Intro

   Ветер и слово не знают преград.
   Прятаться - глупо, скрываться - напрасно.
   Шепчут тихонько в ночи зеркала
   Страшные, страшные сказки.

   Слушай их шепот и жди досветла:
   страхи и тени уйдут на рассвете.
   Прячутся в нас, в потаенных углах
   глупые, глупые дети.

   Слушай же. Ночь для тебя берегла
   самые лучшие сказки и песни.
   Тихо смеются, звенят зеркала:
   как-то в одном королевстве...

   приворот

   Я рисую глаза своему двойнику в зазеркалье.
   Он не тот, что был прежде, его не согреешь мечтами,
   и в улыбке его настороженной, ближе к оскалу,
   я читаю неверие в медной огранке печали.

   Это лето целует любимых в остывшие веки.
   Мой король сиротою стоит между двух колыбелей,
   от его немоты замирает разнузданный ветер,
   и мой мир выцветает до горького черного с белым.

   Мой двойник опасается мести святых и расплаты,
   он вдвойне уязвим, и расплата, увы, неизбежна.
   Мой король, это я, это я, это я виновата
   в рокировке жестокой. Она беспристрастна, как прежде,

   та, которую жадно просила я ночью февральской.
   А теперь пляшут бесы в зрачках моего отраженья.
   Я рисую глаза ему, чтоб убедительней врали,
   и не трогаю губ, чтобы тихо молили прощенья.

   Five o`clock

   У королевы снова мерзнут руки.
   Она бледна и кутается в плед.
   Все глупости случаются от скуки.
   Здесь от нее давно спасенья нет.

   Она мешает слабый чай в стакане,
   почти остывший, ложечкой стучит.
   А я гадаю: знает ли, не знает?
   И, если знает, почему молчит?

   В ее покоях затхлый запах пыли
   и высохших от времени цветов.
   А та, что манит, отдает полынью
   и горечью весенних вечеров.

   И в нашем королевстве нету лада.
   У королевы выцвели глаза.
   Все глупости случаются с досады.
   Но я молчу. Я не могу сказать.

   Ожидание

   Драконья кровь не боится огня,
   но я остываю под пасмурным небом.
   И, если б король мой не знал меня,
   несчастнее он бы не был.

   Мой демон за зеркалом скалит рот.
   Я крашу губы и прячусь в пудру.
   Король мой делает вид, что ждет.
   Так тянутся наши будни.

   Но день замирает, и я спешу
   задвинуть тяжелый засов на двери.
   И в зеркале вновь нарастает шум,
   и вот он, в обличье зверя

   выходит и лижет мою ладонь,
   он дышит жаром, он просит ласки.
   И вновь разгорается мой огонь.
   А тот, кто по праву властен

   вершить надо мной и любовь, и суд
   всего лишь раз был со мной на ложе.
   Пока мои губы спокойно лгут,
   король меня не тревожит.

   Земля за окном бела.
   Как скалятся зеркала...

   Колыбельная

   Спи, малыш мой сероглазый,
   на моих руках.
   Расскажу тебе я сказку
   о моих грехах.
   Был он нежен, был он ласков,
   был светлее дня.
   Уезжая, говорил мне:
   "Ты дождись меня".
   Было небо звездно-черным
   с медною луной.
   Мой король домой вернулся
   с молодой женой.
   Я на праздник их веселый
   в город не пошла.
   Королева же с той ночи
   стала тяжела.
   И одна в своей лачуге
   я не жгла огня:
   мой любимый, мой желанный
   позабыл меня.
   На излете дней февральских
   город ждал весну.
   Я решила: будь, что будет,
   я его верну.
   К той, что золота краснее
   и страшнее тьмы
   я взывала, чтобы снова
   были вместе мы.
   И сбылось, о чем просила:
   месяцы спустя
   родилось у королевы
   мертвое дитя.
   Лето город одевало
   в креп и черный шелк.
   Он излить свои печали
   вновь ко мне пришел.
   Но обиды не простила
   и к исходу дня
   колдовала-ворожила,
   сидя у огня,
   заклинала угли кровью.
   И молва пошла:
   ходит демон к королеве
   через зеркала.
   Было небо звездно-синим
   с белою луной.
   Твой отец, мой сероглазый,
   с той поры со мной.
   Только что-то точит душу
   бедную мою.
   Спи, мой милый, баю-баю,
   баюшки-баю...

   Шепот зазеркалья

   Разбей мое зеркало. Невыносимо дышать!
   Я б шею свернул той, кто счастье мне это накликал.
   Ты любишь так жадно, и, спящая, так хороша,
   что клятву мою мне исполнить и горько, и дико.

   Но плата давно красной солью легла на язык.
   Прости, все игра. В зазеркалье любить не умеют.
   Сегодня за зеркалом твой умирает двойник.
   А значит, и ты будешь к ночи едва ли живее.

   И я отомщу ей, когда ты закроешь глаза.
   Ты, зная кто я, никогда ни о чем не просила.
   Мне странно, что мелкая пешка сгубила ферзя.
   А впрочем, она заодно и себя погубила.

   После грозы

   Ветер, ветер носит пепел
   по земле.
   Руки в дрожи, руки в саже
   и в золе.
   Как смеялись, как дрожали
   зеркала!
   Ты под вечер к месту встречи
   не пришла.
   Седина застыла пеплом
   на виске.
   Черепки да головешки
   на песке.
   Завтра все укроет вьюга
   добела.
   Ни жены и ни подруги -
   все зола...

   Outro

   ...Ветер и слово не знают преград.
   Прятаться - глупо, скрываться - напрасно.
   Шепчут тихонько в ночи зеркала
   Страшные, страшные сказки...