сережа, ты помнишь
притоны московских предместий?
осенние ночи, в огне похороненный
бред старосветских помещиков,
сизые лица безвинно удушенных,
красные звезды на небе танцующем?
помнишь, сережа - а как же иначе?!
просто другого нам бога не выдали
продали детство и продали родину
что там оставили? жвачку фруктовую
пепси и мальборо кровь на игле и
баян перепаренный, мертвые лица
в лужах окраинных, с плесенью хлеб
и спинозу по пятницам.
помнишь, сережа, как данте прошествовал
в Адов подвал на пару с вергилием?
видел бы он тот подвал многопамятный -
там, где неделю лежала мертвая олечка,
там, где собаки глодали ей голову
(тело ее изодрали заранее).
как у стендаля: красное-черное.
это ли время теперь обескровили,
сделали мумией за стеклом бронированным,
чтобы предатели сахаром плакали,
славили деда, плоды демократии?!
помнишь, сережа. дальше не лучше.
я на песке корябал послания
слабой рукой, накачанной облаком.
время стояло глыбою, мрамором,
ты танцевал сколопендрой ужаленный
были могилы нам срыты глубокие
были построены храмы высокие
как не запомнить то время жестокое
ножики, курево, полночь - и музыка
в каждой машине встроено радио
светится синим, зеленым и желтым
помнишь, сережа, не забываются
лица дружков разрезанных надвое
электроток проводов и стекол шуршание
не наставление - напоминание
я оставляю в строчках - посланиях
помнишь, сережа, и я тебя помню
был ты один
а теперь их так много...

притоны закрылись: кто умер, а кто
переехал в другие районы.
лишь фонари все также скрипят
в ржавых железных касках.
в снег, и в дождь -
тебя там помнят поныне
кирпичные стены, заборы,
сгоревшие автомобили.
ты остался здесь.
я - вышел.
мы тебя хоронили
восемнадцатого марта.
я помню.
я - выжил.

2010