожу!… чтоб ему… Уф! Осложнение, говорю вам, осложнение получил мой Семеныч на уши, понятно вам?

Уф! Про что это я говорила?… А-а, ну да: новостройки, новостройки… пережитки перестройки. Вот тебе и ха-ха! Смешно им! А кто у вас на прошлой неделе заселился в «двушку» на третьем этаже, знаешь? А к кому в вашем подъезде вчера вечером «Скорая» приезжала? Не знаешь? Ну, хотя бы, как вашего соседа зовут? Опять не знаешь? То-то. Тогда сиди и не трынди!. А я в нашем доме все про всех знаю. Ага, энциклопедия.

На прошлой неделе, вот, у Вики опять муж сбежал. Ага, очередной. Уж такой был культурный: «…Доброе утро, Нина Петровна! Как Ваше здоровье, Нина Петровна?…». Хрыч очкастый! Ни ума, ни фантазии, по другому не скажешь. Как почему? А сбежал-то зачем? Непонятно. Все в доме есть: и холодильник, и телевизор, и стиральная машина… Непонятно. Хрыч и есть самый настоящий, и не защищайте!

Ну-у! Перед ним!… Перед ним тако-ой был… Обстоятельный мужчина, с соображением. Не то что молодежь нынешняя: носятся по своим идиотским офисам, чтоб им всем провалиться, трезвонят с утра до вечера по своим дурацким мобильникам, деньги загребают лопатами – куда только милиция смотрит! Пьяницы, подонки и… и пьяницы! Вот! Не-ет, тот был молодец! Серьезный мужчина. Зарабатывал хорошо - мясником на рынке работал. Одно слово – молодец! Хотя если разобраться – что в нем хорошего-то? Шея как у борова, вместо глаз – щелки, жиром заплыли, руки-крюки, морда ящиком. Доброго слова от него во век не услышишь. Вика рассказывала: придет домой, плюхнется на диван и молчит весь вечер, как пень, только, знай, пиво свое сосет. Вот счастье великое! Морду такую отъел, что ни одна шапка не налезала, так всю зиму и ходил без шапки, капюшоном накрывался. Так что, девоньки, нет нормальных мужиков…

Славик! Славик, домой!

Нету, говорю нормальных мужиков-то, одни придурки, а если где-то и есть немного, так и то, скорее всего, сволочь какая-нибудь! Понятно вам?

Домой , мой хороший, обедать пора. Ну?! Дай-ка, я тебя обниму! Ух ты мой золотой! Ну, пошли, пошли…