она, крылатой стервой и самой любимой по ночам будет тебя как дедушка в темной рамке - смотрящий на твой пьяный хуй - переживать не умеют ждать медленно, потому на часах - до двери только
|
архитектор. широкими стенками потолками, на которые страшно упасть пятью сотнями - по-детски грохнулся архитектор
на клочки, как в дешевом фильме или в хорошей комедии, где герой всегда на сцене поет фальшиво, социопатом он
круглую красивую задницу в суде при присяжных и немом адвокате он показывал часто, архитектор
и рифму и тех - за кого не жалко платить немятым - всех сдал архитектор
поэтому, наверное, капельницей по времени в подушку вжимается, у кого хватит сил насрать в горло убитому мальчику?, женским голосом и обоями странными заворачивается гусеницей, или испуганной тенью, или призраком 10 040восьмого года
- не бойся. все потом разберут по частям, кому надо тот и возьмет. еще выше можно, если не страшно. слезы потоками вылезут все-равно пустячково локтями водку с пепельницей перемешав, архитектор.
архитектор большого дома он. без блестящих плиток и гладких снов..
за бордовыми занавесками одесским мосином, ложкой, вторым именем ты его нахуй пошлешь, а потом сделаешь из него собаку, чтобы превратить его в обезьяну и друга
надрываясь, потея, взвыв идешь ты. ждать не проси и без тебя громко
расскажи лучше еще еще про эти блядские двери.
|