В одном старинном ВУЗе имелся специальный ректорский туалет. Когда он появился – сказать трудно. Вряд ли во времена царизма, скорее в эпоху закрытых распределителей. Сделали бы вход прямо из ректората, посторонние бы вообще ни о чём не догадывались, но дверь туда вела из общего коридора. Ректор и его секретарша имели ключи. Потом кое-кто из проректоров получил. Потом уважаемые профессора. Нет, не все, разумеется, а самые заслуженные.

Забавно, конечно, представить, как проходила процедура вручения ключика. Сам ли ректор это делал после какого-нибудь важного совещания – а вас я попрошу остаться, – или секретарша, пикантно улыбаясь, протягивала в приёмной этот ключевой символ признания.

Очереди у этой никак не обозначенной двери никогда не возникало. Ведь общедоступных заведений этого профиля в институте хватало, состояние было вполне приличным, а неизбежные настенные надписи в кабинках подчас просто поражали академическим блеском, например: «Пока я здесь сидел и ***л, я взял вот этот интеграл...». Так что не было особого смысла элите специально тащиться в ректорский отсек, посвящённые в основном ограничивались приятным сознаванием принадлежности к Великому Ордену Почётного Заведения. Не смейтесь, пожалуйста, – мне это рассказывал очень серьёзный профессор данного солидного ВУЗа.

И этот VIP-туалет закрыли на ремонт. Нет, не очень обветшал он, а просто у ВУЗа при платном обучении появились деньги, всё стали улучшать, отделывать, и вскоре, конечно, дошла очередь, объект серьёзный. Отшлифовали быстро и достойно. Заменили дверь на самую современную. Пришлось, естественно, и замочек сменить...

Элита не сразу поняла, что объект уже сдан, и спокойно переживала переходный период. Но не утаишь такой секрет вечно, секретарше стали делать вроде бы шутливые намёки. Тут даже ректор весьма подивился масштабу круга заинтересованных. И ведь многие заслуженные кавалеры этого прекрасного Ордена уж в бозе почили, всё же действующих членов оказалось прямо-таки чересчур. Не передавали же ветераны ключики по наследству, хотя некоторые вполне могли так эффектно поддержать своих способных чад в самом начале карьеры – чем раньше встаёт солнце, тем выше оно поднимается в зените. И изумлённый глава ВУЗа был просто вынужден провести нечто вроде переаттестации, чистку рядов.

Бог знает, как это делалось, но новые ключики у некоторых стали появляться и снова согревать их элитные души. Обойдённые испытывали дискомфорт, томились и терпеливо надеялись.

Особенно сильно страдал один гордый ветеран-профессор. На свою беду он почти мгновенно прознал, что заветные ключи уже пущены в обращение – не зря же он был учёным. Стал специально наведываться в ректорат по всяким пустякам – секретарша вежливо улыбалась, но ничего не протягивала. Старался и с ректором ласково заговорить при каждой случайной встрече – тот, вроде, не понимал его светлой надежды. Один раз он даже попробовал старый ключ применить: вдруг подойдёт? Это было невыносимо.

И преисполненный сознанием своей объективной значительности, он твёрдо решил действовать прямо и официально. Написать ректору заявление! Это будет документ, на который главе ВУЗа придётся реагировать. А отказать такому заслуженному человеку он, конечно, не решится.

Профессор взял лист отличной бумаги и привычно начертал шапку документа. В голове пульсировала суровая фраза: «Прошу прекратить травлю!», но немного помедлив, поостыв, он вывел: «Прошу разрешить мне доступ в...». Здесь вышла большая остановка, ведь нельзя же написать «в Ваш туалет», нельзя и «в ректорский туалет» – получалась какая-то ерунда. А тут ещё в его домашний кабинет заглянула супруга, профессору вдруг сделалось неловко почему-то, и огорчать жену такой крупной неприятностью на работе, конечно, не стоило. Даже на мгновение захотел порвать листок, но, вспомнив всю глубину обиды, сосредоточился на своём почти ультимативном послании. И отточенная эрудиция не подвела, он лихо закончил главное предложение: «... в специальную туалетную комнату»! Вот так! Дальше уже легче – надо обосновать просьбу, а это значит просто описать свои заслуги, которые седовласый профессор знал твёрдо.

И он перечислил все высокие должности, которые когда-либо занимал. И все учёные и почётные звания. Здесь даже пришлось новый лист начать. Упомянул орден, полученный за освоение целины, в скобках указал номер. Приложить список научных трудов не решился, только общее число работ привёл и цифрой, и прописью. Эх, хорошо бы прозвучало здесь про участие в ВОВ и про членство в Академии наук, но чего не было – того не было...

Опытный ветеран понимал, что перечень необходимо завершить чем-то особенно значительным, социально важным, он колебался, думал и вывел: «Член Партии с такого-то года».

Расписался, сколол листы скрепкой и, аккуратно вложив этот солидный документ в старомодный кожаный портфель, отправился уже не очень твёрдой, но гордой ветеранской походкой смело сражаться за свои поруганные права.

А как раз в это самое время ректор института спрашивал у секретарши, не забыла ли она вручить ключ заслуженному профессору.